Kitobni o'qish: «Созвездие чертополоха»

Shrift:

1 часть
Огонь, зеркало, ворон

Глава 1

Лиза была ведьмой, поэтому мир всегда подавал ей знаки. Проблемы случались, если она к ним не прислушивалась.

Утром, в только что открытой пачке чая, посреди скрученных черных листьев оказался синий лепесток. Лиза едва не выбросила его, а потом присмотрелась: цикорий, в легендах называемый разрыв-травой. Откуда ему взяться в заводской упаковке?

Но в следующие пятнадцать минут Лиза о нем забыла: едва не обожглась кипятком из чайника, потом уронила ложку – всем известно, что к гостям, а гости у нее бывали редко, – и рассыпала сахар.

– Ну вот, – сказала Лиза вслух. – Теперь точно жди новостей.

Черная кошка брезгливо обошла место сахарного взрыва, запрыгнула на стол и принялась усердно тереть лапой нос.

– Ночка, и ты туда же! – Лиза покачала головой и отправилась за веником. А если бы обернулась, заметила бы, как кошка на мгновение прекратила умываться, вглядываясь резко сузившимися зрачками в хозяйкину тень.

Лиза была сиротой. Бросила после смерти бабушки медицинский университет в столице, вернулась в родную глубинку, перебравшись из студенческого общежития в доставшуюся по наследству квартиру. Зарабатывала на жизнь, продавая свечи и амулеты собственного изготовления. Вела блог в соцсети, изучала растения и копила деньги на заочный курс по клинической фитотерапии – не пропадать же трем годам на лечебном факультете.

Если не считать кошки Ночки, школьной подруги и пары их общих знакомых, круг ее общения ограничивался заказчиками из интернета.

Сегодня нужно было доделать и отправить по почте самый популярный амулет – любовный. Заказчица жила в Новосибирске и очень торопила. Лиза искренне недоумевала, почему той было не отыскать ведьму где-нибудь поближе, но от предложенной суммы вдвое больше назначенной отказаться не смогла. Уверенная, что все ингредиенты под рукой, она засела за изготовление кулона вчера вечером и не сразу обнаружила, что закончилось розовое масло.

Создание амулета – штука тонкая. Лиза предпочитала делать ведьмины бутылки. В миниатюрные стеклянные сосуды она складывала травяные смеси, полудрагоценные камни и эфирные масла, следуя интуитивному правилу «подобное к подобному». Например, для заряженной на любовь бутылочки требовалось именно масло розы – цветка, который люди ассоциировали с романтикой. Ведь талисманы именно так и работают – концентрируют человеческую веру. А чтобы заказчик верил, нужно все полностью его представлениям соответствующее.

Вечером масло достать было негде. Поэтому с утра Лиза собиралась сходить за ним в магазин, закончить бутылочку и отправить почтой в Новосибирск – заказчица ждала номер посылки.

И если бы Лиза меньше размышляла о незаконченном амулете и больше смотрела по сторонам, то поняла бы, что сегодняшний выход из дома может изменить ее жизнь. И, возможно, просто никуда бы не пошла.

Но она думала о недостающей сумме на фитокурс и о двойной оплате за амулет, поэтому просто спрятала лепесток из чайной пачки между страниц потрепанного блокнота и смела с пола рассыпанный сахар. Потом поцеловала Ночку в пушистую макушку и, даже не допив чай, отправилась за маслом.

Как и во многих провинциальных городах, в Рощино магазины сосредоточились вокруг рыночной площади. В выходные ее оккупировали приезжие «челноки», в будни занимали местные: рыбаки, торгующие свежим уловом, бабушки с комнатными цветами и домашними заготовками. Фермерские ряды тянулись вдоль дороги, занятые яичными лотками, кочанами капусты и ящиками ароматных томатов. Лиза пробежала мимо них, втянув носом запахи. Может, на обратном пути прихватить свежих овощей к обеду? Внезапно что-то заставило ее остановиться.

Такой палатки на рыночной площади Лиза раньше не видела. На всякий случай она даже проверила день недели в телефоне: все верно, среда, приезжих продавцов в среду здесь не бывает. Но палатка была. Обычный грязно-оранжевый тент на каркасе, видавший виды раскладной стол. На нем россыпь на первый взгляд обычных бытовых мелочей: ключницы, брелоки, сувенирные магниты, расчески… и одно маленькое круглое зеркальце в металлической оправе.

