Приключения Эммы. Хозяйка ветров

– Проводи нашу новую служанку в её комнату да расскажи ей об обязанностях, которые она должна исполнять с завтрашнего дня.

– Да, госпожа, – человек кивнул и посмотрел на Эмму. В его взгляде проснулось любопытство. – Идём за мной, – сказал он и поманил коротким указательным пальцем.

– Не-а, – Эмма усиленно замотала головой. – Никуда я с вами не пойду! – девушка испуганно посмотрела на Арея и Маркуса.

– Разве это так необходимо? – поймав взгляд девушки, вдруг вмешался Арей. – Почему бы её не вернуть домой? Госпожа, вы сможете наблюдать за Эммой, и как только чары развеются, прикажете доставить её сюда.

– Я хочу, чтобы она осталась здесь, – отрезала чародейка. – Вдали от дома у неё будет стимул быстрее всё вспомнить. К тому же, Арей, это не твоё дело. Ты молодец, что нашёл эту девушку, и вы, ветры, получите свою награду. С этого дня я временно освобождаю ветров от обязанностей и разрешаю вам летать, где хочется.

– И всё же…

– Замолкни! – зло бросила госпожа Варга.

Арей тут же смолк и, сжав кулаки, отвернулся.

– У тебя нет выхода, – строго сказала госпожа Варга, посмотрев на Эмму.

– Неужели ты хочешь, чтобы тебя или твоих родных коснулись чары? – обратился Маркус к девушке. – Лучше не спорь с чародейкой. К тому же ты же сама хотела побывать в городе-мираже, а я ведь предупреждал, что он может быть опасным.

– Так ты идёшь или нет? – ворчливо спросил человек в бордовой шапочке.

– Да, – буркнула Эмма.

– Мы скоро увидимся, – тоскливо протянул Маркус.

Эмма вздохнула и поплелась следом за Балбошом.

Он провёл её к той двери, откуда сам пришёл. Перед Эммой оказался коридор с множеством дверей и винтовой лестницей. Балбош поднялся по лестнице и, убедившись, что девушка следует за ним, направился дальше по такому же длинному коридору, как и внизу. Он шёл впереди, насвистывая какую-ту незнакомую мелодию, а Эмма плелась за ним. Словно во сне, её сознание наполнилось туманом, а движения стали механическими. Даже когда Балбош вдруг остановился и открыл одну из дверей, сказав: «Это твоя спальня», она безразлично кивнула и вошла в комнату. Поперёк светлых стен располагались кровати, на некоторых из них уже кто-то спал, а на других – сидели женщины и играли в карты. Все они были очень похожи друг на друга – как и Балбош, небольшого роста, с маленькими, широко расставленными глазами, плоскими носами и большими ртами.

– Привёл вам новую подругу, – небрежно произнес Балбош.

Те женщины, которые ещё не спали, оставили свои дела и обступили Эмму.

– Кто это? Настоящий человек? С земли? – спрашивали женщины и щипали Эмму за щёки, словно никогда не видели людей.

– Ага, – кивнул Балбош. – Ну, девочки, сами ей всё объясните, – сказал он и захлопнул за собой дверь.

– Какое у тебя имя? – поинтересовалась одна темноволосая женщина.

– Эмма, – ответила Эмма.

– Я рада с тобой познакомиться, Эмма. Меня зовут Добрава.

– А вы кто? Я никогда не видела людей, похожих на вас.

– Мы и не люди. Волшебники называют нас большими домовыми, а поскольку мы женщины, то кличут домовихами, – пояснила Добрава. – Многие чародеи нанимают нас на службу, потому что мы очень аккуратные и отлично ведём хозяйство.

– Как ты сюда попала? – спросила домовиха с бигуди в волосах.

– Меня принёс ветер по имени Арей, – ответила Эмма.

– Неужели? Значит, он выполнил задание, – задумалась Добрава. – А ведь обычно он всё делает наперекор своей хозяйке.

– Ага, – кивнула домовиха с бигуди. – Такой строптивый! Вечно пытается нарушить запреты госпожи Варги!

– Но наша госпожа тоже не промах, – добавила та, у которой была большая родинка над верхней губой. – Её чары снять невозможно! Ветры – её слуги навечно, и им от неё не скрыться.

Наверное, в другой раз Эмме стало бы жаль ветра, но сейчас она не испытывала ничего, кроме усталости и равнодушия.

