Kitobni o'qish: «Королевские чётки. Зерно чужестранца»

Карты, которые могут понадобиться в процессе чтения:

Серенид и Таприкан; графства Серенида; путь героев в графстве Динки

Глава 1

Смогу ли я когда-нибудь забыть эту встречу? Быть может, стоило развернуться и уйти? Ведь я сразу увидела, что он приближался именно ко мне. Ну да…

Больше было не к кому. Я ведь специально пришла на площадь в разгар рабочего дня, когда она пустовала. Мечтала постоять одна под ярким солнцем – тёплым и ласковым, как на родине. В тишине и покое. Поесть мороженое.

Нет же, кому-то что-то опять надо!

Почему все раненые, потерянные, несчастные тянутся именно ко мне? Как будто на спине написано «Чем могу помочь?».

Хотела уйти, но жара так разморила. И я подумала, если просто опущу взгляд, сдвину брови построже и погружусь губами в мороженое – он и сам пройдёт мимо. Как бы не так!

Какое-то время я даже верила, что это случилось, что незнакомец нашёл другую мишень, когда совсем рядом послышалось:

– Эй, девушка. Вы не подскажите, как попасть наверх…

Я дёрнулась. Верхушка моего великолепного мороженого с розовыми полосками джема соскользнула на землю.

О нет! Я в ужасе распахнула руки и глянула вниз. Если оно ещё и попало на новые туфли – он об этом пожалеет.

– Девушка?

Пришлось ответить. Казалось, это был единственный способ от него отделаться.

– Что вам нужно… э-э-э, сэр?..

Сэр он, или кто? Да кто ж его знает. Никогда прежде не видела такой странной одежды. Сиреневая мантия – вам мало? С золотыми оборками и узорами на подоле. Жонглёр? Фокусник? Нет!

Ткань переливалась на солнце, колыхалась от ветра. Готова поклясться: такой шёлк продают на вес золота в заморских лавках.

Наверное, я уставилась слишком уж пристально – незнакомец поёжился, чуть отстранился и скрестил руки.

– Я говорю, – медленно выговаривал он по слогам: – как по-пасть на-верх ко-ро-левско-го двор-ца?

На верх королевского дворца?.. Это что – шутка? Честное слово, в Армаде Дракона за такие вопросы предлагали бы опохмелиться.

Я сморгнула. Слова застряли где-то в горле.

– Вы глухи? – нахмурился он.

«А вы слабоумны?» – так и хотелось сказать.

– Как попасть наверх королевского дворца? – повторила я, поднимая голову. Ещё выше… и выше…

Высоко, на фоне лазурного неба, маячила так называемая королевская башня. Самая высокая башня… думаете, города? Континента? Мира!

Первая, которую озаряет рассвет, и последняя, что гасит закат.

– Туда попасть невозможно, – выдохнула я, не сдержав лёгкий вздох. Что уж тут поделать – дух захватывает.

Ляп! Капля моего обречённого мороженого сорвалась снизу. Бумажному стакану конец. Да и не мороженое это больше – молоко.

Вот же чёрт! Не прощу!

– Да вы!.. Вы… – я кинула стаканчик, замахала руками. – Вы только посмотрите, что…

Он не разделил моей скорби. Действительно. Много ли печали – мороженого лишиться? Он с интересом окинул меня взглядом с ног до головы и приподнял бровь. Серьёзный вид для человека с такими вопросами.

– Вы впервые в Асилоте, верно?

– В каком-то смысле… – любитель ярких мантий тоже поднял голову, выискивая взглядом свою запретную цель.

– Так вот, наверх может попасть только король и его приближённые.

– И как же он туда попадает?

– Хороший вопрос. Может, вам стоит поискать гида.

Куда только делось моё раздражение? Я поймала его взгляд – и, вопреки ожиданиям, он не выглядел глупым занудой. Скорее – человеком с какой-то… болью в сердце? Странно, конечно. Много ли печали – спальню короля не увидеть?

Что ж, на отдыхе каждый сходит с ума по-своему. Например, моей главной задачей на тот момент было – купить новое мороженое.

Я уже развернулась, но…

Его пальцы коснулись моего локтя, он приблизился.

– Помогите мне, – тихо, но твёрдо проговорил он. – Я должен туда попасть. Я заплачу. Заплачу вам, сколько скажете.