Лиза посмотрела на зеркальце, и ей показалось, что зеркальце смотрит на нее.

Технически так и было: отразившаяся Лизина копия нахмурилась, сузила зеленые глаза и подошла ближе к столу. Торговка окинула покупательницу сердитым взглядом и хмыкнула себе под нос.

Лиза отвернулась, шагнула в сторону, но уйти не смогла. В груди поселилось тянущее беспокойство. Она снова развернулась к палатке, взяла зеркальце в руки – ничего особенного, обычная китайская поделка. Даже металл, из которого сделана рамка, ненастоящий. Безделушка, каких полно, ничем не примечательная. И все же…

– Сколько? – спросила Лиза.

– Полторы тыщи, – буркнула торговка.

– Чего? – возмутилась Лиза и хотела положить зеркальце обратно на стол, но оно как будто прилипло к пальцам. Или ей просто не хотелось его отдавать. – Это слишком дорого.

– За тыщу триста пятьдесят отдам, не меньше! – Торговка буравила девушку взглядом. Лиза сделала глубокий вдох и заставила себя разжать пальцы. Зеркальце упало на прилавок с тихим мелодичным звоном, словно запело. Лиза готова была поклясться, что это чистая си первой октавы. Звук стих не сразу, как будто какое-то время висел в воздухе, а потом растворился в уличном гомоне.

– Не хочешь – не бери. Иди давай, куда шла! – Неприветливая продавщица сгребла зеркало толстыми красными пальцами. У Лизы даже защемило в груди – показалось, что напоследок странный предмет снова пытался запеть, но грубые руки торговки задушили ноту.

Девушка снова вздохнула, посчитала в уме оставшиеся деньги, чтобы точно знать, что хватит на розовое масло. Потом торопливо достала из кармана купюры и положила на прилавок:

– Тысяча триста. Больше нет.

Продавщица недовольно цыкнула, как будто недостающие пятьдесят рублей лишали ее чего-то жизненно важного. Лиза закусила губу, стараясь не выдать волнения.

– Ладно, – почти выплюнула торговка. Одной рукой сгребла деньги, другой подвинула к покупательнице зеркало.

Лиза осторожно взяла его и сразу спрятала в карман куртки.

По дороге до магазинчика с эфирными маслами она успела несколько раз отругать себя за бессмысленную трату денег. Но зеркальце похлопывало о стенки кармана при ходьбе и пульсировало, как живое. Лизу это почему-то успокаивало.

В отделе натуральной косметики девушка с поджатыми губами молча пробила ей бутылочку масла дамасской розы, не отреагировав на приветствие. Лиза зажала флакон в ладони и почти бегом вернулась к дому.

Все ведьмы знают, что зеркало после покупки нужно почистить. Солью, например, или отваром полыни. Поэтому зеркальце отправилось в банку с четверговой солью – на более сложные манипуляции сейчас не было времени, – а Лиза сосредоточилась на любовном амулете.

Она сложила все ингредиенты в правильном порядке, повторяя про себя: «Герань для страсти, розмарин для памяти, розовый кварц для свадебного венца…», залила розовым маслом и плотно закупорила сначала воском красной свечи, а потом натуральной пробкой. Обвязав горлышко сосуда бордовой шерстяной нитью, Лиза дунула на него, то ли запечатывая дыханием, то ли желая остудить скорее застывающий воск, и отставила в сторону, любуясь работой.

Амулет вышел красивый. Оттенки от пыльно-розового до глубокого красного переплетались в густой жидкости, отливая перламутром. Разложив на письменном столе несколько карт таро – влюбленные, колесница и двойка чаш, – она поставила рядом бутылочку и присыпала розовыми лепестками. Красивое фото – половина дела. Щелкнула камера телефона, фото отправилось к заказчице. Лиза проверила, застыл ли воск, завернула амулет в пленку и собиралась уже отправиться на почту, когда позвонили в дверь.

Ночка зашипела, спряталась под креслом. Лиза подошла ко входу, встала на цыпочки и глянула в дверной глазок.

На площадке никого не было.

Лиза решительно крутанула задвижку и распахнула дверь. Ночка под креслом издала недовольное «мяу».

– Ты не волнуйся, – сказала ей Лиза, – без моего дозволения никто не войдет, знаешь же.

А потом посмотрела под ноги. На коврике лежал сложенный по диагонали лист белой бумаги.

Развернув его, Лиза прочла слова, написанные ровным каллиграфическим почерком прямо посередине листа:

«Мы знаем, кто ты».

