Kitobni o'qish: «Капитан Нескучаев»

ЭПИЗОД ПЕРВЫЙ. В ГОРЯЧИХ ОБЪЯТИЯХ

Узкая рукотворная полоса рассекала океан и разъединяла волны, сойтись вместе они могли лишь на расстоянии пяти миль от берега. Птицы, если они летели ночью, видели непрерывную цепь огней, которая соединилась с сушей и стояла прямо на воде, а утром, днем и вечером эта территория напоминала огромную расческу – с северной стороны стояли ряды яхт и катамаранов, вдоль центральной оси поднимались многочисленные конструкции, похожие и на деревья, и на огромные разноцветные водоросли. Именно они светились в темноте. Южная сторона была совершенно гладкая. На ней располагалась прогулочная зона, там можно было встретить рассвет, можно было увидеть закат, ныряющий в море. Для жителей ближайшего мегаполиса проход совершенно бесплатный. Несмотря на высокую плотность населения, здесь никогда не гуляли толпами. Полюбоваться закатом, посмотреть на рассвет, заняться бегом или ходьбой разные жители приходили в разные дни. Как-то они угадывали подходящее время, ведь никто никогда не составлял официальных графиков. Ширина полосы составляет триста шагов.

От нее в обе стороны идут причалы. Береговая линия изгибается в форме почти правильной окружности, обрамляя все три четверти полуострова, граничащие с морем. Если через центр полуострова мысленно провести линию, ближе всего к ней будут торгово-транспортные доки, по мере смещения на восток расположены пристани для частных судов, затем будет обширная пляжная зона. К западу тоже есть пляжи. Непосредственно перед водой больших растений нет, но по вечерам тени от высоких пальм постоянно падают в море. Волны с запада хотят их растворить, но не могут и в досаде роняют на берег россыпи жемчужной пены. На оси полуострова расположен центральный округ (весьма небольшой в сравнении со всей агломерацией). В центре, как принято, стоят официальные правительственные и дипломатические здания. Огромная магистраль идет от центра к югу, в сторону большого материка. Мегаполис разделен на пять равных долей. Кварталы отличаются по стилю, но внутри каждого квартала здания довольно гармонично образуют единую композицию. Есть кварталы с большой долей зеленых насаждений, но чаще всего зеленые островки скромно жмутся к стенам высотных зданий. Часто дома имеют в высоту 20-30 этажей.

Вечером в прибрежной зоне ходит очень много народа. После жаркого дня здесь гуляют пары, молодежь, иногда проносятся дети на велосипедах с моторчиками. В это время на белые борта можно смотреть не щурясь, тогда как днем они просто ослепляют. Яхты и лодки с белыми гладкими бортами тысячами стоят на берегу и сверкают на солнце. Большие облака здесь собираются редко. В городе есть удобные спортивные площадки, есть зоны рекреации, садики, но за все надо платить. На берегу же все принадлежит городу и горожанам. Взрослые ходят, неспешно помахивая веерами и хвостами.

Здесь бывают волки – из числа южных. Эти волки совсем не те, что в Кралепоре; они не могут бежать много километров по льду или по глубокому снегу. Они вообще видели снег только в холодильнике или по телевизору, когда показывают высокие горы. В северных краях никто никогда не бывал. Правда, молодежь слышала, что сравнительно недавно на севере произошел большой переполох, что-то вроде революции со стрельбой. В массе молодежь избегает увлечения политикой. Где-то неизвестно где, в чужедальней стране, переполох… но ведь мы же не на севере. Мы очень далеко. Молодые не интересовались севером. Взрослые знали об этом чуть больше, но не хотели думать. Им вообще хотелось бы, чтоб того севера не существовало.

