Kitobni o'qish: «Камчатский рубеж»
Глава 1. ТРОФЕИ
Машина прыгала по асфальту и бросалась из стороны в сторону, двигаясь по федеральной дороге, идущей по Ленинградской области.
– Взять бы за одно место чиновника, отвечающего за эту раздолбанную дорогу, и протащить его по всей трассе туда и обратно! – бубнил про себя Федор. – Подвеска у машины не вечная, – продолжал он все больше и больше злиться и на дорогу, и на всех чиновников, и на то, что платит налоги, а получается все впустую.
Невдалеке показался заветный поворот.
– Славу Богу! – мысленно сказал он. – Сейчас на проселочную дорогу, а там уже и наше место.
По обочине лесной дороги шли охотники, то поодиночке, то целыми группами и даже с детьми.
– Не охота, а пикник какой-то! – усмехнулся Федор, нажав на педаль газа.
Машина въехала на поляну, остановившись возле многолетней березы. Ствол дерева был настолько мощным, что при попытке обхватить его не хватило бы обеих рук человека. Зеленая крона березы возвышалась над всеми рядом растущими деревьями. Поляна представляла собой круг, разорванный с одной стороны, с другой стороны начиналось болото, где они и собирались поставить лагерь.
Село, находившееся рядом, называлось Черноушево. Откуда появилось это название, никто толком не знал. Говорили, что название происходило от названия болота, имевшего форму уха. В сухие и в жаркие дни случались пожары: горели торфяники и лес. Местная легенда гласила: «Горело так, что страшно было, сплошной стеной шел огонь, пожирая все на своем пути, сельчане убегали из этих мест, спасая свои жизни и скарб, но проходило время, и люди возвращались обратно, на месте сгоревшего леса осталось черное пепелище, посреди которого образовалось болото в виде человеческого уха».
Заселение этих мест было древним, еще до прихода царя Петра I здесь уже жили люди, занимавшиеся охотой, рыболовством, торговлей, так что легенда о происхождении села вполне правдоподобна.
В советские времена село Черноушево Ленинградской области представляло собой очень сильное хозяйство: люди осушали болота под пашни, сеяли рожь, лен, разные кормовые культуры, занимались свиноводством и птицеводством. Село процветало. В начале девяностых все развалилось: молодые уехали, остались только старики. С каждым годом село все больше приходило в упадок, но, несмотря на его нынешний убогий вид, эти места облюбовали охотники.
В лесах и на болоте водилась разная дичь: тетерева, кулики, утки, гуси, делавшие стоянки на полях. Все это жило и пело, перекликаясь и переливаясь разными голосами.
Пришла весна 2000-го. Весна была ранней: в марте растаял снег, в апреле начала пробиваться первая зелень. Вот и сейчас, к открытию охотничьего сезона, лес заметно позеленел и набирался сил после зимней спячки.
«Солнце печет, как летом, явно что-то с природой не в порядке», – подумал Федор, заглушая мотор, и, вытащив ключ из замка зажигания, легонько толкнул рукой в плечо своего брата Алексея, который дремал рядом. Обернувшись назад, где на сиденье, посапывая, спали Вика и Света, он крикнул:
– Все, приехали. Подъем!
В салоне началось оживление. Алексей вышел из машины и с наслаждением вдыхал лесной воздух.
– Помоги! – крикнул брат, копаясь уже в багажнике джипа; вытаскивая мешки и рюкзаки, он бросал их на землю.
– Девчонки, мы сейчас с Лехой костер соорудим и палатки поставим, ну а вы на стол соберите что-нибудь поесть. Ужинать будем вечером, когда вернемся с болота, – сказал Федор деловито.
Света и Вика нехотя вышли из машины, потягиваясь и зевая.
– Тоже мне командир нашелся, – промолвила недовольная Вика.
Установив палатки и перенеся вещи, каждый в свою, Алексей и Федор занялись костром.
Недалеко прогремели ружейные выстрелы.
– А охотников в этот раз – как муравьев в муравейнике: и с детьми, и с бабами, как мы… не охота, а слет комсомола, как в старые советские времена, – сказал раздраженно Федор.