Такой настойчивости я не ожидала. Чуть повернулась и глянула на него. Он склонился, лицо закрыла тень, но я чётко разглядела напряжённые скулы, поджатые губы, складку меж бровей. Нет, это не какой-нибудь там культурный интерес. Он настроен серьёзно. Но почему? Зачем кому-то подниматься в покои самого короля?

Он заговорщик? Нет, слишком открытый. Авантюрист? Нет, слишком серьёзный.

И что прикажете делать? Я ведь рыцарь Армады Дракона – военнообязанный блюститель порядка. А если это какой-нибудь государственный преступник – мало ли среди них ненормальных. И как я потом оправдаюсь, что ничего не предприняла?

Не могу я просто так взять и уйти, когда при мне какой-то чудак решил прогуляться в королевскую башню в сиреневой мантии.

Моё замешательство мужчина понял по-своему:

– Смотрю, у вас сразу появились идеи.

– Вы, сэр, будто о делах государственного значения разговоры ведёте, – я постаралась улыбнуться.

Он склонил голову, подмигнул обоими глазами:

– Но ведь вы чужестранка!

Больше доказательств не требовалось – я не ошиблась, этот модник что-то замышляет. Теперь я просто не в праве оставить это дело. Арестовать его? Нет… Он удерёт. Стража дремлет в тени – а там, глядишь, и затеряется в переулках.

Боже! Ну за что мне это? Я ведь просто хотела отдохнуть, поесть чёртово мороженое, забыть, что я воин, и вот…

– Сэр, подождёте меня здесь? Я мигом, – я изобразила улыбку, вырвала локоть – что вцепился, ведь не тонет?

Он хмыкнул, вновь сложил руки на груди:

– Но учтите, я вас найду.

Горожане сворачивали шеи, стражники останавливались, торговцы выпадали из-за прилавков, возницы придерживали лошадей. Даже лошади провожали нас долгими взглядами.Не надо быть следопытом, чтобы понять – он не отставал ни на шаг. Я ощущала себя бродячим артистом с экзотической зверюшкой на привязи.

Портниха, выйдя на крыльцо, приложила к глазам пенсне – ловила веяние новой моды.

Булочник с подносом, не заметив дороги, врезался в дверь своей пекарни и рухнул, осыпаемый круглыми румяными буханками.

Гробовщик, приколачивая табличку «С удобством в жизнь вечную», грязно выругался, попав себе по пальцам.

А крик из лавки брадобрея и вовсе заставил поёжиться.

Похоже, в клубах и тавернах о нём будут говорить все выходные.С непринуждённым видом, своей вальяжной походкой, чужак в сиреневой мантии уверенно приближался к пику событий сезона.

Я выдохнула, когда мы наконец добрались до перекрёстка и свернули в старый парк – или, скорее, уже молодой лес. Многолюдный район остался позади.

Пару ребятишек ещё перешёптывались и волочились следом, но отстали, когда мы дошли до конца разбитой дорожки и начали петлять по дворам – среди почерневших, разрушенных домов.

Здесь начинался Погорелый район – уже много лет заброшенный после пожара. Славился он дурной репутацией.

Третьи – о портале нечисти.Одни видели тут злобных духов. Другие рассказывали, что здесь пропадают люди.

Но я-то знала: дело не только в воображении.Останки не догоревших зданий, обугленные деревья, раскуроченные прилавки дразнили даже самое скудное воображение.

Пройдя почерневший переулок, я свернула в поросшую лианами рощу. Колючки цеплялись за тонкие косички, обвивались вокруг ног – привыкла.

За рощей возвышался забор в два человеческих роста, словно заявляя миру: «Прохода нет!»

Сзади бодро ломались ветки – мой новый знакомый не отставал. Смелый парень. Но для него прохода действительно нет.

Я добралась до ворот, прошептала нужные слова – и быстро проскользнула в приоткрывшуюся щель, которая тут же сомкнулась за моей спиной.

Двое стражей в потемневших доспехах кинулись ко мне ломаной походкой – живые мертвецы. Привычным жестом я создала защитное поле. Атаковать безвольных рабов – не в моих правилах.

