Kitobni o'qish: «Вишенка в скале»

Посвящается моей Вишенке,

которая поддержит в трудную минуту

и объязвит в лёгкую

Часть 1. Засекречивание

Глава 1. Поступление

Равнодушная морось окрашивала пейзаж в невзрачный серый цвет. Стены старого замка ещё не виднелись в конце дороги – лишь пустынные поля и лес вдали могли занять путешественников. Впрочем, юношам в экипаже и так было чем заняться: на новенький чемодан между двух сидений слетали друг за другом игральные карты под гиканье и взаимные обещания разделать соперника под орех.

‒ Причём в твоём случае я не стану заморачиваться: это будет тот самый несчастный жёлудь, который белка вбивала в лёд, ‒ с умным видом вещал смуглый молодой человек с цепким взглядом карих глаз.

‒ Ты хотя бы знаешь значение фразы «разделать под орех»? ‒ парировал юноша покрупнее, бросив на импровизированный стол сразу два герцога перцовой масти. ‒ Или снова кидаешься словами, смысл которых тебе видится лишь отдалённо?

Кареглазый, привычно пропустив язвительный вопрос мимо ушей, задумчиво уставился на карты. Затем заправил тёмно-русую прядь кудрявых волос за ухо и походил императором и шутом. Второй скользнул по раскладу серыми глазами и удивлённо приподнял брови:

‒ Уверен? Это даже не конец колоды. Если я выиграю и теперь, простеньким желанием не отделаешься. Или уже забыл, с каким позором ты спрашивал у тех девушек, как лучше брить ноги и выщипывать брови?

‒ Забудешь такое… ‒ буркнул первый и хитро улыбнулся, поглядывая на карты в руке: ‒ Не переживай, у меня есть ещё пара сюрпризов. Специально для тебя.

‒ Благодаря последнему твоему сюрпризу я трясусь в этой телеге. И ещё неизвестно, что нас ждёт в конце пути. А если нас не возьмут в эту злосчастную академию? А если нас раскроют? А если ты опять накосячишь, а мне за тебя разгребать? ‒ и картинно взмолился: ‒ Мрак всемогущий, можно мы обойдёмся на этот раз без «сюрпризов»?

‒ А никто и не обещал, что сюрпризы всегда будут приятными! ‒ воскликнул кареглазый и добил, небрежно кинув последние свои карты поверх остальных: ‒ И вот тебе два императора. Я выиграл!

***

Эта парочка почти не выделялась в толпе одинаково одетых первокурсников. Точнее, пока только абитуриентов: последнее вступительное испытание должно было окончиться к вечеру. Скалистая академия проводила набор раз в два года. К обучению допускались магически одарённые юноши, которым пророчили великое будущее в дипломатии, торговле, предпринимательстве… ‒ там, где молодой империи было необходимо подкрепление.

‒ Ещё один человек может зайти, ‒ раздался над толпой громоподобный бас, владельца которого нигде не было видно.

От стены отлепился крупный блондин и уверенно шагнул на пустой пятачок прямо у ворот. Створка тяжело отворилась, и парень спокойной поступью прошёл вперёд.

‒ Это же самое интересное! ‒ подбадривал тем временем друга сероглазый юноша. Оба стояли чуть вдали от ворот, не торопясь заходить на территорию академии. ‒ Разве не хочешь узнать, насколько ты силён?

‒ Вот Бездна, у тебя всё так просто! ‒ скосил глаза на широкие ворота смуглый. ‒ Там же надо будет выложиться на полную, чтобы убедить светлые умы мира сего, что ты не бездарность. Хотя тебе-то чего убеждать! Даже не удивлюсь, если ты пройдёшь, а я останусь в пролёте.

‒ Ещё один! ‒ громыхнул голос над ребятами.

‒ В пролёте ты окажешься только лестничном, когда будешь подниматься в общежитие за этими стенами! ‒ прошипел товарищ, выдохнул и уже спокойнее заявил: ‒ Хорошо, трусишка, я пойду вперёд. Обратно меня в любом случае не выпустят, но знай: если через десять минут не увижу тебя по ту сторону… прокляну! И карточный долг не выполню.