– Зачем ты нужна госпоже Варге? – поинтересовалась Добрава. – Никогда прежде к нам не попадали простые люди.

– Сама толком не знаю, – пожала плечами девушка. – Это всё из-за медальона. А я даже не знаю, откуда он у меня…

Добрава поглядела на медальон и задумчиво прошептала:

– Значит, наверное, её скоро найдут… Так ты не знаешь, кто тебе его дал?

Эмма понурила голову.

– Ой, прости, прости! – затараторила Добрава. – Ты, наверное, устала? Ты должна отдохнуть, у тебя завтра тяжёлый день.

– Угу, – выдавила из себя Эмма.

– Я тебе сейчас постелю, а ты иди умойся. Ах, да! Чуть не забыла! – Добрава подскочила и ретировалась к дальнему углу, где на стене висел красный, немного похожий на почтовый ящик.

– Полотенце и пижаму! – потребовала от ящика Добрава. – А ну открывайся и выдавай то, что положено! – закричала она на него.

Вдруг что-то звякнуло, и дверца ящика открылась. Внутри лежала голубая пижама и махровое полотенце.

– Держи! – Добрава протянула всё это Эмме.

– Спасибо, – равнодушно произнесла Эмма, взяв пижаму и полотенце. – Есть ли у вас ванная комната?

– Следующая дверь, справа от нашей спальни, – поспешно сообщили домовихи.

Эмма вышла из спальни и, сделав несколько шагов по коридору, открыла соседнюю дверь. За ней оказалась ослепительно-белая комната с ванной на львиных литых ножках, душевыми кабинками, раковиной…

В ванной царил идеальный порядок. Все принадлежности – зубные щётки, мыло, шампуни и какие-то баночки – были расставлены по полочкам с такой точностью и педантичностью, словно это сделал какой-то математик.

Подойдя к раковине, Эмма умылась и с недовольством посмотрела в зеркало. Её лицо, словно маска, изображающая смешанные чувства – страх, отчаяние и холодное равнодушие – застыла в отражении.

Со вздохом Эмма брызнула водой на безупречно чистое зеркало, и по нему потекли тонкие струйки, размывая отражение. Она переоделась в голубую пижаму с серебристыми оборками и обнаружила, что та ей впору.

Когда Эмма вернулась в спальню, Добрава схватила её за руку и подвела к кровати с белоснежным одеялом и подушкой.

– Здесь твоя кровать, – объяснила Добрава, – а тут – волшебный шкаф, откуда можешь брать любую одежду, какую пожелаешь.

– Меня устраивает моё платье, – отозвалась Эмма.

– Тогда, чтобы его не стирать, повесь его в этот шкаф. За ночь оно станет свежим и чистым. Кстати, не хочешь ли ты поиграть с нами в карты?

– Не-а, – покачала головой Эмма.

– Тогда отдыхай, – Добрава широко улыбнулась и побежала к своим подругам.

Эмма залезла в постель и накрылась одеялом. Она лежала с открытыми глазами, ни о чём не думая, до тех пор, пока домовихи не перестали играть в карты и не легли спать. Когда свет выключился, Эмма вдруг словно проснулась. Равнодушие сменилось горечью. Конечно, с одной стороны, ей хотелось оказаться в новом мире, но с другой – она боялась больше не увидеть своих родных. Едва она подумала об этом, как по её щекам потекли слезы. Тихо, не издавая ни звука, Эмма лежала в постели, а когда она, наконец, уснула, окно тихонько приоткрылось, и в него вошёл Маркус. Увидев Эмму, он прыгнул на кровать, лёг рядышком с ней и громко замурлыкал.

Глава третья

Эмма проснулась от того, что её кто-то тормошил.

– Проснись, уже утро! – сквозь сон услышала она.

Эмма приоткрыла глаза и, увидев Добраву, вспомнила о вчерашнем вечере и о том, что сейчас находится на облаке, в доме хозяйки ветров.

– Сейчас встану, – Эмма зевнула и, потянувшись, поднялась с кровати.

По всей видимости, все домовихи уже проснулись и отправились на работу. В спальне остались только Добрава и пожилая домовиха, имени которой Эмма не знала.

– Всё-таки удивительно, что я оказалась в городе-мираже и живу под одной крышей с домовыми, – покачала головой Эмма.

