Kitobni o'qish: «Демон ее заберет»
Слова благодарности.
За то, что эта книга была написана хвала Всевышнему. За то, что дал мне такую возможность и способность. Я постарался пропитать каждую написанную строку своей любовью к Нему. И я очень надеюсь, что это у меня получилось.
Затем я безмерно благодарен своей супруге, Регине, за ее поддержку и веру в меня и мое творчество. Она тот главный человек, который честно скажет, что ей нравится в книге, а что нет, но при этом всегда направит и поможет дойти до самого конца. Я всегда чувствую ее рядом. Ее любовью или добрым словом.
Благодарен моим родителям, родителям супруги, моей сестре. Это следующие литературные критики после супруги. Они читают рукопись до того, как она попадает к издателю, и дают свою оценку.
Также я очень благодарен Хулабе, двоюродной сестре супруги, которая помогала с переводом на литературный даргинский. Те фразы, которые в книге написаны на даргинском, ее заслуга.
Хочу отметить Наиду, художницу из города Избербаш. Это благодаря ей в книге присутствуют иллюстрации, через которые она усилила ту атмосферу гор, что я пытался передать через строки в книге.
Безусловно, я признателен каждому, кто, прочитав мою первую книгу, оставил отзыв на нее. Именно благодаря тому, что первая книга получила такой живой отклик, я уверился в желании писать еще.
Очень надеюсь, что и эта книга окажется такой же интересной, как первая. А еще лучше, если она окажется даже интереснее первой.
С надеждой и верой, с уважением к каждому читателю, ваш автор.
Мансур, 03.11.2022.
Предисловие от автора.
Прежде чем читатель приступит к чтению, я хочу ему напомнить, что эта книга – вымысел. Отдельные моменты, описываемые в книге, могут иметь место быть в реальной жизни. Об отдельных нам ничего не известно.
Поэтому я хочу подчеркнуть, что это художественная литература, мистика. В ее основе лежит плод воображения, который я попытался ярко, красочно и органично передать через рассказ о новом приключении Артема (том самом, что из моей первой книги «Аль-Джасум: душащий в темноте»).
Прошу отнестись к книге соответствующим образом.
Благодарю вас.
Мансур.
Обрыв.
Было холодно, хотя и похоже на лето: редкие невысокие деревья и кустарники густо покрыты зеленой листвой; под ногами жесткая, но, как и листья, зеленая трава. Может быть, конечно, весна. Но почему-то казалось, что лето. Холодное, сырое и туманное.
Было тихо.
Очень тихо. Противоестественно.
Ни шума ветра, ни пения птиц, ни крика животных. Вообще ничего. Тишина. Словно живая. Она настораживала, пугала.
Девушка смотрела по сторонам и не могла понять, где находится и как сюда попала. В глазах ее даже не страх, а скорее его предвестник – отсутствие хоть какого-то объяснения происходящему.
Склон горы, на котором она находилась, справа полого уходил ввысь, а слева шагах в пяти резко обрывался глубокой скальной пропастью. Довольно густой туман размывал очертания всего, что находилось далее десяти-пятнадцати шагов от девушки, а бродячие дождевые тучи, казалось, нависают над самой головой, закрывая верхушки гор.
«Наверное, здесь высоко», – думала она.
Странная мысль для человека, находящегося в полном непонимании происходящего.
Сырой холодный воздух заставлял девушку ежится и растирать голые до плеч руки. Высоко в горах в любую погоду будет прохладно в одном летнем платье и босоножках, а сейчас, когда сыро и туманно, тем более.
Ей было лет восемнадцать. Черные волосы чуть ниже плеч, аккуратно убранные красивым ободком, мягкие черты лица и большие карие глаза – можно сказать, она была красива. Но что делает тут?
Девушка оглянулась, но из-за сумрачной пелены тумана ничего толком не разглядела. Единственное, за обрывом туман рассеивался и дальше была видна еще одна гряда больших гор. Она в нерешимости сделала несколько небольших шагов вдоль пропасти и остановилась.
«Какой густой туман», – подумала она, снова и снова оглядывая все вокруг с тщетной надеждой разглядеть хоть кого-то, кто смог бы ей все объяснить.
