Kitobni o'qish: «Дорога на краю Вселенной»

В чащах юга жил бы цитрус? Да! Но фальшивый экземпляр

(Панграмма, использующаяся для проверки связи)

Глава 1. Начало

Сказать, что у меня был насыщенный день – ничего не сказать. Сначала я, как блуждающая комета, мотался от одной планеты к другой. Требовалось собрать разные научные данные для исследований. Естественно, не моих. Я бы такой ерундой никогда заниматься не стал.

После я на планете с названием Полигон испытывал пару новых игрушек совместной разработки профессора Невтриносова и ведущего инженера Вилли Пата. К моему изумлению, они сработали как надо, точно на заявленные полторы мегатонны. Красиво и эффектно. Вот только я едва не угодил в демортификатор – машину для восстановления покойников: силовые поля наблюдательной капсулы оказались слабоваты.

Профессор, правда, остался недоволен: ему показалось, что в спектре излучений «присутствует неучтенная составляющая». Так он сам сказал. Мне же было наплевать на тонкости. Главное, что боеголовка в буквальном смысле жжет. Высокотемпературной плазмой.

Тайком от начальства я позаимствовал пару ракет для планетного модуля. Пригодятся.

На этом фоне мой разлад с Шейлой показался чем-то пустяковым.

– Ты милитарист, Хантер! – заявила она после испытаний. – Пора бы поумнеть! Заняться чем-нибудь… мирным! Созидательным!

– Кто бы говорил, – издевательски отпарировал я. – Никак не мастер-сержант Десантного корпуса, эксперт по рукопашному бою и специалист по стрельбе из всего, что может стрелять. И даже из того, что стрелять не может.

Шейла тут же остыла. Вытерла глаза, демонстративно шмыгнула носом и убитым голосом произнесла:

– Я все понимаю… Но смотреть, как тебя убивают раз за разом, невыносимо. Я улетаю в отпуск. Одна.

– И, как обычно после отпуска, вернешься с новой партией новобранцев.

Шейла прожгла меня убийственным взглядом и гордо удалилась. Ее ждал челнок.

Вишенкой на торте моих злоключений стало сообщение по секретному каналу транссветовой связи. Я поспешил к профессору Невтриносову Трофиму Федосеевичу – своему непосредственному и одновременно прямому начальнику. Он сидел в кабинете за столом, что-то печатал и одновременно уплетал макароны с кетчупом.

– Меня срочно вызывают на Тилль, будь он неладен, – с порога ошарашил я шефа.

– Перебьются! Ты мне здесь нужен. У нас дел по горло. Послезавтра – испытания доработанной версии… да ты и сам это знаешь.

– Сообщение подписано ключом доцента Стурди – действующего председателя Ученого совета.

Невтриносов тут же пошел на попятную. Он поднял вверх большой палец, печально посмотрел на меня и произнес:

– Значит, надо лететь. Ну, раз сам доцент вызывает. Наверное, важное дело.

– Как в прошлый раз. Тогда я с трудом приткнул в какую-то лабораторию очередное изобретение Вилли. Интересно, его используют как подставку для цветов или как хранилище ненужного хлама?

Профессор и бровью не повел. Очевидно, он давно привык к моим выходкам.

– Хорошо, если так. Но у меня плохое предчувствие. В общем, узнай, что к чему и возвращайся быстрее. Ты мне здесь нужен.

Я вышел в коридор и столкнулся нос к носу с изобретателем Вилли Патом – чуть полноватым низеньким человеком в рабочем комбинезоне с неизменной жилеткой. Из многочисленных карманов торчали рукоятки разнообразных инструментов. Странный человек этот Вилли. Но друг из него что надо. Он почти всегда сидит на испытаниях рядом со мной, несмотря на то, что в любой момент мы оба можем превратиться в горстку пепла.

– Хантер! – воскликнул инженер. – Хорошо, что ты мне попался. Я снял с твоего планетного модуля резервный передатчик. Доработаю и верну. В главном передатчике теперь стоят усовершенствованные каскады. Через пару дней мы их испытаем. Согласен?

Даже если бы я не согласился, это вряд ли что изменило бы.