‒ Вот это мотивация, ‒ мрачно сказал кареглазый. ‒ Иди, а то твоим взглядом уже можно радугу пилить…

Когда за юношей со стальными глазами закрылась тяжёлая створка, второй выдохнул и снова огляделся. Желающих провести ближайшие пять лет в мрачном замке осталось не так много. И то, что отсеянных выпускали через другую дверь, лишь заставляло нервничать ещё сильнее: кто знает, сколько мест осталось?

‒ Может пройти ещё один человек, ‒ вновь раздался оглушительный голос над площадкой, но пятачок под воротами продолжал пустовать.

«Что ж, пора, ‒ шумно вдохнув, кареглазый стал продвигаться к воротам. ‒ Спокойно, Карен. Ты потратил на это всё лето, остался последний шаг. Вряд ли здесь много тех, кто так упёрто практиковался дома! А с практикой сила растёт…» Но нервы продолжали быть натянутыми до предела, и юноша почувствовал, как увлажняются ладони, копится пот на висках. Парень привычно пустил по пальцам вибрацию, дёрнул указательным ‒ и ото лба оторвались мельчайшие капельки пота, чтобы затем раствориться в воздухе.

Перед самыми воротами Карен снова остановился и задрал голову. По мужским меркам он был невысокого роста, и ворота казались тёмной и неприветливой стеной. Металлические грифоны на каменных створках смотрели свысока на ребят под дождём, презрительно сощурив глаза. Но вот один из грифонов отъехал в сторону, и взгляду Карена открылась знаменитая Скалистая академия.

Название было вполне оправдано. Хотя гор рядом не было на сотни миль, сам замок напоминал кое-как отёсанную скалу. Бледно-серые булыжники громоздились друг на друга и завершались острыми пиками башен. За красоту, по всей видимости, отвечали в беспорядке выставленные скульптуры грифонов и тусклая подсветка. «Никакого вкуса», ‒ вздохнул про себя Карен и отправился по мощёной дорожке к центральной двери. По обе стороны от юноши чередовались пышные кусты и стройные деревца, но он не замечал красоту небольшого парка, полностью сосредоточившись на своей цели ‒ обитой металлом дверью, за которой должна была решиться его судьба.

Карен рывком открыл дверь и попал в тёплый холл в золотистых тонах. Помещение больше напоминало зал какой-нибудь дорогой гостиницы, нежели старого замка. В высокий потолок упирались шесть колонн, между ними расположились одинаковые широкие двери. В центре зала симметрично были расставлены тёмно-коричневые диванчики и столики, а дальняя стена выполняла роль информационного стенда: в нишах стояли дипломы и кубки, каменные полки пестрели лицами улыбающихся юношей. Их освещал большой круглый напольный очаг, огороженный железными прутьями. Наверное, он означал что-то вроде вечной памяти выпускникам Скалы, но на деле напоминал походный костёр, на котором можно жарить сосиски. В целом, холл не производил особого впечатления, но контраст с промозглой осенней погодкой и устрашающим внешним видом здания играл свою роль: во внутреннее убранство холла и правда можно было влюбиться.

«И зачем абитуриентов морозят у ворот? Места им жалко, что ли? Или это воспитательная процедура? А впрочем, какая разница… Вот бы сейчас распластаться прямо там, у жаркого огня… И к Бездне все эти испытания…»

‒ Карен Авандер? ‒ раздался строгий голос где-то справа. Говорил невысокий мужчина за стойкой регистрации. ‒ Ваш черёд. Подпишите здесь и отправляйтесь в зал 4Б. Следуйте за указателем, чтобы не потеряться.

Покончив с формальностями, юноша удивлённо закрутил головой в поиске указателя. Но всё оказалось интереснее: из-за левого плеча вынырнула и остановилась перед носом воздушная воронка. Она напоминала крутящееся на месте тёмно-синее торнадо, сверкающее по краям. Стоило сделать шаг ‒ и творение магов воздуха полетело впереди, показывая дорогу. «Да, ради такого уровня мастерства пять лет можно и потерпеть. Главное ‒ преодолеть сегодня, а дальше будет проще», ‒ кивнул своим мыслям Карен. За друга он не переживал: тот владел своей магией вполне неплохо и в целом был увереннее спутника. Такой «умный» указатель, конечно, был бы Максу не под силу, но обычные воздушные воронки он уже крутил запросто.

За длинным столом в зале 4Б расположились пять профессоров: четыре мужчины и женщина. «Седой, конечно, выглядит строго, но вот тот в очках вроде в хорошем расположении духа… А тот слева вообще добряк», ‒ подумал Карен и почувствовал себя спокойнее. Ещё раз незаметно смахнув магией пот, он замер в ожидании.

