Kitobni o'qish: «Посеявшие бурю», sahifa 4
Глава 8. Эльсидория. Часть вторая
– Я не смогу сшить платье всего за неделю, – упрямо повторила портниха. – Это невозможно!
– Не знаю такого слова, – цыкнул Джарет. – Чёрт побери! Придумай что-нибудь!
А ведь всё так хорошо начиналось! Сам Король домовых зашел в лавку, да ещё с кем – с новой пассией! Будет о чём порассказать!
Сперва король велел принести имеющиеся готовые платья, и только после того, как помощницы занялись Мариэттой, выложил:
– Нужно платье для Весеннего бала.
– Хозяин, у меня вообще нет парчи, не то что жёлтого цвета! – взмолилась портниха.
– При чём тут жёлтый? – вспылил Джарет. – Ах да! В моде. Её сейчас нигде не достать… Но признавайся, ведь не всё показала! – подкинул в ладони хрустальный шар, лукаво улыбнулся. – Если внимательно посмотреть…
– Вообще-то есть одно платье, – согласилась портниха. – Но оно с прошлого сезона…
– Показывай!
Платье оказалось не то, что с прошлого, – с позапрошлого сезона. Как раз тогда в моде были рукава-фонарики, высокие воротники и воланы. В платье с избытком – и то, и другое, и третье, отчего выглядело оно, мягко говоря, ужасно. Впрочем, ткань хорошая – шёлк, да и цвет приятный – небесно-голубой.
– Размер, кажется, её, – заметил Джарет.
– Да, – согласилась портниха, – может, только в груди чуть великовато. Но это поправимо.
Джарет ещё раз оглядел платье.
– В общем, так, – сказал он. – Убираем к чёрту рукава, воротник, всю вот эту чушь раскудрявую. Приоткройте плечи, декольте глубже не нужно. Нашьёте кружева, жемчуг – я пришлю. И будет очень даже ничего, – Джарет улыбнулся.
– Но Хозяин! – взмолилась портниха, глаза её округлились от мысли о предстоящем святотатстве. – Но ведь… но ведь…
– Если мы ей не скажем, она и не узнает, – Джарет подмигнул портнихе сперва синим, потом – зелёным глазом. – Не узнает – не расстроится.
После отобедали в деревенском трактире.
Мариэтта настолько впечатлилась обновками, что трещала без умолку. Ей всегда нравилось, как одеваются в Эльсидории. Плащи, камзолы, шуршащие юбки, корсажи, вуали – всё это напоминало любимые сказки детства.
Джарет тоже был рад. С улыбкой слушал, кивал. Купленные платья нравились и ему самому. Правда, несколько смущала ситуация с бальным туалетом.
Конечно, его успеют сделать, и Мариэтта будет в нём хороша, но оно всё-таки не по моде. Правда, нынешнюю женскую моду Джарет на дух не переносит: парча сама по себе ему нравится, но вот жёлтый цвет! Нет уж, его дама на расфуфыренного цыплёнка похожа не будет! Так что – всё к лучшему.
Правда, теперь нужно скорректировать свой наряд, чтобы они смотрелись в унисон. И украшения. Новый золотой кулон с рубином здесь будет неуместен. Лучше что-нибудь с жемчугом. И серебро. Впрочем, таких кулонов у него много.
В радужном настроении они прибыли в замок.
* * *
Замок Короля домовых произвел на Мариэтту огромное впечатление.
Весьма нетипичное строение для Эльсидории. В форме буквы «П», четыре этажа. На крыше по периметру – несколько башенок. Вокруг замка весьма запущенный сад, каменная ограда высотой полтора метра. Позади возвышаются стены Лабиринта, по бокам где-то там вдалеке виднеется лес. Таким образом, создавалась весьма опасная иллюзия доступности жилища.
На самом деле здесь есть только одна безопасная дорога – та, что соединяет замок и Деревню. Для удобства вымощена она серым камнем. Любой другой маршрут неизменно приводит в Лабиринт. Выбраться из него без помощи Джарета невозможно. А вот уйти из замка можно в любом направлении.