Ещё одно препятствие – сад: заросший и запутанный, как борода столетнего отшельника. Пара ругательств, пара криков нежити, которой я ненароком в зарослях отдавила ноги.

Наконец-то!

Я добралась до покосившегося четырёхэтажного особняка. Какой он был прекрасный… когда-то. Остатки роскоши – статуи и резные украшения – так и скалились со стен. Пустые окна с тоской поглядывали на гостей, которых здесь не бывало.

Последнее «Проваливай!» для самых понятливых.Прочная дверь поддалась. В полутёмном коридоре уже ожидал дворецкий – с загнутыми бараньими рогами и красными глазами.

Отпихнув его, я бесцеремонно свернула к лестнице – на второй этаж, в библиотеку.

Я переступила порог. Здесь всегда царит полутьма – тяжёлые шторы задёрнуты плотно.Из двери пахнуло пергаментом и пожелтевшими страницами.

Казалось, одно неверное движение – и всё это обрушится, похоронит меня в этой тьме под толщей знаний.Длинные стеллажи нависали со всех сторон, громоздились тома, свитки, непереплетённые листы.

Длинные чёрные волосы удерживала повязка у лба – чтобы не ниспадали на драгоценные страницы.У массивного стола в центре стоял мой бывший учитель – великий маг Серенида, одно имя которого считается заклятьем: Гредвар. Как всегда, он читал, согнувшись в три погибели. С его ростом это должно быть особенно нелегко.

Он поднял голову, хотя глаза всё ещё бегали, словно продолжали читать строчки.

Немного бледный, лохматый, но красивый, будто принц. Маги долго остаются молодыми.– Опять приехала? По делу или просто? – на лице вспыхнула улыбка.

– Похоже, по делу, – вздохнула я.

– «Похоже»? – он приподнял брови.

Я пересказала всё: про чудака на площади, про его странный интерес к королевской башне, про его просьбу.

– Вот как? – в глазах Гредвара вспыхнул живой интерес. – И много пообещал? А то я бы и сам заплатил тому, кто… свергнет монархию.

Довести мир до первобытно-общинного строя.Чего я ждала? Сколько его знаю – он готов в любую минуту что-нибудь отменить или свергнуть: титулы, порядки, престолы.

И при этом каким-то образом – верен государству и короне. Будь не так – я бы не пришла.

– Он не похож на убийцу, – сказала я, перебирая в памяти наш разговор на площади. – Его… – я пыталась подобрать слово, – его жалко.

– Превосходно. Умеет манипулировать чувствами! Настоящий профессионал. А иначе медник бы ему цена.

– Да не в том дело. Ну… сам глянь. Он там, у забора.

– Интригующе, – Гредвар подошёл к окну, отодвинул тяжёлую штору и выглянул наружу. – Вон тот, в мантии? – вопрос, конечно, риторический.

Он потянулся к полке, достал бинокль, поднёс к глазам… Замер. Губы его быстро прошептали длинную фразу на неведомом языке. Я не знала перевода, но это точно было ругательство.

Он ещё минуту щёлкал языком, мотал головой, а затем повернулся ко мне. Его зелёные глаза горели, будто он внезапно постиг тайну мироздания.

Сердце ёкнуло. Я уже чувствовала: дело нечисто. Без меня тут не обойдётся. Уже не обошлось.

– Вот этот тип подошёл к тебе, сказал, что хочет попасть наверх, и предложил заплатить?

– Да.

– Точно?

– Точно.

– Ну, одно скажу точно – он не собирается убить короля. Потому что он и есть король.

Я вздрогнула… села бы, если бы рядом не лежала стопка книг. Что?! Вот уж этого я не ожидала. Король? Один? Здесь? Бред!

Боже…

Секундный шок сменился злостью – как у жертвы глупого розыгрыша.Я хлопнула себя по лбу. Чему я верю? Он же шутит.

– Гредвар…

Я выдохнула, раздражённая вдвойне. Я не люблю шутки про короля. И про политику.

– Это несмешно, – проговорила я, поджав губы. Он должен это прекратить.

Маг пожал плечами:

– Но я и не смеюсь, – он снова взглянул в бинокль… и тут же расхохотался. – То есть, смеюсь. Но не над тобой. Ситуация – уморительная!

Оххх… И ради этого я сюда пришла?