Лиза скомкала листок и захлопнула дверь.

Громко прозвучал сигнал мобильного. Заказчица написала, что в восторге от фотографии и очень ждет свою посылку. Лиза заторопилась, глядя на часы, – успеть бы до обеда.

В дверь почтового отделения она успела проскользнуть до того, как сотрудница выставила на стойку табличку с надписью «перерыв»:

– Одна маленькая бандероль, пожалуйста! Я быстро все заполню.

Оператор вздохнула и протянула ей адресный бланк. Лиза вписала адрес заказчицы, положила в коробку бережно упакованную бутылочку.

– С вас триста пятьдесят, – озвучила стоимость оператор.

Лиза схватилась за кошелек и запоздало сообразила, что денег на посылку у нее не осталось. Конечно из-за спонтанной покупки странного зеркальца.

– Вот черт! – не сдержалась Лиза и схватилась за телефон. – Буквально пару минут, пожалуйста!

Оператор тоскливо оперлась щекой на руку, глядя на часы: обеденный перерыв начался три минуты назад.

– Алло, Юль, привет! – торопливо заговорила Лиза в трубку. – Слушай, тут такое дело… не закинешь мне на карту рублей триста? Лучше все триста пятьдесят. Я вечером отдам или завтра. Долго объяснять! Не рассчитала чуть-чуть. Ладно, ладно, я все поняла. Хорошо, договорились, вечером посидим, с меня пирог. Спасибо, до встречи!

Дав отбой, Лиза шумно выдохнула. Почтовая работница демонстративно стучала пальцами по столу. Мобильный пиликнул, сумма пришла на счет. Лиза широко улыбнулась:

– Оплачу картой!

Когда дверь почтового отделения за ней громко захлопнулась, девушка позволила себе еще раз чертыхнуться вслух. Что за странный день! Неловко вышло – и с посылкой, и с Юлей. Лизе и так приходилось частенько занимать у подруги, дожидаясь оплаты за очередной расклад или амулет. Придется вечером постараться с пирогом, чтобы загладить вину.

Немного постояв на почтовом крыльце, она снова достала телефон и отправила Юле сообщение с вопросом: «Мясной или сладкий?»

«Хочу сладкого. И шампанское принесу. Надо отвлечься, поссорилась с Илюхой», – пришел ответ.

Лиза вздохнула.

Илья – парень Юли, бас-гитарист местной рок-группы. Сама Юля тоже играла, правда, на саксофоне. Ее, талантливую выпускницу музыкального вуз а, обладательницу светлых от природы волос и комплекции Дюймовочки, с удовольствием приглашали как на губернаторские банкеты, так и на свадьбы, не только в городе, но и по всей области. Поэтому на доходы Юля, в отличие от Лизы, не жаловалась, а вот личная жизнь у нее складывалась сумбурно. Лиза не раз предлагала ей помочь, сделать амулет на гармонизацию отношений, например, но Юля каждый раз отмахивалась. Не то чтобы она не верила в способности подруги. Каждый раз Юля твердила одно и то же: «Хочу, чтобы все было по-настоящему, а не так». Лиза удивлялась и пыталась объяснять. Она ведь не приворот какой-нибудь предлагала, а так, слегка подкорректировать действительность. Но Юля была непреклонна.

Значит, день закончится шампанским и Юлиными жалобами на очередную Илюхину выходку. Могло быть и хуже. Лиза вспомнила о странной записке, подброшенной утром под дверь, и нахмурилась. Может, к соседке внуки приехали и теперь развлекаются? Но каникулы вроде еще не начались.

Ни для кого в городе Лизин род деятельности не был секретом. И не особенно кого-то интересовал, разве что фанатов телевизионных шоу про экстрасенсов или любопытных школьников. Еще пару веков назад к ней бы выстраивались очереди из желающих заплатить за чудо, но сейчас она казалась соседям скорее безобидным фриком. Как и положено ведьме, одевалась в черное, носила шляпы – не остроконечные, конечно, как в кино, а обычные фетровые – и подводила глаза угольно-черным карандашом каждый раз, выходя из дома.

Илья одно время даже звал ее к себе в группу вокалисткой, в основном за колоритный вид, но Лиза петь на публике стеснялась, поэтому наотрез отказывалась.

Она вообще максимально избегала публики и людных мест. Может, ее предостерегала генетическая память сотен женщин, убитых за свой дар несколько столетий назад, или бессознательное понимание того, что какой бы век не стоял на дворе, шестнадцатый или двадцать первый, для людей она всегда будет чужой.

