Kitobni o'qish: «Последний экзамен колдуна»

Глава 1

Я старался не смотреть в гроб, чувствуя, как подкатывает к горлу ком. Специально для этого книгу захватил, но буквы в «Проекции фигур и знаков в боевой артефакторике» Стэнна все время предательски расплывались, и причиной тому было не освещение. Свечей в часовне хватало. Последний караул, последние почести… Исполнял я их на стуле. Что бы дед сказал на это?

В голове прозвучал ворчливый голос старика: «Читай, не отвлекайся! Я уже точно никуда не денусь». Да, примерно так бы и сказал… Господи, какого хрена я вообще сюда напросился?!

Да потому, что никто бы не взял бесталанного пацана на охоту за оборотнем, порвавшим сильнейшего колдуна клана. Пошли только опытные одаренные: колдуны и перевертыши, даже молодые таланты вроде кузена Логана дома остались.

Пелена в глазах стала такой густой, что пришлось моргнуть. Слезы брызнули из глаз, прочертили дорожки к кончику носа, где собрались вместе большой каплей и обрушились на желтые страницы старой книги. Я закрыл и отложил бесполезную сейчас вещь. Не помогала она справиться с эмоциями, и если уж я разрыдаюсь, то лучше сейчас, чем завтра, во время похорон. Слез старик Грегор не одобрил бы. Старый глава клана вообще слыл человеком жестким и бескомпромиссным. Прости, дед, я стараюсь, но мне до тебя еще далеко…

Слезы потекли по щекам полноценными ручьями.

Я не останусь один: есть Логан, тетя Мэри, другие Кинкейды, но как же тяжело будет без тебя, старый ворчун! Кто еще поделится житейской мудростью, кто подскажет нужную книгу и оценит свежую идею? Ты всегда поддерживал меня… Особенно после того, как я подвел клан, семью, тебя…

– Прости, дед, – сказал я хриплым от слез голосом, – ты еще будешь мной гордиться.

– Что? – В ответ я услышал сиплый посвистывающий голос.

Я вскочил на ноги, стул перевернулся, книга полетела на пол. Правая рука метнулась под полу пиджака и сжала рукоять девятьсот десятого ФН, подарок деда. Левая сжалась в кулак, и, хотя, на первый взгляд, никто не прятался в тенях, я приготовился активировать перстень с дешевым корундом. Чертовы печати не давали мне сделать это мгновенно, как и напитать артефакт собственной силой, но пару лет назад я даже не надеялся ощутить заклинание в кольце.

– Уважаемый, это очень плохая шутка! – сказал я, приглядываясь к бликам свечей и игре теней на стенах. Если шутник использовал стандартный отвод глаз, его можно было вычислить.

Дед в гробу вяло пошевелился, поднял руку и потер туго замотанное бинтами горло. Рана на горле была причиной его смерти, и оставлять ее на всеобщее обозрение было не лучшей идеей. Я и не заметил, как нацелил ствол на гроб. Одержимость, вампиризм, некромантия… но никак не ликантропия. Вампиры восстают через сутки – прошло около двух, обряд поднятия наши одаренные почувствовали бы, а вот духи… могли пошалить… С учетом того, что земля освященная, вероятность встретить злобную демоническую тварь уменьшается, но у потусторонних гостей одного гонору может быть достаточно для создания проблем.

Вот для таких случаев последний караул и берет оружие. Жаль только, что ввиду дедовой смерти у меня пистолет и серебряные пули. В данной ситуации лучше бы дробовик с заговоренной солью подошел. Впрочем, восемь граммов освященного металла калибром девять миллиметров обладают отличной останавливающей способностью, особенно если в голову, в третий глаз, через который духи берут управление. Повреждение физического тела в районе энергоузла создаст большой резонанс с тонким телом и исказит потоки эфира. Слабого духа выбросит сразу, а могущественному сильно затруднит управление. Только выстрел должен быть точным, после него договориться уже не выйдет. Да и неправильно это, неуважительно. Проклятье, и своих не предупредить, шум его может разозлить. Отец Мартин справился бы с этой проблемой куда лучше меня. Впрочем, я тоже не пальцем деланный, да и ты, старик, меня хорошо учил.

