Kitobni o'qish: «Лето в Кралепоре»
Глава 1. Слепни, комарики и прочие
Кралепор – это такая страна, где живут волки, лисы, медведи, зайчики и другие звери, привычные к жизни в густом северном лесу. Как и полагается, все они имеют хвосты и шерсть на всем теле, у некоторых очень хорошо растут клыки. Но в отличие от простых зверей, обитатели Кралепора обладают разумом, ходят на двух ногах, в том числе – на работу. Характер их занятий зависит от квалификации, интересов, других обстоятельств; хотя они и звери (которые знают, что они – звери), с людьми у них довольно много общего.
Кралепор – самое большое государство в своем Мире. На севере Кралепор граничит со страной Трополим, где также есть волки и медведи. Ландшафт Мира разнообразен. Независимых государств много и в большинстве своем они маленькие или очень маленькие; там до сих пор не верят, что в огромном Кралепоре можно навести порядок. Между экватором и Кралепором живут зайцы, еноты, бобры, разнообразные звери с рогами. На экваторе и южнее можно встретить тигров, львов, леопардов. Существа, родственные волкам, есть во многих землях, но большинство из них не считаются официально волками и слабо на них похожи. В западном полушарии обитают кошки – не тигры или львы, а именно кошки. Встречаются собаки – на удивление странные: с кошками они еще могут договориться, в то время как волки вызывают в них отторжение и страх. Больше всего они боятся волков Кралепора, считают их дикими, жестокими и совершенно непонятными.
Все взрослеют как люди, поэтому любой медведь, волк или заяц в 20 лет считается «молодым человеком», а в 40 – «взрослым». Те, кому за 50, помнят, что прежде в Кралепор ездили собаки и кошки, богатели там, развлекались но потом все стремительно оттуда уехали. Зарубежные журналисты тоже все разом уехали, некоторые смогли сберечь банкноты. Все записки, вещи и рабочая аппаратура остались у волков. Мирового возмущения не возникло, поскольку Кралепор предъявил обескураживающие данные, которые были исключительно правдивы; и все испугались. Тридцать лет подряд к волкам не ездили ни на отдых, ни в рамках делового сотрудничества. Но вместе с тем международная торговля шла все тридцать лет. Покупали не только древесину, которой так богат Кралепор – малые и мельчайшие республики охотно берут продукцию химической промышленности, лекарственные препараты на основе трав, зерно, мясо птицы и полуфабрикаты из нее. Домашнюю птицу разводят везде: разумом обладают только звери, остальные животные существуют по простым природным законам и не разговаривают, и остаются дикими. Среди зверей тоже есть дикие – например, большие кабаны; многим нравится их мясо, но его трудно добывать, поскольку кабаны не приручаются. Они ведут обширные миграции и доходят почти до экватора. Мясо кралепорских кабанов не идет на экспорт и потребляется только внутри страны. Из растений Кралепор имеет получать самые разные товары; кроме того, там очень развита металлургия и машиностроение. В последние десятилетия очень модными стали портативные электрогенераторы, которые дают энергию в любых условиях без использования бензина. Прибор устроен так, что его нельзя перезарядить, его можно только утилизировать по истечению срока годности. Ученые из всех стран до сих пор не сообразят, что именно создает энергию в кралепорских приборах. Вроде бы там есть лишь известные химические элементы и несложные схемы, конструкцию легко скопировать. Только она потом не работает.
Говорят, что Кралепор имеет связь с волками из других Миров, что инопланетные «братья-волки» приносят сюда свои прогрессивные технологии или даже колдовство. Это совершенно не доказано. Это крайне любопытно!