На плотных страницах раскрытого фолианта плясали какие-то мелкие символы. Ничего не понять – а жаль. Я бы почитала, пока он там не сменит настроение.Я подавила желание разразиться тирадой, подошла к столу, который наконец-то коснулся нелюбимого Гредваром дневного света.

Поскорей бы… А то лавка мороженщика закроется. Я хочу мороженое! Я хочу отдохнуть и забыться. Мне это не позволено?

– Девочка моя, – протянул бывший учитель, – я серьёзно. У меня под забором стоит король.

– Так впусти его. Второго такого случая не будет, – буркнула я, не отрывая взгляда от непонятных знаков.

Гредвар фыркнул, как человек, которому предложили пожертвовать состояние на ремонт казначейства:

– Нет уж, спасибо.

Да уж. Приглашать кого-либо побродить по его "вилле ужасов", по совместительству – лаборатории некроманта, зоопарку демонов и складу проклятий… Отличное место, чтобы инсценировать «несчастный случай».

– Кстати, – продолжал Гредвар, – не вздумай сказать ему, чей это дом. Скажи, хозяин давно уехал… чёрт знает куда. Откуда ты у нас, напомни?

– Таприкан, – буркнула я. Как будто у людей с тёмной кожей есть другая родина!

– Вот. Уехал в Таприкан. А тебя оставил. И пусть забудет дорогу…

Я тут же пожалела, что вообще ответила. Надо было молчать.

– Гредвар, ну пожалуйста, – пробормотала я, вновь отвернувшись к книге. – Просто скажи: он безопасен?

В этот момент моё видение ситуации перевернулось. Я почувствовала на себе его взгляд. И этот взгляд я знала.

Иногда ощущала его даже на расстоянии – в моменты усталости, когда хотелось сказать: «Хватит с меня!». Он возвращал в реальность. Поднимал на ноги. Не давал забыть, кто я. И за что я отвечаю.

И этого взгляда я боялась.

Я замерла. Холод пробрал до костей. С трудом подняла глаза. Гредвар прижал ладонь к сердцу:

– Клянусь Единым Создателем всего живого и неживого: да сгореть этим книгам, да не колдовать мне семь лет – если только это не король.

Это уже не шутка. Гредвар – в клятвах осторожен. Холод пробрал во второй раз. Мир замедлился.

На ватных ногах я подошла к окну. Гредвар пожал плечами и протянул бинокль. Я тут же выхватила его.

Что я хотела увидеть? Не знаю. Мне будто надо было переосмыслить. Посмотреть заново. Осознать это… событие века.

Это король? Он самый? Сверху? Прямо с трона? В городе? Без охраны?

Мантия помялась и испачкалась. Он смотрел на ворота с таким укором, будто обвинял их в государственной измене.Мой знакомый в сиреневой мантии стоял там, где я его оставила – в тени у рощи.

Потому что взгляд проникал в самую душу.Он не мог видеть сквозь них – изнутри ворота прозрачны, но я сама себе об этом напоминала.

Ладони вспотели. Я сглотнула.

Я ощущала себя так, как если бы маленькая надпись на карте внезапно обернулась горным хребтом.

Как если бы в обычной воде растворилась капля смертельного яда.

Как если бы крошечное насекомое передало неизлечимую болезнь.

Что-то безобидное оказалось фатальным.

– Я… я не знаю, как выглядит король, – пробормотала я, возвращая бинокль на полку. – Он всё время в башне. Его никто не видит.

– Большинство не видит, – поправил Гредвар. – Но уж семь советников имеют такую честь чаще, чем желают.

– И ты ведь один из них.

– Точно.

Точно!

Я даже выдохнула. И с чего решила, что без меня не обойдётся. Вот король – вот советник. Я свою часть выполнила – свела их.. Дальше уж они что-нибудь определённо придумают. В крайнем случае, Гредвар может встретиться с ним в каком-нибудь другом месте, если не желает раскрывать свой адрес. Это уж ему решать. А я скорее всего уже буду в клубе болтать с друзьями и даже не узнаю…

– …как это вообще возможно, что король оказался без сопровождения? И просит помощи, словно сирота из сгоревшего приюта! Из окна, что ли, выпал? – сама не заметила, как проговорила вслух я.

