Kitobni o'qish: «Угольный король»
Глава 1
– Арника! – пожилая нянюшка, кряхтя и отдуваясь, торопливо семенила за мной по саду. – Куда же ты! На веранде уже накрыли к вечернему чаю! Не стоит заставлять матушку ждать!
Я свернула за начинающую зеленеть живую изгородь и тут же, подобрав пышные юбки, рванула вперед. Бежать было сложно: тяжелая ткань юбки обвивала ноги, сковывая движение, а тугой корсет не давал нормально вздохнуть. Тем не менее, я даже не думала останавливаться. Налево, направо, снова направо, проскользнуть под увитой плющом аркой, прокрасться вдоль стены прачечной… В голове стучало набатом: «Успеть, успеть!».
Увы, за очередным поворотом меня ожидал неприятный сюрприз. Две юные смешливые служанки, толкаясь и переговариваясь, развешивали только что выстиранное белье на длинных веревках, растянутых между прачечной и кузницей. И, судя по количеству вещей в огромных плетеных корзинах, это должно было занять еще как минимум минут пять-десять.
Взглянув на наручные часы, я мысленно застонала. Опоздаю! Последняя магическая повозка уйдет от задних ворот ровно в шесть часов вечера, а стрелки показывают уже без четырех минут шесть!
Самое обидное, что нужные мне ворота находились прямо за кузницей: полминуты бега – и готово! Но просто пробежать это расстояние я не могла – не хотела, чтобы кто-то раньше времени понял, что хозяйская дочь сбежала из дома. Пусть лучше домочадцы думают, будто я в очередной раз заперлась в своей комнате и решила не выходить к вечернему чаю и ужину. Никто не удивится, учитывая обстоятельства… А нянюшка и вовсе наверняка решит меня не тревожить, и тогда у меня появится фора. О, как же она мне нужна, эта фора! Просто жизненно необходима!
Как и всегда в моменты сильного волнения, я начала накручивать прядь длинных волос на указательный палец. Думай, Арника, думай! А что, если…
Пришедшая в голову мысль была одновременно и глупой, и гениальной. Я пошарила в траве у основания стены, за углом которой пряталась от служанок, и нащупала увесистый булыжник. То, что надо! Стены прачечной давно пора было отремонтировать – камни уже буквально выпадали из нее, – но никому не было до этого дела.
Хорошенько прицелившись, как учил меня в детстве конопатый сын конюха, я швырнула камень в окно стоящего напротив хлева. Послышался звон разбитого стекла и раздраженное хрюканье старого борова. Я тут же ощутила угрызения совести и мысленно попросила у него прощения: наверняка хряк испугался, а в его возрасте это вредно.
Служанки, как я и предполагала, тут же забыли о своей работе и рванули посмотреть, что же произошло. Человеческое любопытство поистине не знает границ, а уж любопытство юных особ!.. Стоит честно признать, что мы – эти самые юные особы – бываем даже чересчур любознательны.
Когда обе девушки скрылись за уже развешенным бельем, я резво припустила к кузнице. Стоило мне только ее обогнуть, как сзади послышался скрип тяжелой двери – видимо, кузнец тоже решил поглядеть, что за шум и гам во дворе. Но я уже успела скрыться за углом, а через пару секунд и вовсе добралась до вожделенных задних ворот. Схватив в кустах заранее припрятанную сумку с самыми необходимыми вещами, я преодолела последние несколько метров.
Успела! Тяжелые створки уже закрывались, пропуская повозку, когда я рыбкой запрыгнула на телегу, при этом больно ударившись бедром об ее край. Вот только боль давно стала привычной частью меня, поэтому я даже не удосужилась растереть пострадавшее место.
Вместо этого запрокинула голову, на секунду прикрыла глаза и с наслаждением вдохнула вечерний воздух. Какой же он сладкий в это время года! Голову кружат ароматы зацветающих яблонь, молодой травы, нагретой солнцем земли и талых ручьев, что бегут с гор…
При мысли о горах я моментально растеряла весь свой мечтательный настрой. Нельзя забывать о том, что впереди – трудный и полный опасностей путь. Но результат… Если то, что сказала мне на ярмарке старая ведьма, правда – результат того стоит.
