Kitobni o'qish: «Казахские мифы»

Shrift:

В коллаже на обложке использованы иллюстрации: cupoftea, CyberKat, Baurzl973, kurbanov, Volodeva Natalya, mapsandphotos, NadzeyaShanchuk, Ana Lo, Elvira Tursynbayeva I Shutterstock I FOTODOM Используется по лицензии от Shutterstock I FOTODOM

Во внутреннем оформлении использованы фотографии:

Alex Buzurnyuk, Alex Sipeta, Alexey_Arz, Almazoff, Artur Yeleussizov, Boris Rezvantsev, butterfly’s dream, da-foto, Damir Baimanov, Daniel Prudek, Eugene Kim, Evgeniy Bondar, GTW, IK PhotoStudio, Ilja Rytkinen, kaikups, Kazax-2024, Kertu, Kiwisoul, Lensclicks, leszczem, Lizavetta, Matyas Rehak, MaxZolotukhin, Melnikov Dmitriy, mir, Mironov Anatoliy, Moehring, Pavel Mikheyev, Peyker, Pikoso.kz, Sergey Dudikov, Stocker plus, Tminaz, Vera Larina, vittoria_vittoria, Vladimir Konstantinov, Vladimir Tretyakov, Vladimir Usharov,

Yashkin Ilya, Zh.naia I Shutterstock I FOTODOM

Используется по лицензии от Shutterstock I FOTODOM

Введение

Мифы – колыбель любого народа, вобравшая в себя представления древних людей об окружающем их мире, законе гармонии и порядке всеобразующих божественных сил. Казахские мифы не исключение. Сквозь призму божественной фантастики, подвигов легендарных батыров и волшебных приключений они повествуют об ушедших временах, мировоззрении, верованиях и жизненном укладе предков, структуре древнего общества. Иносказательно и метафорически, но неизменно увлекательно и завораживающе мифы воскрешают образы прошлого, перекидывая мостик между древностью и современностью. Космология мифа помогает человеку возвратиться к корням, ощутить единство всего живого, проникнуться философией гармоничного сочетания познанного и непознанного.

Миф самобытен и универсален: никогда не теряя оригинальности, он впитывает и перемалывает сакральные и символические представления о мире других народов. Наглядный тому пример – казахская мифология, настоящий плавильный котел верований многочисленных древних племен: саков, гуннов, тюрков, кыпчаков, кочевавших под открытым небом по Великой степи, безбрежной и необъятной, как океан. И если казахи – гордые наследники этих племен, то степь – основа казахского мифотворчества, его главная составляющая, живительная и питательная среда. Именно широта и безграничность степи сформировала мышление и характер казахов, черты которых нашли отражение в удивительных и легендарных сказаниях, неповторимых и поэтичных, отличающихся необыкновенной красотой и колдовским анимизмом.

Дети степей, казахи-кочевники, благоговейно относились к любому живому существу, наделяя душой все вокруг – и былинку травы, и дерево, и птицу, и дикого зверя. Возможно, ни в каком ином фольклоре вы не найдете столько мифов о происхождении пустынь, озер, рек и скал. Кажется, любая крохотная сопка или незаметный горный ручеек готовы поделиться с путником грустной или забавной историей о противостоянии человека и коварного демона, сражении храброго батыра с драконом или беззаветной и преданной любви; историей, которую так пленительно слушать в степи, греясь у жарко пылающего в ночи костра, восхищаясь красотой мерцающих над головой звезд и опасливо вглядываясь в зыбкие, смутные тени, подрагивающие за пределами светового круга. Кто там притаился во мгле? Кто крадется? В казахской демонологии множество всевозможных монстров, чудовищ и духов, не питающих к человеку добрых чувств.

Степь Алма-Атинской области. Казахстан

Раскрыв эту книгу, вы окунетесь в своеобразный и ни на что не похожий мир. Мир, где порой трудно отделить волшебство от реальности, где обычные люди превращаются в легендарных батыров, а сказка становится былью. В первую очередь вас, несомненно, покорят и очаруют легенды о взаимоотношении человека и природы, красной нитью проходящие через всю казахскую мифологию. Вы напрямую соприкоснетесь с грандиозностью Великой степи, проникнетесь вольным духом джигитов-кочевников, вдохнете дурманящие ароматы степных трав и поразитесь, насколько чутко природа отзывается на любые действия человека, осмелившегося пойти против ее воли. А еще вы сможете взять эту книгу в путешествие по Казахстану и использовать ее как путеводитель, прогуливаясь по уже знакомым вам долинам рек, поселкам и урочищам.

Впрочем, другие казахские мифы также не оставят вас равнодушными. Легенды о почитании предков и искренней любви к родине, сказания о противостоянии добра и зла – вечные мифы всех народов – не только позволят вам соприкоснуться с древней казахской культурой и цивилизацией, но и научат вас чему-то по-настоящему важному.

