Kitobni o'qish: «Криасморский договор. Торг с мертвецами. Том 2»

1.1 Эллисдор

– Этот замок умеет удивлять.

Эрцканцлер Альдор ден Граувер крепче перехватил факел и аккуратно переступил через кучу камней. Теперь подземная темница больше напоминала врата в преисподнюю: стена обвалилась, открыв путь в пугающую неизвестность. Из недр этого мрака доносился шум воды, тянуло сыростью, но не затхлостью – пространство наверняка было обширным.

– Аккуратнее, ваша милость, – предупредил Ганс, когда они подошли к развалинам стены, и на всякий случай пригнулся: помощник возвышался над эрцканцлером на добрую голову.

Альдор вытянул руку с факелом вперёд, но свет не вырвал из окружающей тьмы ничего интересного. Требовалось пройти гораздо дальше, чтобы попытаться понять, что было здесь до строительства темницы.

– Послали за командиром «Сотни»?

– Вот-вот будет здесь. Как и господин Фалберт.

– Каланче точно нужно это увидеть, – согласился Альдор. – Ладно, подождём. Узник, как я понимаю, исчез?

– И след простыл. Ушёл через прореху, едва та образовалась.

– Трудно его винить. Куда больше меня заботит то, почему стена вообще обвалилась. Не умеет же этот Валериано из Гивоя крушить стены силой мысли, в самом-то деле!

– Повезло?

Альдор печально усмехнулся:

– Тогда он будет единственным человеком во всём Эллисдоре, кому хоть сколько-нибудь повезло.

Впрочем, сам Альдор беглеца не осуждал: с учётом туманного будущего для всего города на его месте он и сам бы воспользовался любой возможностью бежать. Войска самопровозглашенного короля Ламонта Эккехарда не собирались снимать осаду до тех пор, пока столица не сдастся. Альдор понимал, что открыть ворота придётся очень скоро, если он не изыщет способа найти провизию или хотя бы сообщить о бедственном положении кому-то из дружественных лордов.

– А если этот Вал… – Ганс понизил голос, намекая на самую невероятную причину обрушения.

Эрцканцлер лишь отмахнулся.

– Парень не был похож на колдуна. Всякое возможно в наши времена, но всё же не думаю, что наш Валериано один из них. Обладай он столь разрушительной колдовской силой, думаю, воспользовался бы ею гораздо раньше. Да и вряд ли парень знал, что за этой стеной что-то есть.

– Никто не знал, – отозвался помощник. – Мы перепроверили все сохранившиеся карты – здесь ничего не должно быть.

Со стороны коридора послышались шаги. Альдор узнал характерное шарканье Каланчи. Он кивком поприветствовал появившихся наместника Нижнего города и Веззама из «Сотни». Позади седовласого командира-вагранийца шёл ещё один наёмник. Альдор вспомнил его – гацонец с голосом ангела и глазами плута. Правда, сейчас во взгляде проходимца читалась лишь неприкрытая тревога. Охранявший коридор солдат передал Каланче лампу, и тот, обозрев масштаб случившегося, присвистнул.

– Да здесь словно великан прошёл!

– Именно. – Эрцканцлер кивнул на груду камней. – Желаете прогуляться?

– Ваша милость, там может быть опасно, – обозначил очевидное Ганс.

– Не опаснее, чем за городскими стенами. Я хочу знать, что это за место и можно ли его использовать.

– А я хочу вернуть дезертира, – глухо отозвался командир «Сотни».

– Если он дезертировал. Может какая-то огромная тварь проломила стену и сожрала его, – предположил менестрель.

Эбнер Каланча резко остановился и удивлённо вытаращился на Белингтора. Ганс стыдливо прижал ладонь к лицу. Эрцканцлер лишь хмыкнул.

– Черсо, пожалуйста, замолчи, – устало приказал ваграниец.

– Прошу прощения. Я просто слишком впечатлён увиденным. Кроме того, Вал – мой друг.

Ваграниец знаком попросил разрешения пойти первым и, получив согласие, ловко перебрался через завал, а затем подал руку Альдору.

– Мастер Веззам, куда, по-вашему, мог отправиться узник, если ему всё же удалось бежать?

– Не знаю. Родни у Вала не осталось, а все, кого он знает, либо погибли, либо остались здесь, либо в Гивое. Но один он туда не пойдёт.