Сначала возник Драконий Глаз. Потом Кралепор всех напугал. Все стали думать, что Кралепор начнет пользоваться Драконьим Глазом в своих целях. Ничего этого не произошло и о севере стали думать, как о чем-то умозрительном, как о другой планете, которая существует, но отдельно от этого Мира. Между тем в правительстве имели довольно объективное представление. Ситуация их не устраивала; правительство крупной западной страны хотело бы поменять геополитический расклад и конъюнктуру. Только как это сделать? В последние три года никто в Кралепор не ездил ни разу. Правительство пыталось наладить связь с другой большой страной запада. Там, кроме южных волков, есть те, кто родом напрямую из Кралепора. Правда их совсем немного и они скорее не настроены к сотрудничеству, при том, что они не считают себя кралепорскими. Они, как и все здешние граждане, заняты своим делом.

Первые пять-десять этажей целиком закрыты стеклом, выше стеклянные покрытия образуют разные фигуры вроде тех, что можно видеть в игре «тетрис». Симметрии или иной закономерности в расположении фигур не наблюдается. Фигуры всегда подсвечены и переливаются в определенной гамме. Прямо на стенах транслируется разная реклама. Где купить новую модель яхты. Где поохотиться на диких кабанов.

– Нашему Тихону это было бы интересно. Пожалуй, я бы тоже съездил с ним, чтобы создать компанию. Да, конечно бы съездил!

Аркадий еще раз посмотрел на бирюзовый ряд зданий и пошел в том направлении, где дома светятся пурпурным. Он шел мимо толпы или даже в толпе, стараясь, чтобы темп его движений не слишком дисгармонировал с движением остальных. Аркадий постоянно слышал чужие языки и много понимал. Он прислушивался. Он нисколько не хотел познакомиться, но хотел услышать разговор на серьезные темы. Например, об энергетике. Но все говорили о яхтах. Все были в одежде с короткими рукавами, босиком никто не шел, но очень многие, даже из числа мужчин, носили короткие-короткие шорты. А у Аркадия брюки закрывали всю заднюю часть обуви. Можно было разглядеть лишь мысы и подошвы. Аркадий двигался не торопясь, плавно и слаженно, поэтому его обувь никто не смог бы рассмотреть. Рукава у Аркадия тоже были длинные.

В это время года жарковато в подобной экипировке; Аркадий не обращал внимания на температуру. Он шел целенаправленно и думал.

…

За две недели до этого на границу Кралепора прибыл очень важный представитель той страны, он приехал в сопровождении огромного эскорта. Автомобилей было столько, что туда разместились бы все жители республики, с которой граничил Кралепор и через которую заокеанское правительство решилось обратиться с предложением – прислать официального представителя, в рамках восстановления контактов. Народный Совет Кралепора обсудил эту проблему в тот же день. В этой работе так или иначе найдется место разведкой, поэтому отправлять надо настоящего разведчика. Только где гарантии, что на него там не нападут? Волки не верили в официально декларируемые гарантии. Дипломатическим представителем должен быть тот, кого на западе уже видели, и не один раз; тот, кого видели и в других странах, чья известность составляет реальную защиту. При этом придется постоянно вести беседы, встречи, постоянно разговаривать неизвестно с какой публикой. Взрослым волкам доводилось бывать в далеких странах, но в пределах своего полушария. КРБ имел довольно обширную информацию о заокеанских землях. Есть сведения о составе населения, об общей структуре экономики, о культуре. Но представить конкретные условия можно только оказавшись в этих условиях. Это будет одновременно и работа, и эксперимент. И то, и другое опасно.

Все-таки, надо найти специалиста, которого видели на западе.

Руководитель Комитета разведки и безопасности и по совместительству председатель правительства Олег Радостин сказал:

– Друзья, они сделали ловкий ход. Не ответить нельзя, тем самым мы бы показали свою несостоятельность. А с другой стороны, они-то знают логику своих действий, а мы – нет, мы просто не можем ее знать. Наш представитель должен быть личностью незаурядной во всех отношениях. И он должен хорошо знать принципы работы разведки. Поэтому я предлагаю…

Все стали обсуждать кандидатуру и высказывались «за».