– Да, ты первый земной человек, с которым нам удалось пообщаться, – сказала Добрава. – Это другие, маленькие домовые, наши дальние родственники, так сказать, живут с людьми бок о бок.

Эмма улыбнулась.

«Сколько всего чудесного на свете, а я многого ещё не знаю, – подумала она. – Я так мечтала о волшебных приключениях, и вот мои мечты начинают сбываться. Ах, если бы только я не была пленницей хозяйки ветров!»

– Я в ванную, переодеваться, – сообщила девушка и, взяв своё платье, направилась к двери.

– А постель кто будет убирать? – послышался нудный голос старой домовихи.

Эмма вздохнула. И здесь от неё будут требовать порядка. Даже в городе чародеев, где, казалось бы, можно взмахнуть рукой и будет всё убрано, приходится самой застилать постель.

«Да уж, если меня дома ругали за беспорядок в моей комнате, то что будет здесь?» – подумала Эмма.

Эмма заправила постель и ушла в ванную, где причесалась, умылась и переоделась в платье. Возвратившись в спальню, Эмма встретила Добраву, державшую фартук.

– Возьми, – Добрава протянула Эмме фартук.

– Спасибо, – равнодушно прошептала Эмма.

– Не за что, – развела руками Добрава. – Надевай, и идём на кухню. Сегодня ты будешь помогать нашему главному повару.

Эмме так хотелось сказать, что, когда она готовит, у неё вечно всё валится из рук, но промолчала.

Добрава провела Эмму по длинным мрачным коридорам, вместе с ней спустилась вниз по лестнице и подошла к деревянной двери с круглым окошком.

– Заходи, – сказала домовиха головой и впустила Эмму внутрь кухни.

Домовые в белых фартуках и колпаках сновали туда-сюда, шумели и ругались. По всей видимости, это были повара и их помощники.

– Я привела вам помощницу! – замахала рукой Добрава толстому повару с усами.

– Идите сюда! Живее! – громко рявкнул он. – Болтать некогда, нужно готовить. Скоро госпожа проснётся, а ждать она не любит.

– Иди и выполняй всё, что скажет главный повар, – мягко сказала Добрава Эмме и легонько подтолкнула её вперёд.

Эмма подошла к повару, и тот указал на стол с различными продуктами и сказал:

– Сначала нарежь овощи для салата, затем пожарь рыбу. Только делай всё быстро.

– Зачем так много поваров? – отважилась спросить Эмма. – Госпожа у вас только одна. Неужели она такая обжора?

– Не говори глупостей, – хрюкнул повар. – У неё ещё есть питомцы, которых нужно часто и много кормить. К тому же сегодня к госпоже придёт гостья.

– Говорят, чародейка, что придёт к нам, хочет продать нашей госпоже волшебное зеркало, – прошептал один из поварят. – Может быть, оно покажет, где искать Василису?

«Кто такая Василиса?» – подумала Эмма, но спрашивать не стала.

– Не отвлекайся, – главный повар стукнул поварёнка половником по голове. – Живо за работу!

– Ладно, – Эмма надула щёки и приступила к работе.

Первым делом она порезала все овощи, что лежали на столе, и сложила в салатницу, потом взяла филейные куски рыбы и, вываляв их в муке, положила на сковороду. Плита была газовой, и под сковородой танцевал голубой огонёк. Эмма решила немного с ним поболтать, но на её слова он никак не реагировал, и тогда Эмма прибавила газ. Голубой огонёк не заговорил, зато сковорода задымилась, и главный повар тотчас подбежал к плите и выключил газ.

– Ты с ума сошла?! – накинулся он на Эмму. – Рыбу спалила!

– Я сейчас, – Эмма закашлялась и, отмахиваясь от дыма, взяла графин с водой и вылила её на почерневшие куски рыбы.

Раскалённая сковорода зашипела, и дыма прибавилось.

– Что ты вытворяешь? – рыкнул повар.

«Наверное, это была не лучшая идея», – подумала Эмма и решила поставить графин на место, но по пути столкнулась с поварёнком и выронила графин, который упал на пол и разбился на тысячи осколков. Поварёнок не удержался на ногах и рухнул вместе со стопкой тарелок.

– Ах ты, кулебяка недожаренная! – закричал главный повар, схватившись за голову. – Вон из моей кухни!