– Женщина у него есть, – отозвался менестрель из-за спины командира. – Кати из «Розы Ивонн». Мы успели отправить её из города до того, как закрылись ворота. Должна была уехать в Спорные земли – туда Эккехард точно не сунется.

– Здраво, – проговорил Альдор, внимательно глядя под ноги. – Думаете, он отправился за ней?

– А вы собираетесь его преследовать?

– Сложно преследовать кого бы то ни было, когда не можешь даже выйти за городские ворота, – усмехнулся эрцканцлер. – Но на месте Валериано я бы не возвращался сюда после того, что он натворил.

– Парень невиновен, – сказал Каланча и махнул рукой, давая понять, что дело терпит. – Есть доказательства. Расскажу позже.

– Сколь многое, оказывается, успело случиться, – прокряхтел Граувер, перебравшись через последнюю кучу камней. – А здесь и правда полно места.

Ноги утопали в густом слое грязи. Альдор пошаркал ногой и хмыкнул – под жижей оказалась очень твёрдая и ровная поверхность. Возможно, даже каменные плиты.

– Здесь был зал, – проговорил Каланча, задрав голову. – Поднимите светильники – сами увидете.

Ганс последовал совету Фалберта и охнул:

– Своды… Ого! Да таких уже давно не строят.

– Осталось понять, почему это место забросили, – заключил Альдор и повернулся к сопровождавшему их гвардейцу. – Осветите здесь каждую стену. Факелами, лампами – неважно. Я хочу понять, что это за место.

– Как прикажете, ваша милость, – отчеканил гвардеец и куда ловчее, чем сам Альдор, перебрался через завал и начал раздавать приказы.

Пока солдаты возились со светильниками, Альдор с сопровождающими успели отойти довольно далеко.

– Размерами похоже на тронный зал, – предположил Ганс, не переставая теребить перо на шапочке.

– Или на храм, – отозвался Веззам. – Там, откуда я родом, храмы часто вырубали в скалах. Не могу объяснить, но это место кажется мне странно знакомым…

Альдор озирался по сторонам, не веря своим глазам.

– Быть может, оно настолько древнее, что застало времена, когда вагранийцы не стали такими, какими мы их знаем, а рунды и хайлигландцы были единым народом, – сказал он. – Как бы то ни было…

– Факелы! – перебил его Ганс. – Мы здесь не одни.

* * *

Вал припал к поваленному дереву и осторожно выглянул – с опушки открывался вид на лагерь осаждавших. Сотни палаток, десятки костров, дым, крики, конское ржание и неизменная вонь нужников после гороховой каши. Сейчас даже за гороховую кашу он был готов убить: войска Ламонта Эккехарда обобрали все деревни в окрестностях Эллисдора.

– Дерьмо, – заключил беглец, пересчитав войска.

Первым порывом было убраться отсюда куда подальше. После чудесного побега он не сомневался, что погони за ним не отправят – эрцканцлеру сейчас точно было не до Вала. Однако на своих двоих далеко уйти бы не вышло. Требовалась лошадь.

Он внимательно осматривал южную часть лагеря – ту, что примыкала к Гацонскому тракту. Дорога, само собой, хорошо охранялась, но Вал не был бы Валом, кабы не изучил окрестности. Он помнил, что от Эллисдора до ближайшего Роггдора можно было добраться через лес вдоль реки – медленнее, чем по тракту, но с меньшим риском быть замеченным. А оттуда уже в Гацону, попытаться сообщить сестре короля о предательстве Эккехарда. Принцесса Рейнхильда наверняка смогла бы найти способ помочь Эллисдору. Но как добраться быстро? И как заставить благородную даму поверить такому заморышу, как он?

– Хотя есть идея, – задумчиво проговорил он, глядя на вывешенные у ворот лагеря трупы эллисдорских гонцов. – Безумная и отвратительная.

Измазав лицо землёй и приняв придурковатый вид, он медленно, так, чтобы не вызвать ни единого подозрения, подошёл к часовому у ворот. Зачем-то даже сымитировал хромоту.

Часовой преградил дорогу.

– Чего тебе, оборванец?

– Я Вал из Цурга, – он махнул рукой в сторону ближайшей деревни. – Меня прислал староста забрать трупы пойманных гонцов. Похоронить надо по-божески. Позволите?