– Наша дичь не улетит, – ответил Алексей, разжигая костер.
Костер разгорелся, и Федор, подойдя к Алексею, сказал:
– Ну вот вроде бы и все, брат. Давай посмотрим, что у нас там с патронами.
Ребята ушли каждый к своей палатке. Вытащив рюкзаки, они стали доставать из них коробки с патронами и класть их на землю.
– Ого! Ты что, решил отстреливаться от врагов? – спросил с усмешкой Федор, глядя, как Алексей все раскладывал и раскладывал патроны.
– Выберем, что подойдет для дичи, а остальное отстреляем по бутылкам, это набралось за несколько лет, за два или три года, – сказал как бы в свое оправдание Алексей.
Федор проверил свой гладкоствольный карабин «Сайга» и, пристегнув к нему магазин, передернул затвор и поставил на предохранитель.
– Ну, как ты? – спросил он у Алексея.
– Сейчас, – ответил Леха, застегивая ремешок патронташа.
Накинув на плечо свое ружье ТОЗ-34, Алексей догнал брата, идущего в сторону болота.
– Взял сеть? – спросил Федор, не поворачивая головы.
– Вот она.
– Тогда вперед!
Вечерело, солнце спускалось за горизонт, отблески его лучей еще освещали окрестности леса.
– Поставим маскировочную сеть, а там уже и дичь полетит. Душно, безветренно, хоть бы дождь пошел, но на небе ни облачка, – говорил Федор недовольно. На его крупном лице появились полоски пота, которые стекали как маленькие ручейки. Смахнув пот, он остановился: – Пришли.
Засидка с последней весенней охоты годичной давности не изменилась. Маленькая скамеечка стояла на месте, только болотная вода просачивалась сквозь кочки, на которых она была вбита. Братья были обуты в сапоги и не замечали этого неудобства. На маленьком клочке суши посреди болота, где сейчас они находились, росли две березки. Растянув маскировочную сеть, Алексей и Федор натянули ее и прицепили за стволы деревьев.
– Обойди сзади, посмотри, не видно ли, – сказал Федор.
Алексей вышел из укрытия и, обойдя засидку, пригнулся и еще раз посмотрел.
– Все в порядке! – сказал он, присаживаясь на скамейку рядом с братом, вынул из пачки сигарету и, закурив ее, задал вопрос, который давно не давал ему покоя: – Послушай, Федя, я все хотел тебя спросить, на хрена ты взял девчонок?
Федор посмотрел на брата, прищурив хитро глаза, и ответил с иронией:
– Не помешают, да и Вику надо знать, лучше взять ее с собой, чем ей отказать. – Он улыбнулся
«Да, ее надо было знать, – подумал про себя Алексей, – та еще стерва!»
Вика, состоявшаяся дама во всех отношениях, красивая и циничная брюнетка, привыкшая решать все вопросы жестко, владела сетью парфюмерных магазинов. С учебой у нее не заладилось: отучившись три года в педагогическом институте, она поняла, что это не для нее, и решила посвятить себя торговому делу. Шли годы, в бизнесе у нее все получалось, только вот с личной жизнью никак. Вике, как и Светке, было тридцать девять лет, только ее подруга закончила медицинский институт и работала хирургом в одной из клиник Санкт-Петербурга. Они дружили со школьной скамьи и считались лучшими подружками. Вопрос о создании семьи и желание иметь детей все больше и больше выступал на первое место. Все мужчины, которые знали Вику, немного опасались ее за вздорный и резкий характер, да и годы работы в бизнесе накладывали свой отпечаток на ее отношение к людям и к жизни в целом. Всегда решая свои проблемы сама, ни на кого не надеясь, она грубела душой и, зная об этом, не могла ничего изменить. Как-то на девичнике она, расслабившись от выпитого спиртного, разрыдалась на груди своей подруги.
– Смотри, – говорила она, – все при мне: и лицо, и ноги, и фигура! Так нет же, что этим мужикам еще надо, разве это нормально?! Нет, подавай им душу, – продолжала она. – Козлы они все!
Светка рассказала об этом случае Алексею после того, как он резко отозвался о Вике после очередной совместной вечеринки. Было это полгода назад. Алексею казалось, что отношения между Федором и Викой нечестные, лживые, и это его еще больше злило.