Горы. Пугали не столько они сами, сколько те создания, которых мне предстояло встретить по ту сторону скалистого хребта. С самого детства я знала: в долине Тосхэш живут демоны. У них двойной ряд зубов, рога, хвост, а еще они едят на завтрак маленьких детей! Нянюшка вечно грозилась отдать меня злому горному демону, когда я, пятилетняя малышка, не хотела слушаться или устраивала всяческие проказы.
Нервно усмехнулась – надо же, так сильно боялась в детстве, а сейчас сама, добровольно лезу в лапы этих ужасных созданий!
Вот только выбора у меня особо и нет: либо доживать в комфорте свой последний месяц, либо попытаться поспорить с судьбой. После встречи со старой ярмарочной ведьмой я маялась целых три дня, нигде не находя себе места, и в конце концов решила: пусть все горит синим пламенем, попробую! А вдруг эти горные демоны и правда обладают знанием, как спасти человека, что не смог принять родовой магический дар и теперь медленно умирает от разрывающей тело враждебной магии?
Каждая девица королевства Глоу, чей родитель одарен магией, знает: в день восемнадцатилетия решится ее судьба. Нам, одаренным подобным неудачным родством, предстоит попытаться принять этот самый треклятый дар. Испокон веков он передавался в аристократических семьях из поколения в поколение: от отца к сыну, от сына к внуку. Правда, в последние сто лет ситуация несколько изменилась: в Глоу почти совсем перестали рождаться мальчики, и дар стали передавать детям любого пола. Все чаще и чаще – дочерям. Вот тут-то и выяснилось, что если почти все мужчины – за редким исключением – способны магический дар принять, то женщины – лишь в двадцати процентах случаев. То есть каждая пятая.
Чтобы родовой дар не терялся, появилась необходимость рожать много детей. Мужчины, обладающие магией, стали жениться сразу на нескольких женщинах, от двух до семи – в зависимости от благосостояния и личных предпочтений. Все жены жили в отдельных домах, куда изредка наведывался отец семейства. С детьми же отцы и вовсе практически не общались. Я всегда считала: это для того, чтобы не привязываться к ним. Так проще в нужный час без особых сожалений обречь свое дитя на смерть.
Если же кто-то из многочисленных жен рожал мальчика, другие вздыхали с облегчением и устраивали пышные празднества: ведь тогда всему остальному потомству женского пола не приходилось проходить через этот ужасный ритуал. Какой матери хочется рисковать своей дочерью понапрасну?
У моего отца сыновей так и не родилось, поэтому месяц назад, в день своего восемнадцатилетия, я прошла ритуал передачи дара. Увы, мне не посчастливилось попасть в те самые двадцать процентов. Трем старшим единокровным сестрам – тоже. После моего неудачного ритуала отец больше ни разу не приехал в наш дом и даже не написал мне ни строчки с тех пор, как стало ясно, что проклятый дар я принять не сумела. А мама… мама старалась не расстраивать меня своими слезами, но я видела ее заплаканные глаза каждое утро за завтраком. Она изо всех сил старалась окружить меня максимальным комфортом, балуя сверх меры и снисходительно относясь ко всем выходкам. Она даже отослала к бабушке с дедушкой двух моих младших сестер, одиннадцатилетнюю Циссу и пятилетнюю Рози, чтобы посвящать все свое время только мне.
В груди начало зарождаться привычное жжение, и я, поморщившись, вынырнула из неприятных воспоминаний и стала поспешно копаться в сумке в поисках заветного пузырька.
После неудачного ритуала передачи дара в моей груди поселился огонь, который жег изнутри все сильнее, и в конце концов стал практически нестерпимым. Несколько дней я не могла спать, мучаясь от ужасной боли. К счастью, мама нашла какую-то знахарку, которая приготовила мне специальную магическую обезболивающую настойку.
Три капли в воду – и на целый день можно забыть о том, что ты умираешь.