Ее вполне устраивала компания кошки.

Глава 2

Первый пирог, абрикосовый, остывал на подоконнике, источая на всю квартиру карамельный аромат. Лиза только достала из духовки второй, с сыром и шпинатом, когда раздался звонок в дверь. Даже не заглядывая в глазок, она поняла, что Юля на лестничной площадке не одна. Ночка недовольно махнула хвостом и скрылась в своем плюшевом кошачьем домике. Лизе оставалось только позавидовать своей ушастой подруге, поэтому она вздохнула, повернула задвижку и распахнула дверь.

– Сюрприз! – Юля с порога бросилась ее обнимать, словно отрезая пути к отступлению. За спиной девушки топтались двое: Илья и еще один молодой человек, худощавый и светловолосый, с темным прищуром глаз.

– А это Кирилл, он у Илюхи в группе новый барабанщик! – представила Лизе незнакомого парня Юля и подмигнула. – У него нет девушки, вечерами он свободен, вот мы и решили прихватить его с собой.

– Ясно. – Лиза приветственно кивнула Илье, окинула взглядом Кирилла, отчего тот смущенно уставился в пол, и отошла в сторону, чтобы дать гостям войти.

Больше всего ей хотелось сейчас дать своей миниатюрной подруге подзатыльник и отправить всю компанию восвояси. Но злилась она больше на саму себя, чем на Юлю. Одна из ведьминых способностей – определять ложь. И как она повелась на вранье о том, что Юля с Ильей поругались? Лиза внимательно посмотрела на высокого лохматого парня, который по-хозяйски развешивал куртки – свою кожаную косуху, клетчатое пальто Юли и ветровку Кирилла – на вешалку в прихожей. Похоже, в момент разговора они и правда повздорили, но к вечеру успели помириться. А ужин в Лизиной компании Юля решила не отменять, просто предупреждать о смене состава благоразумно не стала.

– Куда поставить? – Кирилл извлек из рюкзака бутылку белого вина. – Наверное, стоит охладить?

– Угу. – Лиза кивком указала ему в сторону кухни, и парень послушно зашагал к холодильнику.

– Ты присмотрись к нему! – зашептала Юля ей на ухо, глядя вслед барабанщику. – С музыкальным образованием, умный, свободный, деньги водятся.

– Ну ты и… – хотела сказать что-нибудь гадкое Лиза, но сдержалась.

В конце концов, Юля не хотела ничего плохого. Для нее Лизино одиночество выглядело странно, и подруга просто хотела помочь.

– Тебе ж никто не говорит замуж сразу, ну просто попробуй, вдруг он тот самый? Я как на него посмотрела, сразу о тебе подумала – есть у вас что-то общее.

Лиза покачала головой и направилась в кухню.

Пока она доставала из шкафчика бокалы, Илья сидел за столом, с плохо скрываемым вожделением вдыхая запах свежей выпечки. Юля бесцеремонно плюхнулась ему на колени, а Кирилл задумчиво стоял у стены, на которой у Лизы была закреплена сушилка для трав.

– Зверобой? – спросил он, кивнув на развешанные пучки.

– Угу. – Лиза протерла полотенцем четыре хрустальных бокала, оставшихся от бабушки, и поставила на стол. – А что, разбираешься?

– Немного. – Кирилл оторвался от сушилки и тоже сел за стол.

– У Лизы медицинское образование, кстати! – сказала Юля. – А еще она собирается стать фитотерапевтом, будет на специальный курс поступать.

– Ну университет я не закончила, – поправила ее Лиза, – так что это скорее хобби.

Повисла пауза, и Лиза достала из холодильника вино. За десять минут оно, конечно, не охладилось до нужной температуры, но девушке хотелось, чтобы гости скорее выпили бутылку и ушли. Штопор у нее тоже был старый, но Кирилл справился с ним в два счета.

– Пахнет просто супер! – Юля покосилась на пироги. – С какого начнем?

– Я оба нарежу. – Лиза достала из ящика нож и разделила пироги на куски. – Угощайтесь.

– Винтаж! – оценил Илья, поднимая бокал с вином к льющемуся из окна закатному свету. – У моей прабабушки тоже такие были.

– Других нет, – пожала плечами Лиза, принимая из рук Кирилла свой бокал. – А меня и эти вполне устраивают.

