Kitobni o'qish: «Убей меня быстро или Дракон ошибся дважды»
С наступлением ночи улицы города опустели. Полная луна плыла сквозь серые прозрачные облака, её яркий свет выхватывал крыши домов, словно осыпая их серебром. По переулкам стелился туман. Мир замер в тишине, но расслабляющее и завораживающее спокойствие было обманчиво. Именно поэтому люди старались держаться главной, хорошо освещённой дороги, избегали пугающей темноты глухих переулков, чтобы случайно не пострадать от чьих-то рук.
Он же, наоборот, бесшумно ступал в темноте, не выходя на свет фонарей: ему здесь бояться некого. Когда Стейнар голоден, бояться приходится его. Все мысли об одном – о тёплой человеческой крови. Человечность уходит на второй план, когда просыпаются инстинкты, желание почувствовать на языке вкус тёплой крови, ощутить чей-то переход от жизни к смерти. Человечность… Откуда ей взяться у вампира? Сегодня кто-то в этих переулках станет его жертвой. Обычно это кто-то с не очень чистой совестью. Такие в этом районе часто встречаются, стоит лишь поискать получше.
Неслышно ступая во тьме, Стейнар прислушивался к редким прохожим, которые, не замечая бесшумной тени, торопились по домам. Останавливался вне поле зрения людей, за которыми наблюдал. Он изучал их взглядом и, быстро теряя интерес, крался дальше. Через старые глухие переулки, напоминающие лабиринт, в котором легко заблудиться. Он любил эти места. Эти покосившиеся дома с обшарпанными стенами и обветшалыми карнизами. В окнах не горел свет. И так тихо, что казалось, будто не люди здесь живут, а неупокоенные души парят в пустоте тёмных комнат, давно забытые и покинутые.
Через длинную каменную арку вампир вышел в небольшой заброшенный двор и остановился. Окна домов здесь были наглухо заколочены досками, пыльная плитка на дороге растрескалась от времени. В воздухе висело напряжение. И вот она, цель. Стоит, спрятавшись за лестницей, ждёт и думает, что никто не заметит, чувствует себя уверенно и не собирается уходить с пустыми карманами, кого-нибудь не обворовав или не прирезав. Но Стейнар видел и чувствовал. Живой человек выделялся среди холодного камня, мерцая, как раскалённый багровый уголёк. Когда Стейнар приблизился, выйдя на свет луны, человек не сразу понял, кто перед ним. Напрягся, занервничал, ведь надо было сначала определить, стоит нападать или нет, а для этого разглядеть получше. Вампир метнулся к человеку со скоростью молнии без единого звука и цепко схватил за плечо и руку. После небольшой заминки пронзительный крик разрезал тишину. Он впился острыми клыками в горло, вгрызаясь глубоко, заставляя замолчать, стискивая в объятиях. Горячая кровь обожгла глотку, но не успел Стейнар сделать и двух глотков, как ощутил ещё чьё-то присутствие. Звук шагов быстро приближался, становился громче. Кто-то бежал в его сторону и уже скоро окажется близко. «Держу пари, – подумал вампир, – он увидит во мне бездушного монстра, убивающего невинного человека. Только этого не хватало».
Стейнар, одержимый жаждой, запоздало отстранился от горла. В лунном свете сверкнуло лезвие ножа. Юноша подскочил и замахнулся. Стейнар увернулся, выпустив при этом жертву. Лезвие не коснулось его, но все же разрезало рукав. Укушенный оборванец, споткнувшись, со всех ног пустился прочь. «Прекрасно», – фыркнул про себя Стейнар. Он был голоден, а теперь ещё и зол, поэтому долго думать не стал. «Если уж этот герой так рвётся на место жертвы, то сам напросился». Он развернулся всем корпусом, взглядом исподлобья пообещав много приятного. Тем временем юноша снова замахнулся и совершил выпад, чрезвычайно сильный рывок вперёд. Вампир успел сообразить, что легко мог бы перехватить нож, развернуть и вонзить лезвие в живот юноши.