Куда идти? В каком направлении? Вверх? Смысла нет. Зачем забираться еще выше, когда и так не знаешь где ты. Вниз? Да, нужно идти вниз, но там резкий обрыв. Нужно найти спуск, а значит остается идти или вперед, или назад.
Думая об этом, она снова неспеша пошла вперед. Невысокая трава была сырой, отчего и сами босоножки, и голые ноги в них быстро вымокли. То тут, то там попадающиеся камни и растущие колючки сильно замедляли и без того медленный шаг девушки.
Так она будет идти долго.
«Где же я? Как сюда попала? Где мой дом?» – думала она, перешагивая очередной булыжник.
Дом.
Девушка остановилась, вдруг вспомнив про дом. Про просторную квартиру в Москве, где она жила с мамой. Про теплую постель и вкусную еду. Про друзей и подруг. Про мамины гастроли, в которые она иногда ездила с ней. Про бабушку, с которой девушка оставалась, когда мама, уезжая, не брала ее с собой. Про простую и понятную жизнь подростка: школа и домашние уроки, поступление в институт, парки и прогулки с подругами, домашние дела и помощь маме. Все это казалось таким близким и понятным и в то же время каким-то далеким, будто сон.
«Сон! – озарено подумала она. – Это все сон! Мне все снится!»
Действительно, это многое бы объяснило. Но если это сон, то как проснуться? Ущипнуть себя? Наверно, это первое что приходит в голову каждому, кто оказался в сложной ситуации и пытается убедить себя, что ему все только сниться. И почти всегда это не дает никакого результата. Как и сейчас. Девушка несколько раз ущипнула себя, крепко зажмурила глаза и открыла их, снова зажмурила и открыла, даже шлепнула себя по щеке, но ничего не изменилось. Вокруг все те же суровые горы в сыром тумане и тишина.
Она далеко.
Далеко от всего знакомого и родного. Даже от самой себя. Что она здесь делает, как попала сюда, что это за странное платье на ней? И вообще, она ли это? Если это сон, то, быть может, он вовсе и не о ней?
Тяжело вздохнув и приняв, наверное, единственное логичное решение, которое только можно было принять в этой ситуации, она побрела дальше, иногда осторожно заглядывая за край обрыва. Там, в далекой глубине, сквозь рассеивающийся туман виднелась речка, уходящая тонкою нитью вдаль. При других обстоятельствах она бы долго и зачарованно любовалась открывающимися видами, но сейчас все вокруг ее только пугало. Пугало своей неизвестностью и неожиданностью. Пугало вопросами, которые крутились в ее голове и на которые она не могла найти ответы. Ей все больше казалось, что это не она, а все происходящее происходит не с ней. Что она лишь сторонний наблюдатель и все, все, все вокруг, включая ее саму, видится ей со стороны. Будто по телевизору.
Она брела минут пять или семь, не больше, но ноги уже устали и ныли. Идти было тяжело, но это тяжесть была не свойственного человеку характера. Будто что-то невидимое останавливало ее. Словно сильный встречный ветер, против которого невозможно бороться. Словно чья-то незримая рука схватила и держит, не давая сделать следующий шаг.
Борясь с невидимым противодействием, она сделала-таки еще несколько тяжелых шагов, после чего бессильно упала на колени и уткнула лицо в ладони. С глаз полились слезы. Сквозь них девушка спрашивала то ли саму себя, то ли царившее вокруг немое молчание: «Что это все значит? Где я? Как попала сюда? Кто-нибудь! Помогите мне!»
Слезы потекли сильнее и стали сопровождаться тихими всхлипами.
Простояв в таком положении с минуту, непонимание в ней сменилось страхом, а еще через минуту страх – отчаянием. Вдруг, словно отвечая на девичьи мольбы, туман напротив нее стал заметно рассеиваться, и она разглядела уходящий бесконечно вдаль край горы. Неужели это спасение? Она найдет спуск? Девушка внимательно стала рассматривать открывшийся взору вид, но вместо ожидаемого спуска – метрах в ста от себя – девушка увидела силуэт. Это была женщина. Она стояла у самого края и смотрела вниз. Смотрела не так, как смотрят те, кто любуются природой, а так, как смотрят те, кто собираются прыгнуть.
