Kitobni o'qish: «Только не плачь»
Пролог
Девушка на больничной койке казалась хрупкой, как статуэтка. Даже круглый, выпирающий живот не мог смазать этого ощущения.
Ее голова была обмотана бинтами, а на открытых местах лица проступали темные пятна страшных синяков.
Кислородная маска на лице, капельница, тянущаяся своими щупальцами к тонкой руке, лежащей поверх одеяла, размеренный писк приборов – все это резало ножом по нервам, заставляло стискивать зубы и сжимать кулаки.
Нельзя жалеть. Не достойна.
– Артур, добрый вечер.
Я не заметил, как рядом со мной появился Николай Громов – главврач частной клиники, а по совместительству давний знакомый семьи.
– Добрый? – зло хмыкнул я.
– Прости. Мне жаль твоего брата. Мои соболезнования.
Я только кивнул. Со словами тяжело было.
Врач не уходил, стоял рядом, нервируя пристальным взглядом.
– Я знаю, что тебе сейчас херово, но времени нет. Она слаба. Если оставим как есть – до утра не дотянет. И на себя, и на ребенка у нее не хватит сил. Тебе надо решать.
Я не хотел решать. Зверел от одной мысли, что придется делать такой выбор.
– Или мы не трогаем ее, и тогда завтра можешь смело заказывать ритуальные услуги. Или достаем ребенка.
Бледные руки с тоники пальцами, на одном из которых поблескивало обручальное кольцо…не мое…
– Обычно в приоритете жизнь матери, но…
К черту все.
– Спасайте ребенка.
Это единственное, что осталось от моего брата.
– А девушка?
– Девушка, – бросил еще один взгляд на бесчувственную пациентку, – мне плевать, что с ней будет. Выкарабкается – хорошо, а нет – значит нет.
– Артур…
– Делай, что говорят, – я коротко кивнул и пошел прочь. Потому что стоять возле палаты и смотреть на нее сквозь стеклянную стену было невыносимо. Рядом с ней я становился слабым. Идиотом. Рядом с ней я забывал о том, что она сделала.
Правда далеко не ушел. Не смог. Нервы, как канаты натянулись, тащили обратно, к ней.
Я ведь я ее когда-то любил. До дрожи, до одури, до красной пелены перед глазами. Весь мир был готов положить к ее ногам. А она…
Ненавижу.
– Передумал? – Николай встретил меня хмурым взглядом.
– Да. Давай без комментариев. Вытягивайте ее, всеми силами. Пусть живет.
Подальше от меня. Желательно на другом конце Света.
– Хорошо, – он отдал распоряжение готовить операционную.
– Это еще не все, – я не дал ему уйти, – Когда очнется, скажите ей, что ребенка она потеряла.
Громов смотрел на меня недоуменно, не понимая, что за хрень я творю.
Он и не должен понимать. Никто не должен. Это только наше с ней дело.
– Ты же понимаешь, что так нельзя? Так неправильно.
– Сколько денег я дал твоей клинике, чтобы ты сделал вот это все? – выразительным жестом обвел шикарный холл, с кожаной мебелью и аквариумами в полстены.
– Много, но…
– Дам в два раза больше. Но запрячь эту историю настолько глубоко, чтобы ни один черт докопаться не смог.
Громов молчал, недовольно поджав губы. Уверен, что мысленно он просчитывал выгоду и уже решал куда потратить внушительную сумму.
Всего-то и надо, разрушить одну жизнь. Плевая услуга.
– Ты уверен, что правильно поступаешь?
Нет.
– Абсолютно. Пролечишь ее и гони прочь.
– Как скажешь.
Я даже не сомневался, что ответ будет именно таким. Деньги всегда все решают.
– Позвонишь, когда можно будет забрать ребенка, – отрывисто бросил я и ушел, чтобы не видеть, как ее готовят к операции.
Глава 1
– Горько! Горько! – кричали мерзкие гости, в очередной раз требуя страсти и показухи.
Мой жених – молодой, сильный как ягуар, красивый настолько, что даже престарелая семидесятилетняя нимфетка за соседним столом бросала на него плотоядные взгляды, поднялся из-за стола и потянул меня наверх, вынуждая встать.