30 лет журналисты не имели возможности добраться до Кралепора и все 30 лет они страшно хотели оказаться первыми в том деле. В конце лета будет огромное мероприятие и толпы поедут в Кралепор – пожалуй, это произойдет впервые в истории. Но все будет вращаться вокруг того события, которому огромный Кралепор выделил всего несколько площадок. Вся его «настоящая» территория будет скрыта от медийной волны; а очень хочется узнать, какая там жизнь в Кралепоре. Если написать об этом хоть за месяц до мероприятия, – хоть за день – это уже будет крайне выгодно для медиасферы. Международные спортивные состязания проводили в Кралепоре и раньше, но съемку ведут исключительно волки, и они же передают отснятый материал за рубеж. Чужих спортсменов привозят, дают выступить и тут же увозят, протестовать не смеет никто, кралепорские спортсмены тоже выезжают за рубеж только чтобы выступить и не дают интервью. Согласовать работу иностранного агентства в Кралепоре крайне сложно по объективным параметрам. А еще – страшновато. Правительства ведущих стран, в принципе, могли договориться с Кралепором относительно журналистов «нейтрального» происхождения, но раз за разом те отказывались, мотивируя это недостаточным опытом. Правительства вздохнули и обратились к лидерам медийной сферы. Те тоже побаивались. Один – задумался.
– Так, так, так, что же мы хотим? В сущности, тут понятно, что делать, и если Вы договоритесь на официальном уровне – с вручением официальных дипломатических средств, конечно же – то мы вполне можем. То есть, я хочу сказать, мы в принципе можем. Но с этими волками так трудно договариваться. Ага, Вы берете на себя все первичные переговоры, всю эту формальную волокиту. Простите, я некорректен! Ваша работа очень важна!
В ответ – одни восхищения. Тому, кто их слушает, приятно.
– Что Вы, что Вы!
– Это истинно так!
– Что Вы! Но благодарю Вас. Я постараюсь. Да, да! В ближайшее время. Когда будет разрешено, звоните!
Бертран Касторбильд откинулся на спинку роскошного черного кресла и стал покачиваться в нем вперед-назад. Потом он взял сигару.
– Не хотят ли бросить меня прямо в пасть. Но, святые небеса, это крайне интересно может быть. И прибыльно.
Мистер Касторбильд – миллионер, совладелец одного из крупнейших информационных агентств и по совместительству – один из ведущих журналистов. Несмотря на статус, Касторбильд любит ездить в дальние командировки, где он лично возглавляет хлопотливую журналистскую работу, не теряя при этом достоинства. Он родом из бобров и по лицу это сразу понятно; он немаленького роста и весьма плотен, в поездках предпочитает носить майку и функциональную безрукавку с множеством карманов. Напротив, брюки его – куда бы он ни приехал – всегда с остро выглаженными, словно отточенными краями, без единой складочки. Касторбильд всегда следит, чтоб все брюки были в идеальном состоянии. Он не слишком молод и потому лысоват, носит надежные очки. Щеки его толстенькие и всегда скрывают углы рта, даже когда он его сильно открывает. Это придает ему добродушия. Короткие усы выступают из щек как антенны.
Касторбильд свободно смотрит на вещи, которые не связаны с работой напрямую, поэтому его сотрудники ходят в чем им нравится. Панибратства, разумеется, нет, но атмосфера довольно демократичная, все друг друга называют сокращенными именами и Касторбильда в том числе: ему чаще всего говорят просто «мистер Каст» или «сэр Каст». Руководитель вполне доволен.
Разрешение на работу небольшой группы Касторбильд получил еще в начале зимы, но на всякий случай продолжил давать запросы и уточнения. Кралепор разрешил иностранному агентству работать в оговоренных рамках, т.е. не вести шпионскую и подрывную деятельность, не пытаться проникнуть на охраняемые объекты без официального сопровождения, не вести секретной переписки с кем-либо на время пребывания в Кралепоре. Правительство пожелало Касторбильду успехов; в целом, руководители были довольны своим выбором агентства. Касторбильд был подчеркнуто нейтрален к волкам – как и ко всем тем, о ком он не имел никакой информации. Девиз его компании: «Взвешенность и объективность!»
– Никакой лишней эмоциональности! – говорил Касторбильд своим сотрудникам. – Оставьте эту тему беллетристам. Мы не пишем громких душераздирающих историй, мы находим сенсации на объективном материале.