Перед вашими глазами развернется захватывающая история казахского народа. Вы узнаете, кто такой великий Тенгри и в чем кроется сакральный смысл тенгрианства, отголоски которого до сих пор живы в традициях и обычаях казахов. Вы услышите страстные напевы кобыза и поймете, почему его воздействие на слушателя неодолимо. Вы повстречаетесь с ужасной албасты, добрыми момо и многими другими персонажами, населяющими многообразную вселенную казахской мифологии. Вы с головой погрузитесь в совершенно новый и удивительный мир сказочной гармонии, свободы и по-детски волшебного восприятия окружающей действительности.

Казахи в традиционной одежде в горах

Тянь-Шань. Казахстан

Глава 1
Великая степь

Казахский этнос: начало

Как море безбрежна и необъятна Великая степь.

Много загадок и тайн хранит она. Вольно мчаться по ее сочной траве на легконогом скакуне-тулпаре, перегонять стада в долинах полноводных рек или неспешно кочевать на спине верблюда по выжженной солнцем пустыне, грезя о спасительном оазисе с прохладной водой. Тяжела жизнь кочевника, но вместе с тем нетороплива и благостна: все в его жизни естественно и гармонично, все движется и действует в согласии с универсальным небесным законом. Найдено свежее пастбище – ставятся юрты, образуется аул, пасутся табуны, стада и отары.

Зерновые поля близ Кокшетау. Казахстан

Оскудевает земля – свертываются юрты, и кочевники уходят в более щедрое пищей и растительностью предгорье. Свистит ветер в ушах у степных джигитов, и несутся во весь опор кони, выбивая дробью копыт неповторимую историю древней цивилизации.

Спутниковый снимок Казахстана. 2004 г.

Эта цивилизация порождена и выпестована Великой степью, наделившей сынов своих душой такой же широкой, как ее бескрайние просторы, и воображением таким же волшебным и фантасмагоричным, как призрачные миражи в ее раскаленных добела пустынях.

Словно восточная сказка, удивительна история формирования казахского этноса. И начинается эта история с формирования нации.

От андроновцев до гуннов

Давным-давно территорию современного Казахстана населяли индоиранские племена. Во втором тысячелетии до нашей эры, в эпоху раннего и среднего бронзового века, это были племена андроновской культуры. Пастухи-скотоводы верили в духов-хранителей домашних животных, почитали бога огня и домашнего очага и хоронили умерших в курганах.

Позже, в эпоху раннего железа, степи Казахстана облюбовали скифы и саки, древние предки казахского народа, сильно повлиявшие на его традиционный уклад и эпос. Именно они привнесли в казахскую культуру и почитание лошадей, и самобытный «звериный стиль» – орнаментальное изображение животных, птиц и фантастических существ на оружии, посуде, предметах одежды. Степные кочевники, скифы и саки, перегоняли с места на места отары овец, жили в юртах и пили кумыс. Отважные и неустрашимые воины, они ни перед кем не склоняли голов: даже походы в Великую степь царя Ахеменидской державы Дария I и Александра Македонского не принесли великим полководцам ни славы, ни земель, ни рабов.

Когда Дарий пришел в землю саков, один храбрец по имени Сирак изрезал себе ножом лицо и грудь, явился в стан персов и сказал, что хочет отомстить соплеменникам, так как те жестоко избили и оскорбили его. Дарий поверил ему. Сирак возглавил войско Дария и завел его в безжизненную и безводную пустыню. Догадавшись, что их обманули, персы казнили Сирака, но тот с радостью принял смерть за родину.

Панно из кожи с изображением казахского охотника

– Вы тоже умрете, – предрек он, – умрете от жажды и голода, а мои земляки останутся живыми и свободными.

Его пророчество сбылось – много воинов Дария сгинуло в пустыне, а сам он униженно возвратился на родину.

В III веке до нашей эры на земли скифов вторгся могущественный племенной союз сарматов. В конце II века до нашей эры сарматы (а именно роксоланы, одно из сарматских племен) объединились со скифами и выступили против царя Митридата, а через несколько лет, в первом столетии до нашей эры, перешли на сторону Митридата и бросили вызов Риму. Примечательны оставшиеся после сарматов обрядовые церемонии с зеркалами. Археологические раскопки позволяют сделать вывод, что сарматы наделяли зеркала магической силой и использовали их осколки в качестве оберегов и амулетов, символизировавших божественную мощь солнца. Подобными верованиями историки объясняют нахождение в облицовке позднесредневековых казахских кулпытасов (надгробных стел) архаичных зеркальных элементов. Что интересно, в японских сказаниях, содержащих сюжеты, напоминающие мифы тюркских народов, также отражена мистика зеркал.