Глава 2
Повозка, управляемая магическим кристаллом, в который был заложен весь маршрут следования, а также заключено охранное заклинание, медленно ехала по дороге. Любой, кто решил бы предпринять попытку завладеть чужим имуществом – этой вот старой скрипучей телегой, везущей какие-то деревяшки, – был бы временно обездвижен, а затем схвачен вызванной все тем же кристаллом стражей. Отец никогда не скупился на защиту своего имущества, и магические кристаллы использовал только высшего уровня. Даже для такой развалюхи.
На меня повозка не среагировала лишь по той простой причине, что я являлась родной кровью владельца. Дочь, как ни крути, хоть и не любимое дитя. Интересно, отец вообще расстроится, когда… нет, ЕСЛИ я умру?
Зевнув, по привычке прикрыла рот ладошкой. Рядом не было ни души, но данное мне благородное воспитание не позволяло вести себя непристойно даже в полном одиночестве. Я невесело улыбнулась, поняв, насколько это абсурдно – думать о своем воспитании, находясь на пороге смерти. Кому будет интересно, как я себя вела, пока была жива? Мне-то уж точно будет все равно. Мысли то и дело возвращались к теме скорой смерти, и в попытках избавления от них я даже скорчила рожицу, передразнивая матушку с ее вечными нотациями на тему воспитания благородной девицы.
Над головой, в темно-синем бархате неба, одна за другой зажигались яркие звезды. Они мягко мерцали, становясь то чуть ярче, то чуть тусклее. Будто где-то там, в густой чернильной вышине, горели тысячи магических светлячков. Никогда не привыкну к красоте летних ночей!
Говорят, на юге звездное небо еще более впечатляющее, но я никогда не выезжала за пределы Глоу – отец не допускал даже мысли о наших с матушкой и сестрами поездках в другие королевства и страны. Место женщины – у очага. Конечно, в нашем случае, это говорилось в переносном смысле, но…
Колесо скрипнуло, наехав на мелкий камешек, и в голове наконец-то промелькнула здравая мысль, что вместо любования ночным небом стоило бы попытаться уснуть. Через шесть часов повозка по плану должна была прибыть в городок, где с нее снимут все нагруженное. Это означало, что мне необходимо соскочить раньше, если я не хочу, чтобы кто-то меня увидел и – что намного хуже – узнал. Лицо свое я никогда ни от кого не скрывала, и юную госпожу из поместья, Арнику Хидден, хорошо знали жители всех близлежащих городков и поселений.
Увы, хоть мысль о сне и была здравой, вот только сон все никак не шел, и причин тому нашлось немало.
Во-первых, места на повозке, заставленной деревянными ящиками с каким-то товаром, оставалось мало, и мне приходилось сидеть в крайне неудобном положении. Ноги затекли, поясница начала побаливать. Во-вторых, в голову снова полезли тоскливые мысли. Стало казаться, что зря я это все затеяла. Вдруг просто-напросто потеряю драгоценное время, которое могла бы провести со своими близкими? С матушкой, которая наверняка выплачет себе все глаза, узнав о моем побеге. С нянюшкой, что в буквальном смысле выкормила и вырастила меня. С младшими сестрами, возвращения которых ожидали через пару недель.
Но дело было сделано. Назад не поверну, что бы ни случилось!
Поворочавшись еще с полчаса, я все-таки забылась тревожным сном.
Пробуждение оказалось неприятным. Рывок, падение на твердую землю, резкий окрик.
– Эй, проснись! Ты чего, совсем дурная?!
Девушка, склонившаяся надо мной, выглядела совсем юной. Лет пятнадцать-шестнадцать, не больше. Я ошалело помотала головой, пытаясь прийти в себя. Голова была ватной, ушибленные при падении на твердую землю части тела ныли, а рассудок возвращался крайне медленно.
– Как можно не почувствовать, что телега под тобой горит? – дерзкая девчонка рассматривала меня с хмурым неодобрением. – Неужели даже запаха не почуяла?
– Как горит?! – я попыталась разглядеть уезжающую повозку, но та уже скрылась за поворотом.
– Так горит, – девчонка демонстративно поцокала языком и продолжила обзываться, – вот ты дуреха! Благородная, что ли?