В командировку он взял двух проверенных работников: Ганса Фини, который начинал почти одновременно с ним, и фотокорреспондента Стю. Последний умеет вести фото- и видеосъемку абсолютно везде, в любом среде и из любого положения, из подмышки, из-под колена, падая с дикой скоростью! – одним словом, это редкий профессионал. Фини тоже большой профессионал, хорошо снимает, но главное его достоинство то, что он моментально запоминает текст и может его воспроизвести с точностью до слова. Он отлично печатает. Касторбильд нередко берет текст Фини за основу, и вносит лишь незначительные свои добавления, поскольку Фини помнит все, о чем они говорили раньше и что шеф велел акцентировать. Оба журналиста происходят из семейства куньих. Фини носит красную бейсболку козырьком назад и такую же красную майку. Штаны у него, в отличие от шефа, всегда висят мешковато, поскольку они очень широкие. Фини говорит так удобнее всего. Он пониже Касторбильда, и еще сутулится. Стю тоже небольшого роста.
– Ну-с, господа мои! – сказал сэр Каст, глядя на аппаратуру. – Нам предстоит обширная работенка. Я был на севере, но не в том направлении; это еще севернее. Это объясняет наш график. Мы не имеем большого запаса времени, но это компенсируется явным нашим профессиональным превосходством.
Аппаратура помещалась в минифургоне, который по меркам многих стран является легковым. Второй автомобиль системы «внедорожник» также считается легковым, поэтому в транспортный самолет машины погрузили без проблем. В Кралепор решили лететь транзитом через южные страны: садиться прямо в Кралепоре не хотели, и изначально не обсуждали такого варианта. Касторбильд по карте выверил маршрут, как от южной границы проехать сразу к главному городу. Маленькая республика приняла солидный борт, и автомобили резво пересекли ее всю. Дальше был официальный погранпункт, очень вежливые сотрудники. Полоска ничейной земли, покрытой лесом и камнями. Завалено буквально все, кроме прохода к кралепорской стороне. Так специально сделали, подумал Касторбильд.
– Мы уже в Кралепоре!
– Тише, Фини! Нас еще не начали кушать. Документы я передал в электронном виде. Если захотят проверять…
Диспетчер попросил ехать прямо вперед. Машины тронулись. Открылись створки и опытным глазом Касторбильд разглядел особую технику. Аналогичная ей есть в медицинских кабинетах. На 5 секунд свет внутри ангара немного изменился, затем открылись другие створки и диспетчер сообщил, что можно двигаться.
Машины выехали из ангара. Касторбильд был немного удивлен – он видел большие рентгеновские модули, но не размером с ангар. В окно стучится ветерок. По бокам журналисты увидели мощную ограду с примыкающими строениями, избушки вдали и кирпичные дома с двускатной крышей. Широкой дороги туда нет, да, собственно, Касторбильд и не хотел осматривать границу со стороны Кралепора. Он хотел как можно скорее уехать от нее. И все вышло очень быстро! Стю сообщил, что аппаратура в порядке. Касторбильд стал довольно тереть щечку. Вокруг домов очень много деревьев, поэтому их только успели рассмотреть. Дорога идет прямо через лес. Джип Касторбильда проехал метров четыреста, когда заросли кончились и появились обычные загородные участки – правда, с военной символикой.
– Отлично. Нас не стали донимать осмотрами и разговором, это уже стоит запомнить. Фи, Вы слышите? Вы не чувствовали никаких лучей?
– Камера не поймала, сэр Каст! Ой. Посмотрите.
– Что? Дорога идет далеко.
– Да, но на ней?
Поперек всей дороги лежит огромное толстое бревно. Касторбильд высунулся из окна и стал озабоченно глядеть по сторонам, желая вызвать пограничников. Вдруг из самой простой избушки вышел медведь без погон, помахал рукой в знак приветствия, затем схватился за бревно и могуче оттащил его к обочине.
– Ехайте, пожалуйста! – прогудел медведь добродушно.
Касторбильд закивал, нажал на газ и автомобиль помчался. Стю летел следом. Проехав полверсты, автомобили сбавили скорость.
– Когда снимать природу?
– Да хоть сейчас? Эти растения есть у нас, но не в таком количестве?
