«Мадам Оракул» kitobidan iqtiboslar, sahifa 8
- Ну и к чему ты в результате пришел? - сказала я.
- К тому, с чего начал, - вздохнул он, - но с большим опытом.
Это у меня депрессия - потому что дождь и денег нет.
Что ж, надо смотреть правде в глаза: я человек искусства — искусства убегать от действительности.
Он всегда жил в собственной ненаписанной биографии, но теперь приобрел манеру воспринимать настоящее так, словно оно уже стало прошлым: сквозь бинты ностальгии. Из любой забегаловки, где мы ели, он уходил, вздыхая и оборачиваясь; о событиях недельной давности говорил, как о снимках из старого-престарого альбома. Каждый мой жест немедленно становился окаменелостью, каждый поцелуй бальзамировался и ставился под стекло. Меня как будто коллекционировали.
Артур не лицемерил: он искренне верил в то, что говорил. Просто это не совпадало с его чувствами.
Спустя пару-тройку месяцев фантазии постепенно угасли. Не осталось ничего, кроме проповеди мистера Стюарта, которая навсегда отпечаталась в мозгу и неизменно всплывала в трудные минуты: гусеница-пессимистка и гусеница-оптимистка, медленно ползущие по Дороге Жизни и ведущие свой бесконечный диалог. Обычно я разделяла взгляды гусеницы-оптимистки, но в самые мрачные моменты думала: ну превратишься ты в бабочку, и что с того? Бабочки тоже умирают.
— Иногда мне кажется, что ты совсем дурочка, — говорила порой мать. Когда я плакала по идиотскому, с ее точки зрения, поводу. Она считала слезы явным признаком непроходимой тупости. Слезами горю не поможешь. Поздно плакать над пролитым молоком.— Мне скучно, — отвечала я. — Не с кем играть.— Играй с куклами, — советовала мать, подводя губы.
Как говорят шлюхи, «на кой черт мне идти в официантки?»
В сущности, все это больше напоминало не фильм Феллини, а диснеевский мультик, который я видела в восемь лет, — про кита, который хотел петь в «Метрополитен Опера». Он подплыл к кораблю и стал исполнять арии на разные голоса, но моряки его загарпунили. Тогда голоса, каждый — в виде души своего цвета, по очереди покинули тело кита продолжая петь, поплыли к солнцу. Кажется, это называлось «Кит, который мечтал петь в опере». Я тогда рыдала как безумная.
Выпусти из банки одного червяка, и за ним сразу полезут остальные.