Вывод показался мне обидным, и я ограничилась сухим кивком. В любом случае, я не собиралась сводить с этой наглой особой более близкое знакомство. Я с достоинством, приличествующим благородной леди, поднялась с земли и аккуратно отряхнула юбку. Внезапно меня осенило:
– А где моя сумка?! – я вскочила и принялась кружить вокруг места своего падения в надежде обнаружить искомое.
Девица разозлилась, снова встопорщив свои иголки, будто еж, и начала без остановки тараторить:
– Сумка, сумка. В повозке твоя сумка! Небось, уже догорает. Не успела бы я на ходу и тебя вытащить, и скарб твой спасти. И потом, телега-то наверняка под охраной магии! Одно дело человека за торчащую ногу сдернуть, другое – вещи забрать. Подумаешь, тряпки! Новые наживешь. Лучше бы спасибо сказала, неблагодарная!
Я вздохнула. В чем-то эта особа была права: жизнь-то она мне и правда спасла. Поэтому я взяла себя в руки и с достоинством произнесла:
– Премного вам благодарна.
Девчонка в ответ лишь зыркнула глазищами и неловко передернула плечами. Будто не ожидала услышать от меня подобных слов. Будто привыкла всегда быть начеку.
Вот только мне сейчас было совсем не до нее. Прикрыв глаза и сжав зубы, я пыталась осознать произошедшее. То, что я лишилась сменной одежды и сухого пайка, пережить было можно. Деньги и вовсе остались со мной, так как были надежно спрятаны в поясе моего платья. Но вот обезболивающая настойка… Действия выпитой хватит еще на восемнадцать, максимум двадцать часов. А потом начнется ад.
Взглянув на часы и мысленно сопоставив текущее время с маршрутом следования повозки, я решительно подобрала юбки и зашагала по камням вслед за уехавшей телегой. Насколько помню, до дороги, ведущей к единственному открытому перевалу, остался всего час езды. Если идти быстро, я это расстояние преодолею за три.
– А ты чего это возле гор ошиваешься? – назойливая девица даже и не думала отставать от меня. Мало того, я внезапно поняла, что она обращается ко мне на «ты», без всякого уважения. Ну и ладно, тогда я тоже не буду строить из себя великосветскую даму. В конце концов, мы практически ровесницы.
Девчонка бодро рысила рядом, подстраиваясь под мой шаг. Я мысленно выругалась, но оставить бестактный вопрос без ответа не смогла. Все то же чертово воспитание!
– Извини, но это мое личное дело.
В голосе девчонки послышалась усмешка:
– Неужели леди собралась за перевал? Так я тоже туда иду. Пойдем вместе, веселее будет.
– С чего ты решила, что я собираюсь за перевал?
– Догадливая. Все знают, что Мина чувствует разные… вещи. Ты вот, например, полна решимости преодолеть какое-то жизненное испытание. И у гор ошиваешься. Ясное дело – за перевал собралась. Угадала?
Я резко остановилась, с подозрением вглядываясь в спутницу. Черноволосая, темноглазая. Откуда она такая взялась? У нас в Глоу все светловолосые да голубоглазые.
– Предположим, ты права, – у меня внезапно пересохло во рту, и слова приходилось буквально выталкивать из себя, – а тебе туда зачем?
– Так я оттуда родом, –девчонка улыбнулась, показывая ровные белые зубы, – из Тосхэша.
Глава 3
Вот когда я с благодарностью вспомнила матушкины уроки и наставления! Ни словом, ни видом я сумела не показать своего удивления и… страха. Чего греха таить, встретиться с жительницей Тосхэша вот так, лицом к лицу, оказалось для меня огромным испытанием. Очень хотелось нервно хихикнуть и спросить, где ее рога, клыки и хвост, но это было бы неуместно. К тому же, с некоторых пор я стала догадываться, что слухи о жителях долины несколько преувеличены. Мой отец поставлял в Тосхэш зерно со своих полей и ни разу не упоминал ничего похожего на то, о чем в детстве толковала мне нянюшка. Но и на вопросы о жителях долины он никогда не отвечал.