– Все это, конечно, здорово, Вилли. Но я уже лечу. Доцент Стурди вызывает.

– Сам доцент? – инженер только развел руками. – Тогда бегом, Хантер. Передатчик подождет!

Я спокойно, не торопясь, зашагал к посадочной площадке. К словам Вилли я не прислушался. А стоило бы.

Название моего звездолета – «Призрак», многим покажется избитым. Вот только это далеко не точный перевод: слово «Wraith» в одном из древних поверий обозначает духа, сортирующего человеческие души. Кому в ад, кому в рай, а кому в чистилище. Такая работенка как раз по мне.

Сам «Призрак» – небольшая универсальная «птичка», способная летать в атмосфере. Для действий на поверхности есть планетный автономный модуль – танк… впрочем, кому я это рассказываю? Я же и сам все прекрасно знаю.

Так или иначе, но через полтора часа стандартного галактического времени я уже был на Тилле. Это одна из центральных планет – здесь находится добрая половина разных советов и комитетов. Иногда проводятся и заседания Совета Ученых – высшего органа власти в Галактике. Высшего и тайного.

Одним словом, Тилль – замечательное место, где можно поговорить по душам так, что уже на следующий день любой секрет станет секретом Полишинеля. То есть, станет известен всем. Но я недооценил доцента Стурди.

Встреча была назначена в зоопарке. Я презрел новомодные телепортационные кабины и добрался до нужного места по старинке, на автоматическом такси. Легкий ветерок шевелил зеленые кроны деревьев, взбивал и уносил куда-то ввысь легкую пыль. Чуть в стороне маячили приземистые административные здания, выкрашенные в спокойные, приятные для глаз тона – там обычно заседали галактические бюрократы. Все выглядело обыденным и привычным. Для обитателей Тилля. Но не для меня.

Глава 2. Безымянная звезда

Мой давний ужас и кошмар – слоны. Да-да, именно те самые «звери с двумя хвостами». Я боюсь их еще со времен задания профессора Невтриносова – тогда милые, плюющиеся формалином «слоники» попортили мне немало крови. И вот именно возле слоновьего загона меня и ждал доцент Стурди.

Желчный, худой до костлявости, он стоял у клетки с видом человека, разочарованного и в жизни, и в друзьях. Наверное, произошло что-то неординарное, раз господин председатель выглядит убитым, словно кто-то уничтожил его выстраданные годами научные труды.

– Здравствуйте, доцент, – как мог вежливо сказал я и, сдерживая дрожь, указал на вольер со слонами. – Может, найдем другое место для беседы? Возле ядовитого комара особой породы с Флегетона нам будет особенно уютно.

Доцент не обратил внимания на мою выходку. Он просто указал на пустую беседку возле ограды. Там мы и разместились. С относительным комфортом.

– Умно придумано, – сказал я. – Устроить важные переговоры на виду у всех.

– Здесь мы просто два мирно беседующих человека. Пошли бы в приватный зал – тут же начались бы пересуды.

– Понимаю. Давайте к делу. Я верно думаю, что я в ближайшее время должен куда-нибудь отправиться? Например, выполнять важное задание, связанное с чем-нибудь запретным. Или вы дадите мне какое-нибудь особо секретное поручение, о котором никто не должен ничего знать?

Строители не забыли оснастить беседку регенератором-синтезатором. Надпись «напитки» на экране мозолила глаз. Я не стал ни в чем себе отказывать и выбрал кефир с сахаром. Доцент взял томатный сок, сыпанул туда соли и тщательно размешал ложкой. Странные у него вкусы. Впрочем, у меня не лучше. Интересно, а если смешать наши напитки, каким будет результат?

– Что ты сказал? – рассеянно спросил доцент. – Ах, да. Ты прав – я действительно хочу отправить тебя подальше отсюда. Но прав лишь наполовину: задание вполне официальное. Никаких тайн или запрещенных исследований нет и в помине.

Я пожал плечами:

– Тогда почему бы не вынести проблему на обсуждение Ученого совета и не послать звездолет с десантниками и специалистами? Они справятся куда лучше, чем одинокий ревизор.