Это было страшно.
Странное место. Полное отсутствие понимания того, как она здесь оказалась. И теперь еще суицидник?
Шмыгнув носом и стерев кулаками с лица слезы, девушка поднялась на ноги и, не сводя взгляда с женщины, осторожно направилась к ней. Шаг за шагом. Расстояние постепенно сокращалось, и уже можно было разглядеть человека достаточно хорошо. Женщина стояла боком, стопы ее ног уже слегка пересекли границу уступа, отчего пальцы нависли над пропастью.
Она вот-вот соскользнет.
– Мама? – непроизвольно и еле слышно вырвалось из груди девушки.
В пустой глубокой тишине гор даже такой шепот был услышан женщиной, отчего та повернулась.
– Доченька! – сквозь слезы шепотом отозвалась женщина. – Доченька, помоги мне.
– Мама! – крикнула девушка и хотела броситься к женщине.
Но в этот момент откуда-то с вершин гор, словно дикий пес с цепи, сорвался ветер. Страшной силы ураган гнал сверху пыль и камни, гнул и ломал деревья, вырывал с корнем кусты и сметал все в обрыв. Еще секунда и женщина полетит туда же!
– Мама! – снова крикнула девушка и вскочила с кровати.
Непонимающим взглядом она огляделась кругом.
Ее комната. Кровать со скомканной постелью. Окно с наполовину закрытой шторой. За окном город. Утренний, залитый солнечным светом и пустой. Стеллаж с книгами у стены, шкаф-купе для одежды, полочки над кроватью с разными безделушками. У кровати письменный стол с раскрытой тетрадью и книгой. Да, да… Вчера вечером она не закончила занятия. Память потихоньку начала возвращаться к ней. Это ее комната в квартире в Москве. Она дома.
– Уф… – она громко выдохнула и, опустошенная сном, села на край кровати.
Одежда, сырая от пота, неприятно липла к телу, но через приоткрытое окошко в комнату проникал утренний ветерок, еще слегка прохладный. Девушка закрыла глаза и сделала глубокий вдох.
В этот момент дверь в комнату распахнулась.
– Дочка! – в дверях стояла та самая женщина из сна, мама, и испуганно смотрела на девушку. – Что случилось? Ты кричала. Плохой сон?
Она подошла к дочери и села рядом с ней на кровать.
– Мама, – нежно протянула девушка и уткнулась маме в плечо, слегка всхлипывая.
Женщина обняла дочку и нежно улыбнулась.
– Что случилось? – спросила она. – Плохой сон?
– Угу, – девушка кивнула.
– Видно, очень плохой, что ты так нежишься с мамой, – улыбаясь, тепло сказала мама. – Я уже и не помню, когда мы с тобой так обнимались. Моя Дилярочка.
– Было страшно, – призналась дочка, словно оправдываясь за нежность.
– Это лишь сон, – успокаивая, ответила мама. – Был и ушел.
Как хорошо в маминых объятиях, несмотря на то что тебе уже восемьнадцать. Тепло и уютно. Не хочется ничего больше. Просто побыть с ней вдвоем. Но все-таки, несмотря на то что в целом девушка уже отошла от сна, сердце ее еще колотилось довольно сильно. Да и испугалась она не столько за себя, сколько за маму.
– Мам, – Диляра оторвала голову от маминого плеча и с переживанием посмотрела ей в глаза.
– А, – отозвалась мама.
– Мне этот сон уже второй раз снится, – расстроенно сказала девушка.
– Что за сон? – с интересом, но без испуга спросила мама.
– Я на горе, – начала рассказ дочка. – Не знаю на какой и не знаю где. Не знаю, как там оказалась. Просто гора. Вокруг сильный туман. Почти ничего не видно. Слева пропасть. Огромная. Глубокая. Я иду вдоль нее, но идти очень тяжело. Как будто что-то мешает, держит, не пускает, но ничего нет. Устав бороться, я падаю на колени и плачу. А потом… Туман передо мной начинает рассеиваться, и я вижу тебя. Ты стоишь у обрыва и смотришь вниз. Смотришь так, будто собираешься прыгнуть. Мне было очень страшно. Я кричу тебя. А ты оборачиваешься, видишь меня и просишь тебе помочь. Я хочу бежать к тебе, хочу спасти тебя, схватить, чтобы ты не упала, но внезапно с горы начинает бешено дуть ураган. Такой сильный, что ничего не может устоять перед ним. Огромные камни летят в воздухе. Деревья ломает. И ты вот-вот… Сорвешься вниз… И я просыпаюсь.