Напуганная Эмма кинулась к двери и, оказавшись в коридоре, столкнулась с соседкой по комнате. Узнав от девушки о случившемся, соседка повела Эмму к чулану, где хранились различные порошки, вёдра и швабры. Там встретили они Добраву, которая выжимала из тряпки воду.

– Эмма? – удивилась Добрава. – Что ты тут делаешь? Разве ты не должна быть на кухне?

– Должна, – сказала Эмма, – но у меня там ничего не получается.

– Как будто она на болоте росла, и воспитывала её кикимора. Ничего делать толком не умеет! Лучше пусть полы моет, – пренебрежительно сказала домовиха, что привела Эмму, и вышла из чулана.

– Ну, что же, – пожала плечами Добрава, – значит, будем работать вместе. Бери швабру и тряпку.

Эмма понурила голову. Уборка для Эммы была ненавистным занятием, ведь как бы старательно она ни убиралась, мама всё равно умудрялась находить пыль и грязь.

– Я всё-таки не понимаю, зачем нам нужно убираться, – тихо вздохнула девушка, взяв швабру. – Разве госпожа Варга не может просто использовать какое-нибудь заклинание, чтобы поддерживать чистоту?

– Как тебе объяснить, – задумчиво проронила Добрава. – Ты умеешь бегать, но ведь ты не бегаешь всё время и обычно ходишь. Почему? Потому что на бег затрачивается больше сил. Чародейке проще нас нанять, чем делать всё самой, поскольку любое заклятие требует определённых усилий. Тем более в последнее время госпожа плохо себя чувствует.

Так началась первая уборка Эммы в городе-мираже. Сначала они с Добравой вымыли коридор, затем вместе с другими уборщицами протёрли полы в спальнях прислуги, и, наконец, они приступили к уборке в залах на первом этаже. Оказалось, что за той закрытой дверью, мимо которой она вчера проходила по коридору, находился огромный зал с балконом для оркестра и изящными тахтами возле стен. Длинные окна были занавешены тёмными шторами, от чего Эмме было неуютно находиться в таком большом, мрачном помещении. Этот зал соединялся несколькими высокими дверьми с другим залом, чуть меньшего размера, но такого же тёмного и пустого.

– Раньше здесь звучала музыка, – как-то мечтательно протянула Добрава. – Давным-давно наша госпожа устраивала роскошные балы…

– Неужели? – Эмме было трудно представить танцующую хозяйку ветров.

– Да, но с тех пор, как она стала повелевать ветрами, всё изменилось.

Домовые трудились так складно и быстро, что казалось, эта работа была их призванием. Впрочем, домовых не зря называли домовыми. От Эммы же толку оказалось мало, но кое-как, с горем пополам, её работа была завершена. Добрава вытерла лоб и сказала:

– Теперь остались гостиная и столовая.

Добрава и Эмма вышли из длинного коридора и оказались в большой комнате с камином, где вчера госпожа Варга принимала Эмму. Девушка с осторожностью обошла высокое кресло и, убедившись, что в нём нет чародейки, облегчённо вздохнула – ей не хотелось повстречать хозяйку ветров.

В камине по-прежнему тихонько потрескивал огонь.

Эмма взяла ведро, чтобы помыть пол, и случайно задела им о камин.

– Ой, что это? – огонь встрепенулся и загорелся ярче. – Кто здесь? Это опять ты! И чего тебе надо? Разбудила меня, понимаешь…

– Извините, – промямлила Эмма.

– Извинениями тут не отделаешься. Лучше принеси мне новых дровишек!

Эмма не знала, что и сказать, но тут вмешалась Добрава:

– Зачем лезешь к нашей новенькой? Сиди тихо, а то всё расскажу госпоже Варге.

– Я что? Я ничего, сплю, никому не мешаю. Это девчонка мне спать не даёт.

– Смотри у меня! – пригрозила пальцем Добрава и начала мыть пол.

Когда Добрава отвернулась, огонь тут же решил проучить Эмму. Вспыхнув, он попытался дотянуться до руки девушки, чтобы обжечь, но Эмма вовремя одёрнула руку. Огонь промахнулся и вместо девушки коснулся подлокотника кресла. Обивка тут же прожглась и почернела.

– Что ты наделал? – нахмурилась Добрава.