– Не знаю, – Гредвар пожал плечами. – Спроси у него. Он же тебя выбрал.

От неожиданности я даже не успела сменить интонацию и всё также задумчиво повторила

– Меня? Выбрал? Для чего?

– Для помощи, – спокойно пояснил маг.

Я наконец встрепенулась:

– Что? Что ты говоришь? Меня? Для помощи? Ну нет. С чего ты взял? С какой стати? Да и что я могу сделать?

– Помочь вернуться наверх, очевидно.

– Да при чём тут я? Я уже сделала что от меня требовалось – привела его к тебе. Ты его советник и…

– И что?

– И знаешь, как всё это работает.

– Вот именно, что знаю. Ты заметила, что обратился он не к советникам?

– Ну, до них ещё надо добраться, – я посмотрела исподлобья: – А ближайший из них скрывает своё местоположение.

До той минуты я ещё думала, что он потешается.

– Э… это неважно, – парировал Гредвар. – Я, конечно же, искренне сочувствую и даже поразмыслю, как ему попасть наверх. А ты пока… обеспечишь ему полную безопасность! Точно! – он кивнул сам собой довольный. – Так и сделаем!

И прежде, чем я успела понять, что сейчас произойдёт он успел официальным тоном заявить:

– Приказываю тебе обеспечить Его Величеству полную безопасность.

От возмущения даже закашлялась:

– Ты уже давно не мой наставник, Гредвар!

– Тогда приказываю как советник.

– Нет, нет и нет. Я рыцарь Армады. У меня полным-полно своих дел. А Совет… С каких пор я вообще ему подчиняюсь? Вы тут давайте уж сами решайте свои королевские дела.

Он поправил штору так, чтобы из-под неё не приникало более ни лучика, прошествовал к тумбочке и уселся. Это предвещало лекцию:

– Конечно, – громко произнёс он, будто говорил на целую аудиторию. – Несомненно! Армада Дракона – независимая наёмная армия. Однако воин, достигший в ней звания рыцаря, присягает в верности королю. Разве ты не присягала?

– Присягала, – я сдержала вздох.

Захотелось заткнуть уши. Казалось, чем боьлше я отнекиваюсь, тем больше аргументов у него появляется. И с каждым разом всё более весомых. Вот уж увязла, как в проклятых зыбучих песках.

– Вот. Это первое. Второе, Армаду Дракона сейчас возглавляет Орн Одноглазый, граф Опдора. А граф Опдора – член Совета, который возглавляю я. Следовательно, это даёт мне право на внештатную мобилизацию в отношении рыцарей обеих действующих армий Серенида, одной из которых является Армада Дракона. Если это не противоречит приказам графа Опдора. Или, при угрозе национальной стабильности, самого короля, – он изящно указал ладонью в сторону окна.

Всегда поражало, как быстро он умеет перевоплотиться из дикого мага-отшельника, в бесстрастного политика. Всё, что я смогла выговорить это:

– Пропади пропадом эта дьявольская бюрократия!

– На само деле, лучшая из наук, – с победной улыбкой проговорил Гредвар. – Потому я её и освоил. Так что вперёд, мой герой. И помни это совершенно секретное дело. Никто не должен заподозрить, что король остался без башни, пока я не решу, как незаметно его туда вернуть.

Я не знала, что сказать, только ловила ртом воздух, как рыба, вытащенная на берег. Только подумала, что появилось время отдохнуть и оглядеться, как…

Да когда кончится этот героизм поневоле?!

– Гредвар! – я пыталась передать всё своё недовольство в одном слове, что я ещё могла возразить против приказа. А ещё жалела, что не умею жечь одним только взглядом.

Мне виделось, как сейчас могла бы вспыхнуть его одежда, волосы. И он с криком упал бы на свои книжные полки – и вот здесь начинаются самые страшные душевные муки: ведь загораются книги! Себя-то он легко восстановит, но книги…

Гредвар выдержал мой взгляд, улыбнулся ещё шире:

– О! Тебя так злит наша система? Блестяще! Будет, о чём поговорить с королём! И помни: я всё ещё готов заплатить тому, кто свергнет монархию.