– Бугорки считать? (веселый голос).
– Фи! Прошу Вас, даже здесь – никакой тенденциозности. Мы описываем проблемы лишь когда их увидим! Мы – солидные лица! – Касторбильд поднял палец вверх.
Дорога поднималась вверх и вниз, разделенная надвое непрерывной полосой. Кое-где на дороге лежал мелкий лесной сор, но сама трасса была почти идеальной – соскобов, провалов и трещин объектив не поймал. Касторбильд заметил, что цвет дороги недостаточно гомогенный и, очевидно, получен благодаря примесям в асфальте. Однако он был очень опытный путешественник и ездок – и чувствовал, что машина идет словно не по асфальту, здесь какое-то другое покрытие. Раньше из Кралепора вывозили нефть, теперь, очевидно, ее берегут. Дорога стала пошла наверх и по обеим сторонам лес обрывался. Фини подумал, под ними откроется пропасть. Он крикнул по связи.
– Стю, приготовьтесь!!
– Спокойно! Мы ж не падаем. – за лесом действительно был крутой склон, шагов на сто вниз. На какой-то миг Касторбильду и Фини почудилось, что дорога висит в воздухе – они не сразу заметили ограждений. Опоры в том ракурсе еще не видны. Стю снимал: обрыв, небо и огромный речной рукав, шириною в версту, величаво изогнулся перед лесами. Вдали справа леса стоят на холмах и вот-вот готовы спрыгнуть; деревья очень близкой к краю холмов, покрытых очень плотным дерном с примесью желтого и коричневого оттенка. Стю думал, что это такой песок и снимал справа. Вдруг целый участок леса покачнется и упадет? – это будет отличный кадр, к тому же ветер шумел настойчиво. Леса были столь же могучи как и рукава реки – они стоят на вершинах и в пойме, дорога идет ненамного ниже самых верхних крон. Это было крайне необычно. Едва ли здесь специально насадили лес – надо полагать, дорогу строили прямо через холмы, высота которых достигает 200 метров. Леса и рядом с дорогой и чуть левей, где рукав соединялся с другим рукавом. Там на самом горизонте стоят зеленые исполины. Промчавшись несколько километров, журналисты увидели еще одну реку – уже зеленую. Дорога уже уходила на северо-восток, а зеленая река была западнее. Стю начал одной рукой прицеливать камеры, другой поправлял микрофон и быстро общался с Касторбильдом; руль держался на его колени. Касторбильд поправил очки. Река как будто не течет, в ней видны желтые и белые точки. Цветы? – Вся река заросла цветами. И рядом тоже были цветы, сине-голубых оттенков. Берегов нет, полосы переходят одна в другую. Опять зеленый узор. Касторбильд вдруг понял.
– Это не река! Это их художественные луга! Я слышал, они для красоты сеют разные цветы, чтобы потом… рассматривать. Фини, вы запоминаете оттенки? Желтый, розовый, фиолетовый. Почему фиолетовый?
Касторбильд смотрел, виляя автомобилем.
– Красные тона. Тогда откуда желтый? Фи, одним словом, Вы поняли мою мысль?
– Все краски смешались.
– Да, именно так. Сажают все подряд.
То, что казалось рекой, а на самом деле – часть поля, тянется до горизонта и касается там дороги. И дальше такое же поле. А с противоположной стороны опять холмы и даже горы. Ни одного строения, если не считать элементов дорожной инфраструктуры. Стю поймал несколько высоких конструкций над лесом. Очевидно, системы связи. Касторбильд велел ехать в умеренно-резвом режиме. Съемка временно прекращена.
Шеф с коллегами жуют сладкие и соленые батончики. Напитки тоже сладкие и соленые. Касторбильд отряхнул карту и стал приглядывать. Важно не проскочить направления, которые идут прямо к столице. Но до них еще далеко. Автомобили промчались несколько сотен верст и вошли далеко вглубь Кралепора, не встречая никого. Касторбильд уже начал предполагать, что всех старых жителей выселили, а просторы специально не заселяли, чтоб не портили дороги. Они везде были ровные, непохожие на западные автострады, но довольно внушительные.