Воспользовавшись тем, что одержимый на меня не смотрел, я спрятал пистолет обратно в кобуру под пиджак. Попробуем договориться. Может, обойдемся скромным подношением.

– Уважаемый, боюсь, вы немного ошиблись телом.

Дед повернул седую голову, но край гроба мешал ему рассмотреть меня, тогда старик схватился рукой за бортик и сел.

– Что за чушь ты несешь… – Старик посмотрел на меня, мазнул взглядом по многочисленным свечам, опустил глаза вниз и замер.

– Боюсь, это так, – продолжил я, воспользовавшись паузой, но дед нахмурился и поднял указательный палец, как он делал всегда, требуя тишины.

Крепкая морщинистая рука сжалась в кулак и постучала по стенке гроба.

– Дерьмо, – резюмировал он. – Не, сам гроб нормальный, сосна хорошо гореть будет. Ситуация дерьмо. Одержимость откидывай сразу. Оружие почему не достал? Или в последний караул сейчас… Вообще, почему ты?

– Деда?! – спросил я. Это как, мать его, так?! Он два дня мертвым валялся, уже обмыть-переодеть успели.

– Как видишь! – съязвил старик, приложив два пальца к шее, нащупывая пульс. – Времени не теряй, сколько я уже?

– Вторые сутки.

– Значит не вампир. Хотя… – Дед тряхнул рукой и в ней появился длинный обоюдоострый кинжал. Я машинально вытащил пистолет. – Оружие с собой, – сказал он. – И почему мы еще разговариваем? Надо было сразу пулю в лоб!

– Я думал, духи чудят. Договориться хотел.

– Ты с Ферришем уже договорился, – хмыкнул дед и полез в рот пальцами, а потом еще и кинжалом. Через мгновенье что-то хрустнуло. Старик вытащил изо рта длинный клык, вытер его о пиджак и бросил мне. – На, полюбуйся.

Я отстранился, позволил зубу пролететь мимо и упасть на мраморный пол. Дед одобрительно хмыкнул и добавил к зубу кинжал, забросив его к стене, чтобы я не нервничал. Я вновь ощутил себя на одном из его экзаменов. Не теряя старика из виду, сделал шаг назад и вправо, чтобы зуб оказался у моих ног, присел на одно колено, чтобы иметь возможность быстро подняться, и, не наклоняя головы, посмотрел вниз. Тонкая кривая полоска еще не была полноценным клыком, но уже легко могла прокусить кожу.

– Тебя же оборотень порвал!

– Вот именно, – сказал дед, – не тяни. Пулю в лоб – и я к предкам.

– Подожди, это ведь явная подстава. Судя по скорости обращения, вампирскую кровь тебе влили уже после смерти, а сама по себе она мертвых не обращает.

– Использовали сильное целебное зелье либо что-то вроде того, – подтвердил дед. – Дункан, я понимаю, что это атака на род либо на клан, но разбираться с ней будет следующий глава. Надеюсь, Брайс не профукает пост. Сынок, время критично.

– Ты о зове?

Дед кивнул. Раньше я бы сказал, что ни один вампир не пройдет мимо наших перевертышей, что некому пробудить его жажду и у нас еще три проклятых дня, пока он не начнет сходить с ума по крови, но ввиду последних событий… Родственникам придется многое объяснить.

Рукоять пистолета стала предательски скользкой, но я кивнул.

– Молодец, – усмехнулся дед. – Знаешь, а ведь из этой ситуации можно извлечь выгоду! Подними кинжал Ферриша. От такой добычи он не откажется.

– Жертва на освященной земле? Отец Мартин будет в ярости.

– Мартин может поцеловать меня в задницу после отпевания. Так ему и передашь. Бери кинжал.

Я подошел к стене, поднял клинок, посвященный древнему духу охоты, и сразу почувствовал на себе внимание могущественной потусторонней сущности, что наделила деда магией. Мы с ней уже встречались пять лет назад. Тогда разговор не задался, и я был немного наказан за дерзость.

– Давай, сынок, в основание черепа. Это будет не тяжело.