Страж нахмурил кустистые брови и уставился на Вала недобрым взглядом.

– Что-то я тебя раньше здесь не видел.

– Так я и не здесь живу, давно уж в Роггдоре служу писарем. Матушка у меня в Цурге, старенькая уже. Сестру как прошлым летом замуж выдали, так одна она осталась. Я-то, как узнал, что здесь творится, приехал за ней присмотреть. И ладно голод – не впервой, зимой ещё и хуже бывало. Но то, что с гонцами сделали… – Продолжая тараторить, Вал оглянулся по сторонам, приблизился к стражу и перешёл на шёпот. – Против божьего закона это, мужики. Эти парни виновны лишь в том, что выполняли господский приказ. Разве не заслужили они достойные проводы хотя бы поэтому?

Стражи переглянулись. Тот, что буравил Вала тяжёлым взглядом, пожал плечами.

– Тебе-то какое дело до этих трупов?

– Так вот этот, – Вал ткнул пальцем в сторону висевшего на воротах обезглавленного гонца, – Ханк это, соседушка мой. Родимое пятно на ноге видишь? Вот по нему и опознал. Наш он, деревенский, да тоже давно в Эллисдоре жил. В деревне и должен остаться. Прошу вас. Ради милости Хранителя.

– Ладно, – наконец проворчал часовой. – Пойду спрошу. Гец, глаз с этого голодранца не спускай.

Вал с облегчением выдохнул.

– Спасибо.

Время текло медленно. Валу начало казаться, что часовой и вовсе не вернётся, когда тот наконец-то появился.

– Дозволено, – проворчал он. – Но можешь взять только того, который из твоей деревни. И как ты его тащить собрался? Где твоя повозка?

Вал нервно расхохотался:

– Так ваши же и забрали третьего дня. Вместе с остатками репы. – Он сглотнул, стараясь не выдавать отвращения. – На себе понесу.

Второй страж брезгливо поморщился.

– Вот же дерьмо. Он уже разлагаться начал.

– А то я не вижу. Может есть тряпица какая завернуть тело?

– Не-а. На такое точно ткань расходовать никто не даст.

– Проклятье. Ладно. Поможете мне его снять?

Часовой метнул на Вала ещё один грозный взгляд.

– А жёваной морковкой в рот тебе не плюнуть? Надоел ты мне, парень. Последняя услуга, потом проваливай.

– Конечно-конечно, – торопливо согласился наёмник. – Возьмёмся!

Он обхватил неестественно мягкие ноги покойника. Казалось, у того сейчас отвалятся конечности. Почерневшая кожа грозила лопнуть от малейшего прикосновения. И воняло от этого трупа так, что Вал то и дело подавлял приступ тошноты.

Стараясь даже не глядеть на омерзительное зрелище, часовой вытащил из-за пояса нож и одним махом перерезал верёвку. Вал рухнул на задницу, обнимая труп.

– А неплохо смотритесь, – хохотнул второй страж. Вал только сейчас заметил, что говорил он с южным акцентом, да и сам был похож на гацонца.

– Не богохульствуй, добрый человек, – отозвался беглец. – Не то гореть тебе в Арзиматовом пекле.

– Все там будем, парень. Но сначала я бы хотел взять Эллисдор и заглянуть-таки в знаменитый бордель мадам Ивонн.

Вал дёрнулся как от удара. Хорошо, что Кати успела уехать. Но выбралась ли? И как далеко смогла пробраться в сторону Спорных земель? Не случилось ли чего по дороге? Она могла постоять за себя, его Кати, да и в головке у неё водились мозги. Но Северный тракт не был местом для одиноких путниц. Вал много раз порывался бросить эту затею со спасением эллисдорцев и просто отправиться искать свою женщину. Но смог бы он простить себя позже, зная, что мог попытаться сделать хоть что-то? И простила бы его Кати, узнай она, что он мог и не сделал? Она бы, конечно, ничего не сказала, но наверняка перестала бы его уважать.

Вал не мог позволить себе стать трусом. Ради Кати, ради Черсо, что остался там, за стенами. Ради эрцканцлера, который пока что находил в себе сил оставаться человеком. И ради памяти Артанны, которой некогда поклялся отвоевать Гивой.

Он вдохнул воздух, наполненный вонью разлагавшегося тела, вдохнул так глубоко, что грудь едва не треснула – чтобы не забывать, что дело его грязное. Затем медленно поднялся и взвалил покойника на плечи.