Вдруг у «добряка» округлились глаза, он потянулся к даме по соседству и стал что-то нашёптывать. Остальные молчали, но по ним было видно, что прислушиваются. Карен присмотрелся к «добряку» и по голубому блеску радужки понял, что тот, как и он сам, владеет магией воды. В голове тут же заметались панические мысли: его сейчас выставят, даже не дав шанс выполнить задание?

Шушуканье профессора прекратилось. Слушавшая его женщина с пучком чёрных волос взяла слово.

‒ Повторите то, что только что сделали.

Карен на секунду завис, потом перевёл взгляд на «добряка». Тот подбадривающе улыбнулся и махнул головой ‒ мол, давай. И тогда юноша догадался. Знакомая вибрация пробежалась по пальцам правой руки, указательный палец выпрямился и замер, заставив маленький шарик из капель пота зависнуть перед лбом. Затем Карен сделал плавное движение пальцем в сторону, и вода рассеялась в пространстве.

Наступила небольшая пауза.

‒ Это уже ваша специализация, верно? ‒ наконец осведомился профессор в очках. ‒ Обычной силой крайне сложно управлять многими разрозненными частицами материи одновременно.

‒ Специализация? ‒ глупо переспросил Карен, хотя имел представление, о чём идёт речь.

‒ Когда маг овладевает своей базовой стихией, ему становится доступна узкая направленность магических действий, ‒ довольно пояснил «добряк». ‒ В вашем случае это, я предполагаю, взаимодействие со влагой человеческого тела, ‒ и улыбнулся шире, заметив кивание Карена в такт своим словам.

‒ Значит, испытание не требуется, ‒ спокойно сообщил седой профессор. ‒ Владение специализацией автоматически доказывает базовое владение стихией и уровень силы выше среднего. Как минимум. Для поступления этого более чем достаточно.

‒ У нас всего-то в этом году пока только четверо таких, ‒ шепнул «добряк» и извиняющимся взглядом посмотрел на мужчину, которого перебил.

‒ Разумеется, обладание специализацией не означает, что вы открыли в области магии всё, что могли, ‒ как ни в чём не бывало продолжил тот. ‒ В академии каждый может развить навыки как базовой магии, так и своей специализации. Проходите в коридор слева, вас проводят в общежитие. Организационный сбор состоится завтра перед обедом, ‒ профессор кивнул на прощание Карену и отвернулся к входной двери, показывая, что разговор завершён.

Ещё не веря в своё счастье, юноша проследовал в указанный коридор. Прошёл!

Глава 2. Заселение

Пришлось потратить немало времени на уламывание коменданта, сморщенного, но опрятного старичка с великодушной улыбкой, чтобы Карена и Макса поселили в одной комнате. Места распределялись автоматически по мере заселения общежития, но всё это было нестрого, и юношам удалось добиться своего. Уборка комнатки после предыдущих жильцов тоже не заняла много времени: Макс без труда сдул пыль и вымел грязь из углов, а Карен наскоро устроил водную уборку.

‒ Официально заявляю, что мечта сбылась! ‒ важно шагая по вычищенной и уже почти обустроенной комнате, разглагольствовал кареглазый. Макс сидел на разобранной кровати и насмешливо смотрел на друга. ‒ Мы, ‒ одежда из чемодана полетела на полку, ‒ поступили в Скалу. Мы, ‒ сам чемодан отправился под кровать, ‒ заселились в одну комнату. И мы, ‒ Карен перевёл торжествующий взгляд на соседа, ‒ покажем тут всем кузькину мать!

‒ Не уверен, что Кузька будет рад такому повороту событий, ‒ добродушно проворчал Макс, плюхаясь на спину.

‒ Не порти мне веселье! ‒ замахнулся подушкой Карен и, глядя на товарища, вдруг замер: ‒ Не-не-не, я знаю эту хитрющую ухмылку. Что ты опять задумал?

‒ Я? Задумал? ‒ невинно захлопал глазами Макс, за что всё-таки получил подушкой по голове. ‒ Просто мелькнула мысль, что надо как-то заявить о себе…

‒ Надеюсь, ты просто хочешь написать на стене в холле «Здравствуй, Скала, мы приехали!», ‒ скривился Карен и махнул рукой: ‒ Ты как хочешь, а мой уставший организм будет праздновать наше поступление в тёплой постельке.