Дед вновь лег в гроб и перевернулся на живот. Удар в эту область действительно легкий, если обсуждать физическую часть вопроса. Вот только клинок налился тяжестью, а острие дрожало, как руки алкоголика наутро без опохмела. Чертовы слезы вновь начали заливать глаза. Хорошо, что дед меня не видел, потому что не мог я! Не мог, чтоб его!

– Дункан! – пригрозил дед.

– Не сработает, – сказал я, убрав клинок. – Не похож ты на добычу, охоты не было. Чего доброго, еще больше разозлю.

– Эх, сынок… – Дед вновь перевернулся в гробу и сел. – Осторожность – хорошо, когда в меру. Ладно, стрельни пару раз в воздух, посмотрим, кто прибежит.

Я посмотрел деду в глаза и смущенно отвел взгляд. Он понял, что не только в осторожности дело.

Стрелять серебряными пулями в воздух – еще то расточительство, но я был рад потратиться, распахнул дверь часовни, поднял ствол…

– Не надо… – вальяжно произнес незнакомец из самого темного угла часовни. Тени там игнорировали ближайшие свечи и неестественно сгущались, отчего фигура говорившего не имела четких очертаний.

Я рывком направил ствол на голос, подставив под рукоять пистолета кисть левой руки. Кинжал все еще был в ней, и бросать клинок для более удобного хвата я не собирался, вдруг пригодится. Дед тоже выскочил из гроба и расставил руки скрюченными пальцами вверх. После этого в них обычно зажигались колдовские искры, но на этот раз магия дала сбой. Новообращенный вампир больше не был могущественным колдуном, хоть ранее и сумел призвать клинок Ферриша. Дед выругался и попробовал несколько других приемов, но ни один не ответил.

– Не старайся. – Тень оформилась мужчиной в черном плаще с капюшоном. – На сегодня твой лимит исчерпан.

От кинжала повеяло дикой злобой. Враг! С большой буквы. Тот, за кого Ферриш не только простит старую глупость, но и наградит. Эта эмоция словно была обещанием. Я точно понял, что за жизнь этого человека дух снимет печати с энергоузлов. И это странно. Ферриш – дух вздорный, но не кровожадный. Охота интересует его куда больше добычи.

– Назовись! – приказал дед.

– Не узнали, Кинкейды? – Незнакомец сбросил капюшон, явив скуластое лицо под напомаженной модельной стрижкой с идеальным пробором слева. Молодой, едва ли на пару лет старше меня, девятнадцать-двадцать, но гладко выбритый подбородок с ямочкой добавлял мужественности. Тонкие губы изогнулись в издевательской улыбке. – Ай-я-яй, сломали человеку жизнь и выбросили из памяти.

– Саймон, – узнал я. – Ты здесь как замешан?

– Пф, я это организовал! – возмутился парень. – И опусти пукалку, она тебе не поможет.

Незваный гость вальяжно указал на меня рукой в лайковой перчатке, но почему-то опускать не спешил. Эмоция удивления мелькнула на его лице, и он пошевелил пальцами. Что-то угрожающее было в этом незначительном жесте, словно парень пытался творить магию. Он же запечатанный, как и я! Что не мешало ему использовать отвод глаз, хотя там и возможны варианты с артефактами и амулетами. Я на всякий случай отступил в сторону, а вот дед наоборот, сделал шаг вперед с не самыми мирными намерениями.

– Стоять! – рявкнул Саймон. – По праву слова госпожи и родителя!

Дед споткнулся и упал, не в силах противостоять власти, что несли за собой эти простые слова.

Саймон кровосос? У них старшие умеют подчинять младших, но что-то с этим подчинением не так. Черт, я же изучал вампиров! Что не так? Жажда кинжала Ферриша не давала сосредоточиться, разобраться, а этот гад еще и дедом командовать взялся.

– Руки за голову, лицом в пол! – приказал я.

– Заткнись, тряпка, ты даже эту тварь прирезать не сумел, а он не сопротивлялся. – Саймон пнул деда. Тот дернулся и попытался схватить обидчика за ногу. – Лежи! – рявкнул злодей.

