Kitobni o'qish: «Штатный убийца»

Все события, персонажи, места действия данной книги являются выдуманными.

Любые сходства с реально существующими или существовавшими людьми или физическими объектами необходимо считать случайными.

Приятного чтения!

Часть I. Потерянное прошлое

1

Январский вечер. Суровый преемник московской зимы. Это был 1994-й год – медиана самого жесткого десятилетия новейшей истории России.

Атмосфера вокруг противоречила всем канонам гедонизма: перрон вокзала, вдоль которого вязко бродили уставшие работники станции. Железнодорожные пути, шпалы которых придавали им вид горизонтальных лестниц, бесконечно уходящих в противоположные стороны. И не понять, какая из них ведет вверх, а какая – вниз.

Посреди перрона стояла группа мужчин. Возраст у них был разный, чего не скажешь об одежде: на каждом одинаково потускневшие зимние куртки и трикотажные шапки, натянутые до верхушки бровей. Из под этих бровей, в зернистой мгле студеного вечера, просачивался взгляд, одинаково суровый, уставший и устремленный вперед.

Некоторые из мужчин держали во рту сигарету, янтарный наконечник которой проигрывал световую битву огням вокзальной архитектуры. Кто-то заводил рефлекторный танец, переминая ногами, в отчаянной попытке спастись от холода.

Среди этих мужчин был двадцатипятилетний Никита Померанцев. Он не курил, никогда. А от холода спасался периодическим разворотом корпуса и иррациональным натягиванием шапки на уши, хотя она оттуда никуда и не девалась.

Туловищем он шевелил еще и потому, что, как и все в этой группе, ждал прибытия грузового состава. Время было позднее, а мужикам еще предстояла длительная работа по разгрузке вагонов. Впрочем, надежд, что кто-то из них вернется домой раньше рассвета, не было ни у кого. Они ошиблись.

К толпе подошел другой мужчина, возраста старше пятидесяти, в такой же неприглядной куртке. Правда, на голове у него была шапка из меха.

– Мужики, расходимся. Поезд не придет, – сказал подошедший, дыханьем согревая ладони.

Толпа переглянулась, послышались возгласы в перемешку со смешком.

– Почему? – Спросил Никита.

– Там какая-то авария под Калугой, все составы встали. Сегодня точно ждать нет смысла.

В толпе снова послышалось бурчание.

– Так это че, сегодня без денег? – Выкрикнул один из мужиков.

– Ну раз работы нет, то и денег не будет.

– Зашибись! – Произнес тот же мужик.

Толпа начала рассеиваться. Три человека из нее организовались чуть поодаль, намереваясь залить отсутствие труда в ближайшей рюмочной.

Никита остался на месте, продолжая смотреть в даль уходящих путей. Сегодня он придет домой без денег. В последние несколько месяцев такой исход трудового дня был для него не редкостью. Впрочем, как и для половины страны.

Постояв так минуты две, Померанцев зашагал вдоль перрона. Метро еще было открыто.

2

Никита отворил дверь своей квартиры. В прихожей было темно, но мужчина не стал включать свет. Привычка экономить въелась в его мироощущение, к тому же, для того, чтобы разуться, хватало света, доносимого из кухни.

– Привет, – сказал он, входя в кухню и глядя на жену.

– А ты чего так рано? – Спросила девушка, оторвавшись от своего занятия. Она вручную перебирала на столе гречневую крупу, изымая из нее мелкие камни и прочие побочные элементы.

– Поезд не пришел, – ответил Померанцев и подошел к газовой плите. Он поднял крышку кастрюли и заглянул внутрь.

– То есть, вам не заплатили? – Девушка посмотрела на мужа.

Никита повернулся лицом к жене и скрестил на груди руки. Не дождавшись ответа, она продолжила перебирать гречку.

– Данил заболел, – сухо произнесла девушка, не отрывая взгляд от стола.

– Что с ним?

– Температура. Днем тридцать девять было.

– Он спит?

– Да.

Никита медленно подошел к свободному стулу и сел напротив жены.

– Сейчас он как? – Спросил молодой отец.

– Врач приходила, выписала лекарства. Температуру сбили, но все равно…

Никита опустил голову.