И правда улёгся спать. Макс погасил свет ещё не скоро.

***

Утро началось с барабанного стука в дверь. Карен кинулся открывать и был готов надавать гостю по шее: он буквально спиной чувствовал, как маленькие ураганчики начинают плясать над постелью Макса. Уже не один год Карен мирился с дикой «совиностью» соседа и всячески старался не будить того по утрам без надобности. Иначе жилищу грозил лёгкий торнадо.

За дверью оказался щупленький блондин, чуть ли не на голову ниже и так невысокого Карена. Определив по сияющим глазам и распахнутому рту, что гость вряд ли будет тихим, Карен мигом закрыл ему рот рукой, шагнул в коридор и прикрыл за собой дверь.

‒ Вы так здорово придумали! ‒ радостно втолковывал малыш ничего не понимающему парню. ‒ Я тоже хочу знакомиться, я Микеланджело! Можете называть меня Микки. Я про себя уже тоже написал.

Несколько секунд взору блондинчика являлась статуя «Карен задумчивый обыкновенный». Затем статуя отмерла и, таща «Микки» за рукав на буксире, потопала в общий зал. А там…

«О Мрак, за что мне всё это? Ну где я так согрешил?» ‒ вопросил Карен у потолка и подошёл ближе к пробковому стенду, где красовалась его огромная фотография. Горделивая осанка, сложенные на груди руки, взъерошенные кудри, взгляд в упор ‒ «его высочество», не меньше. И ниже подпись, сделанная его, кареновским, почерком:

«Слушайте и повинуйтесь!

О себе: богат, чертовски привлекателен, МОЩЁН.

Защищаю слабых, люблю обескровленных (кладбище есть рядом? никто не в курсе?), угнетаю сильных.

Сплю с плюшевым медвежонком».

В правом верхнем углу доски висело фото какого-то блондинистого бугая с высокомерным взглядом, его «припечатало» надписью «угнетённый сильный». Блондина Карен вроде помнил ‒ он заходил перед Максом на вступительных. Довершал композицию листик с пронумерованными строками и заглавием «Фан-клуб Карена». И что удивительно, несколько строк уже были заполнены именами.

Слева от всего этого безобразия к доске был приколот плакат с лицом Макса (кто бы сомневался, куда без нашего скромника). Тот явно был не в восторге от соседства, потому как корчил недовольную рожу, указывал на портрет Карена, а надпись гласила: «Мнит о себе слишком много! Начистим высокомерному нахалу рожу!» Между портретами расположилась нарисованная молния, а около лица Макса красовался такой же пронумерованный список, только вместо «фан-клуба Карена» он гордо именовался «армией Макса».

Остальная часть доски была усеяна листиками поменьше, где другие обитатели общежития пытались заявить о себе. По сравнению с родоначальниками эстафеты ‒ жалкие пародии.

Вдоволь налюбовавшись детищем бурной фантазии друга, Карен, отбившись от пары надоедливых пареньков и поймав из угла многообещающий взгляд «угнетённого» блондина, отправился будить соседа. Тут уже никакое торнадо не напугает и Макса от взбучки не спасёт.

Впрочем, будить фантазёра и не понадобилось. Взъерошенный сосед сидел на кровати и с милой улыбочкой прихлёбывал кофеёк. Только серебряные искры в глазах выдавали насмешку.

Недолго думая, Карен всколыхнул кофе в чашке, заставив его расплескаться, и бешеным взглядом уставился на Макса. Тот айкнул, быстро высушил пальцы и штаны и укоризненно посмотрел на друга:

‒ Я об имидже беспокоюсь, тружусь полночи, а он! Куда я теперь с таким пятном на брюках?

‒ В Бездну! ‒ рявкнул тот, бухнулся на край собственной кровати и постарался успокоиться методом «вдох-выдох».

Вспомнив, что взывать к совести соседа бесполезно по причине отсутствия оной, Карен спросил про блондинистого качка.