– Ой, я нечаянно! – огонь затих и стал маленьким.

– Придётся сообщить хозяйке о твоём поведении! – покачала головой Добрава. – А ты, Эмма, приступай к работе! Чем быстрее закончим, тем быстрее пойдёшь гулять.

– Угу, – Эмма кивнула и приступила к делу.

– Противная девчонка! – прошипел огонь. – С тобой одни проблемы!

Эмма вздохнула. Как долго ей придётся жить в этом доме, где все, кроме нескольких домовых, её ненавидят?

После того как полы в зале были вымыты, Добрава сказала, что осталась убрать только столовую, поскольку библиотеку и остальные комнаты моют другие уборщицы.

Столовая оказалась в два раза больше зала. Посередине размещались длинный прямоугольный стол, покрытый белоснежной скатертью, и стулья с зелёной бархатной обивкой.

Кроме Добравы и Эммы, в столовой трудились другие слуги: две домовихи мыли пол, а трое молоденьких домовых занимались сервировкой стола. Вскоре в столовую вошли поварята с подносами. Они быстро поставили блюда с едой на стол и, ловко развернувшись, поспешно удалились.

Эмма заканчивала мыть пол, когда неожиданно у неё за спиной появился Балбош.

– Так, быстрее заканчивайте! Скоро придёт хозяйка! – громоподобно рявкнул Балбош.

От неожиданности Эмма вздрогнула и, покачнувшись, задела ведро с водой и опрокинула его на пол. Вода растеклась до самой двери и намочила ноги Балбоша.

– Негодная девчонка, что ты себе позволяешь?! – закричал он.

– Извините, – пролепетала Эмма. – Я не нарочно…

– Вон отсюда! И ты, Добрава, тоже, – Балбош направил вытянутый указательный палец в сторону двери. – А вы, дамочки, – обратился он к двум домовихам, – уберите эту лужу и можете быть свободны. Скоро придёт госпожа.

Уборщицы с упрёком посмотрели на Эмму:

– Вот нерасторопная девица!

Они принялись вытирать лужу, а Эмма с Добравой отправились в залу.

– Ах, – вздохнула Эмма, рухнув на пол. – Какая же я невезучая. Ничего у меня не получится. Я не смогу приспособиться к вашей жизни.

– Не говори глупостей, – махнула рукой Добрава, присев рядышком. – У кого не бывает трудностей! Ты работаешь здесь первый день – вот увидишь, у тебя всё получится!

– Сомневаюсь, – Эмма обняла колени и уткнулась в них лицом. – На мне порча.

– Порча? Кто навёл её на тебя?

– Огненная чародейка, я думаю, – ответила Эмма.

– Неужели? – удивилась Добрава. – Это на неё не похоже. Но, как бы то ни было, не печалься. Идём завтракать, наверняка наши повара всё приготовили, – Добрава встала и взяла Эмму за руку.

Повара действительно всё приготовили для себя и других слуг. Все сидели за длинной стойкой и ели из плошек.

– А она что тут делает? – возмущённо спросил главный повар, когда Эмма вошла в кухню.

– Она будет есть с нами, – решительно заявила Добрава и потянула Эмму за собой.

Повар что-то пробурчал себе под нос, но всё-таки поставил тарелки перед Добравой и Эммой.

Эмма посмотрела в свою тарелку. В странном зеленоватом бульоне плавала вермишель бледно-розового цвета.

– Что это? – спросила Эмма у Добравы.

– М-м-м, – Добрава проглотила одну ложку, – это суп с червями и листьями одуванчика. Очень вкусно!

Эмма сморщилась и отодвинула тарелку.

– Можно что-нибудь… более простое? – промямлила она.

– А ты не хочешь? – Добрава уставилась на Эмму удивлёнными глазами.

– Ну… честно говоря, я не привыкла к такой пище, – как можно вежливее произнесла Эмма.

– Дарий! – окликнула повара Добрава. – Дай Эмме что-нибудь из человеческой еды.

– Вот ещё! – фыркнул повар. – Это продукты нашей госпожи, и мы не должны к ним прикасаться. Если не нравится, пусть убирается отсюда.

– Не будь таким злым, – ласково сказала Добрава.

– Ладно… – смягчился главный повар. – Вот держи, – он положил перед Эммой яблоко и миску с кукурузной кашей.

– Благодарю, – Эмма принялась за еду.