Я уже привыкла не вздрагивать каждый раз, как он ко мне прикасался, привыкла смотреть в голубые глаза, но не видеть их. Я привыкла быть лживой тенью самой себя.
Начала вставать, но покачнулась, чуть не повалившись на пол, благо заботливый жених подхватил за талию, не позволив упасть. Что бы я без него делала?
– Я такая неловкая, – скромно улыбнулась и поправила подол.
Это самое отвратительное платье на свете. Неудобное, колючее, стесняющее каждое движение и путающее в ногах. Я ненавидела его всем свои сердцем, как и это мероприятие, и гостей, и жениха. А самое главное, саму себя.
– Горько! – продолжали вопить гости, а я прикрыла глаза, чтобы не видеть ничего вокруг.
Очень горько. Аж тошнит. Особенно когда чувствую, как его губы по-хозяйски прикасаются к моим.
Народ вокруг радуется, ликует, а я только сильнее зажмуриваюсь. Когда-нибудь это все должно закончиться. Наверное.
Мы с Кириллом расписались.
Счастливое, мать его, семейство. Теперь я тоже Барханова, и радости по этому поводу – ноль, хотя ловлю завистливые взгляды и слышу, как мне с ним повезло.
А то! Везение мое второе имя.
В ЗАГСе кроме нас были только его друзья. Такие же молодые, шумные, борзые как он сам. С ним Кир вел себя совсем иначе, чем с семьей. В нем все менялось: осанка, выражение глаз, интонации. Душа компании, заводила, лидер. Я начала понимать, почему он так бесился рядом с двумя старшими братьями, которые по привычке звали его Мелким, и не давали и шагу ступить без своего контроля.
Кстати, они не пришли. Ни Демид, ни тем более Артур. Последнего я вообще ни разу не видела с той самой, последней встречи в лифте. Лишь издали, мельком, когда он как ураган проносился мимо, даже не глядя в мою сторону. Я превратилась для него в мебель, предмет интерьера, невидимку. Наверное, это и к лучшему, потому что на выяснение отношений у меня уже нет сил.
– Потанцуем, дорогая? – взволнованно спросил жених, когда заиграла медленная музыка.
Он излучает мегатонны обаяния, с губ не сходит счастливая улыбка, а в глазах цвета арктического льда плещется то, что никто кроме меня не замечает. Сотни лютых чертей беснуются и ликуют, празднуя победу.
Наш танец сопровождается комментариями ведущего, вспышками фотоаппаратов и одобрительным гомоном присутствующих.
– Ну как тебе, Вероника, – склонившись ко мне, спросил мой кошмар, – счастлива?
– Счастливее не придумаешь, – я все так же улыбаюсь. Эта поганая улыбка намертво прилипла к мои губам.
Жесткий прищур глаз, цепкое внимание, попытка рассмотреть то, что я от него прячу.
– Умница, девочка, – улыбается спустя пару мгновений, – неплохо играешь.
Я хорошая ученица. Поддаюсь дрессировке на раз-два. Надо улыбаться – буду улыбаться, надо играть счастливую невесту – пожалуйста. Надо, так надо. Цель оправдывает средства. Я свой выбор сделала.
От той девочки, что пришла в компанию Бархановых пару месяцев назад уже ничего не осталось. Она скончалась в тяжких муках, оплакивая свое счастье, надежды, свою любовь. Та, что пришла на ее место, растеряла всю свою наивность в лабиринтах чужой жестокой игры. Прошла курсы, по ускоренному избавлению от розовых очков. Мужики в этом деле – такие виртуозы, особенно когда меряются силами друг с другом.
Мне удалось найти равновесие, спокойствие, баланс. Может потому, что я понимала, ради кого все эти жертвы, а может, все дело в волшебных таблетках, которые мне прописал доктор. Два раза в день. После еды.
Сквозь шум, цветные огни и музыку, мне все-таки удалось поймать тот момент, когда на свадьбу пожаловала мать. Ее не отпустили с работы, да я уверена, что она и не рвалась. После краха семейной жизни мама плохо относилась к свадьбам. Сто раз просила меня не торопиться, подумать, убедиться в том, что это действительно «тот самый» мужчина.
Я молча кивала. А что еще сказать? Не признаваться же, что красивый жених, на которого все женщины в радиусе километра слюной исходят – это последний человек в мире, которого я бы хотела видеть рядом с собой.