‒ Вчера после испытания имел удовольствие с ним познакомиться, ‒ скривился Макс, натягивая сменные форменные брюки. ‒ Маг воздуха, как я, но типчик тот ещё. Думает, раз накачал себе руки, всё ему можно. Пусть теперь вот в статусе «угнетённого» побудет. И знаешь, ‒ парень озорно глянул на Карена, ‒ ведь не отомстит! С магией, как я понял, у него напряг, а вздумает силу применить ‒ тут уж общество взбунтуется, мол, силач маленьких обижает. А твой фан-клуб вообще мстить пойдёт. Сколько там уже?

‒ Человек семь, ‒ прикинул Карен и тут же помотал головой: ‒ Ты мне не заговаривай зубы! А почему это у тебя вдруг «армия»?!

‒ Сам же шутил про мой стальной взгляд, про талант руководителя… Почему нет? ‒ легкомысленно пожал плечами друг.

‒ Ох, аукнется нам всё это… Хотели же внимания не привлекать.

‒ Как будто получилось бы, ‒ скептически уставился на Карена товарищ и, дождавшись невольного кивка, принялся за сбор сумки. ‒ Да и студенческие годы должны пройти незабываемо…

Глава 3. Плюшевая голова

Оргчас являл собой зрелище довольно унылое, как и во всех академиях на свете. Точнее, являл бы ‒ если бы не спектакль, устроенный Максом на публику. Стоило ему перешагнуть порог аудитории, напоминавшей амфитеатр, как распрямилась спина, блеснули сталью глаза ‒ здравствуйте, полководец Максимилиан (как его теперь именовал Карен, зная, что друг терпеть не может это имя). В отличие от Микки и ему подобных, группировавшихся вокруг Карена, за спиной у Макса маячили ребята суровые и крепкие. Не составляло труда догадаться, кому досталась самая боеспособная часть первокурсников.

Так что на протяжении всего оргчаса, где расписывались планы на учебный год и правила поведения, противостоящие группировки косились друг на друга и набирали союзников. Конечно, не сами Карен и Макс – для них это всё было лишь игрой. А вот остальные соседи по общежитию решили, что определиться с выбором жизненно важно. По ступеням то и дело стучали башмаки тех, кто никак не мог определиться и перебегал с одной точки круглого зала к противоположной. Уже примкнувшие к «королю» и «полководцу» парни активно занялись пропагандой, руководствуясь всегда верным принципом «чем нас больше, тем лучше». В итоге сухонькая дама, скурпулёзно разжёвывающая каждый пункт правил академии, то и дело сбивалась, когда над трибунами взмывали плакаты «Защитим слабых!», «Долой выпендрёжников!», а иногда и «Все мы спим с плюшевыми мишками!».

Были и те, кому новоявленные лидеры пришлись не по вкусу. Блондинистый качок, видимо, осознав, что пьедестал ему не по ногам, нашёл рыжего покровителя. Плакатов с именем командира у той группы не было, но из пугливого и благоговейного шёпота окружения Карен понял, что зовут рыжего Александр, он выходец из простого народа, вопросы привык решать прямо, не заботясь ни о своей репутации, ни о навязанных правилах. Неудивительно, что новенькие покровители рыжего не порадовали. Впрочем, Карен и Макс ведь никого не заставляют быть под их началом, это уже подданные разошлись до лозунгов вроде «С нами или труп!»… М-да, надо будет предупредить Макса.

Несмотря на творящийся бедлам, Карен всё-таки сумел вычленить основные тезисы, которые им втолковывала дама за кафедрой. Покидать территорию академии запрещено (да и незачем ‒ кругом степь да лес), посторонних проводить нельзя. Сегодняшний вечер отводится под окончательный разбор вещей и получение учебных принадлежностей. Группы делятся по силам, а не по стихиям, чтобы учащиеся не отдалялись друг от друга и учились взаимодействовать. Это порадовало Карена ‒ больше шансов, что они с Максом окажутся вместе, ведь оба владели специализацией, а значит, были примерно на одном уровне. А готовить билеты к экзаменам вдвоём куда проще. Отличные результаты в учёбе были Карену просто необходимы: чтобы начать успешную карьеру, чтобы доказать семье, чего он стоит, да и для удовлетворения амбиций, в конце концов.

Карен на минутку прикрыл глаза, отстранившись от постороннего шума. По матери он даже скучал, как и по двум младшим братьям. Отец же вечно был недоволен успехами дитяти. В принципе, идея поступить в Скалистую академию родилась после того, как отец обмолвился, что сюда-то Карена точно не возьмут… Впрочем, о том, что Карен здесь, отец не знал. Перед отъездом из дома отрок что-то вещал про самостоятельную жизнь, и родители таким тезисам были очень рады. Тем более что за спиной в тот момент стоял серьёзно кивающий Макс, которому предки Карена беспредельно доверяли. Знали бы, что из этой парочки взбалмошней именно он, ‒ дважды бы подумали, чем кончится этот путь во взрослую жизнь и надо ли им оно.