– Дорогие лекарства? – Он снова посмотрел на жену.

– А что сейчас дешево? Я маме позвонила, попросила приехать, одолжить денег. Она привезла лекарства и дала пятьдесят рублей. Неудобно было брать, но что делать. Сказала возвращать не надо.

– Мы вернем.

Девушка ничего не ответила, в комнате повисла пауза.

– Завтра я позвоню в ментовку, напомню о себе, – продолжил разговор Никита.

– Если б хотели взять, уже давно сообщили бы.

– Все равно позвоню.

– Нам нужно что-то с этим делать, – девушка оторвалась от своего занятия и посмотрела на мужа. – Так мы долго не протянем. Сколько я еще буду у мамы деньги просить?

– Я знаю, Наташ, я устроюсь куда-нибудь.

– Может, снова обратишься к своему ротному? Вдруг, у них что-то появилось?

– Нет, – мужчина покачал головой. – Недавно с сослуживцем общался, он разговаривал с ротным. В армии сейчас совсем плохо. Мест нет, а те, кто служит, сами еле концы с концами сводят. Не переживай, завтра позвоню в милицию. Если туда не получится, устроюсь куда-нибудь охранником.

Девушка снова опустила взгляд на стол и продолжила перебирать крупу.

– Разогреешь себе суп? – Спросила она, не поднимая головы.

– Сначала зайду к Дане.

Никита медленно отворил дверь детской. Не включая свет, он подошел к люльке, где спал его сын.

Тихое, размеренное дыхание ребенка казалось особенно хрупким на фоне гремящего шторма России 90-х, а детская кровать являла собой остров спасения. Увиденное обострило отцовские чувства Никиты. Глядя на своего годовалого сына, огражденного от мира решетчатыми стенками люльки, он понимал, как хрупка эта ограда. Раз его сыну выпало родиться в такое тяжелое время, то только он, его отец, является гарантом безопасности для всей семьи. Суть отцовства, смысл жизни взрослого человека – оградить детей от суровой реальности окружения. И за это Никита готов был положить свою жизнь.

Мужчина наклонился к люльке и прикоснулся губами ко лбу малыша. «Температура есть», – подумал молодой отец и вышел из комнаты.

3

Померанцев стоял у телефонного аппарата в собственной прихожей. Он только что закончил завтракать с семьей, и пришло время время бросить вызов новому дню.

Из выдвижного ящика мужчина достал записную книжку и, распахнув ее, снял трубку телефона. Указательный палец поочередно нырнул в номера барабана и, после финального прокрута, трубка запела прерывистом гудком.

– Капитана Артемьева, пожалуйста, – попросил Никита.

– Артемьев слушает, – ответил голос в трубке спустя полминуты.

– Кирилл Андреевич, это Померанцев. Вы узнали на счет меня? – Никита отдернул черную спираль провода, пустив ее в амплитудный танец.

– Привет, Никит. Полковник сказал: «Мест нет».

– А в ОМОНе?

– Туда вообще сейчас не пробиться, насколько я знаю. Но ты поезжай на Твардовского, поговори лично. Может, возьмут?

– Хорошо, Кирилл Андреевич, спасибо.

Никита повесил трубку, а спустя полчаса сидел в вагоне метро по пути в Главное управление ОМОН МВД по Москве.

Когда он приехал на место, то незамедлительно вошел в здание управления, окинув беглым взглядом стоящих на улице мужчин в балаклавах и камуфляжной форме.

На входе Никита показал паспорт дежурному и внутренности сумки, которую он взял с собой, поскольку позже собирался посетить спортзал.

Пройдя контрольно-пропускной пункт и получив необходимую информацию о том, с кем можно поговорить о трудоустройстве, Никита оказался в кабинете начальника одной из рот ОМОНа данного управления, майора Шепелева.

– Служил? – Командирским тембром спросил Шепелев, седовласый мужчина лет пятидесяти.

– Да, – Никита кивнул. – Воздушно-десантные войска, уволился старшим сержантом.

Майор улыбнулся.

– Ну что, могу сказать, сержант. Вижу, парень ты нормальный, но сейчас мест нет у нас.