«В конце концов, это дело брата, сам разберется, не маленький», – думал Алексей.
Размышления Алексея прервал Федор.
– Ну и что мы такие серьезные? – с присущей ему иронией спросил он.
– Да так, думал о том, что тебя тянет к этой сумасшедшей? – ответил Алексей.
– Ты имеешь в виду Вику? – спросил Федор.
– Ну, а кого же еще? – пробубнил про себя Алексей.
– Да, вопрос интересный, ты ведь знаешь, сколько мне лет, все думал, погуляю немного – и все. Сорок лет для мужика – это поздновато для создания семьи. Ходил по морям и океанам коком на судах, девок много было, но годы проходят, как бы не опоздать запрыгнуть в последний вагон, – улыбнулся Федор. – У тебя ведь был опыт семейной жизни, как-никак и детей имеешь, вот и я хочу семью, детей, да еще посмотреть, как они вырастут, школу закончат. Правда вопрос чувствую твой, – Федя улыбнулся, – по поводу Вики: чем такая стерва притягивает меня? Так это просто, братишка! Такие своенравные мне всегда нравились! Да и сам знаешь, у нас скандалы только по поводу того, когда я предложу ей выйти за меня замуж! Но у меня пока планов таких нет, вот и бесится она, не обращай внимания!
Федор положил на колени карабин, сняв его с предохранителя. Последние лучи уходящего солнца отблесками озаряли верхушки деревьев.
– Что обо мне-то? Давай о тебе поговорим, – продолжил брат.
Алексей почувствовал, как его лицо покраснело.
– Ну что, ты обо мне сам все знаешь.
– А я в толк не возьму, сколько ты Светку будешь мучить, чай не мальчик!
– Да ладно тебе! – обиженно сказал Алексей.
– Мы знакомы почти год с девчонками, только ты ходишь как по башке треснутый и к Светлане подойти как мужик уже не можешь, и всему виной твоя странная нерешительность. Вы ходите в кино, театры, музеи, а дальше этого ничего не происходит. Все проще, брат мой! – продолжал давать советы Федя. – У тебя будет сегодня шанс, не упусти! – Он расхохотался. – Да ладно тебе, не обижайся, Леха, просто я удивляюсь: мужику сорок пять, а ведешь себя как подросток!
Видя, что Алексей начинает злиться, Федор похлопал брата по плечу.
– Не сердись! – сказал он. – Делай, как знаешь.
Лес погрузился в ночную темноту, только напротив засидки на фоне светлого вечернего неба показалась пара уток, летевших одна впереди другой.
– Тихо, летят! – прошептал Федор. – Моя первая.
«Ну, раз твоя первая, моя вторая», – подумал Алексей.
Пара шла прямо на их укрытие. Ба-бах-х-х! Ба-бах-х-х! – раздались ружейные выстрелы. Ух-х! Ух-х! – отозвалось эхо на весь лес. Утки – сначала одна, потом с секундным интервалом другая, – последний раз взмахнув крыльями, начали падать камнем вниз. Заметив, куда упала птица, Алексей пошел к месту падения, включив фонарик и, направив луч света, обнаружил свой трофей. Взяв утку и положив ее в рюкзак, пошел к брату.
– Ну что, нашел?! – крикнул он в темноту.
– Да темно здесь, – ответил недовольным голосом Федор, – посвети мне!
Алексей направил свет в сторону темного силуэта человека, который искал утку.
– Вот моя красавица! – обрадованно воскликнул Федор.
Только подойдя ближе, Алексей увидел, как в оцепенении брат смотрит на свою широкую ладонь, на которой лежит утка.
– Смотри, что за хрень какая-то! – сказал он взволнованно.
Только сейчас Алексей увидел, что птица была пробита насквозь стрелой. В одном боку торчало оперенье, из другого выходил наконечник.
– Ну, что ты скажешь на это? Какие будут версии? – спросил Федор.
Алексей пожал плечами.
– Какие версии? Сегодня видел, сколько народа, может, кто и с арбалетом охотится, – ответил он.
