Kitobni o'qish: «Жди меня, и я вернусь»
«Жди меня, и я вернусь. Только очень жди…» – начала подпевать Капитолина Игоревна. Где – то неподалеку были слышны строчки песни, которая изменила ее жизнь раз и навсегда. Они будоражили воспоминания. Не торопясь, небольшими шажками старушка побрела на звук. Повернув за угол, она добралась до площади, где виднелась сцена, на которой стояла, на первый взгляд, невзрачная девочка, исполнявшая столь глубокую и чувственную песню. Подняв голову, пожилая женщина не увидела ни красиво отстроенный город, ни девочку исполнявшую песню, ни светлое небо над головой, нет, она увидела, как стоявшие у домов старухи плакали и крестились, напутствовали остаться живыми и невредимыми.
– Ох, Матрена, посмотри, Митьку то нашего забирают! Как мы без него будем то теперь? – зарыдал кто – то из толпы.
В деревне была страшная суматоха, мужчин провожали на фронт, а женщины оставались в отчаянье без своих отцов, братьев, сыновей. Так у юной Капочки, которой было всего 19 лет, отец был переведен на казарменное положение в Лесном порту, где работал слесарем, а брат ушел на фронт добровольно. Капа осталась одна с бабушкой, так как мать ее умерла еще в раннем возрасте, и бабушка растила ее почти всю жизнь. Через некоторое время жить стало спокойнее, точнее, горечь от расставания проходила быстрее, и они вдвоем начали возвращаться в обычную жизнь, но уже, конечно, не ту, что была раньше. И бывало, вскользь, наступали моменты дикой грусти.
– Бабушка, – послышался голос – я приехала, ух и мороз же у нас тут, в городе то теплее.
– Ты что – ж это у нас, вроде и не городская, а в фуфайке мерзнешь, ну – ка рассказывай давай, как съездила? – поинтересовалась бабушка.
– Да что тут рассказывать, люди невеселые, ходят хмуро, в магазине дорого все, сахар – почти 40 рублей! – тяжело вздохнула внучка.
– Шо ты дивуешься, внученька, времена такие, тяжелые. От батьки то писем не было? А от Котьки?
– Нет, бабушка, не было, ни от папы, ни от Коли – зарыдала Капочка, сняв и повесив на крючок фуфайку, она спросила – Долго еще? Долго еще нам так жить, бабушка?
– Не знаю, Капушка, терпи и молись на отцов и братьев наших, да все хорошо то и будет.
Так и проходили дни, люди пытались жить обычной жизнью, но вряд ли это вообще было возможно. Их грусть и печаль были лишь одним из недугов сердца, который можно было взять под контроль и укротить. А Капа часто говорила себе: «Пока я могу видеть это безоблачное небо, эти лучики солнца, я не должна поддаваться грусти, я буду сильной, буду стойкой и на меня будут смотреть и брать пример», но она все равно поддавалась своей слабости.