Для тебя, урод, возможно и тварь, для меня…

Я нажал на спуск. В маленьком помещении громыхнуло так, что уши заложило. Тяжелая серебряная пуля пролетела возле лица неприятеля, врезалась в стену и выбила ямку в кирпичной кладке. Саймон дернулся, ужаленный осколками, и приложил ладонь к щеке. Его глаза угрожающе сузились. Противник убрал руку от щеки и посмотрел на кровавые пятна, что остались на перчатке.

Порезы на лице обильно кровоточили. Не вампир.

– Убей! – приказал он деду. – Порви!

На втором слове я снова спустил курок. Пуля врезалась противнику в плечо и повалила на землю. Надо было сразу так сделать.

– Дрянь! – заорал Саймон.

Дед поднялся и оскалил оставшийся тонкий клык. В его глазах плескалось безумие и жажда крови, но стальная воля некогда могущественного колдуна и главы клана Бреморов сдерживала тело, что уже ему не принадлежало. Борьба явно была неравной, потому как инстинкты пересиливали, заставляя вампира двигаться крохотными шажками.

– Останови его! – приказал я.

– Убей! – рявкнул Саймон в ответ, за что получил еще одну пулю в ногу и взвыл от боли.

Дед сделал резкий шаг, и я выстрелил ему в плечо. Вампира качнуло. Я прострелил голень, он упал на колено, но не сдался.

– Дед, проклятье! – попытался я образумить его. Вампиру оставался всего шаг, а у меня две пули и два противника. Саймон, скотина, это ведь только наши счеты, зачем было впутывать старика!

Выбора не оставалось. Драку нужно было заканчивать. Я упал на колено напротив деда, прицелился и нажал спуск. В бинтах на его горле появилась дымящаяся дыра. Пуля пробила разорванное горло и размозжила позвонок за ним. Даже вампиры не живут с такими повреждениями. В голову было бы надежней, но я не хотел, чтобы деда хоронили с дырой во лбу, даже мысль об этом была неприятна.

Вампир замер, качнулся, голова упала на плечо, шея неестественно изогнулась, и тело осело на пол. Из этой дикой позы дед улыбнулся и приоткрыл рот, но последних слов не произнес, глаза остекленели раньше.

Старик!

Второй раз за пару дней сердце сжала невидимая сила, грудь сдавило, не давая вздохнуть. Захотелось орать, вопить, но вокруг словно кончился воздух. Все силы ушли на то, чтобы разогнать наваждение, сделать единственный вдох и довести дело до конца. Последний патрон. Я еще не закончил!

– С-саймон! – прошипел я. – Дорогуша!

Прирежу скотину. Я сейчас с Ферришем солидарен – дальше некуда. Вот только урод вновь воспользовался отводом глаз. На полу его не обнаружилось, и тени там ложились ровно.

Дверь!

Я быстро закрыл самый очевидный путь отступления и осмотрел пол на наличие крови. При том потоке, что лился из щеки, из пулевых должно было по луже натечь, но нет. Проклятие! Каменная кожа либо ее аналог. Я вновь направил толику воли в свое кольцо. Если противник отделался синяками – будет не лишним.

Последний патрон надо тратить с умом – лучше всего в глаз, а уже потом проткнуть тушку кинжалом, освидетельствовать добычу, пока теплая. Клинок, кстати, перестал пылать ненавистью, потеряв противника из виду. Надеюсь, это не значит, что он смылся. Я внимательно прошелся по теням, но так ничего и не заметил. Либо маскировка идеальная, либо я поспешил. Положился на слух – ни одного лишнего звука. Сюда бы Логана, он бы услышал… Кстати о слухе, на шум никто не прибежал. Странность – на заметку, на подкрепление не рассчитываем. Ситуация патовая, на чьей стороне время – совершенно непонятно.

Патрон у меня последний, а пистолет – главный сдерживающий фактор… Пистолет… Почему Саймон пришел без оружия? Понадеялся на магию? До пятнадцати лет он проходил обучение в клане, должен понимать, что такое страховка. Да и дед всегда учил считать возможности противника шире продемонстрированных. Будем исходить из предположения, что пистолет есть. Если я правильно помню особенности заклинаний отвода глаз – у некоторых есть изъяны в виде реакции на движение. Он не может шевелиться! А я не могу опустить пистолет для провокации, не рискуя получить пулю.