– Я отойду, – высвободилась из рук Кирилла, – мама пришла, надо встретить.
– Надо же, твоя родственница все-таки соизволила появиться, – с издевкой поинтересовался он.
– Да. В отличие от твоих, – холодно обронила я.
Голубые глаза опасно блеснули.
– Соскучилась что ли?
– Ни капли, – пожала плечами и пошла к матери.
Она неторопливо переодевалась в гардеробе.
– Привет, милая, – улыбнулась мне устало и немного настороженно, – ну как ты?
– Лучше всех. Я уж думала, что не придешь, – произнесла с легким укором.
– Прости. Сама понимаешь, работа, – мама повернулась к зеркалу и начала поправлять красивые волосы, едва тронутые сединой. – Ты какая-то невеселая.
– Устала. Это мероприятие очень утомительное.
– Как и вся семейная жизнь, – глубокомысленно изрекла она, убирая расческу в сумочку. Потом повесила легкую курточку на крючок и подвинула в угол гремящий пакет.
– Что у тебя там?
– Баночки! Надо будет собрать еды, чтобы не готовить.
– Ма-а-ам, – простонала я.
– А что мам? Какая-никакая, а экономия.
– Ты неисправима…
От разговора нас отвлек деликатный стук в дверь.
– Здравствуйте.
Я чуть не застонала, услышав голос любимого жениха. Мама обернулась, настороженно глядя на нового персонажа. Конечно, я их не знакомила раньше. Кому это нужно?
– Знакомься мам, это Кирилл.
– Вы, Марина Сергеевна, верно? – Барханов младший подошел ближе, – теперь понятно, в кого дочь уродилась такой красавицей.
Боже, как банально. Это же просто баян из баянов…
Однако, к моему удивлению, мама зарумянилась и расплылась в ответной улыбке.
Зашибись.
– Мы очень переживали, что у вас не получится придти, – парень легко приобнял меня за талию, – Вероничка вон места себе не находила.
Мама смутилась:
– Мне так неловко…
Еще минуту назад ей было почти все равно.
– Ничего страшного. Главное, что пришли. Семья должна быть рядом, остальное неважно.
Как удар под дых. В каждой его фразе, в каждом слове – двойное дно.
– Ну ладно, красавицы, оставлю вас. Секретничай, да не задерживайтесь. – он шагнул к маме, протягивая руку, – был рад знакомству.
Мама зарделась, когда вместо ожидаемого рукопожатия, он поцеловал ее руку. Очень галантно, по-джентльменски. Потом выпрямился, на ходу одарил меня насмешливым взглядом ленивого хищника и ушел.
– Хм. Может, я была и не права, – задумчиво сказала мама, провожая его взглядом, – хороший парень. Добрый. Внимательный.
Я нервно засмеялась. Какой же все-таки хамелеон, даже мою мать, прожженную подозрительную мужененавистницу, умудрился провести.
– Конечно добрый, мам. А как иначе? – я взяла ее под руку и повела в зал, где гремела музыка, – Я такого и искала. Всю жизнь ждала.
***
Мой «добрый и внимательный» муж вел себя так, что не докопаешься. Я бы и сама поверила в то, что Кирилл просто душка, если бы не была твердо убеждена в обратном.
Он участвовал во всех конкурсах, веселился от души, меня чуть ли не весь вечер на руках носил, вызывая умиленные вздохи всех женщин в зале. Даже у моей маменьки, которая на эту свадьбу пришла исключительно для того, чтобы наполнить заветные баночки.
Я все ломала голову, зачем ему это нужно? Для чего этот затяжной маскарад, будто он и правда счастлив оказать здесь, сейчас и именно со мной. В чем смысл?
Ответ открылся позже. Ближе к концу праздника, когда гости, шальные и веселые, устроили битву за торт, охрипший ведущий бегал между столами и разогревал и без того горячую толпу, а мы с Кириллом сидели на своих местах и наблюдали за этой вакханалией.
Торт, кстати, был невкусный. Я лениво ковырялась в нем вилкой и искоса поглядывала на своего мужа. За маской веселья зрело раздражение. Похоже играть очаровательного добряка очень утомительно.
Однако все изменилось буквально спустя пару минут.
– Явился, наконец, – самодовольно хмыкнул Кирилл, – я знал, что не удержится. Слабак.