Карл Рорбах. Реконструкция облика скифских воинов. 1882 г.

В японском фольклоре у зеркал две основные функции. Первая, зловещая, – отбирать у смотрящегося в них человека частичку его души и даже заманивать его в сети очаровательных колдуний. Вторая, возвышенная, – хранить облик богини солнца.

«СВЕТ МОЙ, ЗЕРКАЛЬЦЕ…»
Сокровенная сущность зеркала хорошо показана в печальной легенде о певце-домбристе Есжане и его любимой девушке Акбикеш. Певец, некогда покинувший аул и отправившийся странствовать, по возвращении оказался неузнанным – никто не признал в обветренном бурями и выжженном солнцем зрелом человеке беззаботного юношу. Радостные жители пригласили его на свадьбу Акбикеш. Невеста находилась за пологом и не видела Есжана, но когда он взял в руки домбру и исполнил пронзительный кюй (музыкальный наигрыш), закончив его словами «Прощай, Акбикеш, и будь счастлива», она узнала голос любимого, и сердце ее чуть не разорвалось от горя. Тогда она сыграла ответную печальную песню, от которой у слушателей по щекам покатились слезы.
– Как называется твой чудесный напев? – спросили ее люди.
– «Осталось лишь мое зеркальце», – ответила Акбикеш.
Никто не понял, почему столь малая вещица, как зеркальце, так огорчила невесту. И только Есжан и мудрые аксакалы постигли смысл кюя. Издревле зеркало означало место встречи двух миров – потустороннего и посюстороннего. Акбикеш, выйдя замуж, перешла в новый мир, откуда уже никогда не могла возвратиться к бывшему возлюбленному.

Иоганн Гейгер. Гунны сражаются с аланами. 1873 г.

В первом тысячелетии нашей эры в низовьях Сырдарьи и на северо-восточном побережье Аральского моря объявились аланы, также являвшиеся кочевым племенем сарматского происхождения. Римляне восхваляли их как прекрасных наездников и лучников, а также как суровых и воинственных ратников высокого роста и необыкновенной красоты.

Позднее бежавшее из Китая племя да-юэчжи («большие юэчжи») обосновалось в южной части Сырдарьи и создало Кушанское царство. Как именно да-юэчжи повлияли на формирование казахской нации, до сих пор неизвестно, однако несомненно одно – свой след в истории казахского народа они оставили.

Кушанская живопись в храме Фаяз-Тепа. I–II в. н. э.

Узбекистан

«Больших юэчжи» сменили усуни (уйсуни), фигурировавшие в китайских хрониках под иероглифом, означавшим «дети ворона». Усуни считаются индоиранцами и потомками саков, однако некоторые ученые выдвигают теорию о тюркском происхождении племени. Так или иначе, во II веке до нашей эры усуни пришли на земли юго-восточного Казахстана, а вслед за ними в Казахстан потянулись и канглы (кангюи), предшественники тюрков. Владения усуней, поселившихся на обильных и богатых землях Семиречья, простирались от реки Шу и озера Балхаш до горных хребтов Тянь-Шаня и озерных берегов Иссык-Куля. Канглы обосновались на северо-западе, у подножия Каратау и в долинах реки Сырдарьи. Усуни и канглы занимались скотоводством, держали табуны коней, разводили овец и охотились. И усуни, и канглы знали ремесла и умело торговали с Китаем и Персией. Конец вольготному существованию усуней и канглов положили гунны (сюнны, хунны), увеличившие свою мощь.

Гунны, занимавшие территории от северо-западных провинций Китая до восточных границ Великой степи, постоянно притесняли соседей. Пока гуннской рати невозможно было сопротивляться, усуни терпеливо сносили зависимое положение, но стоило гуннам ослабнуть, и усуни тотчас поднимались на борьбу и отвоевывали утраченную самостоятельность. Великие дипломаты усуни старались поддерживать хорошие отношения и с Китайской империей, и с гуннами. К сожалению, желанного мира и стабильности эта дипломатия не принесла, и китайцы с гуннами, утомленные распрями, предали своих союзников и договорились разделить земли усуней между собой. Южная часть земель с Иссык-Кулем отошла Китаю, северная часть земель с равниной Семиречья – гуннам.

Мор Тан. Праздник Аттилы. 1870 г.

После гуннов на земли усуней вторглись монголы – племена сяньби и жужани (журжан), вынудившие многих усуней покинуть благодатное Семиречье и уйти в суровые предгорья Тянь-Шаня и Памира. Племени канглов повезло чуть больше. Огромные расстояния, пролегавшие между ними, Китаем и империей гуннов, позволяли им чувствовать себя в относительной безопасности.

Bepul matn qismi tugad.