«Ведьмино отродье» kitobidan iqtiboslar
— показать, что в карманах? - спрашивает он охранников на проходной.
[...]
— у вас все чисто, мистер Герц.
Они улыбаются. Что запрещенного пронесет в тюрьму безобидный старый театрал?
Слова. Вот чего следует опасаться, мысленно обращается к ним Феликс. Реальная угроза - в словах. И ни один сканер их не обнаружит.
Нехорошая новость обычно подразумевала тривиальное письмо от негодующего патрона. Королю Лиру обязательно было раздеваться догола? Или счет из химчистки от зрительницы в первом ряду, ставшей невольной участницей интерактивного действа, когда окровавленную голову Макбета слишком рьяно швырнули на сцену, алая краска забрызгала дорогое шелковое платье, и пятна вывели с большим трудом.
Но он был дурак. С дурака мало спроса.
Не видел, что происходит у него под носом.
Сидит, носом в книги уткнется,
Его позовешь – даже не обернется.
Погрязает в своем учении,
А дела государственные в небрежении.
Я ему говорю: «Брат, ты проснись,
Ты тут, типа, герцог, вот и займись
Своими герцогскими делами,
Не сиди взаперти целыми днями.
Оденься приличней. Затей, что ли, войну.
Кто тут у нас главный босс, не пойму?»
Но он завис в своих книгах, типа, он крутой маг,
Палкой волшебной махал, как дурак.
И пока он свои заклинания пыхтел,
Я тихой сапой взял, что хотел.
Он сам виноват – сам толкнул меня на преступление.
Как устоять перед таким искушением?
Если тебе твое герцогство до фонаря,
Так отдай его брату. А брат – это я.
И пусть прослыву я коварным и злым,
Зато весь Милан будет моим.
Ооо-ха! Ооо-ха! Топ хлоп, хлоп топ, щелк-щелк топ.
"Шекспир всегда неоднозначен. Ему нравится морочить зрителю голову. У него в каждой сцене заключена куча смыслов. Всегда что-то спрятано за занавеской, чтобы потом нас удивить.""Справедливость торжествовала, зло было наказано, даже глупость была наказана, а добродетель – вознаграждена, более или менее. У Шекспира всегда все более или менее."
Но человек – это не совокупность всего, что о нем говорят другие. Он гораздо сложнее.
Но ему нельзя пить. Нельзя от слова «совсем».
В конце концов, все дороги приводят к смерти, так почему бы и не развлечься в пути?
«Звуки музыки», – говорил Сэл, – «Кошки», «Без ума от тебя», танцы, чечетка. Все, что понятно обычному зрителю». Но пресловутый обычный зритель вполне способен понять постановки Феликса! Что сложного в бензопилах в постановке «Макбета»? Актуально. Без обиняков.
Справедливость торжествовала, зло было наказано, даже глупость была наказана, а добродетель – вознаграждена, более или менее. У Шекспира всегда все более или менее
Шекспир всегда неоднозначен. Ему нравится морочить зрителю голову. У него в каждой сцене заключена куча смыслов. Всегда что-то спрятано за занавеской, чтобы потом нас удивить.