– Твоя выдержка впечатляет. Я думала, благородная барышня при виде демона из самого Тосхэша просто обязана завизжать и хлопнуться в обморок, – подала голос девица, все это время с интересом наблюдавшая за моей реакцией, а потом внезапно протянула мне руку, – меня зовут Тельмина. Можно просто Мина.
Видимо, пришла к выводу, что со мной можно иметь дело. Я колебалась буквально секунду, прежде чем подать руку своей новой знакомой.
– Арника. Лучше без сокращений.
– Есть хочешь, Арника? – Тельмина махнула рукой на пни у дороги. – Твои запасы уже наверняка превратились в дым, но я готова поделиться своими. У меня есть вяленое мяса. Ты такое ешь?
Я кивнула, стараясь не выказывать слишком сильной радости. Есть хотелось, и очень сильно. К моему удивлению, вяленое мясо оказалось совсем не таким, какое я привыкла есть в дальних поездках. То мясо было ужасно сухим и практически не жевалось, а это – легко разделялось на волокна и буквально таяло во рту.
– Чье это мясо? – я с наслаждением доела последний кусок и еле удержалась, чтобы не облизать пальцы.
– Красноголовых стерхов, – Тельмина протянула мне еще один кусок, – на вашей стороне гор такого нет. Ешь.
Отказываться от добавки, как того требовал этикет, я не стала. В конце концов, я сейчас не в том положении. Запив мясо водой из фляги, мы отправились в путь.
Шли молча. Тельмина больше не пыталась со мной разговаривать, внезапно успокоившись. Она даже тихонько насвистывала что-то себе под нос. Кажется, девчонка была чем-то очень довольна, и это меня почему-то настораживало. Своей интуиции я привыкла доверять, но логического объяснения смутному ощущению тревоги я не находила. Возможно, во мне говорили предрассудки?
– Расскажешь про Тосхэш? – через час ходьбы я уже была готова заговорить первой, лишь бы разорвать густую тишину.
Тельмина глянула искоса, пожала плечами:
– Так сама скоро все увидишь.
Ответ меня не удовлетворил, но настаивать я не стала. Знаю: если проявить излишний интерес и настойчивость, это вряд ли даст желаемый результат. А вот если молча кивнуть с равнодушным видом…
Через пять минут мой расчет оправдался – Тельмина не выдержала.
– Ну уж точно в долине нет демонов с рогами и хвостами, как принято рассказывать у вас в Глоу! – это слово девушка буквально выплюнула. – Мы не монстры! И не заслуживаем столь жестокого обращения с вашей стороны!
– О чем ты? Разве мы вас трогаем? И вообще, насколько я вижу, ты пришла сюда добровольно, – я выразительно окинула девушку с ног до головы.
Тельмина презрительно хмыкнула и остановилась:
– Ты ничего не знаешь, Арника! Что, папочка с мамочкой старательно оберегали тебя от жестокой правды?
– Мамочка и папочка учили меня не грубить старшим. А тебя, я вижу, этому не научили?
– Некому было учить! – огрызнулась Тельмина. – Мой отец умер под завалом в угольной шахте, а мать скончалась вслед за ним. И все благодаря вашим правителям! Это же вы напали на нас триста лет назад и заточили гнить заживо в Тосхэше. И это вы продолжаете нас медленно убивать! Что ты вообще знаешь о жизни в долине, изнеженная девица из Глоу?!
Сохранять невозмутимое выражение лица становилось все сложнее. Во-первых, я начинала злиться. Кому понравится получать упреки от какой-то едва знакомой девчонки? Во-вторых, мне становилось страшно. Тельмина, несмотря на свой юный возраст, была намного крупнее меня. И наверняка сильнее. Вздумай она затеять потасовку, у меня нет шансов. Вот если бы я умела управлять своей магией…
– Слушай, Мина, – попыталась я сгладить ситуацию, – давай не будем спорить? Нам осталась всего пара часов пути до перевала, еще час – чтобы подняться в гору в кабинке, а затем наши пути разойдутся навсегда.
– Как скажешь, – девушка сверкнула глазами и, резко развернувшись, зашагала вперед.