– Мож голову возьмёшь? – спохватился часовой. – Вон она, на пике висит.

– Обойдусь, – буркнул Вал и, пошатываясь от слабости и напряжения, направился прочь от лагеря. – Спасибо.

Как же он скучал по Кати. И как же вонял этот безголовый засранец.

* * *

– Ваша милость, осторожнее! – рыкнул Веззам и в который раз мысленно обругал Граувера за беспечность: рванул навстречу огням столь уверенно, словно прогуливался по Гацонскому тракту, а не исследовал древне сооружение. Пришлось поспешить следом, пока правая рука короля не переломала обе ноги.

Ганс на бегу прищурился.

– Гвардейцы! – выдохнул он. – Наши, слава Хранителю.

Веззам удивлённо уставился на помощника эрцканцлера. Глазастый как кот, раз умудрился рассмотреть опознавательные знаки гвардии в этом полумраке.

Ослабевший от полуголодного существования барон быстро выдохся, и Веззам не без удовольствия перешёл на шаг. Позади плёлся Фалберт – Каланча прихрамывал и явно страдал болями в коленях. Белингтор бесшумно шагал рядом с командиром – рука на эфесе меча, взгляд суровый, поступь мягкая. Не иначе научился у сгинувшего вместе с Артанной Джерта: энниец умел подкрадываться столь тихо, что и олень не заметил бы.

Эрцканцлер остановился на расстоянии пяти шагов от гвардейцев. Тех было двое: высокий и тощий – почти Каланча, но вдвое моложе, второй – коренастый, постарше, с лицом круглым и бледным как луна. Ганс цокнул языком и покачал головой, рассмотрев служивых: рожи осунувшиеся, руки в ссадинах, пояса болтались на тазовых костях.

Голод грозил уничтожить их всех куда быстрее Эккехарда.

– Что вы здесь делаете? – вместо приветствия спросил Граувер. В голосе эрцканцлера был металл, хреновый знак. – Кто приказал идти на разведку?

Коренастый шмыгнул носом и вытянулся по струнке, узнав эрцканцлера. Высокий замешкался и получил от товарища тычину в бок.

– Никто, ваша милость, – поклонился тот, что оказался посообразительнее. – Сами решили посмотреть. Это мы совершали обход, когда в камере рухнула стена. Но пока нашли ключи, пока открыли дверь, пока поняли, что к чему… Узник бежал. Мы отправились за ним, надеясь догнать.

– Судя по всему, не догнали, – подытожил Веззам.

Коренастый угрюмо уставился себе под ноги.

– Да, мастер. Однако…

– Проклятье! – вспылил эрцканцлер. – Город в осаде, каждый человек на счету, а вы, олухи, полезли не пойми куда? А если бы нашли там смерть?

Долговязый гвардеец пожал плечами, отчего пламя факела дрогнуло.

– Так беглец же. По уставу-то сказано… Простите, ваша милость. Мы и правда не думали ничего дурного.

– Шварценбергу объясните, – проворчал Альдор. – Лучше скажите, как далеко успели отойти и нашли ли что-нибудь.

Оба почти что радостно закивали, вызвав у Веззама недоумение.

– Ещё как нашли! Там обрыв. Скала висит прямо над рекой, можно прыгнуть.

– То есть этот зал – он как бы в пещере сделан, – добавил коренастый. – Сама пещера на скале. А скала над рекой – уж течение видно. Я камень кинул – он быстро в воду бултыхнулся. Значит, не очень высоко.

Эрцканцлер озадаченно переглянулся с Гансом.

– Но здесь не должно быть реки.

– Да, господин. И всё же она есть.

– Возможно, поменяла русло. Говорят, такое бывает. Быть может, из-за близости к реке зал и покинули. – Граувер обратился к гвардейцам. – Отведите нас туда, я хочу увидеть всё сам. Как далеко идти?

– Ощутимо, ваша милость. Если я сориентировался правильно, пещера находится уже за пределами города.

– Вот как… Ведите скорее.

Веззам жестом привлёк внимание Граувера.

– Ваша милость, позвольте нам идти первыми, – обратился он. – Местность неизведанная, мы не можем вами рисковать.

Слава богам, на этот раз барон не стал упрямиться. Он коротко кивнул наёмникам и отстранился, пропуская Веззама вперёд.