Никита в отчаянии опустил голову.

– Ну ты все равно заглядывай к нам. Может, со временем что-нибудь появится, – продолжил Шепелев.

– Я понял вас, – Никита поднялся со стула и протянул офицеру руку. – Спасибо, товарищ майор. До свидания.

Никита покинул здание управления и, поправив лямку висящей на плече сумки, направился в сторону ближайшей станции метро.

Попытка трудоустроиться в милицию провалилась. Впрочем, надежда на обратный исход, если у сержанта и была, то довольно блеклая. Это уже не первый отказ, который он получает из различных ведомств и частных организаций за последний год после своей демобилизации.

Следующим пунктом по расписанию был спортзал. Но поход туда являлся не только попыткой заполнить брешь в дневном расписании. Спорт для Никиты – отражение его жизненной философии: то, как человек относиться к своему телу, влияет на успех и в остальных делах. Невзирая на любые жизненные обстоятельства, Померанцев старался не пропускать тренировки. Заботясь о собственной физической форме, он верил, что обеспечивает себя необходимым базисом для преодоления любых трудностей. «В здоровом теле – здоровый дух. Неглупые ведь люди придумали это», – размышлял Никита и преданно следовал данному постулату. И тем острее нуждался в спорте, чем больший моральный голод ощущал, что, конечно, не могло не отразиться на его фигуре: высокий рост, широкие плечи, умеренно мускулистые конечности.

На метро мужчина добрался до Строгино, района в котором вырос и жил сейчас. От станции до зала он пошел пешком.

Если не брать в расчет фитнес-клубы, являвшиеся приемниками западных трендов, то большинство спортивных залов того времени представляли собой аскетичные помещения с тесно расставленным инвентарем, голыми стенами и преобладающими запахами пота с железом. Большинство этих залов были расположены в подвалах, что символично определяло их место в ценностной иерархии общества 90-х. Годами позже наиболее элитные фитнес-центры, напротив, стремились забраться на верхние этажи хрустальных многоэтажек.

Спортзал, в который ходил Никита, отвечал классовым стандартам того времени и находился в цокольном этаже одного из жилых домов Строгино. Спустившись по ступеня вниз, мужчина последовал привычному маршруту от входа к раздевалке, от раздевалки – до скамьи со штангой.

Здесь, под тяжестью железа, Никита забывал о прениях с обстоятельствами наружного мира. Здесь он был сильнее всех, здесь любая проблема сдавливалась под напором чугунного аргумента.

Завершив третий подход в жиме лежа, мужчина поднялся со скамьи, плавно двигая плечами.

– Ты здесь закончил? – Раздался голос за спиной.

Никита оглянулся и увидел перед собой мужчину за тридцать с небольшим, среднего роста и с лицом, явно указывающим, что он из местных, из строгинских.

– Еще один подход, – ответил Никита, глядя на собеседника.

– Не против, если я пока начну? – Незнакомец указал пальцем на скамью со штангой.

– Конечно, – Никита деликатно сделал шаг влево, освобождая место для незнакомца.

– Можешь подстраховать? – Обратился незнакомец к сержанту, горизонтально расположившись на скамье.

Никита согласился и внимательно держал руки над грифом штанги, пока его собеседник старательно выжимал вес.

Закончив упражнение, незнакомец, с побогравевшим от усталости лицом, протянул Никите руку:

– Леонид, – представился мужчина.

– Никита, – сержант пожал руку новому знакомому.

– Очень приятно, – Леонид улыбнулся. – У тебя лицо знакомое, давно сюда ходишь?

– Достаточно. Тебя я тоже здесь уже видел.

– Да. Времени мало, но стараюсь регулярно заниматься. Пацанов своих тоже сюда вожу.

Никита понял, что Леонид говорил явно не о своих сыновьях, что вызвало желание спросить о профессии собеседника, но он сдержался. Тем более, что и сам догадывался. Зато не стал сдерживаться Леонид:

– Кем работаешь, Никита?

– Если честно, никем. Перебиваюсь с одной подработки на другую. Я сержант вооруженных сил в отставке.