Не знаю, почему я в этот момент почувствовала себя виноватой. Больше заговаривать с Тельминой я не решилась.
Через два часа быстрой ходьбы в рассветном тумане мы наконец дошли до городка с забавным названием Сточка, который располагался у самого подножия гор. В городке этом я бывала, и не раз: мы приезжали сюда на местные праздничные ярмарки вместе с мамой и сестрами. На гуляниях было весело и шумно, а еще почти всегда удавалось прикупить разных лент и обновок, поесть медовых пряников и посмотреть уличные представления. Я всей душой любила эти вылазки, и сейчас мне вдруг ужасно захотелось напоследок погулять по знакомым улочкам. Вдруг я сюда больше никогда не вернусь? Если прикрыть лицо шарфом, меня наверняка никто не узнает. Да! Так и сделаю. Час-другой ничего не решит в моей жизни.
Я ускорила шаг, уже буквально чувствуя на языке вкус булочек с корицей и горячего какао из лавочки на главной площади. Какие чудесные воспоминания были связаны с этим местом! Прогулявшись по городу, мы с матушкой и сестрами неизменно оказывались в маленькой кондитерской, которой управляла румяная и круглолицая местная жительница, жена мельника. Муж поставлял Матильде самую лучшую пшеничную муку, поэтому и булочки у нее были самые воздушные и нежные, лучше которых не сыскать не только в Сточке, но и во всем королевстве!
Сидя в плетеном кресле и попивая какао, я любила наблюдать за своими сестренками и их простым детским счастьем. Цисса предпочитала есть свою булочку, отщипывая сладкое тесто маленькими кусочками, а Рози вечно напихивала полный рот сдобы, и матушка каждый раз приходила от этого в ужас, краснея и бледнея.
– Погоди, – Тельмина схватила меня за локоть, но тут же отдернула руку, будто обжегшись, – мне туда нельзя. Сама понимаешь – я в Глоу нахожусь нелегально. Ходила на охоту и вот… заблудилась.
Я скептически отнеслась к словам спутницы – даже дураку ясно, что девчонка врет. Но ведь и я ей всей правды о себе не рассказала!
– Понимаю. Тогда давай разделимся здесь, – предложила с плохо скрытым облегчением. Все-таки компания Тельмины меня несколько тяготила. Она, конечно, не демон с рогами и копытами, но и особой приязни у меня не вызывала.
– Я не смогу пройти обратно сама, – хмуро призналась девушка, – мне нужна твоя помощь. Еще и время поджимает. Пожалуйста!
Слова прозвучали искренне. Я беспомощно оглянулась на городок вдали – казалось, он стремительно удаляется от меня. Но мне всегда было сложно отказывать, когда меня просили о помощи. Тем более, если уж Тельмина попросила вежливо – значит, она действительно находится в безвыходной ситуации.
Вздохнула тяжело, не скрывая разочарования:
– Хорошо, Мина. Как я могу тебе помочь?
Глава 4
– Что?! Ну, знаешь ли! – кажется, мой возмущенный возглас можно было услышать не только в Сточке, но и в нашем поместье, откуда я благополучно сбежала. А может, даже и в столице.
– Арника, прошу тебя, сначала выслушай до конца!
Тельмина снова попыталась схватить меня за руку, но сделать это ей не удалось.
– Я не буду флиртовать со стражами на перевале! Ты понимаешь, о чем просишь? – мой голос буквально звенел от негодования. – Я приличная девушка!
– Знаю, знаю! Ты – благородная девушка из богатой семьи, воспитание-то оно сразу видно! – улещивала меня черноволосая лисица. – Я ведь не прошу тебя вести себя слишком вызывающе. Всего лишь кокетливо похлопать ресницами, посмеяться над какой-нибудь шуткой! Стражам скучно нести службу на перевале – путь в Глоу из долины закрыт, желающих идти в Тосхэш, сама понимаешь, кот наплакал… А уж юных особ вроде тебя здесь и вовсе никогда не бывает!
– Это еще почему? – тут же встрепенулась я, хотя ответ знала и сама.