– Аркадий Владимирович, как Вы сами оцениваете это дело?

– Если это нужно для Родины – товарищи, я просто обязан. Я буду этим заниматься.

– Они же видели Аркадика? Видели? Во время той съемки!

– И не только, товарищи. Ответим западу положительно.

Поздно вечером Аркадий совещался с командирами Изморовым и Радостиным.

– Меня смущает то, что я слишком молод для таких целей. Во всех странах полномочные послы – это очень взрослые лица.

– Пускай они будут у них. А нас. Аркадик, лучше никого нельзя выбрать. Ты очень умный, инициативный, смелый, у тебя большой опыт.

– По сравнению с Вашим, Олег Дмитриевич…

– У тебя явный дипломатический талант. Ты умеешь вести разговор спокойно при любых выпадах оппонента. Такого сочетания нет ни у кого. Девочки свободно говорят на иностранных наречиях, но они – женщины. Почти у всех дети. Совсем молоденьких нельзя посылать. А эти так называемые «партнеры» требуют всего лишь одного представителя. Одного. Следовательно, мы должны выбрать лучшего. Аркадик, не бойся. Это всего на три или четыре месяца. Дальше –поглядим. Но в любом случае ты возвратишься через четыре месяца.

Командиры стали говорить о связи.

Везти с собой устройства транспланетной связи, разумеется, нельзя. Официальные структуры мониторят эфир постоянно; секретная связь умеет обходить их глушилки и цифровые западни, однако неизвестно, какие устройства есть у частных лиц. Вполне вероятно, что у них окажется система куда более мощная. Так уже было с Филбертами. Прямой телефонной или цифровой линии из той страны в Кралепор нет, звонить через другие страны – просто глупо. Расшифруют десять раз каждое слово. Иностранцы именно так предлагают держать связь, т.е. лично они диппредставителя прослушивать не станут и попросят об этом других. Этот канал исключен. Получалось, что Аркадию не удастся напрямую связываться с коллегами в течение всего времени работы. Дипломатическую почту можно обезопасить: официально разрешается оставлять ее в трансграничной зоне аэропорта, чтобы местные ее видели, но чтобы никто не подходил. Дипломат оставляет почту на виду у всех, отходит, к почте (свертку, ящику, чемодану) подходит представитель его страны и забирает. При этом прямой контакт с дипломатом отсутствует. Так позволяют работать. Дипломатические отправления уходят с частотой раз в месяц. Зато разрешено оставлять очень крупный багаж, хоть во всю комнату.

– Аркадий, там можно будет наблюдать и вести разговоры. Очень вероятно, что на частной территории. Мы не собираемся шпионить, мы хотим узнать, что у них широко распространено. Нам нужно выяснить их развитие по ряду фундаментальных вопросов.

Изморов и Радостин сформулировали эти вопросы:

– исследования в области холодного термоядерного синтеза;

– исследования в области управления цифровыми приборами без нажатия клавиш (ментальная сенсорика);

– разработки высокореактивных соединений (агрессивные химические вещества, способные растворять сверхпрочные соединения. Они обладают огромной проникающей способностью, однако в обычных условиях инертны).

Также стоит выяснить, ведутся ли разработки новых электромагнитных линз. Крики Запада о том, что там ненавидят Драконий Глаз, могут вполне сочетаться с тайными разработками. Физических свидетельств тому пока не наблюдали.