– Да ну? – Леня слегка улыбнулся. – И что, государство не может помочь своим защитниками?

Никита промолчал и посмотрел в сторону. Его прищуренный взгляд демонстрировал понятую иронию собеседника.

– В каких войсках служил? – Продолжил Леонид.

– В десантуре.

– Семья есть?

– Да, жена и сын.

– Это хорошо. У меня тоже сын. Твоему сколько?

– Недавно годик исполнилось.

– Ох, тогда понимаю твои переживания. Жена, наверное, не работает, семья на тебе. Ну ты парень крепкий, сейчас такие нужны. Найдешь работу. – Леонид кивнул в сторону штанги. – Ну ты как, делаешь еще подход?

Никита выполнил еще несколько повторений жима, после чего уступил место Леониду, снова подстраховывая его у головы. Поднявшись со скамьи, Леня поблагодарил Никиту и продолжил заниматься самостоятельно, пока сержант отправился осваивать другие тренажеры.

После тренировки Никита вышел из зала и привычным жестом поправил лямку на плече. Едва он успел сделать несколько шагов вдоль проезжей части, как слева от него затормозил черный «БМВ» пятой серии.

– Прыгай, подвезу, – раздался голос Леонида из открытого окна машины.

Никита сел на пассажирское сиденье спереди и автомобиль тронулся.

– Тебе куда? – Спросил Леня, выворачивая руль направо и выезжая на главную дорогу.

Никита назвал адрес, после чего, бегло осмотрев салон автомобиля, спросил:

– А ты чем занимаешься?

– У меня охранная фирма, – ответил Леонид после небольшой паузы. Никита не поверил: в то время многие бандиты прикрывались ЧОПами.

– Кого охраняете? – Задал формальный вопрос сержант.

– Да много кого, у нас коллектив большой. На выходные вот на охоту поедем, отдохнем. Давай с нами?

Никита ответил не сразу. Он смотрел сквозь окно на заснеженные улицы Москвы, которые под вечерними сумерками обретали грязновато-синий оттенок.

– Давай, – Никита перевел взгляд на водителя.

– Отлично. Оставишь свой номер, мы в субботу утром за тобой заедем.

Добравшись до дома, Никита поблагодарил Леню за поездку и продиктовал номер домашнего телефона. Мужчины попрощались.

«БМВ», с рычащим криком мотора, двинулся с места, а Никита не спеша побрел к подъезду. Перед тем, как войти внутрь, он снова поправил лямку.

4

Два черных внедорожника и один синий «Мерседес S-класса», в народе прозванный «кабаном», припарковались на опушке.

Из машин почти одновременно высыпали крепкие молодые мужчины в спортивных костюмах. Задние двери «Мерседеса» также открылись и, вступив на сырую почву подмосковной прогалины, из автомобиля вышел Никита.

В последнюю неделю зима в тех краях нетипично расщедрилась на тепло. Этот день исключением не был: в зените ярко светило солнце, накрывая золотыми ресницами освободившуюся от снега землю.

Никита глубоко вздохнул, наслаждаясь ароматной свежестью природы. Ему не часто удавалось выехать за пределы города, с каменным темпераментом которого он сражался ежедневно. Мужчина посмотрел вперед и увидел лес: раздетые кроны деревьев пересекались между собой, процеживая сквозь сито веток далекую лазурь небосвода.

Пока Никита созерцал красоту девственной зимы, из другой стороны «Мерседеса» вышел Леонид.

– Нравится? – Улыбаясь, он посмотрел на Никиту.

– Да, красиво здесь, – сержант продолжал глядеть в даль.

– Пойдем, поговорить надо.

Пока Никита следовал за своим новым знакомым, он обратил внимание, как чуть поодаль парни из первого внедорожника стали разжигать костер, тогда как пассажиры второго – доставать мангал из багажника.

Леонид и Никита подошли к двум походным стульям, которые уже в раскрытом виде ждали их вдали от остальных. Леонид указал рукой на один из стульев и сел одновременно со своим собеседником.

– Они что, шашлык собираются жарить? – Спросил Никита, глядя на снующих вокруг костра спортсменов.

– Да, – Леонид улыбаясь смотрел туда же.