…И вот огонь касается языками корешков его книг, они дымятся, со свистом вспыхивают, обугливаются. Оголяются беззащитные страницы и распадаются в пепел. Медленно, но верно огонь подбирается к верхним полкам, где стоят самые ценные, самые любимые…

Что он сказал?!

– Ты надеешься, что я его убью?!

– Ну-ну… – Гредвар покачал головой. – Я лишь сказал свергнуть монархию! А пока мне предстоит её спасать. Этим и займусь. Зайди через три дня.

– Три дня?!

– Хотя бы, – он оглядел длинные ряды книг. – Я ведь не знаю, что искать, не каждый день короли выпадают из окон.

Три дня! Это займёт все мои выходные!

Уже в дверях я обернулась:

– Впредь я не буду самостоятельно лезть в чужие дела, какими бы странными они мне ни казались!

– Я вот всегда так делаю, – усмехнулся Гредвар.

Я вышла из виллы Гредвара и села в заросшем саду на обломке каменной статуи – обдумывать свою нелёгкую судьбу. Спешить было некуда.

Герой моего дня стоял напротив, за прозрачными изнутри воротами. Нежить скалилась, угрожала ему – кто мечами, кто палками. Их задача ясна: никого не впускать. А вот моя…

Подумать только! Охранять! Короля! Мне? Да мне положено пытать предателей и рубить врагов. А не ходить по пятам за знатными особами, да сдувать пылинки с их ярких халатов. Кто я, придворный гвардеец?

Король, он же, наверняка привык, что ему потакают, да ещё по всем правилам этикета. Не припомню, чтобы в моём племени или в Армаде преподавали подобное. Как с ним вообще разговаривать?

«Ну до этого же как-то разговаривала», – вдруг прозвучало в голове голосом Гредвара.

И правда, когда он подошёл ко мне, я говорила с ним на равных, и его это не смущало. Он понимал – я не знаю, кто он.

Внезапная мысль пронзила меня, как молния: а кто меня вообще просил меня раскрывать, что я знаю? Такого указа не было.

Вот и оставлю всё как есть. Буду вести себя, как прежде. А он… да может, он вообще и не король. Мало ли похожих. Гредвар, конечно, не станет лгать, но ведь и он человек, может ошибиться. Всё-таки, чтение в темноте портит зрение.

Эти нелепые мысли почему-то придали мне решимости. Я встала и подошла к воротам. Тепреь мы стояли лицом к лицу, но не на равных: я его видела, а он меня – нет.

Любопытство взяло верх. Вот кого Гредвар назвал королём Серенида – тем самым загадочным, которого никто не видит. Ведь на портретах всех местных правителей изображают одинаково: кислое овальное лицо, длинный нос, маленький рот, большие глаза. Священный символический образ, «увековечивающий душу, а не бренную плоть». Но до чего же манила эта «бренная» тайна!

Я рассматривала его – кто знает, будет ли другой случай?

Он был моложе, чем казался на первый взгляд, лет тридцати. Высокий, поджарый, короткие тёмно-коричневые волосы, вытянутое лицо. Что до выражения, то тут портреты не врали – кислое. Очень кислое. Его улыбку даже представить было трудно. Ни одной заминки вокруг губ или глаз. Зато меж бровей темнела складка.

Видно, невесёлой жизнью живёт король под своими облаками.

Я тряхнула головой – никаких королей. Просто человек, за которым надо присматривать. Вроде неопытного напарника, новичка – подопечный.

Поставив щит, я отодвинула нежить, приоткрыла ворота и вышла.

«Подопечный» испытующе глянул на меня.

– Ну? Что вам удалось выяснить? – бросил он, едва разжимая губы.

Ну и тон! Не припомню, чтобы я что-то обещала. Кому из нас двоих тут нужна помощь?

Я выдохнула:

– Напарник, новичок, подопечный, – пробормотала я себе под нос.

– Прошу прощения? – тут же уловил он, брови приподнялись.

– Жду информацию по вашему вопросу, – ответила я деловым тоном. – Не каждый день… к королям в окна лезут.

– Сколько ждать?

– Три дня.

Три дня, чтобы вернуть короля в его дворец! В какую игру мы играем?

– Это слишком долго. Нам нельзя терять время. Пойдёмте во дворец.

Я откашлялась:

– Я думала, вас туда не пускают.