Я внимательно осмотрел ближайший подсвечник, логически, Саймон должен был держаться подальше от источников света. Чем я рискую? Только своей жизнью… Нет, если у противника еще осталась вампирская кровь. Опять неверно. Смерть деда была обставлена основательно, мой же труп будут исследовать тщательней, особенно после того, как заметят клыки старика. Другие риски? Имя нападавшего останется неизвестным. Впрочем, этот риск остается актуальным при любом решении.

Я сунул кинжал в карман пиджака, сгреб десяток тонких свечей с подсвечника и веером бросил их на стены. Тень под аркой с окном дернулась, и я активировал кольцо, приготовившись к удару вражеской пули. Нельзя палить наугад, второго шанса не будет. Нечеткая фигура вскинула руку с пистолетом. Только бы не в голову! Если в рот попадет – шансы еще есть, но если в глаз…

Последнее резкое движение сорвало маскировку полностью, я увидел белки противника. Ствол и так смотрел в нужную сторону, осталось довернуть самую малость, какой-то миллиметр…

Вражеский револьвер выплюнул пулю. Кусок свинца испортил мне пиджак, и судя по незабываемым ощущениям – ребро. Но выстрел я выдержал. За первой пулей последовала вторая – она бросила меня на дверь, потом третья… Саймон стрелял быстро, взводя курок одной рукой и спуская второй. Все шесть пуль вылетели из ствола менее чем за три секунды – время, нужное на полную разрядку перстня с каменной кожей. Будь он хоть на мгновение медленней, и я бы отправился к праотцам. Грудь жгло. Заклинание на ребра не действовало! Глаза залила мутная пелена, рука с пистолетом перестала слушаться и опустилась. Кажется, я рычал от боли, поднимая ее вновь, получалось медленно.

Саймон не был столь любезен подождать, пока я прицелюсь, резко развернулся, ударил стволом по стеклу. Ублюдок влез на подоконник, я выстрелил. Поскольку он развернулся филейной частью, о глазах речь не шла, но некая природная брешь в этой части тела тоже была, вот в нее я и целился. Жаль не увидел, куда попал, пуля вытолкнула гада за окно.

Добить!

Пистолет был бесполезен. Я бросил его на пол и достал чудом не вылетевший из кармана кинжал. Через окно я бы сейчас не вылез, поэтому открыл дверь и двинул в обход. Скорость была небольшой: каждый шаг простреливал в ребрах, вызывая цветные круги в глазах, каждый вдох впивался в легкие иглами, поэтому воздух приходилось глотать по чуть-чуть. Рукоять кинжала вспотела и норовила выскользнуть, но упорно держалась в руке яростью Ферриша, вновь увидевшего врага.

Саймон ковылял прочь, придерживая раненую ягодицу и подволакивая левую ногу.

– Дорогуша, ты куда?! – прошипел я.

Оглядываться противник не стал, заковылял энергичнее в сторону сада, на ходу доставая из кармана какой-то пузырек. Зубами вытащил пробку и опрокинул содержимое внутрь. Я ускорился. Круги в глазах превратились в сплошную пелену, фигура врага расплылась, но я стал догонять. Недолго. Через пару секунд гонок инвалидов Саймон отпустил задницу и пошел ровнее – зелье начало действовать, до деревьев оставались считаные метры. Я сцепил зубы, сделал последний отчаянный рывок, чтобы достать урода клинком. В глазах совсем потемнело. Звезды поменялись местами с травой, а земля лягнула, словно буйный жеребец копытом. Короткое мгновение звезды плясали даже в траве, понятия верх и низ потеряли смысл, но стоило сделать мучительный вдох и все пришло в норму, в том числе и боль.

Я поднял голову. Саймона не увидел.

Глава 2

Проклятье! Упустил!

За садом начинался лес, давший название сначала клану, а позже и всему графству Бремшир. Саймона, как и меня, учили ходить его тропами. Лес никогда не прощал слабаков, а населенный одаренными зверями – и подавно, поэтому знания неофитам вбивали намертво. «Альтернативно одаренным» инструкцию прописывали ремнями на заднице так, что сидеть было невозможно. В двенадцать лет любой мальчишка клана сдавал экзамен, для которого уходил в лес и проводил там ночь. До того как сбежать, Саймон сдал четыре. И на последнем он уже был запечатанным, с меткой добычи, на которую хищники реагировали, как кошка на мышь.