– Я думал мы поохотиться приехали.

– Все верно. Мы на охоте, – не переставая улыбаться, Леня перевел взгляд на Никиту. – А вот и наша добыча.

Леонид указал пальцем на внедорожник, из багажника которого парень в спортивке доставал пакеты с маринованным мясом.

– Ясно, – Никита, улыбаясь, опустил голову.

– Сейчас пожарим мясо, поедим и постреляем. А пока хочу поговорить с тобой о делах.

Сержант перевел взгляд на собеседника.

– Тебе нужна работа? – Спросил Леонид.

– Да.

– Давай к нам.

– А что надо делать?

– Разные поручения мелкие. Ничего сложного: отвезти что-нибудь, привезти. С моими парнями на переговоры ездить.

Никита обратил внимание, как группа людей доставали из машин автоматы Калашникова. Другие в это время расставляли пустые стеклянные бутылки на широком пне. У Померанцева не было иллюзий по поводу того, чем занимается Леня, и он еще в спортзале понял, что познакомился с одним из местных братков.

На самом же деле, Леонид Шишковский был не просто рядовым бандитом, а главарем Строгинской ОПГ. Строгинские специализировались на заказных убийствах и входили в состав соколинских – наиболее крупной в то время московской криминальной группировки. Лидером «соколов», как их именовали в народе, являлся Анатолий Легин – обычный парень из подмосковного села, который в юности занимался боксом, а впоследствии, перебравшись в столицу, сформировал вокруг себя группу таких же спортивных парней и принялся устанавливать собственные порядки в криминальных кругах столицы. В частности, он не приветствовал воровскую романтику в своих рядах, запрещал «соколам» набивать татуировки, на сходки заставлял их надевать деловые костюмы. И, по слухам, отказался от коронации, которую в порядке исключительной привилегии ему предложили московские воры в законе.

– Слушай, Лень. Я благодарен тебе за предложение и не собираюсь никого осуждать. Каждый сам выбирает, чем заниматься. Но в криминал я пока не готов податься.

– Да ты не торопись отказываться, – лицо Леонида выражало надменную улыбку. – Мы скоро от всего этого криминала отойдем. В любом случае, тебя он непосредственно не коснется. Будешь просто на подхвате.

– А с чего ты решил мне это предложить?

– Ну мы занимаемся в одном зале. Вижу, парень ты спортивный, в десантуре служил. Нам такие нужны. Тем более, ты ведь ищешь работу?

Никита ничего не ответил. Леня продолжал смотреть на собеседника, затем резко встал, и, положив руку на его плечо, сказал:

– Ладно, пойдем постреляем. Ты пока думай. Как надумаешь – скажешь, я не тороплю.

Мужчины встали со стульев и приблизились к толпе ожидавших их парней, только что закончивших расставлять стеклянные мишени на пне.

– Дай ему автомат, – Шишковский обратился к одному из своих подчиненных, указывая рукой на Никиту.

Парень в спортивке протянул Померанцеву оружие. Никита оглядел автомат, передернул затвор и, сделав шаг вперед, уперся ногами в почву. Медленно поднимая дуло над землей, Померанцев зажмурил левый глаз и прижал приклад к правому плечу.

Наконечник мушки круговыми движениями скользил вокруг центра бутылки. Все, что находилось вне границ прицела, больше не имело смысла: мир стрелка сужается до диаметра одного сантиметра. И, спустя несколько секунд, этот мир должен быть уничтожен.

Никита замер в прицельной позе. Стоявшие за его спиной мужчины также не шевелились.

Хлесткий звук выстрела эхом разлетелся по опушке. Бутылка разлетелась на куски, оставив в зрачке прицела пустое пространство.

– Вы видели? – Леня, улыбаясь, окинул взглядом окружающих. – Снайпер просто.

Из-за спины Никиты послышался смешок и два ленивых аплодисмента.

После этого сержант произвел еще два выстрела, и оба в цель. Количество стеклянных осколков вокруг пня увеличилось втрое.

– Молодец, – сказал Леонид и положил руку на плечо сержанта.