КРБ собрал довольно много городских фотографий, в том числе, из столицы той страны. Огороженные территории практически отсутствуют в центральной части мегаполиса – свободный доступ с улицы есть даже к правительственным знаниям. Изящная изгородь расположена только возле частных зон рекреации. При этом дворы и прочие придомовые территории не огорожены. Радостин сказал, для ограничения доступа к дому нужно иметь документы о том, что в доме ведется лицензированная коммерческая деятельность (это не касается простой розничной торговли). В малых городах сетка улиц составлена чрезвычайно плотно: в эти узкие квадратики и прямоугольники зачастую впихивают все, что угодно. Пресса время от времени фотографирует те загроможденные кварталы, лохматые ветки диких растений, часто украшенные макулатурой. На главных магистралях почти везде чисто. Правда, нет сведений о естественных ландшафтах. КРБ имел подробные карты того материка, составленные много десятилетий назад. Едва ли жители тех стран свернули горы. Но города могли неоднократно перестроить.

В ателье Столичного Центра КРБ для Аркадия стали срочно шить костюм для официальных встреч. Пиджаков или тем более фраков и не думали делать; пусть фраки остаются на дипломатах из других стран, они их просто обожают. Аркадию сшили две рубашки, цветом очень близкие к цвету волос его рук, шеи и лица, галстук – одного с рубашками цвета, и две пары черных брюк, почти целиком закрывающих обувь. На брюках есть постоянная стрелка, которая сохраняется, даже если брюки сильно измять. Материя обладает повышенной прочностью и разглаживается сама собой после стирки. Достаточно просто повесить вещи сушиться.

Экипировка очень проста: никаких вычислительно-цифровых машин, даже калькулятор Аркадий решил не брать. Логарифмы вычислять незачем, а остальные функции можно рассчитать на бумаге. Весь багаж уместился в один чемодан среднего размера. На две трети чемодан заполнен неприкосновенным запасом. Аркадий взял много тоненьких фильтров для очистки воды. Ему, как официальному лицу, разрешается иметь при себе личное оружие. Но пускать его вход власти страны позволяют лишь в экстраординарной ситуации. Они уже великодушно объяснили, какие ситуации не считаются экстраординарными. В сущности, диппредставитель имеет право стрелять только после того, как в него выстрелили три раза (это означает, что выстрелы не случайные и направлены лично ему). Даже после одного выстрела пистолет может оказаться беспомощным! Однако КРБ не просил пересмотреть позиции. С самого начала коллеги решили ни о чем не просить.

– На три месяца? На четыре! И никого там не будет из наших?

– Откуда же там наши? В лучшем случае Аркадий может встретить потомков тех, кто смылся. Может быть, они уже не такие вредные.

– Да, это очень напряженно. Но там хоть климат теплый. Я слышал, там есть красивые природные места. Тропические острова.

– Туда я направлюсь лишь с официальным сопровождением их властей.

– Олег Дмитриевич, какая там будет программа?

– Честно говоря, друзья, нам вообще ни о чем не сообщали подробно. Разумеется, это делается с расчетом. Есть сведения, что в той стране собрано огромное количество произведений искусства из самых разных эпох, даже очень древних. Практически всё хранится в частных коллекциях, включая ветхие осколки и черепки.

– Зачем нам их черепушки. Аркадий, или там действительно что-то сказочное? Мистическое?

– Надеюсь, их магические ресурсы не столь значительные, как деньги.

Военно-транспортный борт мог совершать беспосадочный перелет на расстояние свыше 8 тысяч километров, с учетом топливной нагрузки для обратного пути. Аркадия сопровождали старые друзья, некоторых он знал еще до поступления в вуз. Когда путь закончится, надо будет расставаться, и Аркадию было немного грустно от этого. Но если бы друзей не было рядом, было бы еще грустнее. Аркадий иногда поглядывал на часы: прошло пять минут, семь минут, полчаса; лететь предстояло очень долго. Борт приземлился на Дальнем Востоке Кралепора, после этого путь лежат исключительно над океаном. Аркадий разговаривал и думал. Внезапно полет завершился. По связи к Аркадию обратились очень уважительно; Аркадий должен был выйти через специальный шлюз, а друзья и команда самолета не должны были показываться вообще. В самолете действует особая система заправки, которая позволяет вносить топливо изнутри салона. Аркадий с чемоданом вышел и быстро зашагал в сторону. Он остановился на расстоянии 200 метров. Самолет увидел две маленьких зеленых вспышки – это означало, что зарубежный аэропорт уже позволяет ему взлететь. Но самолет до конца еще не заправился. Аркадий знал, нужно подождать минут десять. Вскоре кралепорский борт пошел на взлетную полосу, оттуда подмигнул Аркадию ярко и полетел домой, один, никем не сопровождаемый.