– За встречу! – Юля соскочила с колен Ильи, предлагая тост. Хрусталь соприкоснувшихся бокалов зазвенел, и Лизе на секунду показалось, что она снова слышит такую же чистую ноту си первой октавы, что и утром на рынке. Зеркальце так и лежало в банке с солью: она совсем о нем забыла.

За болтовней пироги съели быстро. Лиза в основном слушала и кивала. Илья рассказывал о новом репетиционном зале и о том, как им повезло найти Кирилла на замену предыдущему ударнику, который не справлялся с партиями. Наконец бутылка опустела, Илья и Юля удалились на балкон, а Лиза осталась сидеть за столом с Кириллом.

Из-за угла вынырнула Ночка, распушив хвост, втянула носом воздух, глядя на чужака, а потом устроилась в углу у плиты и принялась чем-то шуршать.

– Ты живешь здесь совсем одна? – спросил Кирилл.

– А что? – неохотно спросила Лиза.

– Просто интересно, где твои родители и почему ты бросила универ?

– Мои родители умерли, когда я была совсем маленькой, меня бабушка растила. Недавно она тоже умерла, поэтому я вернулась сюда. Кому-то нужно было заниматься похоронами. И квартирой. Обратно ехать потом не захотелось.

– Ясно. – Кирилл кивнул. – И тебя устраивает такая жизнь? Разве не хочется чего-то большего?

– А какая тебе, собственно, разница? – рассердилась Лиза. – Мы час назад познакомились, а ты уже печешься о моем благополучии!

Кирилл посмотрел на нее пристально, не мигая, и Лизе стало стыдно за вспышку гнева. Она уже собиралась извиниться, когда парень нараспев произнес:

– Мы знаем, кто ты!

– Что? – вздрогнула Лиза. – Что ты сказал?

Кирилл кивнул в сторону, и Лиза, обернувшись, увидела лежащую на полу записку – тот самый лист, который утром подсунули ей под дверь. Ночка как-то достала его из мусорного ведра, развернула и бросила на полу.

– Чьи-то тупые шутки, – сказала Лиза. Встала, подобрала записку с пола и снова выбросила, на этот раз порвав на мелкие кусочки. Ночка наблюдала за ее действиями из-под стола. Потом фыркнула в сторону Кирилла и, гордо распушив хвост, скрылась в комнате.

– Вы тут как? Болтаете? – радостно спросила Юля, хлопая балконной дверью. Кирилл улыбнулся, а Лиза сделала вид, что не слышит, складывая в раковину грязную посуду.

– Давай помогу! Хочешь, я помою, а ты вытирай! – Юля подскочила к ней. Илья подсел к Кириллу, и они принялись громко обсуждать особенности аппаратуры на новой репетиционной базе.

– Ну как он тебе? – прошептала Юля, намыливая тарелку.

– Больше никогда не приводи ко мне в дом посторонних людей без моего разрешения, – так же тихо ответила Лиза. – Никогда, слышишь?

– И его?

– Его особенно.

Юля выглядела расстроенной, но сейчас Лизу это волновало меньше всего. В груди снова появилось тянущее тревожное чувство. Девушка вдруг опять подумала о записке, и о лепестке цикория в чае, и о рассыпанном утром сахаре, а еще о странном зеркале, которое зачем-то купила на рынке на последние деньги.

– Точно, деньги! – Лиза наскоро вытерла руки полотенцем и схватилась за телефон. – Заказчица должна была уже перевести, сейчас я тебе все верну.

– Да не надо. – Юля домывала бокалы, поджав губы. – Забудь, пусть будет компенсация за съеденные пироги.

Лиза хмыкнула, упрямо перевела подруге нужную сумму на счет и заодно зашла проверить соцсеть. Один новый подписчик под ником Kir, на аватарке – перевернутая пентаграмма. Лиза подняла глаза, Кирилл встретил ее взгляд и улыбнулся.

Когда гости наконец ушли, она подпалила пучок сухой полыни и, открыв все форточки, обошла в квартире каждый угол. Ночка чихнула и спряталась от густо пахнущего дыма под кроватью. Догорать траву Лиза оставила в блюдце на столе, там, где сидел Кирилл.

«Могла бы меня предупредить, что он шизотерик», – написала она сообщение Юле.

«Вообще-то он увлекается всяким таким, как и ты. Я подумала, что вам вместе будет интересно», – ответила подруга.

«Немножко не таким, как я».