Впрочем, сам замок производит впечатление не только снаружи. Просторный холл, две каменные лестницы, изгибаясь полукругом, ведут наверх. На втором этаже, помимо кабинета, библиотеки и столовой, расположены залы – тронный, бальный, несколько оружейных, здесь же – музыкальная гостиная и две просторные комнаты с мудрёными названиями, но с весьма простым назначением. В одной во время бала ожидают своих барышень горничные. Всякое же может случиться! Испачкалось кружево, отцепился волан или же просто растрепалась прическа. Другая – точно такая же, только для мужчин. На третьем этаже – комнаты, среди них спальня Джарета. На четвертом опять – комнаты. Когда-то давным-давно они все были полны людьми, сейчас там пустота.
Всё в замке подчинено гигантомании Короля домовых. Огромные окна, широченные подоконники, высоченные потолки, бесконечные коридоры, постоянно погружённые в полумрак, потому что на их освещение необходимо несметное количество свечей, которых Джарет, естественно, не выделяет.
Но больше всего Мариэтту потрясла святая святых замка – спальня короля. Если из комнаты вынести всю мебель, то сразу станет виден её размер – маленький такой бальный зальчик. Абсолютно всё пространство съедает постель. Габариты ложа таковы, что у каждого, кто имел честь её лицезреть, невольно возникают два вопроса. Первый: зачем Джарету такой полигонище, если он, как правило, спит один? Второй: эту постель делали сразу здесь или стены воздвигали вокруг?
По ту и другую стороны постели – окна и едва заметные прикроватные тумбочки. В углу жмётся комод, иначе и не скажешь. На противоположных стенах – двери. Каждая ведет в гардеробную. При каждой гардеробной есть ванная.
Остаток дня прошел спокойно. Мариэтта распаковала вещи, после с удовольствием искупалась. Для ужина захотелось надеть одно из новых платьев, но, увы, не смогла с ним справиться. Если с юбками хоть как-то разобралась, то с корсажем – уже нет. Все эти пуговички, петельки, крючочки – Мариэтта никак не могла сообразить, как же всё это правильно застёгивается.
– Это я ещё без корсета, – проворчала молодая женщина после очередной неудачной попытки.
Плюнула. Достала платье, привезённое с Грани. Оделась, причесалась. Всё-таки это замок, здесь в халате не походишь.
За ужином Мариэтта совершенно искренне поразилась тому, как Джарет вообще соглашался трапезничать с ней в квартире на Грани: на столе – тарелки из тонкого фарфора, хрустальные бокалы, серебро с королевским вензелем. Всё сияет, сверкает. Две перемены. Вино. Фрукты в плетёных вазах. Правда, количество приборов Мариэтту смутило.
– Для основного блюда, закуски и десерта, – пояснил Джарет.
– А зачем столько? Почему нельзя обойтись одной ложкой и одной вилкой?
– Нельзя. И вообще это ещё упрощённый вариант.
Мариэтта ахнула. «Нет, я в них не разберусь!» – в ужасе подумала, поскольку уже успела напрочь забыть, что для чего.
– Не переживай так! – Джарет пожал её маленькую прохладную ладошку. – За обедом сядешь рядом со мной. Будешь делать то же, что и я.
– Обед!! – ужаснулась Мариэтта. – Но разве бал…
– Конечно! Как же без обеда? Зажгут свечи, накроют на всю толпу троглодитов. После обеда гости пройдут в музыкальную гостиную – для отдыха, светской беседы. Там они предадутся такому сомнительному удовольствию, как музицирование барышень и бесконечное обмусоливание погоды, попутно хлебая кофе с коньяком. Между прочим, хорошим коньяком! И только после того, как еда в их желудках осядет, начнутся танцы.
Мариэтта выслушала всё это с таким страдальческим видом, что Джарет поспешил заверить её:
– Я призову на помощь тяжёлую артиллерию, они окружат тебя плотным кольцом, и никакая фифочка к тебе не просочится.
– Ты про кого это?
– Вадим, куда он денется! Потом – Тим и семейство Ульриха, – перечислил Джарет, а сам невольно подумал: «При таком соседстве даже Эдгар не рискнёт что-либо сделать».
– А кто они? – поинтересовалась Мариэтта.
– О! Всего лишь мои соседи и один Хранитель, – ответил Джарет.
– Твои соседи? – насторожилась молодая женщина. В груди всё аж похолодело: – В каком смысле – твои соседи?
– Что ты так смущаешься? Подумаешь! Я ведь тоже король.
– Можно, я вернусь на Грань? – взмолилась Мариэтта.