Взяв из его рук автомат, Шишковский тоже прицелился и произвел выстрел. Мимо. Еще один выстрел: пуля снова прошла в нескольких сантиметрах от единственно оставшейся на пне бутылки. Третий выстрел Леонида пришелся в основание цели, отделив днище от прозрачного корпуса.

Удовлетворившись единственным попаданием в мишень, Леонид повел Никиту к столу. Трапеза была скромная по меркам бандитов, но искушенная по меркам страны: гору жареного мяса по середине окружала палитра свежих овощей, часовыми стояли на разных концах стола две бутылки водки.

Никита пить отказался, поскольку не употреблял алкоголь в принципе. Это вызвало почтительную ухмылку у Леонида, который, в итоге, осушил две рюмки водки в компании одного из своих бойцов. Остальные отрабатывали прицельный огонь в импровизированном тире, где несколькими минутами ранее Никита снискал уважение своих новых знакомых.

Плотно пообедав, все присутствующие расселись по машинам. Померанцев занял то же место, на котором приехал: возле Леонида, на заднем сидении «Мерседеса».

По дороге в город Шишковский украдкой говорил о преимуществах бандитской жизни, намекая на позитивную альтернативу для Никиты, если тот хочет позаботиться о своей семье. Померанцев, хотя и не признавался в этом самому себе, но решение для себя уже принял: слишком убедительными были аргументы Леонида, слишком удобными сиденья «Мерседеса», слишком вкусным шашлык.

Доехав до дома Никиты, Леня протянул ему пакет с жареным мясом:

– Держи, угостишь семью.

– Спасибо, – мысли благодарности и сомнений вертелись в голове Померанцева, хотя рука по инерции потянулась к пакету.

– Вот еще, – Леонид протянул сержанту триста долларов. – Это подарок, возвращать не нужно, какое бы решение ни принял.

Никита замер. Пакет с едой – это одно, другое дело – деньги, которые всегда являлись источником проблем. Особенно в мире бандитов. Особенно, если ты их не заработал.

– Держи, держи, – сказал Леонид, увидев сомнения на лице Никиты. – Тебе они нужнее. Даже если от работы откажешься, за них спроса не будет.

Померанцев, поблагодарив, взял купюры и положил их в карман.

– Если надумаешь войти в наш коллектив, приезжай завтра к двенадцати на Лесную – это по Можайскому шоссе. Есть одно дело: сгоняешь с моими парнями в одно место. Дело чистое, просто надо отвезти небольшой груз кое-куда.

– Хорошо, – Никита принял окончательное решение, и деньги, врученные ему Леней, были ни при чем. Если его и подкупил этот жест Шишковского, то исключительно с моральной стороны. В это хищническое голодное время, когда каждый сам за себя, приятно было понимать, что за твоей спиной есть мощная поддержка.

– Я приеду, – ответил сержант.

– Отлично, – Леонид одобрительно покачал головой. – Тогда до завтра.

Мужчины пожали друг другу руки, и Никита покинул автомобиль.

Дома он не стал рассказывать жене откуда взял мясо и деньги. Сказал только, что нашел выгодную подработку на ближайшие пару дней, тем самым заведомо оправдав завтрашнее отсутствие.

Спать он ложился с путанными мыслями о своем будущем, в котором обнадеживающие тона преобладали над гнетущими.

5

В назначенный час Никита прибыл в оговоренное место. До Можайского шоссе он доехал на метро, оставшийся путь проделал пешком.

На месте Померанцев увидел уже знакомые ему внедорожник и «Мерседес». На передних сиденьях «мерса» сидели двое мужчин. Леня стоял снаружи с двумя другими.

– Привет, – улыбаясь, произнес Леонид, когда увидел подходящего к ним Никиту.

– Доброе утро, – ответил сержант, подойдя к мужчинам и пожав руки каждому.

– Знакомьтесь, это Никита, – Шишковский посмотрел на своих спутников. Затем перевел взгляд на Померанцева. – Это Паша и Димон, – Леня поочередно указал рукой на стоящих рядом бойцов и повернулся к ним лицом. – Парни, введите его в курс дела.

После этого Леонид попрощался с Никитой, сел на заднее сиденье «Мерседеса» и уехал.