Будем исходить из того, что лес для него не угроза. Не знаю, на сколько хватит того зелья, что он принял; если в основе вытяжка из рога солнечного оленя, может хватить на добрых три часа. За это время он будет на полпути к горам графства Элфиш, войдет в Глембатрик либо Инверласс, где сядет на поезд в любой конец. Хотя зачем? То же самое можно сделать здесь, в Авоке, и в лес сильно углубляться не придется, всего лишь небольшой крюк под деревьями от кланового квартала в город. Черт, а если он на автомобиле? Даже если нет, сложно украсть, что ли?

Саймона надо догонять и делать это быстро, пока след не простыл. Я по следу и днем не так хорош. Нужна помощь.

Первая попытка подняться была провальной. Отбитые ребра разом напомнили о том, что надо бы поаккуратней. Вторая вышла лучше. Так же аккуратно я выбрал скорость, при которой не валился с ног, и поперся обратно. Скрипел зубами от убегающего времени, и каждых несколько шагов напоминал себе, что при следующем падении могу и не подняться, а ползком выйдет еще дольше.

Родовая часовня осталась позади. Я постарался не думать о том, что тело деда сейчас на полу валяется. Переключился на первые дома, что начинались в паре сотен метров. Никто так и не услышал стрельбы, значит, использовал какое-то шумопоглощающее заклинание. А раз так, тревожить ближайших соседей часовни мы не станем. Здесь три дома Бейли, а они с Феронами дружны, один из которых – Саймон. Вообще часовню изначально строили на отшибе поселка, но это еще когда было… Авок, столица графства, так разрослась, что поселок теперь всего лишь один из районов.

Так, здесь у нас вообще Фероны живут, Томас Мак-Лили… из дружественной семьи, но жена его – Бейли. Еще два дома и я на месте… Низкий белый штакетник едва не стал для меня непреодолимой преградой. Руки тряслись и соскальзывали с крохотной защелки. Но я справился, добрался до тяжелой дубовой двери и ударил кулаком, чтобы звук дверного молотка не привлек соседей. Удар ножом отозвался в ребрах, но его пришлось повторить дважды.

Дверь открылась без разговоров. Логан, как всегда, почувствовал мое приближение заранее. Тогда Ферришу показалось мало запечатать мои энергоцентры, он еще и метку охотника навесил, от которой травоядные разбегались в ужасе, а хищники предпочитали обходить стороной. Логан тоже чувствовал ее, но легко игнорировал влияние на разум, поскольку был перевертышем. Я помню того лохматого волкодава, чей дух он принял. Добрейшая была псина.

– Братец… – удивленно сказал Логан.

Я не дал ему договорить, толкнул внутрь и закрыл за собой дверь. Логану пришлось посторониться, чтобы я протиснулся мимо его огромной туши. Младшие сестры, все три, пораженно охнули, как только увидели дыры от пуль в пиджаке и рубашке. Их реакция живо заинтересовала тетю Мэри, и она тоже выглянула в гостиную.

– Боже мой, Дункан!

– Саймон вернулся, – прохрипел я.

– Какой… Ферон? – догадался Логан. В синих глазах кузена зажглись опасные оранжевые огоньки, выдавая его полузвериную натуру. – Это он тебя?

– Он подстроил смерть деда, отравил его вампирской кровью. Дед восстал, пришлось…

– Элли, Зои, – властно приказала тетя. – Марш по комнатам!

– Ну мам! – возмутилась самая мелкая егоза, за что тут же получила подзатыльник.

– Ремнем добавлю.

Младших словно ветром сдуло, старшая тоже неохотно повернулась, но мать дала ей знак остаться.

– Надо догнать Саймона, – сказал я. – Он в парк ушел от часовни.

Черты Логана стали звериными. Челюсти подались вперед, а губы вздулись под напором подросших клыков, брат схватил дверную ручку и был остановлен властным голосом матери.

– Стоять! – Проигнорировав его удивленный взгляд, она меня спросила: – Ранен?

Я головой покачал.