Едва самолет ушел, Аркадия моментально окружила толпа. Здесь был заместитель председателя МИДа, желто-серый лис в очках с оправой из платины. Был председатель парламентского комитета по работе с бизнесом, ведущие спортивные чиновники, а также референты, секретари, прочие помощники. Явная охрана отсутствует. Официальные лица уже совсем не молоды, однако выглядят весьма бодро. Аркадию наперебой жмут левую руку (правая держит чемодан). Из толпы официальных лиц выделилась миловидная переводчица. Аркадий идентифицировал ее как собаку: на ней очень недлинная юбка, но хвоста не видно. Волки так не спрячут хвосты. У койотов несколько другая морфология лиц и совсем другие следы. Переводчица мягко улыбнулась и попросила прощения за то, что не вышла первой. Она стала вкратце повторять то, что сказали официальные лица.

– Благодарю Вас, мне все с самого начала понятно. Вам не нужно беспокоиться! – сказал Аркадий на местном языке.

Переводчица продолжала улыбаться. Аркадий немного развернулся к заместителю министра.

– Министр очень сожалеет, что не смог прибыть! Но он будет очень рад встретиться с Вами! Очень-очень-очень-очень! Вы из Кралепора, Вы… знаете массу замечательных вещей. В Кралепоре есть масса… Это замечательно, бесподобно.

Представители деловых кругов выражали горячее желание найти пути к взаимодействию.

– Ведь это возможно?

– Я надеюсь – сказал Аркадий.

– Нам очень нужно сотрудничество!

– Двустороннее? – спросил Аркадий.

– И двух-, и трех-, и четырехстороннее, поскольку у нас очень много партнеров и благодаря Вам мы могли расширить партнерство почти до планетарного уровня! У Вас такие перспективы! Такие земли, такие реки!

Аркадий не очень понимал, кого сейчас хвалят: его лично или Кралепор в целом. Это неважно. Аркадия повели в сторону грандиозного аэропорта; никаких контролей или проверок не было. Аркадий толком не рассматривал аэропорт, поскольку нужно было постоянно отвечать на слова официальных представителей. Говорят очень вежливо и много. Аркадий отвечал вежливо и кратко, стремясь использовать только стандартные фразы. Скорей всего, запись его слов идет непрерывно, поэтому нельзя позволить им собрать компрометирующий материал – пусть даже таким способом. Верить в искренность слов не стоит. Филберты были родом как раз из этой страны; отсюда же на Дальний Восток приехала телеведущая. Те псы и кошки, которые ходили по Кралепору толпами, большей частью были из других стран этого полушария. Официальные лица наперебой рассказывали о них шутки и каламбуры, добродушно посмеивались над «иностранцами». Они незримо подчеркивали, что не имеют к военным псам никакого отношения. Они утверждают, что это были наемники, нанятые авантюристами. Все сочувствовали Аркадию и Кралепору.