– Вы тоже будьте осторожны.

Они шли колонной по двое: сначала гвардейцы-разведчики, затем Веззам с Черсо, следом Граувер с помощником. Замыкали колонну Каланча с ещё одним солдатом.

– Мне не по себе, – шепнул Белингтор на ухо командиру, убедившись, что топот ног заглушал его голос. – Задницей чую неладное.

– Засунь страх подальше и молись, чтобы мы нашли Вала.

– Вот я и боюсь, что не найдём. Он может быть совсем рядом, всего в шаге – а мы пройдём мимо и не заметим.

– Если он всё ещё здесь, то отыщем, – Веззам старался держаться уверенно, но сам сомневался в том, что говорил. – Его милость отдал приказ. Скоро здесь станет светло как днём.

Белингтор заткнулся, продолжая беспокойно озираться по сторонам. Толку от этого было немного: вокруг тьма, камень и сырость. Но свежего воздуха стало куда больше.

– Вот! – подал голос луноликий гвардеец. – Аккуратнее, сейчас будет тесно. До сих пор удивляюсь, как мы вообще нашли этот проход. Хранитель направил, не иначе.

Веззам быстро понял, о чём толковал разведчик. Они упёрлись в каменную твердь – наконец-то нашли хоть какой-то край этого пространства. Гвардеец поднёс факел ближе к скале и принялся шарить руками, продолжая шагать вдоль стены.

– Нашёл! За мной, – скомандовал он и тут же исчез.

Белингтор удивлённо моргнул.

– Ну, чего стоите? – из мрака возникло круглое лицо проводника. – Сворачивайте за угол. Не бойтесь, здесь пол такой же твёрдый. Но придётся идти гуськом.

– Я первый, – сказал Веззам и направился за импровизированный угол.

– В кои-то веки не горю желанием оспаривать твоё право, – проворчал Черсо и, перехватив факел покрепче, двинулся за командиром.

Веззам удостоверился, что все нашли проход, и последовал за гвардейцами. В конце природного коридора – а подобное, несомненно, не мог сотворить человек – брезжило светлое пятно. Значит, поверхность всё же была совсем рядом. С каждым шагом дышалось всё легче, и всё нарастал шум воды. Место и правда было странным, но Веззам не испытывал такого животного ужаса, какой сейчас переживал Черсо. Гацонец побелел, с трудом дышал и едва двигал ногами, цепляясь ногтями за каждую шероховатость каменного коридора.

– Эй! Всё в порядке, парень. Сейчас выйдем, полегчает.

Он уже видел подобное и знал, что на свете есть люди, которым трудно находиться в тесноте. Но ни разу не замечал такого приступа за Белингтором.

– Мне плохо… Я не могу…

Веззам буквально взвалил на себя хрипевшего наёмника и ускорил шаг.

– Только не паникуй, не надо глупостей, – тихо говорил он, продолжая торопливо шагать на свет. – Видишь, выход всё ближе, совсем рядом, лучше приготовься зажмуриться…

Они вывалились из коридора на плоскую как поднос площадку шириной в два десятка шагов и длиной вдвое больше. Гвардейцы рассыпались по сторонам, давая дорогу. Веззам бережно усадил бледного от ужаса менестреля и огляделся.

– Факелы пока не тушите, – приказал он, хотя сейчас они были не нужны.

Ваграниец выпрямился и подошёл к самому краю скалы, что вытянулась вперёд над рекой, точно язык. Горе-разведчики даже преуменьшили находку. Над пещерой, куда выходил коридор, почти совершенно аркой нависала громада камня. На поросших мхом стенах сохранились остатки узоров, вырезанных, должно быть, ещё до возникновения Древней империи. Сверху, ровно над краем скалы-языка, было выбито отверстие, рукотворно переделанное в солнечный колодец.

– Святилище, – предположил Белингтор, поднимаясь на ноги. – Смотри, как падает свет – прямо на край. И там вырезаны какие-то знаки.

Скала выдавалась вперёд в том месте, откуда подземная река выходила на поверхность.

– Это, должно быть, приток Лалль, – сказал подошедший Ганс и с опаской глянул вниз. – И я даже начинаю понимать, в какой стороне мы находимся.