Когда время завтрака подошло к концу, Добрава сообщила Эмме:

– Сейчас у нас перерыв, и ты можешь погулять до трёх часов. Только не опаздывай, иначе Балбош очень рассердится.

Эмма обрадовалась и, сняв с себя фартук, кинулась к парадной двери. Она смело выскочила на улицу и побежала по тропинке.

Народа на площади было гораздо больше чем вчера. Кудесники и чародеи, наряженные в странные, вычурные одежды, с любопытством разглядывали Эмму. Ей стало не по себе от чрезмерного внимания, и она невольно вжала голову в плечи.

По лазурным небесам мимо башен скользили люди. Эмма пригляделась и поняла, что это были ветры, такие же, как Арей – молодые и очень красивые.

Эмма хотела идти дальше, как вдруг перед ней появился Арей.

– Ты уже закончила работу? – спросил он.

– Ага, – кивнула Эмма. – У меня сейчас перерыв, вот я и решила поискать чародейку с огненными волосами.

– Госпожу Венеду? Хочешь, я тебя провожу?

– Ну, ты же всё-таки сам обещал помочь её найти, – ответила Эмма, шагая вперёд.

Ветер улыбнулся и пошёл рядом.

– Ты уж прости, что из-за меня тебе пришлось остаться на облаке, – вдруг тихо проронил Арей. – Но я рад, что вчера тебя встретил…

– Почему? – не поняла девушка.

Арей, похоже, не обратил на её вопрос никакого внимания и весело произнёс:

– Ты идёшь слишком медленно. Лучше будет, если я тебя подвезу.

С этими словами он подхватил Эмму и вместе с ней взмыл вверх. У Эммы перехватило дыхание, ведь она ещё не успела привыкнуть к полётам.

– Всё-таки скажи, зачем я нужна вашей хозяйке? – спросила Эмма, когда они летели над городом. – И почему ты рад нашей встрече?

– Прошло полгода с тех пор, как исчезла дочь госпожи Варги, Василиса, – начал Арей. – Госпожа Варга отправила нас на её поиски, но мы так и не смогли её найти. Три дня назад чародейка рассердилась на нас за то, что мы плохо справляемся с работой, и в наказание запретила ветрам летать, где хочется. Было позволено подняться к городу-миражу, и то лишь в том случае, если найдёшь Василису или зацепку к её поиску. А для нас, ветров, находиться на одном месте – невыносимо. Поэтому, даже понимая, что могу получить ещё большее наказание, я всё-таки нарушил её приказ и попробовал использовать свою силу. Хоть на несколько минут я хотел ощутить свободу… – Арей тихо вздохнул. – В тот момент ты и увидела меня. К сожалению, заклятие верности помешало мне улететь дальше, чем я хотел. Но мне повезло, что я встретил тебя. Теперь ветрам больше не нужно заниматься поиском пропавшей Василисы, и у нас появилось больше свободы, чем было до этого.

– Вот как! – задумалась Эмма. – Так это её зовут Василиса… И вот почему целых три дня стояла безветренная погода… всем ветрам было запрещено летать. А при чём тут медальон?

– Это медальон Василисы. Если ты его носишь, то должна знать, откуда он. К сожалению, чары не дают тебе вспомнить и рассказать об этом. Остаётся ждать до тех пор, пока чары не развеются.

– Ясно, – прошептала Эмма. – Но выходит, что если медальон этой девочки оказался у меня, значит, возможно, она где-то в моём городе?

– Так и есть. Как раз в тот день, когда наша хозяйка наказала нас, один чародей принёс ей волшебную карту мира. С её помощью госпожа Варга выяснила, что дочь её находится в твоём городе, и направила туда облако. Но где именно её искать, никто не может дать ответ. Так что вся надежда лишь на тебя.

Эмма прикусила губы. Ей так многое хотелось узнать у Арея, но она не знала, с чего начать. Ей было трудно подобрать слова, и она спросила о том, что первым пришло ей в голову:

– А где отец Василисы? Почему я его не видела?

– Лет двенадцать назад из-за ссоры с Варгой он покинул облако. Так что Василиса толком ничего о нём не знает.

– Бедная девочка, – прошептала Эмма.

Вскоре Арей начал снижаться. Когда они приблизились к большому деревянному терему с тремя башенками и пристройкой под стеклянным куполом, он объявил:

– Здесь и живёт твоя чародейка.