Мама с легкой озабоченностью посмотрела на дочку, но, понимая, что это всего лишь сон, улыбнулась и погладила рукой ее по голове.
– Не бойся, – нежно проговорила она мелодичным голосом. – Это сон и только. Я здесь. С тобой. Все хорошо. И у тебя, и у меня. Видишь?
– Да, я знаю, – Диляра, очевидно, придя в себя, немного отстранилась от мамы. – Но сон был настолько реален. Все было так по-настоящему. Я даже не могла понять правда это или нет. Даже когда проснулась… Когда вскочила с кровати… Какое-то время я все еще не понимала, где нахожусь и куда девался этот обрыв. Как будто часть меня уже здесь, но часть все еще там.
Мама лишь вздохнула.
– А главное, – вдруг оживилась девушка и пристально посмотрела маме в глаза. – Это ведь уже второй раз! Этот сон.
– А когда был первый?
– Несколько дней назад. Помнишь, ты тогда мне еще цветы подарила?
– А, да, да, – мама начала вспоминать события того дня. – Мне тогда какой-то странный мужчина передал шикарный букет темно-алых георгин от поклонницы-старушки. И я подумала, что раз мне подарили такой букет, то почему бы и я тебе не подарила! И купила красивые белые розы. Да… Помню, конечно.
– Может, это георгины так действуют? – таинственно спросила Диляра. – Они еще стоят? Или завяли?
– О! – мама всплеснула руками. – Едва ли не в тот же день! Все до единого. Я тогда так расстроилась. Такие красивые цветы были и в тот же вечер все выкинула. Мало того! Завяли! Так они еще и высохли и стали похожи на сгнивших червяков! Фу!
– Значит не из-за них, – заключила дочка по-шерлокхомски.
– Думаю, не из-за них, – засмеялась мама. – Но они на самом деле были противными!
– Ну, ладно! – Диляра уже совсем забыла о напуганности сном и начала улыбаться. – Но ты будь осторожнее все-таки. Хорошо?
– Конечно, – восхищаясь заботливостью дочки, улыбнулась мама.
– Кстати, сколько времени? – внезапно вспомнила о планах на день девушка.
– Да уже скоро восемь, – ответила женщина, ища взглядом на столе телефон дочери. – Ты помнишь, что у меня сегодня выступление?
– Конечно, – Диляра вскочила с кровати. – И также я помню, что завтра мы едем с тетей Наташей, дядей Виталиком и Аней на три дня на озеро!
– Да, да, – снова засмеялась мама, тоже вставая с кровати. – Только сначала мне нужно хорошо выступить.
– Ну, это ты умеешь! – девушка показала маме поднятый вверх большой палец. – Все. Мне тоже пора вставать, умываться, завтракать и убегать. Мы с подружками договорились сегодня утром погулять в парке и попрактиковать английский.
Мама направилась к выходу из комнаты, но остановилась в двери и сказала:
– Не буду вам мешать, но не забывай, что сегодня ты ночуешь у бабушки. Так что будь добра, не позднее девяти вечера будь у нее. А лучше – раньше.
– Я помню, – закривлялась Диляра. – Мама! Все хорошо. Мне же не пять лет.
– Да, да, я помню, несколько дней, как совершеннолетняя. Ладно, – женщина уже вышла за дверь, но вдруг заглянула обратно и добавила. – Только про сон ей не рассказывай. Хорошо?
Диляра лишь пожала плечами и кивнула.
Приглашение.