– Каменную кожу использовал.

– Тащи его на диван, – приказала тетя Логану. – Иви, зашторь окна и позвони в бар отцу.

Кузен подхватил меня как пушинку, но при этом зацепил ребра, и я вновь едва не зарычал от боли. Кузина задернула окна и сняла трубку с большого дискового телефона на угловом столике. Тетя продолжала командовать с уверенностью бывалого генерала, не забывая поносить нас нехорошими словами и просвещать о текущей ситуации в клане. При этом она не стала миндальничать и рванула на мне рубашку. Пуговицы вместе с парой свалившихся за шиворот пуль застучали по полу.

– Ломанулись догонять, дуболомы. Мало вам старика? Сами на тот свет спешите? Брайс голову оборотня принес, пьянствуют сейчас по этому поводу. Знаешь, что будет, если ты о Саймоне кричать начнешь? Что это он убил Грегора, а не залетный, обожравшийся сильных сердец оборотень.

– Я потому к вам и пошел…

– А если кто-то из вас погибнет? Обо мне не думаете, о репутации семьи хоть задумайтесь.

Тетя, наверное, ответ слышать не хотела, потому что надавила на грудь, и мой мир пошел трещинами боли, но даже так я прохрипел:

– Он ранен, измотан и под зельем.

– Ма, я догоню! – рыкнул Логан.

– Сядь, не мельтеши, а то и тебя выпорю!

Логан послушался. Он всегда слушался, но никогда не скрывал, что об этом думал. На этот раз поделиться мыслью ему не дала сестра. Пока мы спорили, она дозвонилась отцу.

– Ма, – сказала она, показывая на трубку.

– Деда точно упокоил? – спросила Мэри, прежде чем взять ее.

– Гарантия.

– Логан, дуй в часовню так, чтобы ни одна душа тебя не видела, осмотрись и жди! По следу пойдете, как помощь придет!

Логан сорвался с места в сторону двери, но резко сменил направление, метнулся в кладовку и выскочил с винтовкой и патронташем.

– Гордон, дорогой, – сказала тетя Мэри в трубку, – делай что хочешь, но Брайс с Эваном должны быть у нас через минуту, иначе не видать твоему братцу поста главы, как собственных ушей…. Нет, тебе не обязательно. – Тетя положила трубку. – Иви, приведи Салли.

– У нее же…

Я знаю, что хотела сказать Иви. Салли полторы недели как родила.

– Тетя… – попытался я заступиться за двоюродную племянницу, которая, впрочем, была на три года старше.

– Бегом, я сказала!

Салли тоже была колдуньей. Ферриш наградил ее небывалой чувствительностью, позволяя буквально видеть слабые места живых существ. Эту способность она часто использовала в медицине.

В клане были более профессиональные доктора и целители, но им тетя довериться не решилась.

Первым на зов прибежал Эван – еще один кузен, талантливый колдун сорока двух лет от роду и по совместительству отец Салли. Его отсутствие на вечеринке по поводу свершившейся мести было легче объяснить.

– Кто? – спросил он.

– Саймон Ферон. Он влил деду кровь вампира.

Эван не поверил. Наверное, подумал, что я брежу.

Я осторожно повернулся набок и достал из кармана пиджака кинжал. Странно, что тетя Мэри сразу его не реквизировала.

Недоверие Эвана сменилось изумлением. Семья знала, что дед держал клинок в пространственном кармане. Я протянул его рукоятью вперед, но едва Эван коснулся, тут же отдернул руку.

– Он живой! У нас что, вампир в поселке?

– Нет, деда я упокоил: Ферриш назначил цену за печати.

– Дух готов их снять?

В дом ворвался отец Эвана – дядя Брайс. Ну вот, опять с начала рассказывать.

– Да не важно это! Главное поймать Саймона! – сказал я так, что ребра опять заныли. – Он как-то овладел магией.

– Что за Саймон? – спросил Брайс, но Эван остановил отца жестом, позволив мне продолжить.

– Логан сейчас у часовни, ищет следы.

– Пошли! – Эван схватил отца под локоть и потянул на выход. – У нас след по рунам.

