Концертмейстер

Очень хорошая книга, из разряда качественной литературы! Сразу подкупили слова Е.Водолазкина в предисловии: «О чём бы ни говорил писатель, в конечном счёте речь у него всегда о человеке». «Концертмейстер» – просто симфония или концерт о человеке,музыка слов с очень хорошим языком, понятным содержанием и высокой степенью проникновения в душу и сердце.Мне показалось, что я слышу отголоски прозы Солженицына, Водолазкина, так поистине хорошо написано это произведение! Переплетение судеб, темы, которые будут всегда, во все времена – это то, от чего невозможно оторваться при чтении. Не знаю,любите ли вы музыку так, как я, но эта книга заслуживает, чтобы её полюбили.

Прекрасный роман, где повествование погружает нас то в 70-е годы, то в 40-е, то в 80-е, сначала тяжело ориентироваться во множестве героев, а затем история начинает раскрываться и хочется растянуть ее подольше. Все герои кажутся реальными и имеющими прототипов, настолько точно переданы дух эпохи и речь. Когда бродишь по Санкт-Петербургу с композитором Арсением, то начинаешь видеть и слышать улицы города. Это не роман, это написанная буквами симфония. Недаром у автора есть музыкальное образование, мы видим попытку написать о музыке с того ракурса, с какого ее видит династия композиторов. Музыка определяет судьбу, характер, жизнь. И все это на фоне беспощадных событий, любви, предательства и сквозь толщу времени. Как из глубины лет звучит снова музыка, но уже на страницах романа.

качественный маскульт -познавательно , много истории музыки -сама тема редкая -автор знает и понимает о чем пишет , музыкальный фон безупречен , герои неходульны, с.жет закруче , есть аромат эпохи ..с ее трагизмом ..читается на раз ..для тех .кто знаком с классической музыкой -читать обязательно

в целом книга понравилась. читается легко и интересно. как и положено в романе в финале все персонажи «сходятся». однако, слог автора мне показался несколько простоватым, смахивающим на журналистский, «рубленый», подчас слишком лаконичный. хотя попадаются и красивые художественные обороты и сравнения.

Книга частично основана на реальной биографии композитора еврейского происхождения Александра Лазаревича Локшина, которого в конце сороковых несправедливо оклеветали, вышвырнули из профессии и подвергли остракизму, что он, тяжело больной человек, еле пережил. В романе Замшева он выведен как Александр Лапшин, обвинявшая его в стукачестве Вера Прохорова - как Вера Прозорова, поэт-диссидент Александр Есенин-Вольпин как Сенин-Волгин, а другие исторические фигуры, такие как знаменитый дирижер Рудольф Баршай, композиторы Вайнберг, Шостакович, Дунаевский, и знаковые политические деятели обозначены как есть. И его история, на самом деле, заслуживает внимания и незабвения, но в романе она занимает по сути 10% текста. И то, не знаю уж, фантдопущением автора ли было то, что Локшин знал, кто в их тусовочке из вороньей слободки на Борисоглебском стучал в органы, но из чувства порядочности не стал выдавать осведомителя, или же так оно и было на самом деле. Тем более что доносила она не одна, в небольшую компанию властями было инфильтровано аж два агента, и чекист Отпевалов весьма доходчиво объяснил, что интеллигенцию вербовать проще всего.

Однако большую часть книги автор описывал нам непростые отношения в семье другого композитора Льва Норштейна, его дочери с мужем и любовником и двоих внуков, Арсения и Димки. Линии Лапшина и Норштейнов связаны, потому что музыкальный мир, как и книжный, маленький, все всех знают, варятся в одной тусовке и многие ходят по кругу во всех смыслах. Добросовестно погружая читателей в перипетии кто с кем спал, что ел, куда ходил и о чем думал, автор не забывал щедро мазать известной субстанцией советские порядки и власть, обличать Сталина и сталинизм, ругать армию и систему, сокрушаться по поводу небогатого быта и отсутствия трехсот сортов колбасы и модных шмоток, ну короче если кто любит жанр срыва покровов и махровой антисоветчины, то вам сюда.

Следует отметить, что авторские герои-интеллигенты, которые вроде как должны вызывать симпатию и сочувствие, лично у меня вызывали другие эмоции. Так, Лапшин, которого в 1941м комиссовали из-за открывшейся язвы желудка, из-за диких болей вынужден принимать морфий, который для него из больницы ворует медсестра Людмила Гудкова (я так и не поняла, почему он не мог обратиться к врачам и получать этот самый морфий легально, или какое-то иное лечение). Дочь Норштейна Светлана во время экскурсии во Владимир при живом муже влюбляется в другого человека, спит с ним, и вместо того, чтобы честно признаться в этом мужу и развестись, закатывает скандал по поводу того, что муж, будучи сотрудником ИФЛИ, подписал открытое письмо в редакцию "Правды" в связи с антисоветскими выступлениями Солженицына и Сахарова, и тот долгие годы думает, что жена его выгнала только поэтому, из-за своих принципов и высоких идеалов. Сын Светланы и Олега Арсений, подающий надежды пианист, из-за психологической травмы больше не может играть на публике, и его преподаватель уже в Ленинградской консерватории (после разрыва родителей старший сын уехал с отцом из Москвы в Ленинград) Семён Михнов в виде исключения разрешает ему сдавать экзамены не на сцене, а в закрытой аудитории, где комиссия сидит за дверью. И у этого самого преподавателя Арсений соблазняет молодую жену. Благодарные и возвышенные интеллигенты, ага.

Образ чекиста Отпевалова вышел, как по мне, излишне карикатурным, эдакий держиморда, которого не интересуют закон и порядок, а только собственная власть над людьми и внушение им страха. Но так плохо живется в СССР, что даже такие отъявленные облеченные властью негодяи мечтают свинтить из него на благословенный Запад или на худой конец в Израиль.

Слог у автора легкий, читать местами было интересно, но я думала, что это будет роман про музыку, а он опять про гнилую тусовку и старую пластинку про то, как плохо жилось думающим людям в СССР.