С этими словами он плавно опустился на землю и остановился на резном крыльце прямо перед входной дверью. Арей нажал на маленький звонок, и вскоре дверь открылась. На пороге появился серый журавль.

– Добрый день! – поприветствовал он. – Чем могу помочь?

– Мы хотели бы увидеть госпожу Венеду, – сделав поклон головой, вежливо произнёс Арей.

– Прошу вас следовать за мной, – журавль махнул крылом, приглашая в дом, и важно зашагал по коридору.

Арей и Эмма направились следом и оказались в просторном, светлом холле, где одна из стен была расписана растительными и животными орнаментами, а на другой висела пара гобеленов с изображением жар-птиц, вышитых стеклярусом. Свет, падающий на стеклянные трубочки, преломлялся и сверкал, переливаясь всеми цветами радуги, от чего изображённые птицы, казалось, оживали. С высокого сводчатого расписного потолка свисала хрустальная люстра в виде веточек с листьями. Приглядевшись к росписи на потолке, Эмма заметила солнце с длинными лучами и маленькие звёзды, окружавшие его.

Журавль провёл гостей через холл по беломраморному полу к большой витражной двери. Он отворил её и сказал:

– Проходите.

Эмма и Арей вошли внутрь и оказались в оранжерее, укрытой огромным стеклянным куполом. Они направились вперёд по дорожке, мимо финиковых пальм, различных деревьев и цветущих кустов. Дорожка, извиваясь, уходила в густые заросли сада, и Эмме иногда приходилось нагибаться под длинными ветвями и широкими листьями.

– Эй, аккуратнее! – ворчали растения, когда Эмма их случайно задевала.

Где-то неподалёку слышались шум падающей воды и пение птиц. Выйдя из пышных зарослей, девушка и ветер увидели небольшой каменный водопад.

– Как тут красиво! – отметила Эмма.

– Нам туда, – Арей указал в сторону полянки, где напротив ветвистого дуба за кованным круглым столиком сидели три человека – молодая женщина и двое юношей.

Одному из юношей было около двадцати лет. Его лицо с тонкими, правильными чертами светилось улыбкой, а взгляд его карих глаз казался тёплым и открытым. Элегантный, в нарядном тёмно-зелёном камзоле с золотистой каймой, он напоминал сказочного принца. Рядом сидел мальчик лет пятнадцати – шестнадцати, в красной майке и белых шортах. Сходство обоих ребят указывало на их родство, и различались они лишь тем, что волосы старшего имели каштановый оттенок, в то время как младший был русым, с веснушками на носу и щеках.

Женщина – высокая и стройная, с длинными ярко-рыжими волосами, заплетёнными в толстую длинную косу, весело смеялась и, бурно жестикулируя руками, что-то говорила юношам.

Эмма подошла к ним поближе и тихо поздоровалась.

– Здравствуйте, меня зовут Эмма, а рядом со мной ветер Арей. Извините за беспокойство, но я хотела бы поговорить с огненной чародейкой.

– Здравствуй, девица! – воскликнула женщина, и её зелёные глаза радостно засветились. – Я та чародейка, которую ты ищешь. Зовут меня Венеда.

– Разреши и мне представиться, – старший из юношей встал, оправив камзол, и склонил голову. – Я князь Вишневский, волшебник. Можешь называть меня Дмитрий. А это мой младший брат Валамир, – он кивнул в сторону мальчика. А тебя ведь зовут Эмма?

– Да… – удивлённо протянула Эмма. – А откуда ты меня знаешь?

– Все только о тебе и говорят, – улыбнулся Валамир. – Не каждый день в городе чародеев оказывается человек с земли.

– Может, вы присядете? – спросила Венеда, обращаясь к Эмме и Арею.

Она взмахнула рукой, и в тот же миг возле стола появились ещё два плетёных кресла.

– А теперь можно и чай попить, – весело объявила Венеда, когда Эмма и Арей сели за стол.

Вдруг на столе возник чайный сервиз – фарфоровый чайник, пять чашечек, пять блюдечек, сахарница и маленький молочник. Взяв чашку чая, Венеда сказала:

– Как же хорошо, что ты пришла именно сейчас, Эмма. У моих птиц скоро будет генеральная репетиция. Смотрите, дирижёр уже появился!