– Но, дорогая!
– Ну, или тихонечко посижу где-нибудь в уголочке! Чтобы меня никто не видел…
– Мариэтта! Девочка моя! Всё будет хорошо. Лучше выпей вина, ты вся аж позеленела.
* * *
Ночью Джарет сидел на подоконнике. В руке привычно лежал хрустальный шар. Король размышлял.
Утомлённая тяжелым днем и томимая дурными предчувствиями, Мариэтта быстро уснула. Джарет не стал будить.
Он думал о предстоящем бале. Мысли текли обычной чередой: готово ли то, готово ли это, и так далее. Подумал об их нарядах. Кружева, жемчуг для её платья уже отправил. Себе камзол ещё не выбрал. А кулон, скорее всего, подберёт в день бала, так сказать, по наитию. Может, что ещё и ей предложит. Всяческих украшений у него ведь много, целая коллекция, а лежат без дела. «Завтра покажу ей, – решил Король домовых, – пусть удивится! Наберет, сколько захочет. Бирюльки надо носить, иначе они тускнеют».
Вдохновлённый таким решением, Джарет лёг в постель. Мариэтта не шелохнулась. Она спала на боку, как обычно, положив уголок одеяла под щёку. Рядом с ней ему почему-то всегда засыпалось легко и без сновидений. Поэтому-то и решил не отводить ей отдельную комнату, как делал это обычно, но, конечно же, ни за что об этом не скажет! Это его маленькая тайна. Уже засыпая, Джарет привычно положил ладонь в ложбинку на её боку, такую уютную, словно специально созданную для его руки.
* * *
На следующий день Мариэтта пережила самую настоящую истерику. Случилось это на уроке этикета.
Впрочем, поначалу всё шло хорошо. За завтраком Джарет вёл себя точно так же, как и всегда, то есть читал свежие газеты, вытянув ноги на табурет. Да и подали на завтрак то же, что обычно готовила ему Мариэтта: яичницу из двух яиц, хлеб с маслом, яблоки, кофе, сок. Это обнадёживало: хоть что-то здесь как обычно.
Сразу после завтрака принесли платье для примерки. Потом – урок танцев. Специально для него Сара помогла ей одеться в одно из новых платьев, так что, повторяя за учителем простенькие па, Мариэтта чувствовала себя настоящей леди. Затем по плану – урок этикета. И вот уже там, на второй минуте, молодая женщина почувствовала себя дурно, через полчаса кусала губы, через час была готова разрыдаться.
Она то и дело путала закусочную вилку с десертной, не могла отличить чайную ложечку от кофейной. А уж от всех тонкостей получасовой беседы о погоде и прелестях природы голова пошла кругом. «Я не справлюсь! – в отчаянии думала она. – Я никогда всего этого не запомню!»
Попробовала поговорить с Джаретом, но он даже слушать не захотел! «Как я сказал, так и будет», – всё, точка! Не падать же перед ним на колени? Впрочем, первые три минуты это казалось здравой мыслью. Но как только Джарет сказал: «Дорогая моя, неужели ты боишься этих мамзелек?» – да ещё с таким презрением в голосе, что Мариэтта даже не посмела признаться: «Да, боюсь».
А ведь испугалась до дрожи. Действительно! У этих мамзелек, как презрительно назвал их Джарет, есть горничные, которые знают, как одеть, как причесать барышню. А кто поможет ей? Эти мамзельки с малолетства учатся премудростям этикета и уж точно знают, чем чайная ложечка отличается от кофейной. Умеют музицировать, напевать модные песенки, изящно приседать и часами болтать о такой ерунде как погода. В общем, они умеют и знают всё то, что Мариэтте предстоит поверхностно освоить за какую-то неполную неделю!
Ночами она жалась к Джарету, как испуганный зверёк, ища защиты. И чем ближе был бал, тем хуже ей становилось.
Глава 9. Весенний бал
Впрочем, Джарет всё-таки понял, что свершил ошибку. Правда, в ту самую минуту, когда Мариэтта вышла к гостям.
Нет, дело было не в ней! Её красота, помноженная на мастерство парикмахера, портнихи, ювелира, поражала воображение, природное изящество, лишь слегка отшлифованное учителем танцев, удивляло искренностью. Но как вытянулись лица гостей! Разом смокли разговоры, но через мгновенье вспыхнули с удвоенной силой. Дамы зашипели, зашелестели: «Да что он о себе возомнил! Да как он может!»