Я сначала не поняла о ком речь, но, когда проследила за взглядом мужа – чуть не подавилась от ужаса.
В зал вошел Артур. Как всегда красивый, статный, с строгом костюме с идеально отглаженными стрелками. На губах невозмутимая улыбка, в глазах стальные проблески, а под руку – высокая ярко-рыжая девица модельной внешности.
Это было больно. Словно кто-то загнал тысячи невидимых игл прямо под кожу. Я знала, что после того, что я натворила, он рано или поздно утешится с другой, но видеть их вот так, совсем близко… К такому я оказалась не готова. В горле запершило, на глаза навернулись колючие слезы. Пришлось в срочном порядке хватать стакан с минералкой и пить, чтобы хоть как-то погасить пожар, разгоревшийся внутри.
– В чем дело, милая? – заботливо спросил Кирилл, а я едва не заорала, чтобы он убрал от меня свои поганые руки, – Все хорошо?
– Да, – просипела через силу, украдкой смахивая влагу с ресниц, – все отлично.
Он смотрел на меня, и во взгляде полыхало ликование. Чертов маньяк!
Тем временем новые гости подошли к нашему столику.
– Брат, как хорошо, что ты пришел! – раскинув руки в приветственном жесте, Кир шагнул навстречу Артуру, – я уж боялся, что не сможешь.
Лучше бы не смог. Я сидела ни жива, ни мертва, склонившись над изуродованным куском торта и боялась поднять взгляд. Впервые за месяц я оказалась так близко к Артуру, сердце гудело, пытаясь вырваться из груди, руки дрожали. Казалось, я каждым миллиметром кожи чувствую его присутствие. Невыносимо!
– Разве я мог пропустить такое событие? – ровно, без единой эмоции отозвался Барханов старший, пожимая руку брату.
– Мелена! Как всегда красотка! – жених переключился на спутницу Артура.
Я все-таки оторвалась от своей тарелки, чтобы посмотреть на эту Мелену. Вблизи она оказалась еще красивее. Гладкая, ухоженная, дорогая, идеальная до кончиков, сверкающих словно зеркало волос. На фоне нее я превращалась в маленького гадкого утенка.
Ком в горле стал еще холоднее и колючее.
– А, ты, дорогой, как всегда, сама галантность, – медовым голосом пропела она и легко приобняла Кирилла за плечи. Потом ее взгляд плавно перешел на меня, – познакомишь со своей невестой?
Не надо меня знакомить! Я не хочу!
– Конечно. Вероничка, знакомься, это Мелена. Верная боевая подруга нашего Артура.
Слово «верная» неприятно царапнуло по нервам.
– Поздравляю! – Рыжая шагнула ко мне и вроде вполне искренне обняла, а я внутри окаменела, покрылась коркой льда.
– Спасибо, – едва удалось произнести непослушными губами. Мне казалось, что от нее пахнет Артуром. Воображение мигом нарисовало картину того, как он ее обнимает, зарываясь рукой в водопад шелковых волос. Новая порция иголок впилась в израненное сердце, особенно когда перехватила взгляд Артура, в котором не было ничего. Ни прежней нежности, ни улыбки, ни огня. Чужой человек.
– Мои поздравления, Вероника, – бесцветно произнес он, – прекрасно выглядишь.
– Спасибо, – я была на грани слез. Но рядом стоял Кирилл, с интересом наблюдая за моей реакцией, поэтому пришлось держать себя в руках, – и ты…И твоя спутница.
Он лишь скривил губы в жесткой ухмылке и небрежно повел плечами, давая понять, что меня это не касается.
Тут к нам подскочил вездесущий ведущий:
– Мы рады приветствовать новых гостей. И хотели бы услышать несколько слов в адрес молодожёнов.
– Ну что я могу сказать, – Артур широко улыбнулся исключительно для публики, которая замерла в ожидании торжественной речи, – я очень рад, ребята, что вы смогли найти друг друга в этом непростом мире, полном лжи и продажного непостоянства.
Выпад с мою сторону.
– Надеюсь, вам удастся преодолеть все невзгоды и трудности. Берегите друг друга, любите. Будьте счастливы.
Каждая фраза, как гвоздь в крышку моего гроба.
– Горько! – снова грянули гости в ответ на его слова.