Апогеем неразберихи на оргчасе стал минутный перерыв. Как только за дамой из учебной части захлопнулась дверь, Макс встал, пустил по рядам лёгкий ветерок, заставив всех обратить на себя внимание, а затем в вытянутой руке предъявил оторванную голову плюшевого медвежонка. Зал охнул и замолчал.

‒ Тоби! Мой Тоби! ‒ вскочил со своего места Карен, пытаясь выдавить из себя слезу. Получалось плохо, так как медвежонок был вовсе незнаком, а изнутри парня душил смех. ‒ Это война, Максимилиан, война, слышишь?! ‒ и уставился на соперника.

По лицу Макса пробежала еле заметная улыбка. Глаза налились серебристым светом, и голова несчастного Тоби неспешно поплыла к середине зала. Маршрут окончился по центру, прямо над кафедрой. Теперь с места, где давил из себя скупую мужскую слезу по убитому медвежонку Карен, казалось, что дальше зачитывать правила будет Тоби. Губы предательски скривились, и Карен картинно отвернулся, пряча смешок на плече у соратника. В нос ударил запах свежей хвои. Карен приоткрыл глаза и с удивлением обнаружил у себя перед носом рыжую прядь. Пролистав в уме лица своих сторонников, рыжих Карен среди них не обнаружил. Тот, кого парень принял за стоящего рядом соратника, оказался проходящим мимо Александром. Выражение лица у рыжего было не менее удивлённым. Карен поспешно отпрянул от плеча соперника и, пытаясь скрыть смущение, взял слово:

‒ За похищение и убийство преданного друга, символа нашего сплочённого общества, ‒ неподалёку Микки дорисовал на своём плакате кривую медвежью морду и вновь поднял лист вверх, ‒ я, Карен, от лица всех моих сторонников объявляю войну Максимилиану и его сторонникам!

«Да-а-а!» ‒ послышалось отовсюду. Макс в ответ театрально зевнул и запустил порывом воздуха плюшевую голову в Карена. Тот не глядя отмахнулся, и в итоге игрушечный снаряд прилетел прямо в лицо вошедшей в зал преподавательнице. И не той забитой даме, что читала правила ранее, а суровой, но красивой женщине с прямой, как палка, осанкой. По изумрудным глазам и высокой причёске, отливающей зеленью, угадывалось, что дама владеет магией земли.

Обе группировки явили удивительное единодушие: каждый учащийся ещё секунду назад что-то выкрикивал и махал руками, а теперь смирно сидел на своём месте. Среагировать не успели лишь зачинщики бедлама.

‒ Карен Авандер, Максим Торов, ко мне в кабинет после ужина.

Одна из напольных плиток, на которой лежал неудачный снаряд, подскочила, и плюшевая голова оказалась в руках строгой преподавательницы. Тёмно-зелёные глаза ещё раз угрожающе сверкнули, и дама вышла за дверь. В аудиторию вновь зашла сухонькая женщина, встала за кафедру и продолжила нудно вещать о правилах. Её лицо портила злорадная улыбка.

Еле высидев оргчас, который почему-то растянулся на недобрых три с половиной, Карен влился в толпу спешащих за учебниками и прочей канцелярией парней. Резкий рывок за локоть в сторону выудил юношу из потока ‒ это был Макс.

‒ Кажется, пора вводить новую единицу измерения, ‒ бурчал друг. ‒ Представь: академический час ‒ 45 минут, оргчас ‒ бездновых три часа!

‒ В журналисты тебе идти надо было, какой прекрасный материал сделал бы на эту тему, ‒ усмехнулся Карен и вопросительно уставился на Макса.

Воображаемая ментальная связь, которую друзья частенько сравнивали с общей веточкой двух вишенок, сработала и на этот раз:

‒ Да пусть пройдут, чего толкаться всем вместе, ‒ объяснил Макс причину отсиживания в коридоре. ‒ Пойдём лучше спокойно пообедаем в твоих королевских палатах, ‒ и он усмехнулся собственной подколке.