– Может, ты и прав, ладно, идем в лагерь, что-то есть хочется, да и девчонки заждались, наверное, – сказал Федор, и, положив вторую утку в рюкзак, охотники направились к базе.
Веселье и шум были слышны издалека.
– Первый и последний раз беру баб на охоту! – сказал Федор и сплюнул на землю.
Девчонки включили фары машины, и на поляне было светло, как днем, музыка лилась из динамиков магнитолы.
– Я смотрю, вы освоились, – подходя к столу, сказал Федор.
– Ой, мальчики пришли! – пролепетала Вика. – Принесли что-нибудь?
– Принесли! – ответил Федор раздраженно. – Завтра приготовьте похлебку, что ли!
– Приготовим, приготовим! – продолжала лепетать уже слегка подвыпившая Вика. – Приготовим и спать уложим! – Она посмотрела на подругу.
– Конечно уложим! – ответила та, улыбаясь.
– Ой, девчонки, вы, по-моему, уже пьяные, может, повремените пока с алкоголем? – сказал с ехидцей Федор. – Леха, давай к столу!
Алексей снял рюкзак, вытащил уток и положил их на землю около стола, ружье прислонил к березе. Подсев к Светке, он посмотрел на стол, вернее, на то, что на нем было.
«И когда брат успел все закупить, да еще в таком количестве?» – усмехнувшись, подумал Алексей. Стол ломился от яств. Здесь были и ветчина, и нарезанная кусками буженина, разные колбасы, красная рыба, сыр, белый хлеб, фрукты – все это разложено по тарелкам. Заканчивалась вся эта красота пакетами сока, банками пива и литровой бутылкой виски. «Любит Федор во всем изыск, но это у него еще осталось с моря, когда он ходил коком», – продолжал рассуждать про себя Алексей. Налив себе и брату по полстакана виски и газировки известной фирмы, Федор посмотрел на Вику, налил и ей.
– Предлагаю выпить за первые трофеи!
Прозвучали одобрительный шум и звук чоканья стаканов. Все выпили.
Закусив долькой лимона и куском буженины, Федор сказал:
– Леха, дай-ка мне стрелу, сейчас посмотрим, что это такое.
Алексей поднял стрелу, которая лежала возле уток:
– Держи.
Федор долго рассматривал стрелу, проводил древком по своей ладони, трогал пальцами наконечник, разглядывал оперенье.
– Да, без бутылки здесь не разобраться, плесни балтийцу! – сказал он.
Выпив налитое, он опять взялся за свое занятие, что-то про себя бормоча, продолжая внимательно изучать стрелу. Судя по сигналу, прозвучавшему в динамиках магнитолы, было уже двенадцать ночи, за разговорами и выпивкой время пролетало быстро.
– Феденька, я пошла спать, – пролепетала Вика уже опьяневшим голосом.
– Подожди, я с тобой! – сказал Федор, поднимаясь из-за стола. – Ладно, вы недолго, молодежь, сидите, завтра на болото! – сказал он, улыбаясь.
Ночь была теплой, на небе, как на вышитом золотом ковре, мерцали ярким светом звезды и светила луна.
Света взяла Лешкину ладонь и положила на нее свою:
– Лешенька, мой милый Лешенька, как я счастлива!
Алексей смотрел на нее, и ему хотелось сказать что-то весомое в ответ, нежное и важное, но язык предательски застыл, как примороженный.
– Ты у меня самый хороший! – продолжала говорить Светка, прижимаясь к нему и что-то шепча тихо и ласково. – Но мне немного тревожно на душе, – продолжала она шептать, – может, потому, что я люблю тебя, а ты так долго не можешь сказать, как ты относишься ко мне. Хотя я всегда чувствовала, что ты меня любишь, только почему-то об этом не говоришь, стесняешься, наверное? – Сказав это, она поцеловала Алексея, оторопевшего от такого признания.
Он улыбнулся, ему стало хорошо и спокойно. Ночь была удивительной, и даже история с трофеем брата казалась мелкой по сравнению с тем, что творилось в душе Алексея.
– Я пойду, а ты не засиживайся, ладно? – сказала Светка и, чмокнув его в губы, направилась к палатке.