Он выдохнул громко, почти с раздражением:

– Так и есть. Иначе я бы к вам не обратился. Но стоит попробовать. Через нижний уровень.

– Он открыт для посетителей. И что мы…

– Мы идём туда немедленно.

Похоже, он искренне считал, что может общаться со мной при помощи одних только приказов.

Я развернулась и быстро зашагала по мягкому грунту прочь. Сама не поняла, в какой момент он оказался у меня на пути.

– Как тебя зовут?

– Кеита, – вырвалось у меня прежде, чем я успела подумать.

Он фыркнул – если напрячь воображение, это напоминало усмешку:

– Неужели всех таприканских девушек зовут одинаково? Какой тогда смысл в именах?

Следовало промолчать. Но в груди забурлило – мне было что ответить!

– Это говорит подданный страны, где всех королей зовут Бернард Двадцать Четвёртый? Какой тогда смысл в буквах, если меняются только цифры?

Я довольно задрала подбородок. На миг почувствовала себя победительницей и… тем больнее было падение.

Король поморщился и холодно ответил:

– Чужестранка, чего уж хотеть. Да будет тебе известно: Бернард – это тронное имя. Каждый наследник считает честью назваться в день коронации в честь величайшего правителя – Бернарда Первого, мудреца и воина. А настоящее имя короля… иное.

Полный разгром. Горло сжалось, слова иссякли, как реки под палящим солнцем. Оставалось действовать.Я развернулась – на этот раз уже в правильном направлении.

– Напарник, новичок, подопечный…– К королевскому дворцу, говоришь? – сказала я вслух. А под нос пробормотала:

Обратно мы шли молча и почти вслепую. Стоило открыть рот или глаза— и разгулявшийся в Погорелом районе ветер тут же наполнял их песком и пеплом.

К счастью, «песчаная буря» принесла не только вред: когда мы добрались до оживлённых улиц, вызывающе-сиреневая мантия моего спутника стала пыльно-серой. Теперь он походил на обычного бедняка или пилигрима – что не могло не радовать. На всякий случай я свернула на соседнюю улицу.

Рабочий день подходил к концу. Продуктовые лавки закрывались, ремесленники грузили телеги – и тоже направлялись туда же, куда и мы: на Центральную площадь.

После полудня, когда светило пряталось за дворцом, а тот снисходительно покрывал половину города своей тенью, на площади собиралась вся столица. Одни – в надежде распродать остатки товара. Другие – развеяться после трудового дня. Для третьих на площади рабочий день только начинался.

Мы миновали белоснежный храм на углу, свернули с длинной улицы и спустились к караульной башне. В лицо повеяло теплом печей для выпечки – значит, мы приближались к цели.

Место, где мы встретились, теперь было не узнать.

Недавняя пустынная площадь превратилась в шумное море. Палатки, телеги, жаровни. Запахи корицы, карамели, садовых цветов и заморских масел кружили голову. От криков и смеха звенело в ушах.

– …что напрямую связано с отменой рабовладельческого строя! И каждый день мы видим новые законы, вроде этого, в защиту низшего класса. Но может ли защитить кодекс сам по себе?! Побойтесь Бога! Серенид никогда не был страной писаных законов… – донёсся до нас выразительный голос с ближайшей трибуны.

Ах да. Это же трибуна ордена Непринуждённых. В Серениде трибуны есть у каждой фракции.

Мой спутник кинул в сторону оратора строгий взгляд и пошёл дальше.

Я шагала рядом с ним, будто всё это привычно, будто я каждую неделю сопровождаю сбежавших монархов через рынок в их собственный дворец.

Казалось, на нас постоянно оглядываются – кто-то с любопытством, кто-то с раздражением, кто-то вовсе без интереса.

Вот продавец сладостей прищурился, будто узнал. Вот девочка указала пальцем – на меня или на него? Или вовсе не на нас?

Я постаралась смотреть вперёд, будто иду по важному поручению. Хотя у меня и впрямь было важное поручение. Чертовски важное. Почему же всё казалось таким нелепым?

– В прошлом году мои вазы победили на Баркийской выставке! – гаркнул торговец, когда мы проходили мимо уставленного посудой прилавка. Я вздрогнула и чуть не врезалась в мима с нарисованной широкой улыбкой.