Обед прошел хорошо. Мариэтта сидела по левую руку Джарета, рядом с ней – Вадим. Оба глаз с короля не сводили, поскольку в обилии приборов ориентировались одинаково плохо.
Когда настало время кофе и музыкальных увеселений, молодая женщина оказалась под защитой короля Ульриха. Они устроились в уголке и хихикали, как два школьника. Позже выяснилось, что они рассказывали друг другу анекдоты. А вот когда начались танцы, «железный круг» рассыпался.
О неизбежности этого Джарет как-то не подумал. Поняв это – разозлился. И на себя, и на Мариэтту. «И почему я всегда что-то упускаю, когда речь заходит о ней?» – подумав так, Джарет рассердился ещё больше. Нахохлился. По своему обыкновению, встал у окна. Его тут же окружили просители. Говорил с ними Король домовых сухо; даже не пытался в суть вопросов вникнуть: глаз с молодой женщины не сводил. Всё казалось ему, что улыбка у неё тусклая, взгляд – опущенный.
Мариэтте действительно поначалу пришлось нелегко.
Нелепость своего наряда поняла, как только других дам увидела. Собралась как следует отругать про себя Джарета, взглянула на него – и передумала.
На фоне других мужчин Король домовых выглядел более чем вызывающе: тёмно-синий бархатный камзол (не застёгнутый), шёлковая кремовая рубашка (для приличия застегнуты только две нижние пуговицы), на груди – громоздкий серебряный кулон с крупными чёрными жемчужинами. И джинсы – самые обыкновенные, синие, купленные на Грани. Молодая женщина даже улыбнулась. Выглядел Джарет, конечно же, чёртовски привлекательно, но выбивался из общего ряда не меньше, чем она сама.
«Что ж! – сказала себе Мариэтта. – Быть посему». На губах расцвела улыбка. «Играть так играть! – решила молодая женщина. – Джарет прав: не мне надо этих мамзелек бояться! Я ведь на балу, так что буду веселиться. И точка!»
И веселилась. Её приглашали танцевать, она охотно соглашалась. Танцевала не лучше, но и не хуже большинства присутствующих здесь дам. Но, в отличие от них, не подогревала огонёк в глазах лишней порцией спиртного, делая вид, что это всего лишь третий бокал.
Об её улыбку разбивались злые шепотки, недобрые взгляды. Впрочем, любопытство толпы вскоре переместилось на куда более интересный объект. Вернее, объекты.
* * *
Во рту появился привкус крови. Елена не обратила на это внимания. Появился – так появился. Но вскоре забеспокоилась, достала из кармашка зеркальце. Ахнула. Нижняя губа припухла. Королева расстроилась ещё больше.
Ужасный день. Сперва Джарет предъявляет на балу эту!.. Заставляет её – королеву! – быть с ней милой.
Ужасно. Ужасно!..
Когда Мариэтта появилась в зале, все ахнули. Мало того, что она – полукровка, всего лишь любовница – посмела явиться, так ещё и платье напялила не по моде! Фу!
Впрочем, Елена быстро поняла, что таково решение Джарета: достаточно скромно, но элегантно – всё согласно его вкусам. И главное – не такое, как у всех. Но ужаснее всего то, как он смотрел на неё… на ту женщину…
«Нет, – решилась королева, – не позволю! Запрещаю!»
Ничто более не волновало её – ни муж, ни репутация, ничто! Только этот взгляд разноцветных глаз, направленных на другую женщину.
Елена выбрала момент и украдкой шепнула Джарету, что есть разговор. Он удивился, но всё-таки сказал, что придёт в библиотеку. И вот королева здесь. Стоит у окна, ждёт. В волнении кусает губы.
Джарет всё понял, как только увидел её. Стало жалко. Правда, Тима всё-таки жальче. Но что он-то мог поделать? Да, Елена очень красива, но… слишком много этих «но», и как только она этого не понимает!
Нет, если быть совсем честным, иногда он всё-таки жалел, что она ему родня. Но лишь иногда – и так редко, что можно об этом не говорить.
Елена вздрогнула. Потянулась к нему. «Только не это!» – успел ахнуть Джарет, как благородная эльфийка бросилась ему на шею, повисла, впилась ртом в губы.