Спустя пять минут Паша, Дима и Никита ехали на внедорожнике по Можайскому шоссе в противоположную от города сторону. Первый сидел за рулем, второй – рядом на пассажирском сиденье. Едва выехав на шоссе, они коротко рассказали Никите о сути дела:

– Нужно будет спрятать вот это в лесополосе, – Дима вручил Никите завязанный мешок.

– Что здесь? – Спросил Померанцев, держа в руках груз.

– Наличка и пара стволов. Место мы тебе покажем.

Никита больше не задавал вопросов. Павел и Дмитрий, озвучив ему задание, увлеклись разговором между собой, наполненный неизвестными для Никиты именами, плохими шутками и следовавшим за ними смехом.

Померанцев не хотел принимать участие в их разговоре, даже если бы мог. Он смотрел в окно: изумрудная изгородь елей проносилась мимо. На бледном фоне русской зимы эти деревья казались особенно живыми. «Прям как они, – подумал Никита про своих новых знакомых. – Эти самые бандиты, которые были наиболее устойчивыми субъектами в холодных реалиях новой России».

Машина медленно остановилась на обочине.

– Здесь, – обернувшись, Дима посмотрел на Никиту. Павел, через зеркало заднего вида, также изучал реакцию сержанта. – Зайди в лесополосу и закопай мешок. Возьми в багажнике лопату и оставь на месте какой-нибудь опознавательный знак: завтра мы заберем груз.

Никита вышел из машины и, с саперной лопатой в руках, растворился в хвойной стене елей. Уворачиваясь от веток, норовивших погладить его по макушке, он пробрался вглубь лесополосы. Остановившись, он вырыл у основания одной из елей небольшую яму, положил туда мешок, закопал, сверху накинул веток, а на стволе дерева лопатой начертил большой крест – так, чтобы его легко было заметить спустя время.

Через несколько минут Никита вернулся в машину.

– Готово, – сказал он.

– Отлично, – Дима посмотрел на Павла. – Поехали.

Никиту довезли до дома. Перед тем, как он покинул машину, Дмитрий сказал ему, что завтра надо приехать на то же место, где они встретились сегодня, на Лесную улицу, примерно в то же время.

В полдень следующего дня Померанцев шел вдоль ровного ряда кирпичных гаражей. Приближаясь к оговоренному месту, он еще в нескольких метрах от него заметил, что там никого нет.

Никита остановился, разглядывая типовую застройку гаражей: отличались они между собой только цветом окрашенных ворот.

Пять минут одиночества прервало рычание мотора: из-за угла появился вчерашний внедорожник. Машина медленно приближалась к Никите, гравийная дорога шептала под натиском колес. Наконец, мотор замолчал, шепот прекратился – автомобиль остановился в двух метрах от Померанцева.

На передних сиденьях сержант увидел двух вчерашних своих спутников: Павла и Дмитрия. Окно задней двери опустилось и оттуда появилось еще одно знакомое Никите лицо:

– Садись в машину, – сказал Леонид, выглядывая с заднего пассажирского сиденья внедорожника.

Померанцев молча последовал команде Шишковского и, открыв дверь джипа с другой стороны, расположился рядом с боссом. Машина тронулась с места.

– Сейчас поедем на то место, где ты вчера груз спрятал, – произнес Леонид, глядя не на Никиту, а вперед, сквозь лобовое стекло. – Ты оставил там какие-то опознавательные знаки?

– Да, – ответил сержант.

– Хорошо.

До пункта назначения все четверо не произнесли ни слова. Никита обратил внимание на слегка взволнованный вид Леонида, но особого значения ему не придал. Машина остановилась на обочине.

– Это здесь, – сказал Павел, смотря на Шишковского через зеркало заднего вида.

– Точно? – Спросил Леня.

– Да, – Паша вытянул руку вперед. – Я ориентировался на тот знак.

Леонид и Никита одновременно посмотрели сквозь лобовое на дорожный знак «Опасный поворот».

– Хорошо, – Леня повернулся к Померанцеву. – Иди. Дима, сходи с ним.