Глава 2. ВИЗИТ НЕЗНАКОМЦА
Утро выдалось солнечным. Легкий теплый ветерок обдувал своей свежестью поляну, на которой располагался лагерь. Лес просыпался от ночного сна. Света уже суетилась возле стола, расставляя чашки для чая и нарезая бутерброды, раскладывала их на тарелки. Поставив чайник на стол и нарезав лимон, она села на раскладной стульчик. На костре в котле варились утки.
«И когда она успела распотрошить, ощипать? Молодец!» – подумал Алексей, проходя мимо костра.
Подсев к Алексею, Светка поцеловала его и, сказав : «Сейчас будем завтракать!», налила из чайника кипяток в чашки, положив туда по пакетику чая и дольке лимона.
– Как тебе спалось сегодня? – улыбаясь, спросила она.
Светка знала, что ни Алексей, ни она сама не спали почти до утра, пока шум, крики и брань Федора из соседней палатки не прекратились с рассветом.
– Хорошо спалось – ответил он, зевая.
Сделав пару глотков горячего чая, Алексей взял бутерброд с сыром.
– Леша, возьми меня на болото, а то скучно без тебя.
– Ладно, думаю, брат не будет возражать – ответил он и мысленно представил, как Федор возмущается, вспоминая всех и вся, и от этого ему стало смешно, он представил мимику и гримасы брата. – Давай завтракать, а то чай остынет.
Федор выполз из палатки, как медведь из берлоги, вид у него был помятый, уже была заметна щетина на лице, и всклокоченные волосы, торчащие в разные стороны, делали его смешным, но надо было знать Федора, поскольку сон для него был вторым удовольствием после еды. Он был зол.
– Сейчас позавтракаем и пойдем, – сказал Федор охрипшим голосом, подходя к столу.
– А можно я с вами? – пролепетала Света.
– А… ладно, иди – сказал Федор, махнув рукой. – Что поделать, раз взял вас.
Быстро перекусив, он подхватил ружье, которое стояло возле березы.
– Ну что, идем?
До болота компания добралась быстро. Солнце вставало из-за горизонта, чувствовалось, что день будет жарким. Федор остановился, взял бинокль, который висел у него на шее, посмотрел в него.
– Что за клоун на болоте, да еще возле засидки? – сказал он, сплюнув на землю. – На, посмотри. – Он отдал бинокль Алексею.
Прильнув к окулярам бинокля, Алексей увидел странного мужика невысокого роста, который, опираясь на шест, прыгал с кочки на кочку; почувствовав, что за ним наблюдают, незнакомец стал удаляться, пока не скрылся на противоположной окраине леса.
– Ну, что ты скажешь, жара не по сезону, только конец апреля, а температура плюс двадцать пять. Когда такое было? Зелень по пояс, болото подсохло, листья на деревьях распустились, как в июне, что творится? Не понятно, – продолжал возмущаться Федор. – Да еще бомжи мешают охоте, что за хрень!
Все понимали его возмущение, вернее, его настроение. Сначала бессонная ночь, потом жара, которая действительно, как он говорил, не по сезону; при его тучности и лишних килограммах все это выводило Федора из себя. Он шел впереди, и его тяжелый ход чувствовался в движениях.
– Наверное, это глобальное потепление, – сказала Светка, – раз что-то творится неладное с природой.
– Да, наверное – ответил Федор, немного успокоившись.
Просидев на засидке до двенадцати часов дня, компания вернулась ни с чем. То ли утка, напуганная выстрелами, не хотела летать, то ли жировалась на полях, но ничего из дичи и рядом не было около укрытия, как будто вымерло все. Второй день охоты ничего существенного не дал, кроме пары вальдшнепов, взятых вечером Федором на окраине леса.
1853 год, Кронштадт
Офицер российского Его Императорского Величества военно-морского флота неспеша направлялся в сторону портовой гавани. Шел август месяц, и день обещал быть жарким. Вспоминая весь вчерашний день, капитан-лейтенант все серьезнее осознавал задачу, поставленную ему и команде фрегата «Аврора». Государь самолично приехал в Адмиралтейство и выдал указ, долго говорил о войне, которая непременно будет, о роли России и участии в ней. Да и военное министерство не скрывало, что счет идет на месяцы, слабая Турция непременно обратится за помощью к Англии и Франции, только где их совместная эскадра встретит русские корабли – вот вопрос, на который он не мог ответить. Есть приказ о том, чтобы «Авроре» с корветом «Наварен» усилить дальневосточную эскадру вице-адмирала Путятина.