Джарет пошатнулся. «Дверь», – мелькнуло в голове.
– С ума сошла! – оттолкнул женщину. – При открытых дверях так вести себя!
– Да. – Елена отстранилась. – Конечно. «Как я не подумала? Вот глупая!»
Джарет запер дверь. Даже заклятье наложил – любопытных в замке сегодня много, не нужно, чтобы разговоры пошли. Ради Тима.
Повернулся. Взглянул на счастливое лицо королевы, вздохнул.
– Выпьем? – решил выиграть немного времени.
– Конечно, – Елена грациозно присела на диван.
«Сегодня! – подумала королева с бьющимся сердцем. – Сегодня это случится!»
Джарет налил ей вина, себе – водки.
– Елена… – начал было.
– Ничего не говори! – перебила его эльфийка. – Я всё поняла, как только увидела её! Ты хотел подтолкнуть меня, чтобы я стала решительнее. Шалунишка! – Королева легонько стукнула Джарета веером по руке. – Мог бы придумать что-нибудь поизящнее, – подняла свой бокал. – За нас! – залпом выпила.
– Елена…
– Ну, хватит! – бросила бокал. Всем телом прильнула к Королю домовых. – Как же долго я ждала этого!
– Нет, я… – успел вымолвить Джарет и задохнулся.
Жар её рук, губ охватил его. Разве можно сопротивляться такому огню? Но нужно, нужно!
– Прекрати!
Он оттолкнул её. Грубо. Елена упала на диван.
– Что? – слабо вскрикнула она, растрепанная, одурманенная.
– Твой муж…
– При чём здесь мой муж? – взвинтилась Елена.
– Твой муж, – жестче повторил Джарет, – мне никогда этого не простит.
Елена рассмеялась.
– Не поверю, что Короля домовых может остановить какой-то там муж, когда он хочет женщину! – Королева откинулась на подушки, выгнулась в смехе.
Джарет молчал, холодно созерцая её, скрестив руки на груди. Встал. Конечно, смотреть на неё приятно, но только смотреть.
Елена умокла.
– Но ведь ты же…
– Нет.
– Ты не можешь! – вскричала Елена. – Я люблю тебя!
– Нет, – повторил Джарет. – Ты любишь своего мужа. И я вовсе не собираюсь спать с тобой, чтобы ты наконец-то это поняла.
Щёки женщины залились румянцем. Рот скривился.
– Ублюдок…
– Не начинай, – отмахнулся Джарет. – Пожалуйста… Ты хоть подумала, как это отразится на наших королевствах? Хотя бы об этом! Если ты не помнишь, что мы – родня.
– Значит, мир важнее, чем любовь? – по щекам женщины покатились крупные слезы.
– Да нет никакой любви! – вскричал Джарет, вконец рассерженный и поведением Елены, и тем, что позволил загнать себя в такую примитивную ловушку. – Ты всё это придумала, когда была ещё девчонкой. Елена, пора вырасти!
– Ты лжёшь! Ты так говоришь специально, чтобы унизить меня!
– Нет, – вздохнул Джарет. – Я люблю тебя, но как племянницу. Понимаешь? Ты для меня не женщина.
Тут же пожалел о сказанном. Елена вскочила, залепила ему увесистую пощечину, оцарапав при этом острыми гранями перстней.
– Вот сука! – ахнул Джарет.
Но не отвешивать же оплеуху в ответ! Как-никак – племянница. Хотя по-родственному выдрать бы её как следует. Но опять-таки – королева.
Кипя от злости, Король домовых развернулся на каблуках и бегом бросился прочь из библиотеки, чуть ли не пинком вышиб дверь. Тут же замер.
В коридоре стоял Тим.
Молчал.
Просто молчал.
Губы короля эльфов подрагивали, а в глазах искрилась такая боль, что Джарет растерялся. Но что он мог сказать? Щека оцарапана, одежда в беспорядке… Так и не придумав ничего лучшего, бросился прочь.
* * *
– Елена…
Тим переступил порог библиотеки. Жена его лежала ничком на диване, рыдала.
– Елена…
Протянул к ней руку, но не коснулся.
– Ты ведь королева. Пожалуйста. Ты позоришь не просто себя, но ещё и меня, королевство…
– Да какое мне дело! – плюнула ему в лицо женщина. – До тебя и твоего королевства!