Никита и Дмитрий синхронно открыли двери машины и пошли в сторону лесополосы. Никита, как направляющий, шел впереди. Дима следовал за ним, также, как и его проводник, уворачиваясь от веток деревьев.

– Это здесь, – сказал Померанцев, остановившись возле нанесенного им вчера креста.

Замаскированная яма была вскрыта. Еще до того, как Никита предпринял попытку осмотреться, он понял, что спрятанного груза на месте нет. Полость ямы была пустой. В отчаянной попытке сержант сделал шаг вперед, оглядывая смежное пространство, чтобы убедиться в точности своего предположения, но тщетно: груз был спрятан ровно на том месте, на котором сейчас зияла черная дыра грунта.

– В чем дело? – Дима также сделал шаг вперед и заглянул в яму. – Где мешок?

– Был здесь, – тихо произнес Никита и задумчиво посмотрел на Дмитрия.

– Что значит был?

– Это ты мне скажи, – Померанцев не сводил взгляд с собеседника.

– Ты на что намекаешь? – Голос Димы перерастал в угрозу.

Никита промолчал и стал отчаянно рыскать взглядом по земле. Он все понял, поэтому приводить аргументы о том, что кроме Дмитрия, Павла и него самого, никто не знал об этом месте, не видел смысла. Раз мешок взял не он, то это сделали либо его вчерашние спутники, либо те, кому они дали наводку. В любом случае, это ни что иное, как подстава, а значит, добиваться объяснений от Димы бесполезно, тем более что тот делает вид, что ничего не знает.

– Ты уверен, что это здесь? – Спросил Дмитрий, начав перебирать руками лежащие на земле ветки.

– Уверен. Сам не видишь? Яма вскрыта.

Дмитрий встал на ноги и, помолчав несколько секунд, посмотрел на Никиту:

– Если ты решил провернуть мутку, то очень пожалеешь.

– Да нет. Мутки вы тут проворачиваете, – Никита ухмыльнулся.

Дима снял шапку и интенсивно почесал голову.

– Ладно, пойдем назад, – сказал он, надевая головной убор обратно.

Через две минуты Никита и Дмитрий заняли свои места в машине.

– Где мешок? – Леня посмотрел на Померанцева.

– Шеф, его там нет, – сказал Дима, обернувшись.

– Как это нет? – Леонид сначала взглянул на сидящего спереди Дмитрия, затем перевел взгляд на Никиту. – Ты кому-нибудь говорил об этом месте?

– Конечно, нет, – ответил сержант.

– А вы? – Леонид обратился к Паше и Диме. Те также ответили отрицательно. – Так, интересно…

Леня внимательно разглядывал Никиту. Заметив это, последний сказал:

– Короче, я понял. На крючок меня подсадить решили.

– Какой крючок?! – Презрительно произнес Шишковский. – В этом мешке было сто тысяч зелени.

– Может быть. Откуда мне знать? – Никита вызывающе смотрел на Леонида.

Шишковский вздохнул.

– Ладно, едем в город, – сказал Леня после короткого молчания. – Завтра будем разбираться.

До Москвы все четверо снова ехали молча. Никита смотрел в окно, думая о том, как лесополоса, которая в детстве была для него символом свободы и бесконечного путешествия, сейчас оказалась источником проблем, и непонятно теперь, куда это путешествие его заведет.

В тот день Никиту не стали довозить до дома, и вернулся он на метро.

Померанцев старался не думать о том, что будет завтра. Войдя в гостиную своей квартиры, мужчина увидел жену, играющую на полу с сыном.

Никита улыбнулся, сел возле ребенка и поцеловал того в макушку. Мальчик, не отвлекаясь на отца, продолжал катить по полу одну из игрушечных машин. Мужчина взял в руки другую и начал повторять движения Данила, соблюдая импровизированные дорожные правила: аккуратно объезжал машинку ребенка, либо освобождал ей место, останавливая свою.

Заметив в игре новую пару рук, маленький Данил, задрав голову, посмотрел на отца и широко улыбнулся. Никита, растроганный реакцией сына, засмеялся и нежно поцеловал ребенка в лоб. Мужчина не видел, как за каждым его движением, без тени веселья, наблюдает Наталья.