– Юго-западнее? – Веззам обернулся на голос эрцканцлера и посторонился. Альдор ден Граувер с восхищением огляделся. – Священное место. В народе ходили легенды, что Эллисдор построен на месте древнего города, но подтверждений тому не было. Кажется, сегодня мы его нашли. Прекрасно. Это место нужно сохранить и укрепить.

Веззам поразился реакции эрцканцлера. Даже страдая от голода, даже находясь среди паникующих и озверевших от отчаяния людей, он каким-то чудом видел в первую очередь прекрасное. Восхищался и пусть на миг отдавался этому безмятежному любованию с такой страстью, словно и не было войны за стеной.

Альдор ден Граувер умел видеть красоту, а он, Веззам, всегда умел видеть, как можно использовать вещи для войны.

– Ваша милость, разрешите провести разведку?

– Разумеется, мастер Веззам.

Ваграниец отстегнул перевязь с оружием и принялся раздеваться.

– Вы собираетесь…

– Проверить, куда течёт река, и выходит ли она на поверхность.

– Бог мой, это безумие!

– Всё, что мы нашли сегодня – безумие, ваша милость. Узника нигде нет. Бегун он скверный, но пловец – отличный. И раз здесь его не нашли, наверняка он ушёл по реке. Заодно проверим, не разучился ли я плавать, – усмехнулся Веззам и, поклонившись Грауверу напоследок, прыгнул в воду.

* * *

– Прости, друг, лучшей могилки не будет. – Вал водрузил последний камень на импровизированный саркофаг из булыжников, что натаскал с берега. – Зато лежишь на холме, рассветы прекрасные. Речка, опять же, рядом. Жечь не буду, а то выдам себя. Да и вряд ли покойникам всерьёз есть дело до того, как их хоронят.

На берегу досыхала снятая с гонца одежда, если её можно было таковой назвать. Труп был босым: сапоги сняли ещё в лагере Эккехарда – видать, хорошо сохранились. Портки истрепались, зато приметную эллисдорскую ливрею, хотя она была заляпана смесью крови и какой-то бурой жижи, всё ещё можно было опознать.

Оно и к лучшему. Осталось раздобыть лошадь порезвее.

Темнело. Вал переоделся в высохшее тряпьё гонца, сверху накинул драный плащ, а старую одежду спрятал под лапник.

– Ну, пора.

Он бесшумно, как некогда учил его Черсо, подобрался к лагерю со стороны южных ворот. Замер, проморгался, привыкая к смене освещения. Костры и факелы загорались один за другим.

Ему ещё никогда не приходилось что-либо воровать, но Вал не сомневался, что конокрад из него был так себе. Да и наездником он себя считал посредственным, практиковался мало. Но выбора не оставалось. Самый ценный ресурс Эллисдора – время – иссякал с каждым днём.

– Этого я Кати рассказывать не буду, пробубнил он под нос и возвёл глаза к небу. – Хранитель милостивый, прости мне грех, что я вынужден совершить во спасение многих невинных душ. Прости и помоги мне.

Наспех осенив себя священным знаком, он подполз к частоколу и укрылся за выступом. Теперь осталось ждать.

Долгое время никто не входил и не выходил, а ночь окончательно опустилась на лагерь. Вал уже начал было думать, что сейчас ворота и вовсе закроют, разрушив все жалкие надежды на успех, но вдруг его внимание привлёк нараставший шум перебранки, доносившийся из-за ворот. Вал навострил ухо.

– Да мне насрать, понял? – хрипло орал кто-то. – Кройцу нужна баба, и ты её найдёшь! Гони в деревню и привези девку поладнее. И если через час не привезёшь, будешь ублажать Кройца своей вонючей задницей, понял?

– П-понял, – пискнули в ответ.

– Бери лошадь и дуй немедленно. Чтоб одна нога здесь, а другая там. Справишься – завтра не поставлю в наряд.

– Есть!

– Вот, держи, – добавил хриплый. Очевидно, командир. – Отдашь монету девице или её родне. Там есть один дом на отшибе – большое хозяйство, при нём сирот много. Сначала туда загляни. Есть там одна рыженькая, я давно её приметил.

Вал был готов рухнуть на колени и возносить благодарственную молитву.

– Спасибо, боженька, – беззвучно шепнул он, взглянув на усыпанное звёздами небо.