Тогда Тим, не помня себя от гнева, ярости, поднял руку и ударил её. Голова женщины дёрнулась, в глаза вспыхнули удивление, непонимание произошедшего. А ещё злость.
Женщина выскочила из кабинета Короля домовых. Бросилась бежать. Куда? Зачем? Какой теперь смысл! В чём вообще теперь есть смысл?
Выскочила в сад. Спряталась в тени деревьев. Зарыдала.
«Как ты посмел! Как ты посмел!» – шептала женщина, имея в виду одновременно и Короля домовых, и собственного мужа.
«Отомщу!» – вдруг решилась она. Спасительная мысль мигом осушила слезы. Повторила: «Отомщу!» Стало легче.
Но как?
И тут вдруг она увидела мужскую фигуру, тоже притаившуюся среди деревьев. «Джек! – узнала его королева. – Конечно же!»
Глава 10. Серый Джек
Мариэтта прицелилась как следует и швырнула тарелку. Метила в голову одного из тех, что стоял там внизу, во дворе. Промазала. Впрочем, даже если бы и попала, реакция была бы точно такой же. То есть никакой.
Фигуры внизу стоят неподвижно, застыв, словно стражи Спящей красавицы или неудачно сделанные оловянные солдатики. Мариэтта швырнула ещё одну тарелку. На этот раз попала. Фигура даже не заметила. Хотя что-либо замечать она не должна. Абсолютно. Потому что та фигура внизу мертва.
Они все там мертвы.
* * *
Мариэтта не сразу поняла, что случилось.
В тот день Джарета не было в замке – улетел куда-то ещё утром. Внезапно приехала Елена. То ли она предупреждала, что будет, то ли решила свалиться, как снег на голову, – Мариэтта так и не поняла. Впрочем, благородная эльфийка была с ней неожиданно любезна. Даже предложила прогуляться. «Почему бы и нет?» – решилась Мариэтта.
День был по-весеннему свеж. Женщины брели по одной из тропинок сада. Елена оживлённо говорила, но, к счастью, ответных реплик не требовала: Мариэтта ещё не знала, как следует говорить с королевой. А потом Елена достала из рукавов яблоки. Как она умудрилась их там спрятать, интересно? Волшебство, не иначе! Королева предложила молодой женщине самое красивое, красное яблоко. Мариэтта едва надкусила, как вдруг…
Когда очнулась, то была уже здесь – на самой вершине самой высокой башни неизвестного ей замка. Комната – самая обыкновенная, мебель: стол, два стула, кровать. Из окна видны горы с синими шапками снегов. И всё.
Самое интересное заключалось в том, что дверь оказалась не заперта. Мариэтта решила не тратить время на удивление и смело ринулась в полумрак башни: удержать оборотня не так-то просто! Впрочем, уже внизу поняла, что запирать её смысла просто-напросто нет: мимо такого аромата всё равно не пройдёт.
Сладковатое благоухание гнили явственно ощущалось уже на середине пути. Чем ниже – тем удушливее становился смрад. Вскоре могла дышать только через платок. А когда, наконец, спустилась вниз и увидела их…
Сколько же их было? Не меньше дюжины! Стояли, пялились мёртвыми глазами. Шевелили пальцами, скидывали на землю толстые белесые тельца червей.
Мертвяки.
Мариэтта отступила в спасительную тень башни. Поняла, что если ещё хоть мгновенье простоит здесь, то желудок вывалится из горла. А если кто-то из них прикоснётся к ней, то просто-напросто умрёт от отвращения. Тут ряд мертвяков разомкнулся, пропуская высокого мужчину, одетого во всё чёрное.
– Не вздумай орать, – высокомерно бросил он. – Если тебя здесь кто и услышит, то только я. Возвращайся наверх! Иначе прикажу своим слугам… – мужчина кивнул на мертвяков.
Уговаривать молодую женщину не пришлось – бросилась назад, в комнату, перескакивая через ступеньки. Там прильнула к окну и долго вдыхала всей грудью свежий горный воздух.
И вот здесь она уже неделю. И что? Странное какое-то похищение! Дверь не запрета, похититель ею совершенно не интересуется. Скучно. Единственное удовольствие – пошвырять в окно тарелки с едой. Всё равно есть это не может. Потому что блюда приносят мертвяки и регулярно роняют в пищу то пальцы, то глаза, то зубы. Фу!