Меня замутило от волнения, от того, что чувствовала, как по коже скользит чужой яростный взгляд. Я знала, что Артур, не отрываясь, смотрит на меня, и от этого голова шла кругом.
– Ну что ж, любимая. Давай порадуем гостей.
– Кирилл, пожалуйста, – прошептала я так, чтобы никто кроме него не услышал.
– Вероничка, – клонившись ко мне, Кирилл улыбнулся, – не зли меня.
Он легко подхватил меня за талию и буквально силой поставил на ноги:
– Невеста, уже без сил, – доверительно сообщил ведущему, – от счастья кружится голова.
Я снова зажмурилась, позволяя ему целовать себя. Как назло, он делал это непростительно долго, излишне откровенно. Специально чтобы сделать больнее и мне, и своему брату.
***
Праздник продолжался, но я уже ничего не видела. Все словно в тумане, и взгляд упрямо возвращался к Артуру и его спутнице. Они сидели недалеко от нас, о чем-то разговаривали, смеялись, потом пару раз потанцевали. Я наблюдала за этим танцем, как зачарованная, представляя, что это не ее, а меня бережно сжимают любимые руки. Что это мне, а не ей, он что-то шепчет на ухо, легко поправляя шелковистый локон.
Завораживающе больно.
Не отвернуться, не переключиться. Только медленно идти ко дну.
После очередного танца они не вернулись на свое место, а держась за руки направились к выходу.
Я не знаю, зачем мне это надо. Просто встаю со своего места и иду следом за ними, проталкиваясь сквозь толпу, не чувствуя под собой ног, и мне нет никакого дела до того, где остался Кирилл. Перед глазами лишь огненная вспышка рыжих волос Мелены, виснувшей на Артуре.
Вокруг меня веселье. Незнакомые люди хватают за руки, поздравляюсь, сыплют пьяными пожеланиями, лезут обниматься. Я кое-как улыбаюсь, через силу, и эта улыбка больше похожа на звериный оскал.
Снова на грани. Мне почти удалось убедить себя, что справлюсь, переживу, что скоро не будет так больно. Надо просто подождать и все наладится. Но появление Артура все сломало – словно удар тупым ножом, по едва затянувшейся ране. Я знаю, что он ничего мне не должен, знаю, что свободен и может встречаться с кем захочет, но от этого не легче. Наоборот. Давит осознание того, что это все я. Ничего бы этого не было, если бы не я.
И замуж бы я сейчас выходила не за Кирилла, а с Артура, и Мелены этой рыжей не случилось.
Все я. Сама. И винить некого.
Когда я выскочила из зала в просторный холл, сладкой парочки уже не было видно. Как сквозь землю провалились.
Я остановилась, растерянно озираясь по сторонам, пытаясь понять, что здесь делаю. Зачем я за ним бегу? Зачем? Мне нечего сказать, нет права на претензии.
Так глупо и обидно, что сердце измученно заходится, моля о передышке.
Когда же станет легче? Когда я перестану захлебываться от отчаяния при появлении Артура? Наверное, никогда. Мы же теперь одна семья. Одна дружная, крепкая семейка. Нам придется видеться, хочу я того или нет. Придется наблюдать за его жизнью со стороны, довольствуя мимолетными крохами. Смотреть, как он строит отношения с кем-то другим, забыв о своей глупой Веронике…
С ресниц сорвалась горькая капля. Я машинально стерла ее, чувствуя пальцами обжигающую влагу и побрела к лестнице, ведущей вниз. Мне не хотелось возвращаться в зал. Там слишком душно от чужого веселья, а хочется тишины, воздуха и, наверное, одиночества.
Но и в этом мне не повезло.
Едва касаюсь ногой последней ступени, как чьи-то руки жестко подхватывают меня под локоть, вынуждая остановиться.
– И куда это собралась моя дорогая женушка? – весело, но подозрительно спрашивает Кирилл.
– Никуда. Просто хочу выйти на крыльцо. Подышать, – пытаюсь аккуратно высвободиться из его рук, но не выходит. Он держит меня слишком крепко, не позволяя от себя отодвинуться.
– А мне показалось, что ты бросилась следом за моим любимым братом.
– Нет, – как можно равнодушнее жму плечами, – зачем мне это?