Доцент посмотрел на меня с видом человека, разочаровавшегося в людях:

– Разумеется, я организовал внеочередное заседание. Мы с трудом набрали кворум. Во время голосования все, за исключением одного человека, воздержались! Всем было наплевать на проблему. А знаешь, кто проголосовал за?

– Вилли Пат?

– Ты, случаем, экстрасенсорикой не увлекаешься, Хантер?

– Просто я хорошо знаю данного индивида. В курсе, что он недавно куда-то летал и вернулся расстроенный. Думал, это из-за его разработок.

– Нет, дело в другом. Все началось со старинных бумажных документов, найденных в архивах. Ты слышал когда-нибудь об экспедиции «Ковчег»?

Я только развел руками.

– Это было на заре сверхсветовых перелетов. Во времена расселения. Три корабля вылетели… и пропали. Тебе надо их найти. Выяснить, что случилось.

– Всего-то? Подумаешь, пустяк! Сущая безделица, найти где-то в Галактике три давным-давно потерянных звездолета.

– Не паясничай, Хантер. Я бы, разумеется, не стал посылать тебя, туда, как говорится, не знаю куда. Дело в том, что несколько лет назад был принят и расшифрован сигнал. Радиосигнал.

– Радио? – воскликнул я, едва не разлив кефир. – Тот, который идет со скоростью света?

– Он самый. В нем говорится, что звездолеты прибыли в квадрат восемь бэ. К звезде, названной древними астрономами Безымянной. Обычный желтый карлик со своей планетной системой. Таких полно.

– Это где-то на краю вселенной, – заметил я.

– По-моему ты преувеличиваешь, Хантер. Всего лишь на краю Галактики. Через несколько часов последовало второе сообщение: корабли собираются садиться на планету в обитаемой зоне. Больше ничего принять не удалось.

– В чем тогда моя задача?

– Найти хоть что-то, что сможет заинтересовать Ученый совет. Пока даже те, кто увлекается историей, заявили, что это всё – ненужная суета! Вся надежда на тебя.

Я отставил пустой стакан и позволил себе немного пофилософствовать:

– Когда летишь быстрее света, могут происходить любопытные курьезы. Сколько раз так было: прилетаешь к звезде, а она уже давно погасла. Но ты об этом не узнаешь, пока не увидишь это сам. И приходится несолоно хлебавши возвращаться обратно…

– В таком случае, твоя миссия становится простой формальностью: осмотреть и доложить.

– Последний вопрос, доцент: а вам-то это зачем? Для чего вы затеяли движуху?

Несколько секунд мой собеседник о чем-то размышлял, глядя то на свой пустой стакан, то куда-то в сторону, потом все-таки решился на честный ответ:

– Любопытство. Мне просто хочется разгадать загадку – вот и все.

– Замечательно! Тогда я пошел! Вылетаю немедленно.

– Даже без подготовки?

– Я всегда готов.

– Но нужно же изучить материалы из архива! Ты должен получить хотя бы минимум информации!

– У меня минимум уже есть – координаты цели моего путешествия. Остальное пришлете потом, по транссветовой связи. Пакетом. До свидания, Стурди! До скорого, надеюсь.

И я поехал на космодром.

Глава 3. Орограф

Сам прыжок через пятимерное гиперпространство длится недолго – от пятнадцати минут до пары часов – стандартных часов, принятых в качестве меры времени для звездолетчиков. Но выход в так называемую точку равных энергий может занять пару-тройку дней. Опытный астронавт, зная тонкости межзвездных перелетов, способен сильно сократить это время.

А можно, затратив массу энергии, прыгнуть экстренно, аварийно, прямо оттуда, где находишься. Но тогда и появление в пункте назначения будет всего лишь вероятным: корабль материализуется в какой-то области, очерченной шаром диаметром в несколько световых лет. Разумеется, если в указанной области нет подпространственного маяка. Тогда все работает четко.

Несмотря на весь свой опыт, я летел неделю: при прыжках на такое расстояние один большой скачок приходится разбивать на несколько коротких. В это время звездолетом управляет бортовой компьютер. Человек, конечно, должен контролировать его работу, но в целом, после расчета параметров и ввода данных, делать пилоту нечего. Я валялся в каюте на койке, закрыв глаза и, образно говоря, плевал в потолок. Не было человека счастливее меня.

