«Становление и развитие экономической теории. Том 1» kitobidan iqtiboslar
Только последняя группа подчёркивала важность знания, и таким образом, почти при всеобщем молчаливом согласии, духовенство стало вместилищем и хранителями этого знания. Средневековая экономика, поэтому, была продуктом, созданным духовенством, в особенности, группой образованных писателей, которых мы теперь называем схоластами.
В качестве блюстителей морального кодекса средневекового общества, духовенство было заинтересованно по большей части в справедливости, а не в торговле. Одной из форм справедливости является справедливость при обмене (или коммутативная справедливость), которая является именно тем вопросом, который затронул Аристотель в своей книге V, глава 5 Никомахова этика. Именно в ней Аристотель развил свою модель двустороннего обмена, и именно она стала отправной точкой для схоластической экономики.
Аквинский разработал концепцию indigentia так, что она, главным образом, относилась к отдельному человеку. Но современное понятие спроса агрегированное в том смысле, что оно включает в себя потребности всех тех покупателей, являющихся участниками рынка. Следующим шагом схоластической традиции было думать об indigentia как об агрегированной единице измерения, и этот шаг сделал монах Августинского ордена, Генрих Фримарский. Концепция indigentia схоластов отличается от технического современного понятия рыночного спроса. Это не потребное количество товара как функция цены; её значение гораздо менее точное, включающее в себя элементы как предложения, так и спроса. Это значение чаще всего приписывают содержащейся в схоластической литературе концепции о желательном количестве в отношении к тому, что доступно (т. е., спросу в условиях дефицита). Как мы теперь понимаем, настоящий аналитический прогресс в теории стоимости требовал разделения
двух понятий спроса и предложения. Неспособность разделить спрос и предложение как элементы формулы стоимости был фундаментальным недостатком в аристотелевской модели рынка. К сожалению, этот недостаток так и не был до конца устранён схоластами, несмотря на их обширную традицию в этой области. Фактически, этот дефект был устранён гораздо позже, во время полного расцвета маргинализма в девятнадцатом веке. Схоласты всё-таки делали прогресс, каким бы медленным он ни был. Именно так, как Аквинский направил смелый рывок анализа Альберта Великого от издержек к факторам спроса, так Хайнрих переделал формулу Фомы в пользу агрегированного (т. е., рыночного) спроса. Хайнрих выдвинул несколько смешанное понятие о том, что стоимость определяется «обычной нуждой в чём-либо недостающем», концепция, признававшая, что, покуда есть изобилие в условиях большого спроса, indigentia не приведёт к повышению цены. Одд Лангхольм точно заметил, что теория меновой стоимости может начинаться на любой из трёх стадий дедукции. Её можно начать развивать с условий данного рынка, т. е., с изобилия или дефицита товаров. Противоположным образом, она может начинаться с характеристик товаров, делающих актуальными условия рынка. Или она может начинаться с потребностей людей, делающих актуальными эти характеристики, отсюда переходя к условиям рынка. Средневековая теория, восходившая к Аристотелю и оказавшаяся жизнеспособной в современной экономике, начиналась с этого третьего уровня. Несмотря на то, что не только схоласты обсуждали экономические предметы в их отношении к человеческим потребностям, они заслуживают доверия за то, что с помощью понятий агрегирования и дефицита превратили эту концепцию в рабочий аргумент ценовой формулы.
Именно они собрали воедино несколько направлений мысли, составляющие средневековую экономику: идеи, взятые у Аристотеля и из Библии, из Римского права и канонического закона.
проблема состоит в том, как определить «необычайно сильную потребность». Заимствуя как у Аквинского, так и у Генриха Фримарского, Буридан предложил направление мысли, в котором проводилось разграничение между индивидуальной потребностью и агрегированной потребностью. Он привязал стоимость к агрегированной потребности, под которой он подразумевал эффективный спрос, и он доказывал, что совпадение количеств покупателей и их покупательной способности работает на то, чтобы утвердить справедливое и соответствующее моральным нормам положение вещей на рынке. Покупатель, по этой причине, какую бы он не испытывал нужду, должен соглашаться с определением цены на рынке. Это то же самое направление мысли, которое, веками позже, привело к этике laissez-faire Николаса Барбона и Томаса Гоббса, последний заявлял, что «рынок есть лучший определитель стоимости». В достижении Буридана вызывает интерес то, что оно возникло в рамках аристотелевской системы, в которой стала возможной метаморфоза узкой средневековой концепции indigentia, изначально принявшей на себя неопределённые коннотации понятия потребность, в беспорядочное обобщение, «каждая потребность, которая заставляет нас запасаться вещами». Именно этому понятию европейская теория цены – в противоположность британской классической теории стоимости – обязана своим успехом в дальнейшем. Буридан создал начатки традиции экономического исследования, пронизавшей не только его родную Францию, но, со временем, и всю Италию, и особенно Австрию. Эта традиция, своими отростками доходящая до Аристотеля, достигла своей кульминации в девятнадцатом веке, в формулировке полезности, и, в конце концов, в сочетании этой последней концепции с понятием маржи.
Метод схоластов состоял в следующем. Писатель ставил вопрос, затем сопровождал его пространным и подробным изложением мнения, которое нужно было либо опровергнуть, либо дать ему новую трактовку. В конце концов, давали ответ, противоположные мнения тщательным образом рассматривали, и подкрепляли ответ документами. Весь этот процесс был по своей природе дедуктивным, и зависел он не столько от правил логики или от человеческого опыта, сколько от веры и от авторитетности источников. Хотя этот метод может показаться нам решительно ненаучным, он был общепринятой процедурой в период средневековья. Было много мастеров этого метода, но пять из них особо выдаются в традиции аристотелевской теории стоимости. Эти пятеро: Альберт Великий (приблизит. 1206–1280), Фома Аквинский (приблизит. 1225–1274), Хайнрих фон Фримар (приблизит. 1245–1340), Жан Буридан (приблизит. 1295–1358) и Джеральд Одонис (приблизит. 1290–1349).