– Я откуда знаю? Может, соскучилась, а может хотела пожелать ему счастье с Меленкой. Она классная. Ты видела, какие у нее ноги? Мечта!
Видела. Рассмотрела от и до, давясь от ревности и зависти.
– А ее ты тоже попытаешься отобрать? – зло шиплю, изо всех сил стараясь высвободиться.
Я думала он разозлиться, но Кирилл, наоборот, рассмеялся, по-прежнему не отпуская меня.
– Его любимую игрушку я уже забрал, все остальное меня не интересует. И к тому же, Мелена не такая дура, чтобы подставляться на ровном месте. И у нее есть конкретная цель – она давно хочет охомутать моего братца. Пусть развлекаются. Мне не жалко. А тебе?
А мне было настолько больно, что я едва сдержалась, чтобы не отвесить ему пощечину. Звонкую, злую, от душа.
Кир все понял, правильно истолковал мой яростный взгляд, ухмыльнулся, снисходительно поглядывая с высоты своего роста.
– Только попробуй, Вероничка. Накажу. И я сейчас не о разговоре с Артуром, – он скользнул взглядом по моему телу, – поверь, я знаю много способов доставить неприятности.
– Не сомневаюсь, – мне все-таки удалось вырвать у него свою руку. Я отступила на шаг назад, потирая то место, куда впивались жесткие пальцы и, не отрывая взгляда от мужа. Кто бы знал, как сильно я его ненавидела в этот момент.
– Пойдем, дорогая. Нас ждут гости. Нельзя их оставлять надолго одних.
– Им плевать, – бесцветно пробормотала.
– Идем, – требовательно протянул мне руку.
Как же мне хотелось сбежать! Спрятаться от них всех. Забыть обо всем. Но кто бы дал мне это сделать?
– Ну же, – повторил он, качнув рукой, – будь паинькой, Вероника. Не беси меня. Добром это не кончится, ты же знаешь.
Я знала. Поэтому затолкала поглубже свой протест, свою гордость, чувство собственно достоинства и вделала шаг ему навстречу.
В этот момент откуда-то со стороны раздался тихий писк и следом за ним приглушенный женский смех. Кирилл напрягся, прислушиваясь к новым звукам, а у меня по спине поползли ледяные черви.
– Интере-е-есно, – Барханов-младший бодро мне подмигнул, – похоже, кто-то решил позажиматься в служебной комнате. Пойдем посмотрим.
– Я никуда не пойду! – отступила, махом заскочив на несколько ступеней выше.
– Идем!
– Я не хочу!
– Еще как хочешь, – протянул он, в два шага оказываясь рядом. И прежде, чем я успела пикнуть, подхватил меня на руки.
– Кирилл, пожалуйста не надо!
– В чем дело, милая? Неужели тебе не интересно, кто же там решил уединиться? На нашей с тобой свадебке?
– Мне все равно! – шептала я, выворачиваясь из его лап. Но все было бесполезно.
Он дотащил меня к серому, неприметному входу в подсобку, поставил рядом с собой, плотно прихватив за талию, так что я даже дернуться лишний раз не могла, и с торжествующим воплем «та-дам!» распахнул дверь.
Наверное, в этот момент я вскрикнула, потому что парочка, так увлеченная друг другом встрепенулась. Мелена, откинувшаяся на столе, Артур между ее гладких стройных ляшек. Ласкали друг друга, целовали, так жадно, будто хотели съесть. До самого интересного еще не дошли, но сомнений не было – если бы мы не появились, то все бы случилось прямо здесь.
В глазах Артура, пробиваясь сквозь поволоку похоти, полыхнула злость.
– Чего вы тут бродите?! – спросил, отстраняясь от своей дамы.
Я словно под увеличительным стеклом видела расстегнутые верхние пуговицы рубашки, едва заметный след от помады на щеке, волосы, взъерошенные чужой рукой.
– Воу-воу, брат. Не рычи! Мы просто вышли подышать воздухом и услышали, как кто-то хулиганит, – давясь смехом, ответил Кирилл, – Мы ж не знали, что это вы, а то бы на шухере постояли, разгоняя любопытных.
У меня не получалось вдохнуть. Я смотрела на то, как Мелена, не торопясь соскальзывает со стола, опуская подол бархатного платья, как она поправляет смявшуюся прическу, и без тени смущения встает рядом с Артуром. По-моему, ей весело. А я едва держусь, чтобы не вцепиться ей в волосы, с диким воем раненого животного.