– Таприканские масла, – подмигнула мне полная женщина с подносом, привязанным к шее.

Ясно, увидела во мне потенциального покупателя. Но тут же посторонилась: прямо на нас шагала колонна бродячих музыкантов. Выстроившись по трое, они дудели, бренчали, отбивали ритм. Их светлые наряды выделялись на фоне толпы.

Я кивнула своему подопечному, что выпучил глаза и обхватил себя руками – то ли замёрз, то ли испугался. Мы пристроились следом за музыкантами: они уверенно пробивали путь к широким вратам дворца.

А врата, как всегда, были распахнуты. Из них лился свет – тёплый, золотой, от сотен масляных ламп.

И уже в десяти шшагах от цели моё внимание привлёк дурманящий запах вафель. Горячих, хрустящих, с орехами, шоколадом, ягодами – аромат возносил в райские кущи.

Очередь уже вилась змеёй у маленького ларька. Ещё бы! Неслыханно – приехать в столицу и не поесть знаменитых вафель. Я замрла всего на долю секунды.

«Может, Его Величество сжалится? Позволит сделать перерыв и перекусить? В конце концов, ему тоже надо питаться, я полагаю…»

Но тут мои сладкие грёзы прервал резкий голос. Он нарушил вечерний гул, словно камень разбивший витраж:

– Что это вы делаете?!

Я обернулась. Слева за палатками четверо стражников избивали парнишку в рваной тунике.

– Что вы делаете? – повторил Его Величество. – Стойте!

Стражники не реагировали. Думаю, они и предположить не могли, что обращались к ним.

– Стоя-а-а-ать! – заорал король так, что голос эхом разлетелся по площади.

Стражники замерли. Люди, сбившиеся с ног в толчее, обернулись. Гул стих, как по мановению руки.

– Ты что, а? – вытаращился стражник в золотистом шлеме.

– Капитан, в чём вина этого молодого человека?

– Твоё какое дело? Иди куда шёл! И до тебя скоро доберёмся, – просипел стражник.

Остальные трое с готовностью загоготали.

– Значит, вы даже не знаете, – король ещё выше поднял подбородок и сложил руки на груди.

– Слышь ты, у тебя что, армия за плечами? – капитан сплюнул.

Вокруг воцарилась такая тишина, что стало слышно, как дышит избитый. Бернард Двадцать Четвёртый входил в свою роль:

– По закону вы имеете право лишь арестовать его, – звучал над площадью его сильный голос. Чётко выговариваемые слоги, отдавались эхом в моей груди, в груди всех слушателей. Притихли даже ораторы. – И только в случае вооружённого сопротивления, опасного для жизни одного или нескольких подданных, вам дозволено применить оружие…

Толпа одобрительно загудела, послышался шёпот. Стражники застыли в нерешительности, один из них бросил:

– Что-то он больно умный!

И тут избитый парнишка подскочил, будто поднятый с земли невидимой рукой. Он сгибался пополам, морщась от боли, но рванулся вперёд, сверкая босыми пятками. Его силуэт так стремительно скрылся в толпе из виду, что капитан стражи успел только всплеснуть руками.

Послышались смешки, но быстро смолкли – капитан положил руку на эфес меча. А король, кажется, не уловил перемену в воздухе и продолжал:

– Ну вот. Теперь вы его не найдёте, потому что в первую очередь вам стоило проверить его документы, но уверен, вы этого…

Лицо капитана исказилось, как в кривом зеркале:

– Иди сюда ты, отбросок! – проговорил он. – Сейчас я разберусь с тобой.

Он обнажил меч, остальные стражники повторили за ним.

Зеваки с воплем бросились врассыпную, мы остались одни перед четырьмя вооружёнными громилами. И только тут король осознал своё шаткое положение. Он побледнел, рука его метнулась к левому бедру – оружия нет.

Я кинулась вперёд, чтобы встать между королём и стражниками, отвлечь удар на себя. Что делать потом – одному Богу известно, но ещё пара шагов и Гредвару будет, кому заплатить за свержение монархии.

Но вдруг король вскинул руки, будто готовился к магической атаке. Я встрепенулась:

«Магия?! Но ведь королевскому роду не положено».

Тем не менее с его рук сорвалась вспышка, и вокруг нас вихрем закружилась дорожная пыль.