Интересно только, где Джарет? Это просто свинство с его стороны до сих пор её не найти! Может, не знает, где искать? Или не хочет…
«А что если? – вдруг мелькнула спасительная мысль. – Почему бы не попробовать? Как там было?»
Мариэтта собралась. Нахмурилась.
– Я хочу… – вымолвила женщина. – Я хочу, чтобы сейчас пришли гоблины и… Нет, не так! – даже ножкой топнула. – Наоборот, точно! Я желаю, чтобы гоблины пришли и забрали тебя. Прямо сейчас!
Замерла на всякий случай – ничего. Ошиблась? Но тут – о чудо! – послышалось знакомое хлопанье крыльев, и в квадрат окна врезалась крупная полярная сова. Обвила гигантскими крыльями молодую женщину, выдохнула:
– Девочка моя…
* * *
Заговорили одновременно. Что случилось, как? Тут же, оборвав друг друга на полуслове, с жадностью впились губами в губы. У женщины даже голова закружилась.
Джарет усадил её на стул, вгляделся в глаза – зелёные.
– Голодная?
Мариэтта робко кивнула.
– Сейчас посмотрим, что у нас на кухне имеется!
Джарет крутанул на столе хрустальный шар, что-то прошептал, и из ниоткуда возникла жареная курица на серебряном блюде, хлеб, кувшин с домашним лимонадом, яблоки. Глядя на всё это, Мариэтта судорожно сглотнула, кое-как выдавила из себя:
– Может, сперва…
– С тобой голодной я в постель не лягу! – отрезал Джарет.
– Я не про это, – заалела Мариэтта.
– Ну, так спешить некуда! – Джарет устроился на втором стуле, вытянул стройные ноги. – Во-первых, ты такая голодная, что у тебя аж глаза зелёные, так что ешь, не смущайся! Во-вторых, после ты захочешь спать, да и я сам, признаться, очень устал. В-третьих, очень хочется Джеку по морде дать.
– Джеку? – переспросила Мариэтта с набитым ртом.
– А он что, даже не представился? – поразился Джарет.
– Неа! – Мариэтта с облегчением почувствовала, как еда падает в пустой желудок. Какое счастье! – Я его всего один раз видела, когда сбежать пыталась. Ой! – ахнула она. – А как же Елена?
– Елена? – удивился Джарет. Насторожился: – Какая Елена? Которая королева Альфара?
Мариэтта кивнула.
– Она дома, – заверил её Джарет. – А что?
И Мариэтта всё-всё-всё ему рассказала. Как приехала эльфийка, когда его не было, как они пошли гулять, как она вдруг потеряла сознание, как очнулась здесь. Джарет слушал внимательно. Мрачнел.
– Ты её раньше нашёл, да? Почему ты так долго?
– Да я её и не искал, собственно говоря. Она ни словом не обмолвилась… Наверное… – Джарет тщательно взвесил каждое слово: – Наверное, Джек просто запугал её, она ведь дама чувствительная.
– Возможно! – Мариэтта беспечно повела плечом.
Сейчас курица волновала её куда больше, чем причины молчания эльфийской королевы.
– Давай я тебя в постель отнесу, – предложил Джарет, – а то сейчас уснёшь на стуле.
* * *
Не стал говорить. Да и какой смысл говорить о тех чёрных подозрениях, что зародились в душе?
Когда вернулся в замок, Мариэтты там просто не было. Не было и всё.
Удивился, но не слишком – не в первый раз. В раздумьях: обижаться или всё-таки злиться, – прошёл во вторую гардеробную комнату. Ахнул. Уйти так просто она, конечно, могла, но чтобы оставить меч, браслет в виде змейки, прочие вещи… Ну нет!
Бросился искать. Когда волшебные шары во второй раз безрезультатно облетели Эльсидорию, Джарет явственно почувствовал во рту вкус паники. Значит, не просто так ушла – пропала.
Похитили!
На всякий случай проверил сети Чунды – ничего интересного не нашёл. Ещё раз расспросил Джеймса. На этот раз дворецкий вспомнил, что заходила Елена. Джарет бросился в Альфар – королева удивилась, сочувственно покивала головой. И всё. Ни слова более. А ведь, оказывается, ей было что сказать…
Джарет чуть голову не сломал, раздумывая, кто из недругов решился на такую наглость, как похитить Мариэтту в его же собственных владениях! Таких в Эльсидории, конечно, много, но вот подобное в характере – не у всех. Честно говоря, про Джека подумал бы в самую последнюю очередь. Да и не было раньше аналогичных прецедентов! А тут – девицу похитил. С чего бы? Да ещё тайком, молчком.