– Фи, запомните, что к 8-30 мы не встретили пока препятствий. Бревно не в счет. Может, это была шутка.
– Тьфу! – гаркнул Стю.
– В чем дело, С?
– Птицы носятся. Чуть в окно не врезались! Эти белые с черным…
– У чаек нет ума. У нас то же самое – даже если не в порту. Но Вы следите, чтоб на них не было бомбы.
– Окей! – Стю мастерски снимал, почти не глядя на дорогу. Ему уже стало скучновато: пейзаж красив, но в нем нет никого. Постепенно гул стал нарастать и мимо Касторбильда пронесся один автобус, затем другой. Потом они увидели группу строительной техники, которая ехала в сопровождении. Автобус стали появляться периодически. Стю на всякий случай не снимал, когда они проходили мимо. Зато он мог своими глазами разглядеть кто внутри. По разным направлениям едут строители, другие специалисты; практически все – молодые волки и волчицы. Лишь у четверых цвет как у здешних лис (Стю их видел на старых фото). Автобусы были на вид не новые, но и не ветхие (Касторбильд велел это запомнить), внутренняя отделка как будто отсутствует. Стю не разглядел одежду волков, он видел у них в руках гитары. Из открытых окон льется живая песня.
– А-а-а, а-а-а… Стю, скорее. Пусть не думают, что мы хотим им мешать.
– Слушаюсь, сэр Каст. А почему они должны подумать.
– Вы же видели – это рабочие. Они явно не в курсе государственной политики. Так, следите за азимутом.
Еще автострада. Еще 200 или 250 километров.
Уже полдень. Большое расстояние преодолели, но по карте надо ехать еще столько же. Фини ерзал на сиденье – так, чтоб не заметил шеф; в свою очередь, Касторбильд тоже хотел размяться и постоянно надувал щечки, постукивал себя по ноге левой рукой. Он не любил спорт и поэтому никогда не делал упражнений перед другими. Фини ведь это сразу запомнит.
Другим не выдаст. Но зачем ему это показывать вообще? Касторбильд терпел и вздыхал чуть слышно. Указатели проносились мимо. Журналисты считали, что будут ориентироваться только по своим картам и другим документам, которые взяли в своей стране. Никаким зарубежным источникам они не доверяли. На уровне физической географии Касторбильд в целом представлял их текущее месторасположение – в салоне джипа и у Стю есть различные аналоговые навигаторы, отражающее общие координаты. На старой карте есть города. Касторбильд допускал, что отчасти их могли перестроить.
– Или даже снести! У волков на это ума вполне хватает. Фи, стоит приоткрыть окно, Вы не находите? Насладимся свежестью.
Фини быстро нажал на кнопку, и стекло поехало вниз. Вентиляция разгоняла по салону пресный воздух, тогда как снаружи ветер разносил удивительные ароматы. Касторбильд крикнул, чтоб Стю не вздумал дышать часто, и не потерял от этого внимания. Далеко не всюду цветы распустились, даже на полях; но со всех сторон несутся ароматы леса. Он то хвойный, полный смоляных оттенков, то широколиственный и пряный. Стю крикнул, что больших цветков нигде нет, только небольшие, но их много. «Я так и думал!» – прокричал Касторбильд – «на севере все нежные структуры не достигают мощи. Их много, безусловно». Они ехали еще два часа. Чтобы не сносилась резина, автомобили идут размеренным темпом, плавно ускоряются. Касторбильд вдруг подумал, что почти нигде не заметил светофоров. Впрочем, пешеходы ему тоже не встречались. Он прилег на кресло и стал почесывать щечки.
Полдень давно миновал.
– Сэр Каст! Краны.
– Где Вы видите экраны, Стю? Лес и дикость!
– Краны везут военные.