Целый день Диляра была занята своими делами: занятия английским, прогулка с подругами в парке, поход в магазин и кафе, соцсети, редкие созвоны с мамой и бабушкой. Девушка привыкла, что ее мама много работает, а отца своего она даже не знала. Виктория – мама Диляры – известная на всю страну певица, и поэтому свободного времени у нее бывает очень мало. То репетиции, то концерты, то гастроли, то встречи, то интервью… Конечно, иногда Диляра ездит с мамой на выступления, но все же это редкость – в основном она ждет ее дома или у бабушки.
Вот и сегодня у мамы большой концерт, а потом – как девушка этому радовалась – они вместе с ее друзьями едут на три дня в домики на озеро. Когда живешь в режиме маминой работы, совместные минуты ценишь особенно сильно. Даже если тебе уже восемнадцать. Кто-то замыкается, наверно, в такие моменты и начинает бросаться обвинениями, что родителей никогда не бывает рядом, но Диляра, напротив, любила и дорожила временем, проведенным с мамой. Ей было жалко тратить его на упреки или обиды. Поэтому она уже предвкушала радость обещанной поездки: голубая гладь воды, блестящая под большим летним солнцем, сосновый бор вокруг, вкусные шашлыки дяди Виталика и его фирменный чай на сосновых шишках, а после заката песни под гитару у костра и стрекот сверчков. И все это рядом с мамой. Ну, и, конечно, беседы ни о чем с подругой Аней, дочкой дяди Виталика и тети Наташи.
Еще рыбалка.
Ее девушка не особо любила, но сам выезд на середину озера на лодках, когда вокруг тебя лишь вода, лес и солнце, Диляру вдохновлял. Да и рыбу, приготовленную после рыбалки на огне, она очень уважала.
Такие пикники бывали редко, поэтому когда мама сказала ей, что на следующее утро после концерта они едут, Диляра прыгала от радости. Конечно, для такого мероприятия нужна была новая одежда – одежда из прошлой поездки уже вышла из тренда и если поехать в ней, то что потом подумают подруги, рассматривая фотки в соцсетях! Вот почему сразу после короткого спикинга на английском в парке подруги пошли по магазинам выбирать новые вещи Диляре.
День шел весело. Впрочем, как и всегда. Никакие заботы не волновали золотую молодежь. Надо отдать должное – несмотря на свое довольно вальяжное отношение к уже обеспеченной жизни, эта компания не употребляла наркотики, не вела себя чересчур высокомерно по отношению к тем, кто ниже их по социальному статусу, да и клубами с алкоголем не злоупотребляли. Хотя… На счет последнего бывало по-разному.
Помимо этого, Диляра очень серьезно относилась к учебе и, несмотря на то что школу она уже закончила, а в институт уже поступила, занималась получением знаний с завидной регулярностью. Особенно ее интересовали иностранные языки. С английским, к слову, у нее уже прекрасно обстояли дела. Следующим на очереди должен был стать немецкий, но это несколько позже.
Компания девушек – их было четверо – ходила по магазинам Роял Плаза, выискивая сразу несколько видов нарядов. Нужен был и спортивный костюм, чтобы удобно было ходить по лесу, и платье, чтобы попозировать на камеру у озера или костра, и что-нибудь еще, на что ляжет глаз. А ложился он, как правило, на многое.
Громкий смех, легкость и беззаботность сопровождали их на всем пути, как только они вошли в торговый центр. Одни прохожие сурово оборачивались на них, другие заискивающе смотрели, но компания не замечала никого вокруг, кроме самих себя. Они шутили и дурачились, примеряли одежду, очки и сумочки, фотографировались по-отдельности и вместе, кому-то звонили и громко разговаривали.
Таким беззаботным образом прошел час или даже полтора. В руках подруг то и дело появлялись новые сумочки с покупками, а память телефонов наполнялась новыми фотографиями.
У витрины одного из магазинов девушки снова остановились.
– Диляр, – протянула одна из подруг. – Смотри какой костюм. Он просто шикарен.
На манекене сидел темно-красный строгий костюм: брюки и пиджак. Было видно, что и сама ткань, и пошив очень дорогие. Цена под стать, но разве она для них барьер?
– Какой классный! – подхватили еще две подруги. – Давайте зайдем! Диляр? Ты возьмешь?
– Если она не возьмет, я возьму! – заявила снова первая.