Барханов старший раздраженно поправлял пиджак, и разве что молниями во все стороны не плевался.
Наши взгляды пересеклись. В тот же миг меня обожгло яростью, ревностью, злостью. Пригвоздило к полу, так что не шевельнуться.
– Все, шоу окончено, – Артур кивнул на выход, – свободны.
– Ладно, ладно. Мы уходим. Не ворчи, – Кирилл примирительно поднял руки вверх и попятился, а потом схватил меня за талию и утащил следом, потому что сама я была не в состоянии идти.
Дверь за нами захлопнулась с жутким грохотом, в тон которому ссыпались осколки израненной души.
– Пусти меня! – отпихнула от себя Кирилла.
Подошла к стенке, оперлась на нее одной рукой, вторую прижимая к груди, в которой с перебоями пульсировало сердце. Зажмурилась, пытаясь сдержать слезы, подступающие к глазам.
Нельзя. Никаких слез. Я счастливая невеста.
Кирилл стоял рядом и с интересом наблюдал за мной, как за диковинной зверюшкой.
Спустя пару минут дверь в подсобку распахнулась и Артур с Меленой вышли в холл. Барханов даже не глянул в нашу сторону, как танк направился к выходу, а Мелена игриво помахала нам пальчиками и побежала следом.
Я едва успела зажать себе рот, чтобы сдержать всхлип.
– М-да, весело с вами, ребята. Ой, весело, – улыбаясь, словно довольный кот, Кирилл ослабил галстук, – то ли еще будет.
***
После того, как Артур с Меленой уехали, Кирилл резко потерял интерес к собственной свадьбе. Сидел рядом со мной, раздраженно постукивая пальцами по столу, время от времени поглядывая на часы, невпопад отвечая на вопросы ведущего и поздравления. Потом ушел к своим друзьям, оккупировавшим большой столик в самом дальнем углу, а я одна, как дура, сидела под ажурной гирляндой из белоснежных цветов, и мечтала подохнуть.
Ко мне подошла мама, села рядышком и обняла. Мне кажется, она даже собралась всплакнуть от умиления, что и не мудрено. Я видела, как маменька опрокинула несколько бокалов с шампанским, после которого она всегда превращалась в сентиментальную дурочку.
– Хорошо так! Да, Вероничка?
– Просто восхитительно, – криво улыбнулась я и затолкала в рот кусок торта, лишь бы ничего больше не говорить.
– Смотрю я на вас: такие молодые, красивые, счастливые.
– Ммм, – промычала я, с набитым ртом.
– Может, и сложится у вас все.
Я подавилась, да так сильно, что из глаз побежали слезы. Схватила стакан с минералкой и сделала несколько больших глотков. Мама заботливо постучала меня по спине, а потом вздохнула:
– Может, тебе повезет больше, чем мне.
А как же иначе! Уже повезло. Вероника – любимица фортуны, иначе не скажешь.
– Мы с тобой так мало разговариваем в последнее время, – она подперла щеку рукой и посмотрела на меня умильно-пьяненьким взглядом, – расскажи мне, как вы с ним познакомились.
– О-о-о, – протянула я, – это долгая история. Как-нибудь в следующий раз поведаю.
– Вероника! Не нервируй маму! – она потрепала меня по щеке, – мне жуть как интересно.
Я бы предпочла, чтобы она, как всегда, проявляла отстраненное равнодушие, чем вот это неуместное любопытство.
– Потом, мам, – ответила твердо, забирая у нее бокал с шампанским, – скажу только, что это было как в сказке!
Злой такой угрюмой сказке, про бестолковую Красную Шапочку и коварного Серого волка.
От дальнейших расспросов меня спас Кирилл. Он подошел к нашему столику и, сдержано улыбаясь, сказал:
– Марина Сергеевна, прошу прощения, но я украду у вас Веронику. Соскучился, сил нет.
– Конечно, – мама растроганно сложила руки на груди и, украдкой смахивая счастливые слезы, вернулась на свое место.
Кирилл бесцеремонно потянул меня за руку:
– Все, запарило меня это мероприятие. Пойдем.