Все должно быть скрытно, без сигнальных огней, говорилось в приказе. Фрегат «Аврора» считался современным в российском флоте, несмотря на то, что пришло время паровых машин и кораблей из металла. Экипаж был подготовлен к любым военным баталиям: укомплектованный и хорошо обученный, он мог в любое время выйти в море.
«Непременно выходить надо сегодня!» – думал он, проходя мимо кораблей, стоявших у причалов. На палубе матросы занимались всякой работой, кто драил палубу, кто занимался такелажем. Шла обычная флотская жизнь, и никто не догадывался, что скоро, очень скоро их судьба круто изменится, впрочем как и его. Подходя к трапу корабля, офицер услышал, как на фрегате засвистела боцманская дудка. Все вытянулись в струну. Находящиеся на фрегате офицеры, отдавая честь, стояли не шелохнувшись, пока дежурный офицер докладывал прибывшему рослому и крепкому морскому офицеру рапорт о состоянии корабля и экипажа; услышав в ответ: «Вольно!», все так же оживилось, как и прежде. Это был командир фрегата «Аврора» капитан-лейтенант Изыльментьев Иван Николаевич, сорока лет от роду, сделавший блестящую военную карьеру. Изыльментьев родился в Санкт-Петербургской губернии в дворянской семье, в 1826 году поступил в Морской кадетский корпус, в 1832—1848 годах ходил в Балтийском море. В 1849 году командовал транспортом «Або» в Финском заливе, затем назначен был командиром фрегата «Князь Варшавский», в 1851—1852 годах крейсировал на нем в Балтийском море. Назначение на фрегат «Аврора» началось с того, что Изыльментьев сделал частыми выходы в Балтийское море и Финский залив, где свое мастерство оттачивали артиллеристы, стреляя по плавучим мишеням, по небольшим плотам с мачтой, на которой вешались квадраты, сбитые из досок, которых порой не было видно, но тренировки в стрельбе давали отличные результаты. Комендоры были точны. Несмотря на то, что перевооружение в армии шло медленно и пока еще солдаты были вооружены гладкоствольными ружьями, на флоте экипажи уже имели штуцера – нарезное огнестрельное оружие. Отрабатывалась стрельба из штуцеров, потому что Иван Николаевич понимал: все это может пригодиться в ближайшее время. Вечером он сидел в своей каюте, продолжая размышлять об императорском указе; раздался стук в дверь, и вошел дежурный офицер.
– Что, пора? – спросил Изыльментьев.
– Так точно, господин капитан-лейтенант!
В офицерской столовой за большим длинным столом по обе стороны стояли офицеры, вытянувшись в струну, в ожидании командира фрегата. Пройдя мимо ряда своих офицеров, он остановился во главе стола, кивком головы разрешив всем сесть.
– Буду краток, – начал он.
Изыльментьев рассказал, что уже не скрывают ни Англия, ни Франция намерение о вступлении в войну с Россией на стороне Турции; положив пакет на стол, он зачитал приказ, суть которого заключалось в том, что фрегат «Аврора» с корветом «Наварен» должны немедля ночью скрытно убыть на Дальний Восток для усиления эскадры вице-адмирала Путятина. Дочитав последние строки приказа, командир услышал одобрительный гул.
– А посему приказываю: экипажу на берег не сходить, суеты на палубе не создавать, должно складываться впечатление, что на судне все, как всегда, по уставу. Приказ довести экипажу!
Сказав это, командир фрегата ушел, а офицеры долго еще обсуждали предстоящий поход. День прошел быстро, каждый был занят подготовкой к походу, экипаж с воодушевлением воспринял весть о предстоящем плавании. Ночью, без сигнальных огней, на буксире из шлюпок, боевой корабль вышел из гавани. Раскрыв паруса, «Аврора» направила свой ход в Финский залив, чтобы встретиться с корветом, затем двинуться на Дальний Восток!