– Кого кто везет! – Касторбильд завертел головой. Фини чуть задремал на соседнем сиденье, и поэтому не сразу среагировал. Он инстинктивно сжал блокнот и ручку. «Любопытно!» – произнес Касторбильд. Справа, на расстоянии приблизительно одной версты, за мелколесьями движутся большие на вид объекты. Стрела кранов отчетливо видна, при этом доносится звук как у гусеничной техники. Касторбильд решил, что там самоходные краны и ускорился немного. Мелколесья кончились. Нет, это обычные огромные краны, которых везут тягачи. Рядом идут большие бульдозеры – точнее их везут на огромном колесном прицепе. Есть бульдозеры и на колесах, высотой с двухэтажный дом, рядом – такие же огромные самосвалы. БТР! Боевая машина, на ней пулемет развернут… совсем в другую сторону. Еще БТР и вездеходы. Большая вереница военной и строительной техники двигалась в том же направлении, что и журналисты. Касторбильду случалось видеть перестрелку вблизи; он даже бывал в районе активных боевых действий, и видел множество техники на парадах, в воинских частях. Однако ему стало не по себе и он заметно уклонился влево. Дороги, чтобы свернуть явно в сторону не нашлось. Касторбильд слегка подскакивал и Фини тоже. Стю закричал:
– Сэр Каст! Сюр Кост! Виноват! Мистер Кастор, куда же вы едете!
– Что он нам бормочет? Желает под гусеницы?
– Шеф, мы как будто не по трассе едем! – Касторбильд увидел, что фургон Стю едет чуть правее, по самой обочине, не касаясь поля, а джип уже прыгает по белой полосе, отделяющей дорогу от настоящего поля. Полоса состоит из почвы и камешков. Белая пыль поднимается. Касторбильд разглядел грунтовую трассу, которая уходила в поле почти перпендикулярно направлению военных. Он сказал:
– Свернем. Подождем. Посмотрим! – он был убежден, что везде можно найти удивительный материал. Коллеги согласились. Стю снимал на цветную фотокамеру, Фини запоминал пейзаж и записывал в блокноте. С правого борта лес закрыл военные краны, слева облака кружились над полем. Припекает. Касторбильд надул щеки и попросил Фини достать банки с прохладной водой. Но и с ними духота не спадает. Военные арестовали ветер – чтобы не дул на чужих. Деревья стоят по сторонам и не дают ветру разгуляться. Духота.
– Мы уже проехали пять километров! От дороги! Лес не кончился. Удивительно, сэр Каст, какие
– Пошел прочь! Вон, вон, убирайся! – Касторбильд хлопнул ладонью в стекло. – Это я не Вам. Некто мелкий и назойливый залетел и уже стал покушаться на мое ухо! Наглость, я Вам скажу. Неужели они не чувствуют нашего дезодоранта?
– А может, репеллент на них не действует? Я полагаю, его не проверяли в здешних широтах.
– Не спорю. Фи, Вы видите направление? Я вижу только сплошной лес. Мы слишком гоним… Вот, вот опять! Что же это за безобразие! Не боятся! Фини, да положите свой альманах, не исчезнет он из салона. Сделайте что-нибудь!
Последнюю фразу Касторбильд сказал очень требовательным тоном, почти как школьный учитель. Фини подумал, перегнулся назад и стал рыться в сумках. Затем, тихо охая, он заполз обратно с большим баллончиком.
– Пшикнуть?
– Я Вас прошу. Действуйте!
Фини надавил изо всех сил. Светло-фиолетовое облачко разлетелось перед ним, перед окном, слегка задело Касторбильда, но большая его часть досталось все-таки Фини. Он закашлялся; в то же время комар – или муха, или другой мелкий типчик – улетел куда-то вбок, а потом опять стал кружиться над Фини. Фини дал второй залп. Третий! Он хотел ослабить палец, но вместо этого жал и жал, направляя поток на комара, в то место, где он сидел. Но комарика не поймаешь.
Несмотря на открытые окна, весь салон наполнился силой репеллента. Касторбильд чихнул вместе с мотором.
– Мы сейчас врежемся из-за вас.
– Из-за них, мистер Каст. Я ни разу не видел…
– Прекратите острить! Здесь как будто есть река. Да, река.