В самом деле: во время переходов я был недосягаем для всех. Ни один человек, ни одна машина или робот не могли достучаться до меня. Я был глух, слеп и бесчувственен, словно в камере сенсорной депривации. Жаль, что это блаженство не могло длиться вечно.

Мой отпуск в небытие быстро закончился: звездолет вынырнул из беспросветной черноты гиперпространства и встал на низкую орбиту единственной планеты в обитаемой зоне. Я, кряхтя, поднялся с койки, и запустил в работу орограф – широкополосный сканер поверхности. У меня оставалось еще двадцать семь часов отдыха.

Я, разумеется не стал строго следовать графику: кто же здесь будет меня проверять? Только на третьи сутки я продрал глаза, налил себе крепчайшего кофе и отправился изучать нарисованную бортовым компьютером карту. С первых же секунд меня ждало потрясающее открытие: планета была обитаема! На обоих ее материках – большом и поменьше, ясно просматривались города и возделанные поля. Вот только я так и не нашел, чего искал: обломков разбитых звездолетов. Впрочем, я даже не представлял себе, как они выглядят.

Я наметил несколько ориентиров – бесформенных нагромождений валунов и несколько часов гонял разведывательную систему. Но даже мощный телескоп и сканеры не пролили свет на то, что творилось внизу. Камни могли быть и обломками звездолета, за долгие годы покрытыми толстым слоям грязи или же просто породой, богатой металлической рудой. Хочется мне этого или нет, а придется приземляться и задействовать планетный модуль. Остается один вопрос, куда садиться?

В конце концов я отыскал посередине пустыни руины давно покинутого города, рассчитал траекторию посадки и включил компьютер в режим схода с орбиты.

Короткое пламя вокруг корпуса, мелькнули облака, и вот уже я, переключив управление на ручное, кружу над руинами. Простые каменные дома с провалившимися крышами, рухнувшие каменные стены, уцелевшие деревянные стропила – все просто кричало о дурацком Средневековье. Ничто не напоминало о высокоразвитой цивилизации, прилетевшей со звезд. Значит, исследование руин можно отложить.

Я принялся исследовать все отмеченные на карте груды валунов. За половину дня я улетел черт знает куда. Пустыня сменилась степью с травой высотой в полтора человеческих роста, но я так и не обнаружил никаких следов звездолета. Зато валуны оказались великолепной железно-никелевой рудой. Достойная цель для экспедиции… если, конечно, у цивилизации нет регенераторов-синтезаторов. Когда ты можешь создать все, что угодно из сырой массы и малой толики энергии, полезные ископаемые тебе ни к чему.

Все мои прыжки по планете закончились знакомством с местной живностью. Меня спасло лишь чудо – способность керианца, человека-оператора, замедлять время. Но в следующий раз может и не повезти.

Я заметил опасность слишком поздно – сделать уже ничего было нельзя. Будь я аборигеном, коренным обитателем планеты, я так бы и остался лежать возле груды камней. Вернее, не совсем так. Я бы навсегда исчез в пасти когтистого, клыкастого и гривастого существа, малиновая шкура которого сливалась с землей. Монстра выдали блеснувшие на солнце глаза. Он понял, что я заметил его, но не отказался от атаки. Ошибка стоила ему жизни.

Чудовище прыгнуло. Время остановилось. Застывший, медленно плывущий в воздухе зверь выглядел жутко и комично одновременно. Правда, мне было не до смеха. И даже не до улыбок.

Я отпрыгнул в сторону. Монстр покатился по земле. Несколько секунд он изумленно крутил головой. Этого времени мне хватило, чтобы выхватить боевой разрядник.

Воздух прочертила молния. Запахло озоном и горелым мясом. От чудовища осталась бесформенная груда обугленной плоти и костей. Я так и не смог четко представить, как зверь выглядел до стрельбы. Разве что память подсказывала, что он смутно напоминал виденного мной в зоопарке льва.