…………………………………………………………………………………
Вечерняя прохлада была приятным подарком для ребят. Немного перекусив и выпив пива, они решили не сидеть долго, а идти спать, чтобы подняться пораньше и опять на утренней зорьке отправиться на засидку. Яркая луна и небольшие тучки на небе на фоне мерцающих звезд создавали красивую картину.
– Ну что, спать? – спросил Федор, обращаясь к ребятам. Он решил, что оставлять недопитый виски – это неправильно, и поэтому пил его в гордом одиночестве. – Я повторяю вопрос – сказал он уже заплетающимся языком. – Мы идем спать или пить будем?
– Идем, идем – ответила Вика, обнимая его и что-то шепча ему на ухо.
Он шутя отмахивался от нее, она опять начинала злиться.
– Все, идем – сказал Алексей. – А то опять спать не придется.
Они разошлись по палаткам в надежде, что завтра будет лучше, чем сегодня. Утро почему-то выдалось сырым и холодным. Светка, как заправский костровой, уже суетилась возле котла и что-то помешивала в нем ложкой.
«Да, все-таки она молодец», – подумал Алексей.
Федор, судя по шуму из палатки, уже проснулся.
– Иди к столу, мой хороший, – сказала Света, как всегда мягким и нежным голосом.
На столе бутерброды с сыром и колбасой, красной рыбой, чай, сахар.
Наливая чай, Светка подсела поближе к Алексею:
– Ну что, будем завтракать? Ой, мамочка! – вскрикнула она так неожиданно, что Алексей поперхнулся.
Немного откашлявшись, он мельком взглянул на нее, та смотрела прямо перед собой остекленевшими глазами. Он появился из ниоткуда, прямо перед столом, ни шума шагов идущего человека, ни хруста веток, ни других признаков приближения кого-либо к лагерю не было, он будто вырос из-под земли. Светка схватила Алексея за руку, сжимая ее.
– Тихо, тихо – сказал Алексей, стараясь говорить как можно спокойнее. – Не делай резких движений.
Алексей чувствовал, что она готова вскочить и убежать, но гость был вооружен, и что у него на уме, не знал никто. Внимание ребят в незнакомце привлекало буквально все: он сам, его одежда и оружие. Коренастый мужичок невысокого роста, не более метра шестидесяти, физически крепкий – это было видно по мышцам его рук, груди и живота. Пресс выделялся в виде квадратов. Лицо, шоколадного цвета от загара, было плоским и круглым, как блин, только широкие скулы выделялись на нем, узкие прорези, из которых черными угольками горели глаза. Редкие черные усы переходили в такую же бороденку, черные длинные волосы заплетены в косичку. На голове у незнакомца был надет тонкий обруч из белого металла, который блестел на солнце. Все это придавало ему таинственность. С наибольшим интересом Алексей рассматривал одежду и оружие. Безрукавка, в которую был одет незнакомец, была сшита из шкуры какого-то зверя, мехом внутрь. Широкие кожаные штаны заправлены в высокие сапоги, голенища которых были меховыми, а головки – кожаными. Вся его одежда, обувь и широкий пояс, на котором крепился сбоку увесистый нож, были расшиты разноцветным бисером в виде замысловатых узоров и рисунков. На шее у незнакомца на кожаном шнурке висел кусочек темного меха в виде круга, на котором была прикреплена пластина из желтого металла с изображением оленя и медведя. На запястьях надеты браслеты из такого же металла, что и пластина на груди. Он пристально смотрел на ребят без каких-либо эмоций. Алексея это стало раздражать и злить, и он краем глаза посмотрел в сторону березы. Там стояло ружье, и Алексей, немного успокоившись, подумал: «Есть шанс, если схватить ружье, а там посмотрим!» – и продолжил мысленно рассуждать. Незнакомец скользнул взглядом по столу и, видимо обнаружив то, что искал, протянул руку. Взяв стрелу, мельком посмотрел на нее и медленно вложил ее в колчан, который был у него за спиной. Только сейчас Алексей заметил оперение стрел и тонкую нить тетивы, проходившую через плечо и грудь странного человека. В правой руке за древко он держал пику, наконечник которой был широким и длинным, заостренным с двух сторон. Вид пришельца казался воинственным. Напряжение росло и готово было взорваться. Видимо, почувствовав настроение ребят, незнакомец изумил их своим действием: он улыбнулся. Взяв в левую руку пику, а правую руку сжав в кулак, прижал его к груди и сказал:
– Тхе. – Голос пришельца прозвучал громко и неприятно, как скрежет металла.