–… чтобы так игнорировали науку. Репеллент должен был их уничтожить сразу. Однако они скрылись – и как будто мне в грудь попали… Ой! Мне дурно.
– Выйдите, подышите. – Фини выскочил, и Касторбильд тоже вышел. Фургон Стю остановился. Грунтовая трасса местами была пыльной, местами зеленела от травы. Журналисты не заметили, как новый лес проглотил поле, и вокруг теперь опушки поляны, довольно ровные места на пойме. Касторбильд велел Стю проверить, надежна ли почва. Стю попрыгал, постучал специальным молоточком. По команде он подвел джип почти к воде, резко сдал назад, развернулся. Пойма не проваливается. Тогда Касторбильд велел проехать по пойме. Стю довольно скоро обнаружил новую дорогу, которая, судя по виду, должна идти в нужном направлении. Вблизи нее находится симпатичная роща и заводь. Деревья дают уже мощные тени. Касторбильд посмотрел на часы и удивился: сколько уже времени прошло! А казалось, утро только началось. Он решил погулять по заводи до середины вечера, и по новой уже дороге выехать на трассу. Ночью автомобиль идет почти в автономном режиме, благодаря внутренним девайсам. Так часто ездили за рубежом.
– Коллеги, там, похоже, есть болота. Не стоит далеко уходить. Какие странные голоса у здешних птиц. Стю, Вы узнаете хоть одну?
– Чаек видел, шеф!
– Это не в счет. Чайки это космополиты. Постарайтесь отыскать поистине редких птиц. Маленьких, желтых – любых. Мы пока постоим и подышим.
Над заводью ивы касаются кронами самой воды. Касторбильд решил не проверять ее качества и достал специальный пузырек, где вода была совершенно чистая. Касторбильду хотелось полежать, но доставать походный матрас слишком долго; к тому же, это выглядит несолидно. Фини немного погулял вдоль реки и совершенно освободился от запаха репеллента. В джипе работали вентиляторы, но вскоре они зачихали; Касторбильд велел выключить их во избежание ненужных аварий. Комар сел ему на очки. Касторбильд дунул в нос – комарик отлетел. Что-то защекотало на ладони. Касторбильд заметил целый взвод комаров, который закружились над ним и над Фини.
Журналисты отмахивались, но комарики не отставали.
– Сядем в салон! Фу, какая назойливость. Признаться, я думал, что северные насекомые не могут иметь такой настырности, поскольку прирост биомассы изначально гораздо ниже и они должны быть слабее.
Фини хлопнул себя по щеке – едва с ног не свалился.
– У Вас ломота?
– Меня ужалил некто. Полагаю, что не комар. Слишком толстый!
– Толстый комар? – если говорят о толщине, Касторбильд иногда обижается: подозревает намеки на самого себя. Фини смущенно тер лицо длинным шарфом, которым в несколько слоев обернута шея. Благодаря этой защите шею не жалят. Касторбильд опять запыхтел и увидел бегущего Стю.
– Уже сняли! Так скоро!
– Шеф, там нельзя работать без маски. Без прикрытия! Или покрытия… я заметил несколько пташек, они улизнули от меня – я почти поймал хвост одной объективом, но тут на меня упала сверху. Целая гроздь из этих. Посмотрите, какой волдырь! – на ладони раздут сустав, и еще несколько больших вздутий. – Это какие-то кровососные машины.
– Надеюсь, тут нет эндемичных болезней. Сядьте в фургон. Едем. – не дождавшись середины вечера, журналисты тронулись по дороге, которая едва угадывалась. Стебли мятлика становились все выше и гуще, и мешали видеть землю. Очень скоро ее вообще перестали видеть и ориентировались больше на характер покрытия. Джип продавливал кочки, иногда они ему мешали. Касторбильд решил ехать быстрее. Мотор зарычал
В ответ раздался непривычный звук.
Касторбильд закрыл окно, но звук остается.
– Кто зузжит! Фини, Вы? Проверьте амортизатор слева.
Джип подскочил.