Я вернулся к звездолету, вошел внутрь и поднялся в кабину. Солнце уже склонилось к горизонту и стало темно-красным. Эти проклятые закаты надоели мне до чертиков, и я отправился в каюту размышлять. Придется все же заняться разведкой на местности. Или, может быть, вернуться и доложить, что ничего не найдено? Тогда получается, что я зря проделал длинный путь через всю Галактику. Нет, сдаться – не вариант.

Я опустил рампу и выкатил на грунт планетный модуль – хорошо вооруженный безбашенный… во всех смыслах, танк. В этой машине можно жить годами, если не десятками лет. Скорее свихнешься, чем умрешь от голода, сидя в замкнутом пространстве в обнимку с регенератором-синтезатором. Но я, разумеется, не собирался долго торчать в этой дыре с красивым названием Альтина.

Я настроил «Призрак» на автоматический выход на низкую орбиту. Звездолет – вернее, его звездный модуль, подпрыгнул, убрал посадочные опоры и с визгом вихревых двигателей ринулся в небо. Я едва не оглох от грохота ударной волны.

Несколько минут я стоял и смотрел вслед звездолету – он давно уже исчез; потом спустился в планетный модуль и захлопнул за собой люк.

За день я осмотрел еще несколько груд камней и встретился с собратом сожженного мной монстра. Но теперь он мог облизываться сколько угодно. Мог попробовать грызть броню, но лишь обломал бы себе зубы. Впрочем, напуганный зверь скрылся в траве и, поскуливал там от ужаса, пристально разглядывая приземистую и некрасивую, чем-то похожую на жабу, машину. Я видел это, включив тепловизор.

Впрочем, не стоило долго беспокоить зверя: он здесь хозяин, так пусть и дальше остается властителем степей. Я развернулся и поехал к следующей намеченной точке маршрута. Все системы танка работали отлично. Пока…

Глава 4. Кочевники

Горизонт заволокло пылью. Тепловизор высветил смутные человеческие фигуры верхом на лошадях. Так это кочевники – я видел их стоянки еще с орбиты! А я-то думал, до них далеко. Разумеется, примитивные аборигены вряд ли что-нибудь мне сделают, но война на пустом месте мне ни к чему. Наверняка местные обитатели знают что-то полезное для меня.

Я спокойно доел булочку с кофе и сел на свое место – в кресло командира-оператора. Машина рванулась вперед, быстро набирая скорость. Ни одно ездовое животное не может тягаться с механизмом. Кочевники начали отставать.

Когда я думал, что ушел, мне преградила путь груда каменных обломков – увлекшись наблюдением за преследователями, я загнал машину в ловушку. Никакого желания стрелять у меня не было: одно дело лев, другое – люди, пусть и примитивные. Надо расчистить дорогу.

Кочевники были совсем рядом. Кто-то метнул дротик – он скользнул по броне и отлетел в сторону. Какие смелые люди: я бы на их месте бежал от танка, как можно дальше. И все как на подбор: крепкие, мускулистые, держатся в седле, словно родились на лошадях. И то верно: вряд ли в кочевники набирают задохликов. Вроде меня.

Умный танк угадывал мои намерения: я едва подумал о дезинтеграторе, на панели поползли вверх два зеленых столбика, и на дисплее загорелась надпись «Заряжено». Теперь надо обязательно нажать на кнопку – необходимая мера предосторожности.

– Товсь! – я заговорил терминами Звездного флота. – Залп!

Раздалось негромкое шипение. Колыхнулся воздух. А через секунду валуны, небольшой холм, растительность, да и вообще все, было впереди машины, словно сдуло ветром. Экраны заволокло пылью, за броней забушевал ураган и засверкали молнии. Всадники покатились по земле.

Когда улеглась пыль, я увидел, что путь свободен. Дезинтегратор начисто снес всё, что было впереди. Он превратил материю в тончайшую пыль и развеял ее в атмосфере.

Кочевники ловили обезумевших от страха лошадей. Это хорошо: некоторое время им будет не до меня. Я переключил управление на ручное, положил ладони на рогатый штурвальчик и толкнул его вперед.