Ребята вскочили с мест, но незнакомца это не смутило. Он повернулся к ним спиной и быстрым шагом стал удаляться от них в сторону леса. Остолбеневшие Светка и Алексей провожали его взглядом; как завороженные, они смотрели на уходящего воина, пока тот не скрылся в кустарнике, растущем возле болота.
– Вы что, оглохли?! – окликнул их Федор. – Кричу, кричу, а вы молчите! – продолжал он возмущаться. – И что вы такие бледные оба, что с вами, что-то случилось? – начал он засыпать их вопросами – Я что-то проспал?
Алексей сел на стул, взял сигарету, закурил. Отойдя от стресса, Светка говорила быстро, поэтому иногда Федор перебивал ее, чтобы что-то уточнить.
– Ну, в общем, вы немного струхнули, – сказал Федор, выслушав Светку, желая перевести это событие в шутку.
Алексей, докурив сигарету, бросил ее и, помолчав, сказал:
– Сдается мне, что с приходом этого мужика у нас начнутся проблемы, предчувствие у меня нехорошее.
– Да ладно вам, мало ли какие бомжи по лесу шастают, стоит ли из-за этого нервы портить? Ты видел, сколько шло народа, когда мы ехали сюда. В лесу всякое бывает, даже кикиморы, говорят, водятся, – сказал Федор с усмешкой, он не менялся ни при каких обстоятельствах. – Мы же на охоте, а на охоте охотиться надо, да и вообще давайте позавтракаем, что ли.
День прошел без каких-либо событий. Накрапывал дождь, и вечерний выход на дичь оставался под вопросом. Порывы ветра усиливались, раскачивая ветки деревьев, небо заволокло тучами.
– Что будем делать? – спросил Федор.
– Что-что, найдем, чем заняться, – подмигнув своей подруге, сказала Вика.
«Только одно на уме у девки, зря взял баб с собой», – подумал он. Дождь все сильнее и сильнее барабанил по палатке, превращаясь в сплошной ливень, в лесу стемнело. Алексей и Светка заснули под гром и молнии весенней грозы в надежде, что завтрашний день будет сухим и теплым.
Глава 3. ТХЕ-ТИХОН-ТОЙОН
Первым проснулся Алексей Чернов. Было очень холодно, Светка, прижимаясь к нему, шептала сквозь сон ласковые слова.
«Что-то похолодало, и даже очень!» – подумал Алексей. Светало.
– Вставай скорее! – услышал он в темноте взволнованный голос брата.
– Только не буди ее, – сказал Федор.
Выйдя из палатки, Алексей почувствовал холод, который пронизывал его насквозь так, что даже зубы стали отстукивать барабанную дробь.
– Блин, ну и холод, – сказал он.
Под ногами что-то захрустело. Снег.
– Да-а, с природой что-то происходит. – Алексей продолжал раздраженно говорить вслух.
– И не только с природой, но и с нашей поляной, – ответил Федор почти шепотом, включая свой фонарь.
Следя за лучом света, Алексей просто оцепенел.
– Что это? – спросил он удивленно.
– Я бы тоже хотел знать, – ответил брат.
Впереди стояла сплошная стена из какого-то хвойного кустарника высотой около двух метров, ни болота, ни леса возле него не было.
– Что за хрень и почему поляна имеет вид идеального круга? – сказал Алексей растерянно, когда Федор перестал водить лучом фонаря, шаря им по поляне.
– Я не знаю – ответил он как-то отрешенно.
Поляна действительно имела форму ровного круга, машина по-прежнему стояла возле березы, стол, за которым они ели, и палатки были на месте, только сама местность и этот кустарник стали чужими.
– Ну, какие мысли будут, версии? – спросил Федор.