Аркадий знал, откуда были те псы: рядовых набрали в разных странах, зато кадровые офицеры были все из-за океана. Кто-то все же сумел уйти незамеченным. Ребята из десантного отдела КРБ перехватили тогда несколько сигналов из-под воды, которые очень быстро прекратились и оставили основные силы псов без координации. Несмотря на огромный пожар в доках, наши волки захватили архив – там были только списки имущества, инвентаря; документы почти не сохранились. Но и этого достаточно, чтобы точно понять, кто откуда прибыл и как получал снабжение. Аркадий не касался этой темы нисколько. Его отдел установил, что транспланетарная информационная линия Филбертов так и не вернулась к работе. Вероятно, для западного полушария это не так актуально… если не считать того, что Филберты оказывали услуги здесь. Но оставались при этом независимыми. Где-то здесь остается их «гениальный мальчик». Необходимо выяснить, может ли он что-нибудь или он реально ничего не может. Аркадий мысленно прорабатывал план предстоящих действий. Вести беседу допустимо в любой цивилизованной обстановке, к тому же, нынешний статус как раз упрощает этот процесс. Официального представителя официальные лица просто не имеют права игнорировать. Пока они мило болтают о жизни.

Аркадий увидел роскошный лимузин, а за ним – еще несколько таких же лимузинов. Кто-то слегка коснулся чемодана. Аркадий, не намереваясь оставлять чемодан до конца поездки, стал негромко и вежливо отвечать: «не беспокойтесь, багаж мне нисколько не мешает!». Он вдруг заметил у себя на поясе сумку. Легкая сумка всегда была с левой стороны, с самого прилета. По размерам она ненамного шире плащ-палатки и совсем не мешает. Аркадий несколько раз сказал «благодарю Вас» и вошел в лимузин вместе с сумкой и чемоданом. Чемодан он крепко зажал между ног, чтобы немного расслабить пальцы. Явных упражнений он не делал – все смотрели на него, не отрываясь. Наверное, всем было любопытно наблюдать за ним, ведь даже среди чиновников с большим опытом работы почти никто не видел живых кралепорских волков. В лимузин сел лис-зампредседателя МИДа, еще несколько важных лиц, переводчица, и все равно между ними было очень просторно. Огромный лимузин плавно помчался по шоссе. Чиновники поочередно говорили на своем языке, кивали миленькой переводчице, и она начинала читать стихи на русском. Аркадий сел так, что он мог смотреть на других и в то же время смотреть мимо них, не поворачивая головы. Поэтому внешне нельзя было определить, слушает ли он их или не слушает. Как назло, стихи были очень длинные. Переводчица явно имеет телевизионное или актерское образование – голос очень поставленный, он одновременно и сильный, и приятный. Наверное, ее специально подобрали. Через боковые тонированные стекла не видно абсолютно ничего, даже контуров. Передние стекло закрыто креслами и головами, но все же можно видеть некоторые участки трассы, горы, фрагменты зданий. Сильно вращать головой нельзя; вообще нельзя показывать своих интересов.

Переводчица спрашивала у Аркадия его мнение о стихах.

– Мне нравится, как Вы их читаете! – говорил Аркадий с расстановкой.

Дома сделались чаще, потом стали почти непрерывными. Кортеж въехал в правительственный квартал. Официальные диппредставители живут в специальных апартаментах, в особом зоне квартала. Кралепор заплатил за все четыре месяца – но это только стоимость аренды. Съедобные товары и услуги нужно оплачивать по мере их использования. Аркадий знал, как с этим быть. После толпы чиновников он был рад оказаться в полном одиночестве.

В огромной комнате стоит огромная, почти квадратная кровать со длиной стороны почти три метра. Аркадий потрогал матрас

– Мягонько. Они позволили мне купаться в прелестных узорах! Работа очень тонкая. Ткань прочная. Не будем портить чужой труд.

