Kitobni o'qish: «Нуар»

Аудиофайл 1.

Думаю, пришло время рассказать вам мою историю. Не знаю, сколько я еще выдержу в этом ужасном, холодном отвратительном мире, в котором родился. Я начинаю чувствовать, что мне осталось не так уж и долго и, как ни странно, каждый день радуюсь этому внутреннему ощущению. Ведь теперь у меня появился какой-то смысл. Значение. Миссия.

И все же, давайте я начну по порядку. Я, как и все в наше время, появился на свет среди бескрайней серой пустыни. Мне еще повезло, я был почти запланирован. Я оказался лучшим среди всех моих девятерых братьев и сестер: самый крепкий, самый здоровый, отличный щенок. Да-да, вы не ослышались. Я родился собакой.

Меня и моего старшего брата решили оставить, а всех остальных попросту съели. Такие уж у нас времена. Люди разводят собак не только для помощи, но и ради банального выживания. На самом деле, позже, я очень много размышлял, что было бы для меня лучше: остаться в живых и отрабатывать каждый полученный кусок пищи с лихвой, или стать кормом для тех, кто пока еще жив. Ответа на свой вопрос я так и не нашел до сих пор.  Он постоянно меняется.

И не могу не отметить еще раз: мне очень, чрезвычайно повезло! Родись я у дикой собаки, я был бы съеден матерью сразу же. В наше время потомство – непозволительная роскошь для всех животных. Даже люди теперь это понимают. У них тоже дети – огромная редкость.

Первые месяцы своей жизни я совсем не помню. Наверное, начиная только с года я стал медленно двигаться к сознанию, мышлению, анализу себя. Вроде бы это связано с мутациями, которым мы тут все подвержены, но точно я не уверен. Меня постоянно учили, дрессировали, даже кормили, хоть и нечасто. Я помогал людям, в доме у которых родился, во всем. Я был очень умным. А они это ценили. Благодаря только уму я смог продержаться так долго, уж поверьте мне на слово.

Моему брату удача так и не улыбнулась. Он плохо поддавался контролю, проявлял агрессию, пытался сбежать, нападал на хозяина. В итоге его просто пустили на суп. Мне стыдно сейчас признаваться, но я тоже отведал немного объедков, что остались после ужина, приготовленного из моего родного единственного старшего брата. Я горько плакал, но был так сильно голоден и слаб, что инстинкт выживания переселил во мне все остальные чувства. Когда я ел его, я будто бы прощался с его духом. Его смерть не была бесполезной. Он позволил мне выжить.

После того случая я стал еще послушнее. Я идеально выполнял любые команды человека, я научился считывать их мысли по выражению их лиц, по интонациям голоса. Немного позже во мне стал зарождаться разум, и я довольно быстро стал понимать и их язык. Они каждый раз удивлялись, как же я так быстро выполнил команду, которой меня еще не учили. Я лишь посмеивался про себя, гордый. Я знал, что теперь я им нужен. Я обезопасил себя от возможной гибели.

Я вырос огромным черным мускулистым псом. Мои острые зубы пугали даже тех немногих собак, что окружали меня. Мои глаза горели красным. Когда я впервые осмысленно увидел свое отражение в миске с водой, я очень испугался. Такой вот я жуткий.

Меня всегда держали на улице в клетке, накрытой сверху защитной непромокаемой тканью. Главный Мужчина подходил ко мне только в плотных перчатках, видимо, вспоминая прошлое поведение моего неуправляемого брата. Женщина всегда держалась от меня подальше. Она даже кормила меня на расстоянии, подвигая ко мне чашку с едой длинной палкой. Но я смирно ложился в дальнем конце клетки, когда она приходила, пытаясь казаться хорошим и мирным. Я не злился на нее ни капельки. Я всегда был понимающим.

Однажды на пороге хижины, где жили мои люди, возник тощий лысый старик, весь обмотанный грязными пыльными тряпками, виднеющимися сквозь дырявую старую одежду. Он с трудом передвигался, было очевидно, что каждое движение приносит ему дикую боль. Я это понял, потому что его лицо всегда кривилось от жуткой гримасы. Он внимательно посмотрел на меня, прищурив глаза, после чего зашел внутрь жилища. Я никогда его раньше не видел, и не придал особого значения появлению незваного гостя. У меня были дела поважнее: я сосредоточенно пытался отогнать назойливое чувство голода, ведь ел в последний раз почти что двое суток назад.

Я уже начинал погружаться в беспокойный сон, когда из хижины вместе вышли Главный Мужчина и старик, и направились прямо к моей клетке. Мужчина был явно зол, он весь трясся от едва сдерживаемого гнева, но старик, казалось, даже не замечал этого. Он стоял прямо позади Мужчины, когда тот открывал дверцу клетки и продолжал пристально наблюдать за мной. Я немного напрягся. От голода сводило желудок, разум мой было словно затуманен. Если они хотят меня прикончить, я едва ли смогу достойно сопротивляться, думалось мне.

Мужчина властным голосом приказал мне встать. Я молча повиновался, однако сделал это без особой грации. Старик громко хмыкнул, как бы оценивая мою внешность, после чего молча кивнул Мужчине.

– Пойдем, мальчик, напоследок я тебя хотя бы накормлю, – сказал мне Мужчина.

Я удивленно посмотрел на него. Напоследок? Если они собирались есть меня, какой им толк переводить на меня ценную пищу? Я был заинтригован и немного прибавил шагу.