Девчонка хмыкнула и ответила именно то, что я ожидала услышать:
– Так кто же добровольно в лапы к демонам полезет? Только ненормальные всякие.
Я продолжила выразительно смотреть на свою временную спутницу, пока та не сообразила, что сморозила нечто грубое и неуместное.
– Арника, прости. Ты ни капли не похожа на ненормальную, – заюлила девица.
Такое поведение Тельмины и ее внезапная покладистость настораживали меня даже больше, чем прежняя резкость. Что-то здесь было не так, и я уже совсем не горела желанием в это самое «не так» ввязываться. Своих проблем хватает.
– Слушай, я передумала, – покачала головой, делая шаг назад, – прости, не смогу тебе помочь.
– Нет! – в голосе Тельмины звучала мольба. Меня… меня ждет возлюбленный. Я должна вернуться к нему как можно скорее! Пожалуйста, Арника!
Вот плутовка! Почуяла, что я жалостливая, и использует это налево и направо. Но… что, если это все же правда, а я просто слишком уж недоверчивая?
– Ладно, – сдалась я, – только долго отвлекать стражей не буду. Пять минут – и я перехожу границу! Успеешь – хорошо, не успеешь – твои проблемы.
Мина радостно кивнула, принимая условия сделки.
Остальной путь до подъемных кабинок мы проделали в напряженной тишине, и тому было простое объяснение: усталость. Дорога имела уклон, кажущийся на первый взгляд совсем небольшим, но идти в гору оказалось неимоверно трудно. Тельмина, к моему стыду, справлялась с подъемом лучше, но заговаривать со мной девушка не решалась: видимо, ее отпугивало выражение моего лица.
Через полтора часа мы наконец доползли до станции магических подъемных кабинок. Кабинки эти были разных размеров – большие грузовые и маленькие для пеших путешественников – и поднимались к перевалу по двум направляющим. Двигала кабинки сила магии, заключенная в специальных кристаллах. Такой же магический кристалл был в повозке моего отца, на которой я сбежала из дома, только тот был намного слабее – все же есть существенная разница между подъемом груза на высоту и простым передвижением телеги.
Таким образом, никому не приходилось подниматься в горы самостоятельно или поднимать туда тяжелые грузы. Воистину чудесное изобретение! Я много раз видела эти разноцветные кабинки со стороны, но кататься на них мне еще не доводилось.
Правда, пришлось заплатить пожилому магу, запускающему эти самые кабинки, целых две монеты. Грабеж среди бела дня! Я вздохнула, укоризненно покосившись на Тельмину. В самый последний момент выяснилось, что местных денег – да и не местных тоже – у нее с собой нет.
– Может, я тебе только для этого и была нужна? Билет оплатить? Так бы и честно и сказала. Я бы просто дала тебе эту несчастную монету и пошла в Сточку, – мое раздражение все же выплеснулось, когда мы наконец загрузились в ярко-красную кабинку. Вышло немного сварливо, но девчонке, кажется, было все равно. Она с таким восхищением уставилась в окошко, что моих упреков даже не услышала. Я решила последовать ее примеру – не зацикливаться на своем недовольстве и усталости, а сполна насладиться видом, который перед нами открывался. Посмотреть было на что: целое море из ранних полевых и горных цветов проплывало внизу, над головами переливалось всеми оттенками лазурного небо, а под этим небом раскинулся живописный городок у подножия гор. Красные черепичные крыши, ратуша с тонким золотым шпилем и часами, которые остановили свой ход около трехсот лет назад, стайки голубей, взмывающие с чердаков…
Раньше я никогда не плакала от избытка чувств, а вот сейчас украдкой смахнула пару слезинок. Хорошо, что Тельмина была так же увлечена разглядыванием окрестностей, и не заметила моей маленькой слабости. Наверное, это ощущение скоротечности жизни, преследующее меня в последние месяцы, так остро на меня повлияло, но у меня и правда аж дух захватывало от красоты!
Только когда кабинка уже подъезжала к перевалу, Мина вздохнула с сожалением и все-таки спряталась под сиденьем.
– Дай мне всего пять минут! – шепнула она напоследок и зачем-то пожала мою лодыжку. Я чуть не взвизгнула от неожиданности и легонько пнула ее пяткой в ответ.