Аркадий достал из сумки походный матрас, которые сам набирает воздух. Матрас обернут двумя простынями – одну постелить, другой накрываться, как в армии. Все, кто знаком с кралепорской армией, отлично умеют спать при таком оснащении. Иногда в первую простыню заворачивают что-нибудь мягкое, чтобы получить подушку. Раньше заворачивали что придется, даже самое старое ненужное тряпье. У Аркадия не было с собой ничего ненужного; он решил, что будет спать без подушки. На кровать он даже не присел. Он осмотрел номер и ванную комнату, но нигде не было нормальных ковриков. Пол покрыт гладким сверкающим материалом, и сидеть на нем даже в брюках неудобно. Можно, конечно, хвост подкладывать. Но не хочется портить хвост. Аркадий запомнил расположение всей мебели в номере, чтобы затем оценивать, насколько часто мебель перемещают по комнате. Комната немного давит своим размером. Может быть, оттого, что мебели мало и стены не украшены ничем.

Согласно мировым требованиям, в номерах дипломатов запрещалось ставить какие-либо оскорбляющие их вкус предметы. Поэтому дизайн был предельно лаконичен: даже тонкие узоры были просто геометрическими формами, без намека на культурно-эстетические особенности. Дипломатам предоставлены права самим добавлять в интерьер то, что им нравится. Например, львы жить не могут без бархатных подушек с кисточками. Они их всегда берут с собой, даже на короткие поездки. Аркадий еще не видел львов. В этой стране есть свои собственные львы, и есть приезжие из восточного полушария. Стало быстро темнеть. Был еще совсем не поздний час, но Аркадий решил сразу лечь и подумать лежа; ему хотелось расслабиться немного. В номере был огромный шкаф – без створок, зато с кучей полочек. Аркадий аккуратно повесил свой официальный наряд на вешалки. По местным меркам такой наряд считается очень скромным – его носят только менеджеры низшего звена и квалифицированные рабочие. Аркадий решил все объяснять культурными особенностями Кралепора. Он надел проверенные походные брюки и подумал, не станет ли слишком жарко? Духота в номере была изрядная, при этом неясно, как работает система кондиционирования. Аркадий не увидел ни одной панели, только электророзетки и выключатели света. Он лег поверх простыни в брюках и в майке и стал думать. Он думал о многом – о семье, о детях, о детях своих друзей. Внезапно стало холодать. Невидимые устройства запустили вентиляцию. Воздух комнаты наполнился свистом, который затем превратился в шорох. Аркадию этот звук напоминал стрекот кузнечиков в поле. Он прислушивался и мог установить, что время от времени кузнечики встречаются с какими-то другими насекомыми. Иногда свист повторяется. Словно птица промчалась над кроватью. Спать в таком окружении было непривычно. Аркадий почувствовал, что без носков пальцам ног сделалось даже излишне свежо. Он накинул на ноги простыню и немного сжался. В конце концов, для кралепорского волка спать на холоде гораздо приятней, чем в духоте. Раздражает только свист. Извне в окна свет шел лишь от звезд, но Аркадий все равно видел тени, полутона. Сочетание теней и звуков вызывали в нем неожиданные, оригинальные ассоциации.

– Я не устал за день. Стоит завтра резко увеличить нагрузку. Двигаться все свободное время.

Свист улетал куда-то под крышу здания.

Утром Аркадий проснулся, когда только-только рассвело. Вместо шороха была неподвижная и душная тишина. Аркадий ощутил острый приступ жажды. Поднявшись и походив немного, он приглушил это чувство и решил сперва сделать зарядку, а уже затем достать воды. На всякий случай он встал ближе к двери. Широченная кровать была освещена лишь на четверть. Аркадий приседал и смотрел в окна, но мог увидеть лишь стены другого корпуса и такие же окна. Внизу все было полностью заасфальтировано. В контурах инфраструктуры видна четкость и лаконичность – все строго монотонное и правильное. Очень часто на металлических поверхностях можно видеть сколы, трещины, изменение цвета или следы свежей краски, поскольку всегда что-нибудь происходит. Аркадий вспомнил: по регламенту вокруг зоны для дипломатов установлена особая охрана. Ее, кстати, Аркадий не заметил вовсе. Официальные лица говори и на улице, и в вестибюле, поэтому разглядеть не удалось. Но это можно быстро разглядеть. Аркадий отлично выполнял несиловые упражнения. Жажда была настойчивой и мешала думать.