– Ну, Диляра, ты чего молчишь? – три подруги, зависшие над костюмом за стеклом, даже не заметили сначала, что их подруги рядом с ними нет.
Оторвавшись от манекена, они оглядели друг друга и, поняв, что в их рядах кого-то не хватает, стали озираться кругом. К их удивлению, Диляра стояла у другой витрины и разглядывала какое-то ничем не примечательное платье и босоножки под ним.
– Диляра! – с легкой обидой позвала подругу та девушка, что первой заметила костюм. – Что ты там делаешь! Иди сюда. Посмотри!
Но Диляру, казалось, ничего не может отвлечь от витрины с платьем.
Девушки переглянулись и, недоумевая, подошли к подруге. Они тоже уставились на белое платье без рукавов и чуть выше колен, а также белые босоножки, лежащие тут же, но, искренне пытаясь понять их красоту, сделать этого так и не смогли.
– Что ты тут увидела? – спрашивала одна.
– Это же полный отстой! – говорила другая.
– Зато стоит, наверняка, дороже того костюма! – подначивала третья. – Всегда так! Чем хуже вещь, тем дороже.
– И ведь покупают такое! – поддержала первая.
– Да, да, я помню, моя сестра… – начала было рассказ вторая, но не закончила.
– Это платье из моего сна, – вдруг тихо проговорила Диляра.
Ее голос был так таинственен и загадочен, что девушки разом замолчали и несколько напугано посмотрели на подругу. Та все так же отрешенно смотрела на наряд и повторяла:
– Я была в нем… Именно в этом платье… И в этих босоножках… Как такое может быть… Я была в нем… Два раза… Он снился мне два раза… Мистика… Это платье… И босоножки… Так разве бывает…
– Диляра! – первая подруга, ее звали Света, и она считала себя лучшей подругой Диляры, резко дернула Диляру за плечо. – Приди в себя! Что с тобой?
Девушка, словно опомнившись, сильно проморгалась и, уставившись на подруг, внезапно для самой себя сказала:
– Мне нужно его купить.
С этими словами под вопросительные взгляды других девушек она вошла в магазин и направилась к кассе. Три подруги, парализованные таким неожиданным для них поворотом, проводили Диляру взглядом, после чего, придя в себя, одна за другой поспешили за ней.
– Ой, оно не продается, – говорила девушка на кассе, когда все подружки были в сборе.
– Почему? – не понимала Диляра. – Я заплачу вдвойне.
– Нет, нет, – смущалась кассирша, – дело не в этом.
– Тогда в чем?
Продавщица несколько секунд колебалась, не зная, как ответить на этот вопрос, а потом все-таки рассказала, что не понимает откуда это платье вообще появилось в магазине. Она уже и хозяйке звонила, но и та ничего об этом платье не знает. Оказывается, открыв утром магазин и зайдя внутрь, продавщица увидела, что у одной из витрин висит это платье, а под ним стоят эти босоножки. Как это все попало сюда? Не ясно. Она уже думала вызвать полицию, но хозяйка сказала, что раз ничего не пропало, то и вызывать никого не надо. Она приедет и по камерам торгового центра посмотрит, кто проник в магазин и когда.
Ждать хозяйку пришлось недолго.
– Так! Ну, что тут у нас? Где это платье?
В магазин с громким басом ввалилась высокая женщина. Очевидно, она и была той самой хозяйкой бутика. Разодетая по последнему писку моды и сплошь обвешанная золотом, она подошла к витринам и остановилась у висевшего на показ наряда.
– Это, значит! – оценивающе сказала она. – Да… Такое! И в моем бутике! Убрать! Сейчас!
Продавщица кротко кивнула и засеменила к витрине с неизвестным платьем. Было видно, что хозяйка страшная тиранка и не согласиться с ней в чем-либо означало навлечь на себя большие неприятности.
– Простите, – обратилась к высокой даме Диляра, подходя ближе к неизвестному платью. – Может быть, вы продадите его мне?
Хозяйка сначала усмехнулась, потом оценивающе посмотрела на девушку, а затем, расширив глаза и скруглив рот, как заохала:
– О! Я же тебя знаю. Ты приходила к нам со свей мамой. О! О! Ты дочка Виктории, певицы.
