Kitobni o'qish: «Часы пробили август»
За эти годы многое изменилось… При каждой нашей встрече мне все интереснее за тобой наблюдать, потому что уже как месяц ты вечерами заходишь в холодные стены дальней комнаты, чтобы с еле уловимой улыбкой на лице побеседовать наедине с уставшей душой. Неторопливо отодвигаешь скрипящий стул и, опираясь о деревянную трость, садишься за письменный стол, который с трудом освещает мигающая лампочка в торшере.
Почему-то именно сегодня ты дрожащими от старости руками достал из ящика потертую временем папку, которую даже мне довелось видеть за эти 60 лет всего несколько раз. Глубоко вздохнув, ты аккуратно положил ее перед собой и на миг замер в раздумьях.
«Дин-доон!» – нарушил я безмолвную тишину. И уже через несколько секунд твой томный взгляд сменяется ужасом и начинает пугливо наблюдать, пока я неспешно, шаг за шагом, иду по циферблату.
«Тик-так, тик-так, – я показываю пять минут одиннадцатого. – Ты хочешь, чтобы мы остановились прямо сейчас и дали тебе еще немного времени? Но это не в нашей власти. Я всего лишь покорные часы, которые наблюдают, как ты сожалеешь о том лете.». И, отводя виноватый взгляд в открытое ночное окно, ты смотришь на тусклый уличный фонарь, что освещал всю твою жизнь, как редкий огонек воспоминаний.
Медленно опустив руки на стол, ты открыл заветную папку, которая десятки лет хранила в себе всего два, но столь драгоценных, письма. Одно из них лежало в потрепанном белом конверте с нарисованным цветком сирени в углу. Бережно достав пожелтевший отрывок бумаги, где даже чернильные буквы потускнели от времени, ты медленно стал его перечитывать, хотя каждую строку знал наизусть, потому что все ее слова, как и та бессонная ночь, остались навсегда в твоем сердце высеченной гравюрой. И сейчас эти воспоминания отчетливо всплыли из глубин памяти, будто все это было только вчера…
***
На дворе стояла невыносимая июньская жара 1977 года. Горячее дыхание ветра подогревало азарт долгожданных трех месяцев свободы. Лежа в сочной и зеленой траве, я наблюдал за проплывающими редкими облаками, которые сменялись солнечными бликами, играя в листве раскинувшегося клена.
«Как же хорошо!» – сказал я самому себе.
Впереди целое лето. За плечами остался девятый класс и теперь можно днями напролет наслаждаться безмятежной свободой. Бабушкины пироги, игры у озера, дискотеки и песни у костра станут настоящим путешествием в мир новых воспоминаний. Ну разве не сказка?
– Ян! Ян! Вставай! – спешным ветром донеслись знакомые голоса. Я одним махом уже был на ногах и мчался что было мочи к парням, которых не видел весь учебный год.
– Кирилл! Миша! Стас! – я загреб в охапку всех троих, прыгая и крича от радости. – Готовы к незабываемому лету и танцам до утра?
– Так точно, наш капитан! – резко встав по струнке, с серьезным лицом ответил Кирилл. И в следующую же секунду наш смех разлетался на всю деревню.
– Как же мне этого не хватало!
– И мне! И мне! – с возгласом подхватывали парни один за другим.
А как иначе, ведь вчетвером мы были самыми главными проказниками на всю деревню. Как только наступало лето, все соседи были во всеоружии из-за наших проделок. И самым главным праздником для них было наступление осени, когда бесстыдный квартет возвращался в город на учебу.
– Мне одному так жарко? Может к колонке на перегонки за холодной водичкой? – сказал я и в одно мгновение побежал без оглядки в сторону дома.
– Стой! Так не честно! – сзади меня слышались крики и смех парней, обвинявших меня в фальстарте.
Вот уже через несколько минут, дурачась на всю деревенскую улицу и обливаясь водой из бутылок ситро, мы охотно делились историями из жизни школьных дней, изрядно потрепавшими нервы нашим родителям. И в этот момент никто из нас даже не мог предположить, что неожиданно из-за угла выбежит златовласая девочка, и вместо Кирилла я порцией ледяной воды окачу незнакомку с ног до головы. На мгновение все замерли в ожидании крика. Но через несколько секунд златовласка лишь громко засмеялась и начала убирать мокрые волосы с лица, стряхивая остатки воды. И когда она подняла свою мокрую голову, на меня посмотрели завораживающие янтарные глаза, которые, как потом оказалось, захватили безоговорочно все это лето. Так и началась наша дружба.
***
Все время мы проводили вместе. Наш квартет дополнила звонкая девочка Мирра с глазами цвета янтаря, которая своей лучезарной улыбкой могла поднять настроение кому угодно. Все мы на нее смотрели как на юное божество, потому что в такую, как она, было невозможно не влюбиться. Хрупкая стать и миловидная внешность, что дополнялось искренней добротой и обаянием, сводила с ума каждого. Мы, как четыре рыцаря в доспехах, охраняли свою принцессу от невзгод мира, о котором в этом возрасте не особо то и знали.
Лето наполнилось походами в кино, купанием в озере, спелыми персиками и мороженным, что таяло в такую жару быстрее, чем мы успевали его съесть. А самое важное, мы постоянно искали пятилистную сирень. Мирра верила, что если найти такой цветок, аккуратно его сорвать, прошептать заветное желание и высушить в любимой книге, то оно непременно сбудется. И знаете, однажды ей удалось найти его на кусте белой сирени прямо у моего дома. Правду видимо говорят, что иногда нужно обойти весь мир, чтобы найти клад, который зарыт у твоего собственного дома. Она осторожно сорвала дорогой ей цветок, положила в приоткрытые ладони и с закрытыми глазами что-то прошептала. Казалось, что происходит таинство, нечто необъяснимое, но столь важное для нее. Открыв глаза, Мирра улыбнулась и радостно убежала в сторону дома. Видимо, чтобы положить долгожданное сокровище в любимую книгу. И по ее возвращению, мы вчетвером до самого вечера просили рассказать, что же она загадала. Но ее непреклонность была решительной, и в ответ мы только слышали, что если расскажет, то желание не сбудется. Какой она была удивительной…