В общем, если бы Мариэтта не произнесла заклинание, которым издревна нерадивые матери призывали Королей домовых, искал бы он её ещё очень долго.
Ох, неспроста это…
* * *
Да, это был весьма странный поступок для Джека, прозванного Серым за любовь к теням.
По природе своей он – вампир. В силу врождённой лености так толком не овладел тайнами магии, кроме разве что двух-трёх заклинаний, что впрочем, не помешало ему прослыть не менее великим волшебником, чем Джарет.
Ну ещё бы! Много ли найдётся желающих поспорить с вампиром, который умеет понимать мертвецов? Так что быстро начали поговаривать, что как волшебник Джек не хуже, а может, даже и лучше Короля домовых. Когда Джарет прослышал об этом, естественно, вспыхнул и наговорил немало колкостей в адрес вампира, которые любезно молвой были переданы по адресу. Так всё и началось.
Джек не гнушался ничем: распространял фальшивые карты Лабиринты, выкупал секреты у бывших любовниц Джарета. Его зомби то и дело нападали на обозы, идущие в замок Короля домовых: товар они не столько воровали, сколько портили. В общем, Джек пакостил мелко, неоригинально, но с истинной яростью фанатика.
Джарет в ответ никогда не устраивал ничего подобного. Да и что красть у Серого Джека? Его зомби? А что с ними потом делать?
Сам же вампир довольствовался малым: питался скудно, не любил дорогие вещи, сторонился женщин. Да и тратить время на изобретение пакостей Джарет не желал. Когда же его королевское терпение лопалось, просто прилетал в замок Джека, чтобы выяснить отношения чисто по-мужски, то есть на кулаках.
И естественно, ни за что и никогда они не признаются, как веселит обоих эта затянувшаяся вражда.
* * *
Мариэтта потянулась. Сладко-сладко. Впервые за неделю ни постель, ни комната не показались ей отвратительными. И всё – благодаря Джарету! Ему даже не нужно творить волшебство – достаточно того, что он рядом.
Джарет улетел, чуть только светало. Сказал, что скоро будет. Мариэтта ему верила. Она вообще во всём ему верила. И сейчас, лежа в постели, молодая женщина размышляла о легком, прекрасном, словно была сейчас в замке Короля домовых, а не в башне вампира.
Наконец встала, оделась. В счастливом томлении расчесала волосы.
И на этом всё закончилось.
Джек ворвался разъяренный, заорал, брызжа пеной:
– Я всегда знал, что эта сволочь способна залезть в любую постель, но чтобы здесь!!
Мариэтта оторопела. Встала.
Джек подскочил к ней одним прыжком, схватил за руки, встряхнул.
– Он ведь был здесь! Не так ли? – швырнул на постель. – Почему не забрал? Плохо ублажила?
Мариэтта ощетинилась:
– Пошел прочь!
– Это тебе не замок Короля домовых, здесь я имею право на всё!
Джек склонился над ней. Не человек – гора. Глаза покраснели, губы налились кровью. Весь холодный, трясущийся.
Мариэтта выпустила когти.
И вдруг:
– Не помешал?
Мариэтта мысленно перекрестилась: вовремя!
Джарет стоял у окна. Злой, звенящий.
– Чёртов ублюдок! – взревел Джек, кинулся к нему и рухнул, сражённый чётким ударом в челюсть, прямо к ногами противника. Отполз, чертыхаясь, сплевывая сгустки крови.
– Ну ладно, – прохрипел Джек, – я не хотел этого, но ты меня вынудил.
Правая бровь Джарета в изумлении выгнулась.
– Ты думаешь, я злодей? – спросил Джек Мариэтту, растирая кулаком кровь по лицу. – По глазам вижу, что думаешь. А ведь я просто хотел защитить тебя вот от этого, – кивнул головой в сторону Джарета. – Он ведь подонок, беспринципная сволочь. Плевать он хотел…
Джарет скрестил руки на груди. Смысла всей этой тирады он пока не понимал.