«Ну извини, я не разбираюсь».

Похоже, Юля всерьез обиделась. Лиза вздохнула и напечатала:

«Прости меня, пожалуйста, я не хотела быть грубой. Только обещай больше меня ни с кем не знакомить».

«Дело твое. Я хотела как лучше».

«Знаю, прости».

«Забей, все нормально».

Объяснить Юле, чем отличаются настоящие ведьмы от тех, кто читает книжки по эзотерике и экспериментирует на свой страх и риск, Лиза не могла. Просто потому что подруга не понимала разницы.

Полынь догорела. Солнце почти скрылось за горизонтом, окрасив обои на кухне в малиновый цвет. Лиза положила в миску Ночке вечернюю порцию корма, проверила еще раз соцсеть и отправилась в душ.

Уже в кровати она вспомнила про зеркальце. Не включая свет, прошла на кухню, достала его из банки с солью и отряхнула. Лунный свет пробивался через окно и, попав на зеркальную поверхность, отбрасывал на стену призрачные блики. Соль из банки отправилась в урну, а зеркальце Лиза сунула в ящик стола.

Посреди ночи ее разбудили странные звуки. В полной темноте Ночка то ли точила когти, то ли что-то выцарапывала из письменного стола с тихим урчанием. Лиза встала, щелкнула тумблером ночника, но лампа не загорелась. Может, пробки выбило? Девушка шикнула на кошку и наощупь пробралась к столу. Чиркнула спичкой, зажигая свечу, и увидела, как Ночка – шерсть на загривке дыбом, хвост как у белки – пытается открыть ящик.

– Ты это зачем? – удивилась Лиза и попыталась успокоить кошку, но та только накинулась на письменный стол с еще большим упорством.

– Ладно, давай посмотрим! – Лиза поставила на стол свечу, потом деликатно ухватила питомицу одной рукой, а второй открыла ящик.

Зеркальце пело. Та же чистая ровная нота – си первой октавы.

Лиза не ходила в музыкальную школу, но абсолютный слух, по словам бабушки, достался ей от матери, профессиональной пианистки. Как-то раз она взяла в библиотеке учебники по сольфеджио и под бабушкиным руководством быстро научилась читать и распознавать ноты. Играть ни на чем она так и не стала, словно не нашла для себя подходящего инструмента, а пела только когда никто не слышал и исключительно ради собственного удовольствия. Сейчас, как и тогда на рынке, услышав издаваемый зеркалом звук, Лиза ощутила смутное беспокойство, переходящее в навязчивое желание сделать что-то, повторить ноту. Как будто зеркало хотело передать ей нечто важное, зашифрованное в звуке послание. Отпустив Ночку, которая с чувством выполненного долга успокоилась и нырнула в свой плюшевый домик, Лиза взялась за рамку зеркала обеими руками, пристально вглядываясь внутрь.

Стекло было темным, и даже блики от горящей на столе свечи в нем не отражались. Лиза вдруг поняла, что не может оторваться от этой темноты. Она сидела на полу и смотрела, боясь даже моргнуть, а нота продолжала звучать, усиливаясь, пока все вокруг, включая саму Лизу, не завибрировало с ней в унисон. А дальше все закружилось и слилось в одну черную точку.

Лиза очнулась в постели. Все тело ломило, как будто она не проснулась только что, а несколько часов упражнялась в спортзале. Рядом сопела Ночка, вытянув лапы.

Девушка встала, едва удержав равновесие. Глаза резало от тусклого света, пробивающегося сквозь шторы, и болела голова, как при простуде. Она добрела до полки, достала из аптечки аспирин и, проглотив всухую две таблетки, вернулась в кровать. Ночка открыла ярко-желтый глаз, убедилась, что хозяйка рядом, и снова уснула.

Что произошло ночью? Лиза поискала взглядом зеркальце – смутное воспоминание было связано именно с ним. Что-то важное, связанное с обещанием, как бывает после сновидений, в которых будто проживаешь целую жизнь. Но безделушка лежала на тумбочке. «Просто странный сон», – попыталась убедить себя девушка, сделала несколько дыхательных упражнений и снова уснула. Таблетки подействовали. Головная боль медленно растворялась, оставляя после себя сухость во рту и еле заметную пульсацию в ушах. Где-то на границе сна и яви Лиза вдруг поняла, что бьющийся в ушные перепонки ритм складывается в слова, и тогда услышала женский голос, говорящий: «Мы знаем, кто ты».