Аркадий достал фильтровальную бумагу со специальными вкраплениями, которые работают как индикаторы разных химических элементов и веществ. При наличии вещества в воде на бумаге проступают точки определенного цвета. Чем выше концентрация, тем больше точек и тем их цвет насыщенней. Аркадий набрал в ванной полстакана и опустил туда маленький фрагмент бумаги. Сразу появились точки, указывающие на свинец. Аркадий понюхал, и пропустил воду через фильтр, скрученный в форме воронки. Но свинца все равно было очень много. Его можно удалить с помощью многослойного фильтра, но это будет означать чрезмерный расход материала. Аркадий надел рубашку с галстуком, вышел в коридор и пошел искать другой кран с водой. Двери располагались на изрядном расстоянии друг от друга. На стенах специальные табло показывали, что те апартаменты пустуют. «Неужели я один на этаже?». Аркадий нашел несколько кранов, и везде вода рисовала точки.

Аркадий решил спуститься на нижние этажи. Для дипломатической работы было еще очень рано, но кое-где двери приоткрыты и к ним бегут резвые сотрудники с заказами. На лестнице разрешается курить. На полу стоят высокие тумбы с пепельницами, оформленные в виде маленьких колонн. Пепельницы на подоконниках тоже очень красиво оформлены. Окна не открываются (такое правило). Зато вентиляция включается сама собой, едва только поймает запахи дыма. Аркадий увидел енота-дипломата из маленькой страны, где очень вкусная клубника. Кралепор ее не покупает. Он только продает туда стальной прокат.

– О! Коллега, приветствую Вас! – сказал енот на понятном языке. – Жуткая жара, не находите? И к тому же еще влажность! Интересно, как местные выдерживают сто процентов влажности?

Аркадий слегка приподнял голову.

– Еще нет ста процентов. При стопроцентной влажности дерево и шерсть имеют другие офтальмометрические тона. Я полагаю, влажность достигает 90 процентов.

Енот удивился и стал расспрашивать Аркадия, как он это определил – без приборов. Аркадий кратко рассказал о физиологии обоняния. Енот покуривал и шел вниз. Аркадию тоже нужно было вниз; одним шагом он проходил то же расстояние, где еноту требуется три шага. Енот стал болтать о простых и приятных темах: напитках, кулинарии и мотоциклах. Аркадий старался не морщиться, ловя следовые запахи его сигары. Они спускались долго. Но для дипломатов еще очень рано, поэтому в огромном фойе очень тихо. Табло показывает девяносто три процента влажности! «Ошиблись!» – заулыбался енот. – «Но три процента можно простить». В бесчисленных аквариумах плавают рыбки самых разных форм и оттенков. В этой стране уверены, что рыбки приносят счастье. Некоторые действительно очень красивы. Аквариумы выполнены в виде геометрических тел. Аркадий не заметил обычных прямоугольных стенок.

Енот говорил:

– Вот же великолепие! Потрясающе! У нас нет таких! И у Вас нет? Хотите купить? Нет? Почему?! Вы не хотите иметь счастье?

– Для счастья… необходимо еще кое-что. Простите, я хотел выяснить у референта одну деталь.

– О, пожалуйста, пожалуйста!

Дипломат продолжил следить за рыбками.

Аркадий подошел к стойке и попросил дать консультацию. Моментально появился референт – южный лис с большими ушами, основания которых почти смыкались. Уши были почти во всю ширину головы. Референт заговорил приятным голосом.

Аркадий спросил относительно воды. Воду можно брать сколько угодно в ресторане, в баре, в зоне релаксации (если покупать). Аркадий сказал, что по запаху вода наполнена свинцом. Референт сказал, что сегодня ночью проводились какие-то профилактические работы и в ближайшее два часа все будет исправлены.