– А как же гости? – прошипела я, внезапно испугавшись оставаться с ним один на один.
Кир легко подтащил меня к себе. Обнял, будто бы даже нежно и, склонившись у уху, жестко проговорил:
– К черту гостей.
– Даже ничего никому не скажем? Мы должны…– я попробовала упереться, но он сжал крепче, при этом галантно улыбаясь проходящей мимо пожилой паре.
– Я никому ничего не должен. Идем, – он повел меня сквозь толпу, легко пританцовывая, улыбаясь, обмениваясь фразами направо и налево, а я тащилась следом, как собачка на поводке.
– Кирилл! – воскликнула, когда мы вышли в холл и гремящая музыка осталась за дверьми, – так нельзя!
– С чего бы это? – он развернулся ко мне, нависая зловещей тенью, – поверь, никто из них даже не заметит нашего отсутствия. Всем плевать. Пожрали, выпили, а теперь бесятся.
– Но…
– Все, – он отмахнулся, – завязывай бухтеть. Поехали домой. Такси уже ждет.
Оказавшись в машине, Кирилл первым делом стащил галстук и небрежно бросил его на сиденье.
– Ненавижу свадьбы. Такая нудятина, просто капец, – откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза, будто и вправду устал.
Я сидела в углу, пытаясь отодвинуться как можно дальше от этого чудовища.
– Ты сам хотел свадьбу, – напомнила ему.
– Я хотел уесть Артура. И я его уел. Появление брата – единственный интересный эпизод за весь вечер. Хоть посмеялся.
Конечно, ему было смешно. Гребаный шутник.
Вскоре машина остановилась перед высоким домом-свечкой, с закрытой территорией и парковкой для жильцов.
– За мной, – просто скомандовал он и, не дожидаясь, пока я выберусь из машины, направился к подъезду.
Ни жива, ни мертва я следовала за ним, и от волнения даже не замечала, что вокруг необычайно красиво. Подъезд элитного дома сиял чистотой, консьержка приветливо улыбалась, в начищенных до блеска зеркалах отражались мраморные стены.
Мне было плевать на всю эту роскошь, потому что в голове крутился только один вопрос. Что сейчас от меня потребует Кирилл? От мыслей о первой брачной ночи просто выворачивало наизнанку.
Мы поднялись на последний этаж, Кир молча отпер замок и зашел внутрь, оставив дверь открытой, а я не могла себя заставить переступить через порог.
– Долго там топтаться будешь? – спросил раздраженно он, – или ждешь, что на руках занесу?
Я ничего не ждала. Опустив голову, шагнула внутрь квартиры, чувствуя будто с головой погружаюсь в болото.
Кирилл раздраженно расстегнул пуговицы и стащил с себя пиджак, отшвырнув его в сторону. Туда же отправилась рубашка. Я стыдливо отвела взгляд от совершенного мужского торса.
– Ну, что замерла, как цапля. Проходи, устраивайся, – махнул рукой в сторону гостиной, – я в душ.
Меня затрясло, но я послушно прошла туда, куда он оказал.
Гостиная была размером со всю нашу с матерью квартиру. Огромный телевизор на стене, мягкие диваны полукругом, пушистый бежевый ковер, с котором утопали ноги, но самое поразительное – это окна. Во всю стену, от пола до потолка, а за ними – весь город как на ладони.
Я подошла ближе, прижалась ладонями к холодному стеклу и уставилась на разноцветные огни, потеряно наблюдая за тем, как по дорогам снуют крошечные машины. Красиво. И почему-то невыразимо одиноко. Я чуть отстранилась и взглянула на свое блеклое отражение. Грустная девушка, в красивом платье, сама сломавшая свое счастье. Так глупо, так просто.
Когда за спиной раздались шаги, я обреченно зажмурилась.
– Я пошел, – просто сказал Кирилл.
Не понимая, о чем речь, обернулась к нему, и увидела, что он уже переоделся в простые джинсы и темную толстовку с капюшоном.
– Куда? – спросила растеряно.
– Туда, где по-настоящему весело, – Кирилл бодро вышел в прихожую и оттуда небрежно обронил, – прости, милая, тебя с собой не беру. Ибо на хрен ты мне там не сдалась.
Я слышала, как мой новоиспеченный муж чем-то гремит, обувается и зачем-то пошла следом.