– Чего лягаешься, ослица! – тихо прошипела мне вслед скамейка, но я этого уже не слышала.
Чем ближе был домик стражей, тем сильнее тряслись у меня поджилки. Тем не менее, человек, смотрящий на меня со стороны, увидел бы лишь спокойную и уверенную в себе юную леди.
– Добрый день, уважаемые господа! – мой голос прозвучал незнакомо и слегка фальшиво, и я осторожно откашлялась.
– День добрый, барышня! – оживился рыжеволосый усатый детина, сплевывая травинку. Второй, плюгавенький лысеющий типчик, осмотрел меня с явной заинтересованностью. Аж передернуться захотелось. Ну и нравы на окраине нашего королевства!
– А что это вы, неужто в Тосхэш собираетесь? Так мы вас не пропустим! – хохотнул детина.
– Собираюсь, – скромно потупленный взгляд, шажок вперед, – и надеюсь, что добрые господа меня все-таки пропустят.
Еще шажок. Стражи поворачивались вслед за мной, и теперь обзор на кабинку для них был закрыт. Я с нетерпением ждала, когда же Мина пересечет границу, и я смогу выдохнуть и сбросить напряжение.
Помня заветы наглой девчонки, я даже пару раз похлопала ресничками, вызвав этим еще более бурную реакцию. Стражи наперебой стали уверять, что они меня ни за что не пропустят, ведь такая красота нужна и в нашем королевстве, а особенно – им самим!
В какой-то момент черная тень скользнула за спинами стражей, пересекая границу, и я тут же приняла свой самый надменный вид. Стражи даже отшатнулись, увидев перед собой не юную кокетливую барышню, а холодную аристократку.
– Кажется, мы затянули с любезностями. Вот мои документы, – в руки детины перекочевал родовой свиток, заверенный магической печатью. К счастью, его я догадалась хранить в поясе вместе с деньгами, иначе мне пришлось бы пересекать границу так же, как и Мине – ползком через кусты.
Плюгавенький типчик, оказавшийся магом – впрочем, весьма посредственным, – с кислой миной снял копию с моих документов и махнул рукой. Мол, топайте, барышня.
Заставлять себя ждать – дурной тон, поэтому я, церемонно кивнув стражам на прощание, шагнула на территорию Тосхэша. Если бы я знала тогда, что меня ждет впереди, я бы, скорее всего, не решилась сделать этот шаг.
Каково же было мое удивление, когда выяснилось, что с этой стороны гор никаких кабинок нет и в помине! Тельмина, которая ждала меня за ближайшим поворотом, прыснула от смеха:
– Не стала говорить тебе заранее, чтобы не испортить сюрприз. Ох, видела бы ты сейчас свое лицо!
– Снова дерзишь, малявка?! – рявкнула я, изрядно удивив этим и себя, и Мину.
– Какая я тебе малявка! Да у нас разница года два, не больше! – придя в себе, заголосила девчонка.
– Тельмина, будь добра, не кричи. У меня из-за тебя голова болит, – я демонстративно поморщилась и приложила тонкие пальцы к вискам, копируя матушкин жест, – веди в свою долину. У меня там важное дело.
– Какое такое дело? – Мина тут же забыла, что еще минуту назад она была оскорблена до глубины души.
Я сжала кулаки, вспоминая слова старой ведьмы.
– Мне нужно найти Угольного короля.
Глава 5
Никакой охраны или стражи на той стороне перевала также не оказалось. На мой вопрос Тельмина туманно ответила, что Тосхэшу это ни к чему. Других объяснений я так и не дождалась.
Девчонка спускалась первой, бодро прокладывая нам путь среди разросшегося кустарника и время от времени оглядываясь на меня. Наверное, проверяла, не сломала ли неуклюжая барышня из Глоу ногу на местных камнях. Надо сказать, после моего признания об Угольном короле она вела себя довольно странно: кидала на меня раздражающе задумчивые взгляды, наматывала на палец травинку, будто размышляя о чем-то, а иногда и вовсе улыбалась без всякого повода.