– Безобразие! Не могут кочки сровнять. Я теперь понимаю: они все средства вложили в магистральные дороги, а все остальные направления оставили как есть. Эге. Так везде делается. Провинция беднее. Но тут никто не живет, кроме этих… Фи, Вы проверили?
– По приборам… – Фини ощутил щелчок в щеку. Невидимый мяч отскочил, ударился о стекло и попал Касторбильду в лоб. Там возник волдырь даже крупней, чем у Стю.
– Опять нас атакуют! Фи, немедленно выгоните! Пошел, пошел вон, инсургент!
Оба стали махать руками и временно перестали управлять джипом. Колеса прыгали на кочках и постепенно стали вращаться быстрее (Касторбильд нажал не ту педаль). Джип наклонило влево, потом вправо, потом снова влево.
– Зузжит! Прогоните ее! – Фини удалось выгнать нахальное насекомое, но пока он закрывал дверь, туда влетело еще пять. Они носятся по салон.
Под углом назад – вправо – вперед – стук о стекла – по широко дуге влево и опять назад. Пока одни носились, другие не спеша искали цель и находили. Касторбильду ужалили щеку возле носа, область под ухом и опять полезли на очки. Шеф отважно размахивал руками, джип качался – у него под корпусом есть специальная система равновесия. В условиях резкой перемены движения, специальные амортизаторы и растворы перераспределяются, меняя положение центр тяжести. Это удерживает джип даже под большим углом. Фургон Стю торопился за коллегами и совсем не следил за дорогой внизу. Никакой дороги и не было, одни кочки, ухабы и рытвины. Но все покрыто густой высоко травой. Стю полагал, что шеф держит нужное направление. Касторбильд нажал на педаль, окна раскрылись и джип понесло мимо густого леса. Фургон прыгал следом. Вот подъемчик; дальше – канава? Джип подскочил, громыхнул, и, раскачиваясь, пронесся дальше. Фургон тоже перелетел через провал в земле и приземлился почти плашмя.
Скрежет.
– Шеф, застряли! Кажется, опять бревно.
Джип уже умчался.
– Погодите, я развернусь.
Прыгая по цветущим кочкам, джип вернулся к фургону. Стю уже вылез и осмотрел дно со всех сторон. В раму фургона упирается нечто плотное, вросшее в землю. В джипе есть трос и достаточно мощности, чтобы вызволить приятели.
– Погодите! – Касторбильд надулся и строго посмотрел на север. – Слышите треск? Здесь явно какая-то структура. Государственная, я полагаю. У местных волков все государственное. А раз так, они обязаны будут оказать нам помощь. Пусть вызывают вездеход, бульдозер или что-то еще.
– Лучше тогда уж кран. Обвяжем и поднимем на воздух… я не хочу дергать, вдруг корпус потрескается?
– Я об этом и говорю. Если волки пригласили нас, они обязаны давать поддержку. Во всем. Итак… – солнце уже клонилось к горизонту и тени накрывали почти все пространство. Касторбильд с коллегами прошел в сторону, откуда, как ему показалось, доносились звуки. Они прошли шагов 500, но не увидели никаких конструкций. Грунтовая дорога опять показалась из травы. От нее путь уходит на возвышенность, перед которой стоит указатель с цифрами.
Касторбильд задрал голову и стал пытаться их расшифровать. Словами написано только «Метеопост» и рядом стоит цифра «17». Касторбильд решил, что звуки идут из другого места, и действительно, Фини их тоже слышал. Правда, очень недолго. Коллеги вернулись к автомобилям.
– Что же? Заблокировать двери, чтоб никто не залез. Репелленты беспомощны… Стю, Вы включили двойную защиту.
– Да, плюс вопилку, если будут трогать. По ней уже услышим.
– Осторожнее, они могут быть вооружены. Я, признаться, не навел справки о текущей преступности, но подозреваю, что она есть. Если даже в маленьких благоустроенных странах есть аферист – то здесь, на таких просторах – могут быть какие угодно группы. Кроме того, сами волки – резкие и жестокие. Я имею в виду Кралепор. Фи, Ваша знакомая-референт очень милая дама. Ее даже нельзя назвать волком.