Пригнувшись, Вал юркнул в подлесок и пробежал в сторону большой дороги. До ближайшей деревни на лошади было всего ничего по Гацонскому тракту.

Он обругал себя за излишнюю поспешность с переодеванием: эллисдорская ливрея сейчас была совсем некстати. Но переоблачаться обратно времени не было. Беглец плотнее запахнул плащ, подвязал поясом и вышел на дорогу. Всадник раз выехал за ворота и направлялся на юг.

Вал натянул наглую ухмылку и вышел ему навстречу.

– Эй, служивый, жар погасить не хочешь? – обратился он. – Не боись, себя не предлагаю. Сиротки у нас сочные подросли. Надо ж им-бесприданницам как-то начинать зарабатывать на жизнь.

Всадник остановился.

– Э… а ты откуда знаешь, зачем я…

Вал снисходительно усмехнулся:

– Ты всерьёз думаешь, что первый выезжаешь ночью из лагеря за девицей для командира?

– Нет, наверное…

– Впервые послали, да? – почти театрально вздохнул беглец, поправив запахнутый плащ.

– Ага.

– Пойдём, провожу, выберешь. Да не бойся, ты! Зубов между ног у них нет, все после бани. Мы, можно сказать, нынче каждый вечер ждём гостей. Лагерь-то у вас большой.

– С-спасибо, – промямлил солдатик.

Они дошли до перекрёстка даже не с дорожкой – просекой – и Вал махнул рукой налево:

– Давай так, ближе будет. Не всем в деревне нравится, что ваши повадились девок пользовать. Ясное дело, война, но в Священной книге другое писано. А тут у нас народ набожный. Так что лучше не светиться лишний раз, подойдём с другой стороны.

Вал сам себе поражался: держался так уверенно, словно и не играл роль, а действительно работал сводником при борделе. Видать, сказались частые визиты в «Розу Ивонн» и знакомство с тамошними женщинами. Стыда там, к слову, никогда не было – девки зарабатывали как могли. Да и чего стыдиться-то, если подумать? После знакомства с Кати Вал считал заветы Священной книги безнадёжно устаревшими.

Он хмыкнул под нос, осознав, что уже дважды за день прикидывался кем-то другим, и оба раза пока успешно. Оружия у него не было, а выкручиваться как-то требовалось. И с удивлением Вал понял, что ложь и игра могли помочь куда эффективнее меча. Однако и сталь бы не помешала.

– Скоро придём, – он указал на маячившие в конце поля огни деревни.

– Ага…

Он покосился на солдата:

– Ты чего трясёшься?

– Смущаюсь. У меня ещё женщин не было, а как выбрать-то… Я ж в этом ничего не понимаю.

Вал хихикнул.

– Моли Хранителя, чтобы это стало самой сложной из твоих проблем. Расслабься, парень. Помогу.

Он внимательнее присмотрелся к солдату: юн был ещё, лет пятнадцати, и в башке явно каша. При других обстоятельствах Вал не стал бы с ним играть, но выбирать не приходилось. Он хотел спросить имя это паренька, но решил, что не стоило: незачем давать кошмарам имена. А Вал знал, что если ошибётся, этот парень будет преследовать его по ночам.

– Ручей, аккуратно, – предупредил наёмник. – Лучше спешиться.

– Угу.

Вал отступил на шаг, огляделся, подхватил небольшой камень и сунул в рукав. Какое-никакое, а оружие.

– Как думаешь, скоро всё это закончится? – спросил солдат. – Ну, осада, война…

– Когда Эллисдор падёт или вернётся король Грегор. Там и решится.

– Значит, ты за Грегора? – голос парня дрогнул. Не оборачиваясь, он перевёл коня через ручей.

Вал полжал плечами.

– Мне всё равно. Что один, что другой будут обдирать народ налогами да издавать дурацкие указы. Но ты прав, в окрестностях все молятся, чтобы всё это поскорее закончилось.

Он лихо перепрыгнул ручей, легко, почти как кот, приземлился, и достал из рукава камень. Парень как раз успокаивал расфыркавшегося коня и не заметил подошедшего со спины наёмника.

Теперь оставалось молиться, чтобы не ошибиться с ударом и не зашибить этого мальца насмерть.

Вал ударил. Но именно в тот миг, когда солдат повернул голову.

Камень угодил прямо в висок, юнец рухнул как подкошенный – с открытым ртом, словно фраза застряла у него в горле, и влажными глазами.