Танк набрал скорость, и помчался по твердой красно-бурой земле. Машина клюнула носом, и спустилась по склону высохшего русла. Из-под гусениц выскочили какие-то зверушки и удрали в чахлый, почти высохший куст. Как они здесь выживают, осталось загадкой.

Я остановил танк, только когда солнце коснулось горизонта. Тогда я открыл люк, выбрался на броню и сидел, пока блестки далеких звезд не замерцали на потемневшем небосводе.

Кажется, я уснул на несколько минут, потому что перед глазами у меня стояла картина недавних испытаний новейшего оружия. Вспышка, огненный шар, гриб. Защитное поле, сопротивляющееся невыносимому жару из последних сил. Жалобные стоны Вилли Пата. Гром ударной волны. Что не понравилось профессору? Я не знал.

Понемногу усиливался ветер. Жухлая трава качалась все сильнее. Я поколебался и решил вызвать «Призрак» с орбиты. Утром надо будет слетать на разведку.

И снова танк угадал мои мысли. Едва я захлопнул за собой люк, на дисплее загорелась надпись «Команда принята», затем – «Автоматическая посадка». Теперь остается только ждать.

Где-то там, на орбите, звездный модуль погасил космическую скорость и понесся вниз. Взорвалась воздушная подушка – далеко в небе сверкнул яркий огонек, по бескрайней равнине прокатился отдаленный гром. Тусклая звездочка становилась все ярче, распалась надвое и зависла низко над горизонтом.

Обозначив себя прожекторами, «Призрак» выпустил посадочные стойки, камнем рухнул с неба и прилип к земле. Опустилась рампа. Я поставил танк между желтыми указателями. Рампа поднялась, втолкнув танк в брюхо звездного модуля. Звездный и планетный модули стали единым целым.

Через переходной колодец я выбрался в жилой отсек и включил наружные микрофоны. Вой и свист ветра понемногу нарастали: пыльная буря набирала силу. Я поднялся в кабину и, глядя на экраны, хохотал и издевался над стихией.

– Давай, злись! Не достанешь! Что, слабо, да? Ха-ха, буря! Я тебя сильнее!

Потом я тайком оглянулся: а вдруг здесь кто-то есть? Этак можно загреметь на психологическую коррекцию… К счастью, кроме меня, в кабине никого не было. И я пошел в каюту – проверить транссветовую почту.

Документы наконец-то пришли. Долго же возился доцент Стурди! Я открыл файлы, и с первых же минут мне не понравилось все: от организации проекта до выбора маршрута полета.

Экспедиция «Ковчег», конечная точка – планета Альтина в обитаемой зоне звезды под названием Безымянная. Организатор – корпорация «Вейланд-Ютани». Ничего себе – как давно это было! «Мы строим лучшие миры», ага. Так я и поверил.

Первый корабль назывался ЗТ «Кран» класса «Ностромо». ЗТ значило «звездный тягач». На борту прицепа – сорок тысяч колонистов в анабиозе. Интересно, сколько сейчас обитателей на планете?

Командиром значился некий Петр Рогов. Первым пилотом – Джон Дальтон. После отсоединения прицепа Рогов с Дальтоном собирались вернуться: «Кран» должен был возить оборудование и добытую колонистами руду.

Я открыл новый файл: описание одноразовых транспортов со смешными названиями «Улав Дуун» и «Мун Хью». После разгрузки колонисты должны были разобрать их на металл.

В последнем файле я нашел отчет комиссии. Даже мне, жестокому прагматику, человеку без идеалов и принципов, он показался жуткой смесью холодного расчета, черствости и бездушия. Кто-то снял, вернее, брезгливо стряхнул с себя ответственность. Отдельным документом был прикреплен приказ за подписью главы корпорации: в связи с открытием новых месторождений попытки установить связь с колонией прекратить, финансирование направить на другие проекты, документы переместить в секретный архив. Теперь мне стало ясно, почему нигде нет списка колонистов: сорок тысяч человек попросту списали.

Остаток ночи я изучал чертежи и не сказал бы, что безуспешно. По крайней мере, теперь я точно знал, что искать. Жаль только, моя хваленая интуиция молчала: она так и не подсказала, куда же все-таки исчезли два громадных звездолета с припасами на сорок тысяч человек.