Диляра слегка улыбнулась и кивнула.
– Иди-ка сюда, – позвала девушку басистая дама и осмотрела с ног до головы. – Да! Это ты! Какая приятная встреча! Ты как тут? За покупками? Платье присматриваешь? Ну, молодец. Красавица! Вся в маму! Наверно, и вещи смотришь тоже только самые лучшие? У твоей мамы отличный вкус!
Под напором слов хозяйки магазина, Диляра только и успевала кивать в знак согласия. А дама продолжала:
– Посмотри-ка кругом. Посмотри какая красота! Какие вещи! Они просто шикарны. И безумно дороги. Впрочем, последнее не важно. Нравятся тебе?
С этими словами хозяйка магазина, взяв свою гостью за плечи, поворачивала кругом, чтобы та могла увидеть каждый уголок ее магазина.
– Посмотри, какие платья вон там, – показывала дама пальцем на одну из фирменных стоек. – А вон там есть попроще. Ты можешь выбрать абсолютно любое. Какое тебе понравится. И я тебе его подарю.
Хозяйка чуть присела напротив Диляры и заискивающе посмотрела ей в глаза.
– Спасибо, конечно… – начала было девушка.
– Нет, нет, – замахала руками дама, поднимаясь. – Благодарности излишни. Я очень люблю песни твоей мамы. Я бы хотела сделать тебе такой подарок.
Диляра посмотрела на подружек, которые, разинув рты, наблюдали за происходящим. Эта дама, словно гром и молния, громко и быстро нарушила размеренную вальяжность, царившую и в магазине, и в целом в торговом центре.
– Хотя знаешь… – хозяйка демонстративно постучала указательным пальцем себе по губам, пытаясь показать, что думает. – Знаешь, девочка. Я была бы тебе очень признательна, если бы ты у себя в соцсетях… Сколько у тебя подписчиков в соцсетях?
– Двести тысяч… С небольшим… – растерянно ответила Диляра.
– Да… Маловато… – задумчиво протянула дама, но вернулась к своему разговору. – Ну, да, ладно. Ничего, сойдет. Я бы была очень признательна, если бы ты потом в соцсетях выложила свое фото в платье, которое я тебе подарю, и написала, что покупала его здесь. А? Сделаешь?
Хозяйка расплылась в улыбке, ожидая, что девушка, конечно, согласиться. Но та ответила несколько неожиданно:
– У вас очень красивые платья и в целом одежда. И мы действительно заходим к вам с мамой за покупками. Но сейчас мне нужно именно это платье.
Она подошла к белому платью и сняла его с креплений.
– Оно мне очень нужно. Оно и вся история про него.
– Какая еще история? – дама недовольно скривила лицо и с подозрением посмотрела на гостью.
– Вы посмотрели камеры?
Этим вопросом Диляра выдала продавщицу, и хозяйка, поняв, что девушке все известно, кинула на продавщицу недовольный взгляд. Кассирша тут же стыдливо уставилась в пол, а хозяйка, не сводя взгляда с подчиненной, решительно ответила девушке:
– Посмотрела.
– Тогда давайте так. Я заберу вот это платье и еще, – Диляра подняла босоножки, – вот их. Вы мне расскажете, что увидели на камерах. А я потом сделаю рекламу вашему магазину у себя на странице, но с предыдущей моей покупкой. Идет?
Хозяйка бутика, явно не ожидавшая такого предложения, быстро прокрутила его в голове, вспоминая предыдущую покупку девушки, и с недоверием спросила:
– А про это платье… Ты никому не скажешь, что взяла его у нас?
– Обещаю! – улыбнулась девушка.
– Ну… – дама еще раз прокрутила в голове предложение гостьи. – Ну… Ладно…
– Отлично! – засмеялась Диляра и чуть не обняла строгую женщину. – Ой, простите.
В этот момент у тиранки зародилась мысль, что с девушкой не все в порядке в плане психики. Она даже мысленно пожалела свою любимую певицу. Но виду не подала. Точнее, думала, что не подала. Но Диляре было все равно на это.
– Так что там с камерами? – спросила она.