Эмма посмотрела в ту сторону, куда указывала волшебница. Там под дубом находилась большая птица, напоминавшая павлина, только с ярким золотисто-огненным оперением. Такая же птица была изображена на гобеленах в прихожей.

– Что это за птица? – поинтересовалась Эмма. – Так похожа на жар-птицу!

– Это и есть жар-птица, – с гордостью ответила Венеда.

– Ничего себе! – покачала головой девушка. – Я никогда её раньше не видела. Я думала, она существует только в сказках!

– Конечно, ведь это волшебное существо и показывается только тогда, когда само захочет. Эту жар-птицу зовут Борис. Он прекрасный дирижёр, хоть сам петь и не умеет. Только ты ему об этом не говори, он очень ранимый.

Жар-птица поклонилась зрителям и, повернувшись к дереву, взмахнула крыльями. Эмма взглянула на дерево и заметила среди пышной кроны множество разных птиц, сидевших на ветках.

– Начинается! – громко прошептала Венеда.

На мгновение образовалась тишина, но вскоре послышались тихие переливы жаворонков и далёкая песнь кукушки, за ними последовали прекрасное пение иволг, корольков и малиновок, трели дроздов, ласточек и зябликов, чириканье синиц и воробьёв, раздались низкие голоса попугаев, а затем вступил солист хора – соловей.

Птицы пели великолепно, и Эмма решила, что их разные голоса прекрасно дополняли друг друга.

Вскоре сам дирижёр решил присоединиться к хору. Венеда оказалась права – петь Борис действительно не умел. Звуки, что он из себя извлекал, были скорее похожи то на жалобное мяуканье, то на кудахтанье.

– Потерпи немного, – поморщив нос, тихонько проговорила Венеда. – Обычно его партия не долгая.

И действительно, Борис в скором времени перестал петь и начал тихо давать команды птицам:

– Иволги, пойте тише! Какаду, что вы булькаете?! Вы опять проспали, дятел! И снова вступили слишком поздно! А вы что, синицы, ждёте, когда вам партию в рот засунут? Плавнее, плавнее, господа зяблики!

Птицы нахохлились, но продолжали выступать. Борис только открыл рот, чтобы сделать очередное замечание, как вдруг на одной из ветвей дуба откуда ни возьмись появилось странное существо с огромными птичьими крыльями, клювом и львиным телом.

– Надеюсь, я не сильно опоздал? – спросило существо густым басом.

– Опять ты! – сердито воскликнул Борис. – А ну немедленно покинь мой хор! Не порть выступление!

– Грифон?! – приятно удивилась Эмма.

– Именно так, – ответила Венеда. – Он очень хочет выступать вместе с птицами, но Борис и слушать его не хочет.

– Ты ведь не птица! – возмущённо произнёс Борис. – А у меня только птичий хор!

– Но у меня тоже есть крылья и клюв, – растерявшись, пробормотал грифон.

– Ну и что? У птиц не бывает четырёх огромных лап! Тем более ты своим голосом заглушишь весь хор!

– Но ведь это нечестно, – всхлипнул грифон. – Я всегда мечтал быть певцом!

– Я сказал нет! – Борис задрал клюв и сложил на груди крылья.

Эмма, сочувствуя грифону, решила что-то предпринять.

– Простите, уважаемый Борис, – встряла Эмма, – мне кажется, вы несправедливы! Дайте попробовать ему спеть!

– А кто вы, собственно, такая? – прищурившись, спросил Борис.

– Я Эмма. И я бы хотела послушать господина грифона.

– Да, Борис, дай ему спеть! – подхватила Венеда.

– Ну что же, раз сама госпожа Венеда просит, так и быть, я уступлю. Прошу вас, господин грифон, продемонстрируйте нам свой голос.

Грифон смущённо улыбнулся и, спрыгнув на землю, сказал:

– Благодарю вас за понимание! Меня зовут Гордей. Я хотел бы исполнить арию князя Игоря.

Тут он кашлянул в лапу и, вдохнув воздуха, громко зарычал и начал петь:

– Ни сна, ни отдыха измученной душе,

Мне ночь не шлёт надежды на спасение.

Всё прошлое я вновь переживаю…

О, дайте, дайте мне свободу, я мой позор сумею искупить…

В конце выступления он снова зарычал и поклонился.