– Чёрт.

Вал наклонился, чтобы проверить, пульсировала ли жилка на шее у солдата. Ничего.

– Дерьмо.

Конь же на удивление был спокоен.

– Ладно, – выдавил из себя Вал. – Вот и первый грех.

Раз всё пошло наперекосяк, следовало выжать максимум возможного из ситуации. А не то вышло бы, что парнишка-то погиб зря. Вал проверил сапоги: новенькие, почти не стоптанные, почти не жали. Уже отличный трофей. Обувь удивительно контрастировала с давно изношенной одеждой. Может с трупа какого снял. Обшарил карманы – нашёл несколько медяков и серебряную монету в кошеле. Забрал простенький солдатский меч. Совсем прекрасно.

– Ну, парень, прости.

Времени погребать не было: скоро солдата наверняка хватались бы в лагере, требовалось уносить ноги как можно дальше.

Вал подошёл к коню и протянул руку, чтобы погладить:

– Привет, красавец, – ласково шепнул он. – Какой спокойный. Надеюсь, не голоден. Мне тебя и угостить-то нечем.

Животное глянуло на него огромным добрым глазом и мотнуло головой.

– Ну, не укусил – уже хорошо, – печально усмехнулся Вал и покосился на труп. – Поехали отсюда, красавчик. Попробуем убедить леди Рейнхильду нам помочь.

* * *

Вода была почти ледяной. Веззам проплыл с десяток шагов и решил покамест не нырять: за скалой река изгибалась, требовалось посмотреть, что там. По телу с непривычки бежали мурашки – Веззам не плавал несколько лет. Гивойская грязнющая река к этому не располагала. Да и, чего таить, не любил он воду.

Наёмник двигался медленно, аккуратно, экономя силы. Оставалось надеяться, что из этого места всё же был выход на поверхность. Ведь древнее святилище возникло здесь явно ещё до строительства замка, и до него ведь как-то добирались. Впрочем, теперь ни в чём нельзя было быть уверенным.

Ваграниец доплыл до скалы и, ухватившись за камень, осматривался и восстанавливал дыхание. Света недоставало, приходилось ориентироваться лишь по отблескам на воде. Веззаму подумалось, что если эрцканцлер решит обжить это место, в скалах понадобится прорубать крепления для ламп и факелов, а зажигать их придётся с лодок – иначе не подобраться.

Это место мучительно напоминало Сотнику родной Ваг Ран: вырубленные в скалах святилища, дома из массивных каменных плит, следы древних цивилизаций и эпохи то ли богов, то ли могущественных колдунов – загадочного наследия предков. Веззам вспомнил об Артанне и пожалел, что это место не нашли при её жизни. Зная её, она бы здесь обшарила каждый камень и наверняка нашла бы что-то важное. Но Артанна сгинула, и нечего было по ней скучать.

Веззам ушёл с головой под воду, прогоняя воспоминания. Не сейчас. Не время. Думать о живых. Затем оттолкнулся от скалы и почти на ощупь поплыл за поворот.

Здесь было ещё темнее, пришлось помедлить, чтобы глаза привыкли. О вагранийцах говорили, что те видят в темноте словно кошки, но это было заблуждением. И потому Веззам поначалу не различал ни зги.

Он медленно двинулся по реке, вдоль берега, предоставлявшего собой сплошную скалу, гладкую и скользкую от сырости. Голоса за спиной давно стихли, и наёмник понял, что отплыл далеко от своих. Он упёрся руками в ещё одну скалу и озирался по сторонам, ища путь дальше.

Вода блеснула вдалеке слева, Веззам свернул туда. И, что было ещё интереснее, он увидел в той стороне свет.

– Ну-ка, посмотрим.

Он оттолкнулся от стены, тело уже привыкло к холоду и резало воду как нож. Оставалось молиться, чтобы не свело ноги судорогой.

Широкими гребками он плыл к свету и, наконец, попробовав понять вертикальное положение, обнаружил, что мог стоять на дне.

– Уже лучше.

Свет лился сверху – из дыры в каменном своде. Он поплыл к нему, и по мере того, как приближался, понял, что река мелела. Луч света выхватил из темноты кусок берега: на серой в блестящих прожилках скале кое-где даже лежал мелкий песок. Должно быть, река намыла, когда вода понималась.