Kitobni o'qish: «Лабиринт»

Течение било в паруса, и бригантина уверенно шла вперёд, покачиваясь на обратной стороне океанских волн. Под судном, за прозрачной границей воды, виднелось ясное полуденное небо и парящие в лазури чайки. Пробиваясь снизу световыми окошками, дрожащие солнечные лучи озаряли паруснику путь и уползали далеко вверх, в тёмные морские глубины.

За штурвалом бригантины стоял невысокий складный юноша. Его густые чёрные волосы и потёртый плащ с капюшоном, невесомые и будто живые, изящно извивались в прохладной воде. Всё тело юноши источало едва заметное мягкое свечение, а глаза, точно разгоревшиеся фитили, полыхали мистическим циановым пламенем.

– Тоин, возьми чуть правее, – тепло прозвенела Энви в его голове.

Оставляя глазами ярко-бирюзовый шлейф в пространстве, он лениво уклонился от обогнувшего мачту косяка рыб и крутанул колесо. В воде разнёсся приглушённый гул сдавливаемой древесины, корабль, словно скрепя сердце, медленно сменил курс.

– Да, вот так, – одобрила подруга. – Почти добрались, уже можешь готовиться.

Тоин кивнул, зафиксировал штурвал и направился к прилаженной на палубе шлюпке. Позади него, выглядывая из-под колыхающегося плаща, болтались привязанные к поясу латные рукавицы.

Какое-то время он в гудящей тишине возился с креплениями, но, как только ему удалось освободить лодку, Энви снова заговорила:

– Над лазейкой препятствие.

Тоин во весь размах рук очертил перед собой полуокружность.

– Нет, не большое, а просто огромное, – ответила Энви и встревоженно добавила: – Приближается…

Тоин нахмурился и закатал рукав кофты. Занимая всё правое предплечье в длину, его руку украшал ряд из четырёх компасов, держащихся на сцепленных друг с другом кожаных ремешках. Указатели трёх компасов хаотично вращались, но стрелка последнего, хоть и сильно колебалась, до сих пор была во власти двух полюсов. Значит, до лазейки ещё далеко.

Из ящика, который он заблаговременно приволок из трюма, Тоин достал пушечное ядро и скинул его за борт. Снаряд проплыл расстояние до водной границы, «нырнул» в воздух и, быстро набирая скорость в свободном падении, улетел в небо.

Облокотившись на ограждение, Тоин разочарованно покачал головой.

– Заранее на ту сторону не переберёмся, – констатировала Энви. – Если, конечно, у тебя нет идей, как не «утонуть» в стратосфере.

Тоин пожал плечами.

Внезапно судно накренилось от мощного потока воды.

– Препятствие, Тоин…

Но он уже и так догадался. То, что он видел над парусником, попросту не могло быть чем-то иным: из мрачной глубины океана показались громадные, толщиной с саму бригантину, осьминожьи щупальца.

Настолько быстро, насколько он мог, Тоин подтащил шлюпку к борту и, оглядевшись, замер на месте. Нащупывая рукавицы на поясе, он вопросительно уставился на нос корабля.

– Да не волнуйся ты так! Драться-то уж точно не придётся, – деланно спокойным голосом подбодрила подруга. – Лазейка совсем рядом. Ты греби, а я пока отвлеку его.

Тоин отрицательно замотал головой.

Энви ничего не ответила.

Круша мачты и сотрясая судно, два ужасающих щупальца устремились к палубе. С носа бригантины навстречу чудовищу взмыл золотистый огонёк.

Тоин гневно поморщился. Всё его тело под стать глазам вспыхнуло переливающейся циановой аурой. Он швырнул шлюпку за борт и, не дожидаясь её приземления, прыгнул следом. Ввалившись в упавшую на волны лодку, он схватил вёсла и несколькими мощнейшими рывками обогнал корабль.

Изо всех сил гребя по прежнему курсу, Тоин хмуро наблюдал, как над рассыпающимся судном кружил маленький комочек света. Мерцающий огонёк мельтешил прямо у монстра под носом и ловко увиливал от преследующих его неповоротливых щупалец.

Тоин замедлился и взглянул на компасы. Стрелка последнего исправного перестала колебаться и теперь делала ритмичные обороты на сто восемьдесят градусов. Вожделенный знак. Тоин поднял вёсла на лодку и замахал руками над головой. Вырисовывая витиеватые узоры меж щупалец, огонёк резво поплыл к нему.

Тоин в напряжении выжидал.

Как только огонёк оторвался от монстра и проскочил мимо, Тоин резко развернулся и вцепился руками в нос шлюпки. С силой оттолкнувшись от днища, он кувыркнулся за борт, утаскивая за собой посудину. Несколько секунд, в которые шлюпка преодолевала водную границу, он висел над лазурной бездной и жадно глотал воздух.

Когда лодка опустилась до половины, он непроизвольно сжал зубы.

Мгновение.

Шлюпка сорвалась в небо. Падение в пустоту.

Стрелки всех четырёх компасов завращались с бешеной скоростью.

Мир перевернулся. На миг застыв в воздухе, Тоин полетел в обратную сторону и шлёпнулся в воду.

Неожиданно для себя он почувствовал под ногами опору. Он встал на рыхлое дно и, выпрямившись в полный рост, вынырнул на поверхность. Водная гладь, усыпанная порыжевшими листьями, лёгкой зыбью доставала ему до груди.

Осмотревшись, Тоин быстро обнаружил приземлившуюся неподалёку шлюпку. Он с трудом забрался в неё и, обессиленный, рухнул на спину. Окутывавшая его тело циановая аура, будто дым от потухшей свечи, постепенно рассеялась. Полыхавшие глаза угасли, приняв свой обыкновенный вид.

Тоин лежал, глядя на помрачневшее небо, и блаженно смаковал каждый вдох.

«Воля начинается не там, где ты только задерживаешь дыхание. Она начинается там, где ты осознаёшь, что уже задыхаешься», – в очередной раз пронеслось в его мыслях.

Насколько помнил Тоин, эти слова он слышал ещё до Лабиринта. Правда, в то время он вряд ли мог предположить, что в будущем они станут для него важной наукой. И уж тем более он бы никогда не догадался, что настанет день, в который такое высказывание надо будет понимать буквально.