– А! Камеры, – щелкнула пальцами хозяйка. – Да вообще странная история. На камерах видно, как после полуночи к магазину подошел мужчина. Высокий такой, статный. Широкие плечи. Красивое лицо. Наверно… Не видно было лица, но у такого мужчины не может быть другого!
Подружки Диляры хихикнули, отчего дама прервала рассказ и, повернув голову в их сторону, посмотрела так, что хихикать тем сразу перехотелось.
– Этот мужчина, – продолжила она рассказ размеренным темпом, – ключом открыл дверь, поднял рольставни и зашел в магазин. Здесь он снял висевшее у витрины платье, аккуратно сложил его и убрал в сторону, а на его место повесил вот это, – женщина брезгливо ткнула рукой в белое платье, но, тут же опомнившись, улыбнулась. – Затем он вышел, закрыл дверь и ушел.
– И это все? – не поверила Диляра.
– Да, – пожала плечами хозяйка.
– Ну, а сигнализация? Почему она не сработала? Как он в такое время в торговом центре оказался? Где охрана была? Как он потом вышел из торгового центра?
– Охрана! – женщина сделала недовольное лицо. – Бездельники! За что им деньги платят! Они говорят, что пока я не пришла и не потребовала показать записи, ничего вообще не говорило о каком-то проникновении на территорию торгового центра! Они ни при обходах, ни по камерам не видели ничего подозрительного. И никого. Подозрительного.
– Так он растворился что ли? – выпытывала девушка.
– Да, не! – женщина махнула рукой. – И вошел и вышел через запасной вход. Открывал тоже ключами. И откуда у него ключи только! А сигнализация… Зачем она в моем магазине? Ведь все под охраной. Как я думала! А вот есть ли сигнализация на запасном входе, через который заходил и выходил злодей, я не знаю. Не думала об этом, меня беспокоил мой магазин, а не весь торговый центр, поэтому не спросила охранников. Наверно, нету… Иначе как бы он зашел? Ну… Или отключил как-то… Я не знаю.
– И кто это мог быть? – Диляра не успокаивалась и не отставала от хозяйки магазина.
Та лишь пожала плечами:
– Охранники говорят, что какой-то модельер или портной решил так привлечь внимание к своим творениям. Надо сказать, абсолютно бездарным! – снова не сдержалась женщина от оценки. – Но я им не верю. Откуда у простого портного ключи от всех дверей? Как он мог так незаметно, как ниндзя какой-то, пройти по коридорам к моему магазину? Да, и вообще! Почему именно мой магазин?
– Да, действительно… – девушка задумалась.
Выждав паузу, строгая дама натянула улыбку и протянула Диляре руку, желая поскорее закончить разговор.
– Ну, так что? Уговор дороже денег!
– Да, спасибо большое, – согласилась та, пожимая руку хозяйке. – Я обязательно все сделаю.
Наблюдая как Диляра с подругами выходит из магазина, тиранка сочувственно покачала головой, но тут же спохватилась и крикнула продавщице:
– Где то платье, что висело? Повесь обратно!
Та лишь кротко кивнула и поспешила выполнить приказ.
– Да… Никогда еще реклама мне не обходилась так дешево… – пробормотала себе под нос дама, вспоминая безвкусное белое платье и то, что это была дочь самой Виктории. – А девочке все-таки неплохо было бы показаться врачу. Что-то у нее с головой не то… – и она снова сокрушенно покачала головой.
Через полтора часа, отделавшись от показавшихся в этот раз слишком назойливыми подруг, Диляра была дома. Конечно, она рассказала подружкам о своих снах, ошеломив тех правдоподобностью сновидений и возникающим чувством страха, но потом неоднократно пожалела об этом. Каждая пыталась дать самый ценный совет. Одна предлагала пойти к гадалке, вторая поискать ответ в книге по черной магии, третья раскинуть карты Таро. В общем, все они видели в снах какой-то мистицизм, который, безусловно, усиливало таинственное появление платья в магазине.
Наконец, Диляра была одна.
Она стояла дома в своей комнате перед зеркалом и держала в руках платье с босоножками. «Надеть или нет?» – думала она.