‒ Конечно, пойдём, ‒ скопировал ехидный тон Карен. ‒ Заодно должок отдашь. А то вдруг до завтра не доживём.

‒ Прямо среди бела дня? ‒ проигнорировал укоризненный взгляд Макс. ‒ Хотя как раз все заняты… Никто ничего и не заметит.

Кареглазый только довольно прищурился и направился в общежитие. Но не успел он выйти из-за угла, как перед носом материализовался из воздуха блондинистый качок. «Всё-таки специализация: невидимый! Вот гад! И Макс хорош: “Безобидный, безобидный…” Как же!» ‒ мелькнуло в голове у Карена.

‒ Мрак тебе в душу! ‒ воскликнул от неожиданности Макс и обратился к Карену: ‒ Выпрыгивают же всякие! Я последний раз так пугался, когда ты мне зайца в рюкзак подкинул, ‒ и рассмеялся, как бы для равновесия схватив Карена за локоть.

Карен знак уловил: значит, друг понял про специализацию противника, но уверен в своих силах. А вслух сказал:

‒ Макс, я же говорил, вот не поминай Низшего всуе и в Скале, он тебя накажет и закажет…

‒ Ну что, великие вожди? Пообщаемся? ‒ недружелюбно протянул блондин, игнорируя диалог товарищей.

Макс повернулся к шпиону, тряхнул тёмной шевелюрой и хмыкнул:

‒ У меня тут друг-огневик учится, он-то любителю уши погреть может их и правда погреть… ‒ стальные глаза свирепо сверкнули, а от тона даже Карен засомневался, блефовал ли товарищ.

Сверкнули серым и глаза качка, но это уже был блеск магии воздуха. Карен в очередной раз подумал, что Максу его «стальной» взгляд очень идёт и вполне его характеризует: обычно расслабленный, но когда надо ‒ суровый и собранный. По сравнению со светлым взглядом друга радужки блондинистого воздушника выглядели грязно-серыми и какими-то мутными.

‒ Думаете, защитники вас спасут? ‒ ухмыльнулся тем временем качок и, скрестив руки на груди, принялся рассуждать: ‒ Залезли на троны, войну объявили, а у самих какие-то секретики… В Скале ваши ролевые игры не приветствуются, ‒ ухмылка стала ещё шире, поза перетекла в боевую.

‒ Каждый додумывает в меру своей испорченности, ‒ высокомерно глянул на воздушника Карен. ‒ Или так расстроился, что не приглашаем тебя к нашим ролевухам присоединиться? Что, Макс, рассмотрим кандидатуру? ‒ Карен повернулся к другу, и тот серьёзно закивал головой. ‒ Ну, я голосую против этого качка, мне он не нравится. Ты смотри: лицо мясистое, вон, пятна красные проступают ‒ тартыжничает, наверное, как сивый мерин. Ты-то тоже любишь к бутылке приложиться, но ты мне друг, я со многим смириться могу ‒ а вот его алкоголизм терпеть не намерен…

Красные пятна разошлись уже по всему лицу блондина, воздух вокруг товарищей начал сгущаться, как вдруг грубое «Хватит!» прервало и монолог Карена, и начало атаки блондина.

‒ Дэн, прекрати, ‒ из-за угла показался рыжий Александр. ‒ Что за разборки устроил?

Блондин виновато глянул на покровителя и невнятно попытался объяснить, что таких, как Карен с Максом, «бить надо, чтоб они не того…».

‒ Я услышал тебя, ‒ остановил речевой фонтан рыжий и покосился на ребят. ‒ Оставь их в покое.

‒ Сандр, но ведь…

‒ Хотят устраивать спектакли ‒ пусть устраивают, ‒ непререкаемым тоном продолжил рыжий.

‒ Но Сандр… ‒ снова промычал блондин.

Тот вместо ответа резко развернулся и просто ушёл. Дэн кинул на друзей презрительный взгляд и поспешил за вожаком.

‒ «Но Сандр!..» ‒ передразнил грубияна Карен и тихо прошипел: ‒ Ой, Дэн, зря ты с нами связался, я ведь придумаю, как отомстить…

‒ Ага, и мстя твоя будет страшна, ‒ хмыкнул Макс. ‒ Да успокойся, у тебя аж глаза темнеют. Забей, не хотят разборок ‒ нам же лучше. В общагу?