– Каким еще рунам? – спросил я, но отвечать мне не стали. В дверях Эван столкнулся с Салли, чмокнул дочку в щеку и убежал, прихватив с собой Брайса. Похоже, старшее поколение в курсе каких-то других темных дел и сумело связать их с Саймоном, оставив меня в полном неведении.

Следующие полчаса Салли старательно всматривалась в мои ребра и глубже. Перелом обнаружился всего один, зато трещин и других внутренних травм хватало. Кроме мышц и костей пострадали легкие и печень, но, зная точно весь перечень травм, женщины быстро отобрали нужные эликсиры и начали вливать их в меня. После того, как я уже не мог глотать всю эту гадость, настал черед натираний, и я едва не задохнулся от вони. Кто-то другой, может, и сопротивлялся бы, но по самым скромным подсчетам выходило, что семья потратила на меня около тысячи фунтов в мазях и зельях.

– Попробуй уснуть, – велела тетя Мэри. – Тебе сегодня очень рано вставать.

От исполнения этой просьбы меня даже вонь не остановила, вот только поспать не дали. Едва я сомкнул глаза, кто-то потряс меня за плечо:

– Дункан!

Мне показалось, что это дед Грегор, но нет, всего лишь дядя Гордон. И запах его перегара легко перебивал вонь мазей. Он-то и привел меня в чувство.

– Дядя, не дышите, – попросил я.

– А ты морду не ворочай, будто я сам хотел до поросячьего визга напиваться.

– Будто не хотел! – возмутилась за его спиной тетя Мэри.

– Зато теперь никто не вспомнит, что Брайс с Эваном отсутствовали!

– О, жду не дождусь, когда мне соседки начнут рассказывать, что ты там творил.

– Мой тебе совет, парень, не женись. Женщины – создания неблагодарные, сначала просят что-то, а потом выставляют претензии за исполнение.

Дяде прилетело полотенцем по загривку, но ни он, ни жена не стали развивать конфликт.

– Саймона поймали? – спросил я.

– Нет, он грамотно следы замел, – честно ответил дядя. – Логан полночи по лесу носился, нюх едва не сжег. Парень что-то едкое использовал.

– И что теперь?

– Ванна. Приведи себя в порядок, скоро Брайс зайдет. Разговор будет серьезным.

В ванной впервые осмотрел себя в зеркале. Под глазами залегли темные круги, но их можно было списать на бессонную ночь. А вот без рубашки мне на людях показываться противопоказано. Грудь и живот переливались сине-желто-зелеными пятнами. Ребра болели, но не так, как ночью. Вряд ли пару часов назад я сумел бы сам потереть спину мочалкой. А тереть приходилось сильно, но даже так полностью смыть запахи мазей не вышло. Пока вытирался, понял, что они впитались в кожу. Единственная надежда была на бальзам, которым тетя обработала меня после ванны.

Брайс пришел к концу растираний, надевать рубашку на свежий бальзам мне запретили, так что серьезный разговор я вел в несерьезном виде. Тетя усадила нас на кухне, поставила две тарелки яичницы с беконом, по чашке чая и закрыла за собой дверь. Брайс яйца проигнорировал, но глоток чая сделал.

– Давай сначала и в деталях, – попросил он.

Я выложил все, как учил дед: только факты, никаких домыслов и предположений, никаких эмоций. Слава богу, Брайс не просил уточнить.

– Спасибо, – серьезно сказал он.

– Да не за что.

– Есть! – веско припечатал дядя. – Если бы ты не упокоил отца, это бы сильно ударило по семье. Я знаю, что он был тебе дорог не меньше моего и… – Слова давались дяде нелегко, и он явно предпочел бы чаю бутылку забористого виски. – Мне шесть десятков – солидный возраст, и даже сейчас я сомневаюсь, что сумел бы… Это достойный поступок. Достойный голоса в совете.

Да ладно! Он предлагает мне войти в совет клана? Логану двадцать, несмотря на весь талант, только в этом году пригласили, дядю Гордона в тридцать, а тут семнадцатилетний запечатанный сопляк!

– Тем противней, – сказал Брайс, – просить тебя об одолжении.

Я кивнул. Знаю, что это за одолжение, пускай в общих чертах.

– Совет никогда не был моей целью. Буду молчать.