Kitobni o'qish: «Воскрешающая 4. Драконовские страсти»

Глава 1

Здравствуй, моя милая, Армонда!

Прошло немного времени, и я опять взялась за старое – начала писать свои мемуары. Начать-то начала, но вот будет ли окончание, а если будет, то, как скоро, не знаю. Сейчас тебе десять лет.

А началось все…

Едва улеглись страсти, связанные со свадьбами колдунов и колдуний на «Белом Сердце Вселенной», и корабль этот отправился обратно на Ийокопену, как случилось происшествие, внезапно прервавшее размеренное течение жизни в нашей резиденции. Одним прекрасным утром Нацтер отправился на речку. В последнее время он стал заядлым рыболовом. А рыба, будто нарочно приплывала поплавать к его удочке. Парень только и успевал вытаскивать ее одну за другой. Но в тот день клев не удался. Нацтер вернулся слишком быстро и был взволнован до крайности.

– Лануф! Айрен! – воскликнул он, ворвавшись без предупреждения в нашу спальню. Он застиг нас в тот момент, когда мы играли с Армондой и Вороной в догонялки. Девчонке удалось нас разбудить, и потому мы в отместку пытались поймать вертлявую шалунью, и, завернув в одеяло, унести в обеденный зал. Между делом мы кидались друг в друга подушками и хохотали как безумные. Вообще-то, в этом не было ничего необычного. Примерно так начиналось каждое утро в семействе Эшнер.

Восклицание Нацтера прервало наш увеселительный процесс.

Установилась необычная тишина с недоуменным переглядыванием между собой участников забега вокруг кровати. Ворона не удержала в лапах подушку, выронила ее и тут же шлепнулась на нее сверху.

– Что стряслось? – поинтересовался Айрен.

Нацтер перевел дыхание и уже спокойным голосом произнес:

– Реки… нет.

Мне показалось, парень шутит, и я весело рассмеялась.

– Здорово, Нацтер, вот так шутка! – смеясь, воскликнул Айрен.

– Это правда!

Он сказал это так убедительно, что нам сразу стало не смешно.

Айрен сел на кровать и задумчиво почесал в затылке.

– Успокойся, я не понял, что значит – реки нет?

– Ее нет. Мертвой рыбы сколько угодно, а реки нет. Я не шучу!

– Она что высохла? – недоумевала я.

– Я бы посоветовал вам самим взглянуть. Кстати, я на свое зрение никогда не жаловался.

– Ладно, ладно, – примирительно произнес Айрен, – сейчас слетаем, проверим, что там с рекой.

– Я с вами! – категорично заявила Армонда.

– Ну, тогда марш переодеваться!

Девочка подпрыгнула от радости и обратилась к птице приказным тоном:

– Ворона, за мной!

– Лечу, лечу…

Нацтер тоже поспешил покинуть спальню.

– Видимо действительно случилось что-то невероятное… – проговорила я, едва успевая за всеми.

– Да, парень не на шутку встревожен, – заметил Айрен.

Вскоре вчетвером, мы высаживались из «Снежка» на берег реки. То, что мы увидели, потрясло нас до глубины души. Даже Ворона долго удивленно моргала единственным глазом, не понимая, как могло произойти исчезновение реки. Потом она слетела с плеча Армонды и спикировала на дно.

– Ее нет… – огорченно выдохнула Армонда. – Ее точно нет.

Вид высохшей реки представлял собой унылое зрелище: глубокое с грязными лужами русло, всюду гнилые коряги с клочьями свисающих с них зеленых водорослей и мертвая рыба в бесчисленном количестве устлавшая дно. Я поспешила отвести взгляд, чтобы не оживить погибшую рыбу.

Птица меж тем принялась с деловитым видом прохаживаться по вязкому дну, перепрыгивая через коряги и ворошить клювом мертвую рыбу. Она не питалась рыбой, и уж тем более мертвой. Все ее поведение должно было показать нам, как она благородна в своем нежелании опускаться до питания падалью. Каждый раз, дотрагиваясь до рыбины, она брезгливо вздыбливала хохолок и ворчливо прикаркивала.

– Я непременно во всем разберусь, – твердо пообещал Айрен.

– Опять колдуны? – осторожно предположил Нацтер.

– Не думаю… Если только это не месть Хизтероника – того, что Лануф превратила в камень.

– Вряд ли, – возразила я, – он теперь меня боится, как огня. Да и Эктор обещал не позволять ему покидать Ийокопену.

В воздухе чувствовался устойчивый запах воды и рыбы. Отовсюду начали слетаться птицы и насекомые.

Ворона оставила свое занятие и вернулась на плечо Нацтера, огорченно проговорив:

– Жаль, что я не люблю рыбу.

– Я ее тоже не люблю, – ответила Армонда. – Мама, куда же мы теперь на пикник ходить будем?

– О, не беспокойся, дорогая, твой папа во всем разберется и вернет реку на место.

Затем мы заторопились вернуться в резиденцию. Айрен и Нацтер были твердо настроены, во что бы то ни стало установить причину исчезновения реки, Армонда с Вороной отправились развлекаться с местной детворой, а я вернулась в спальню, чтобы привести ее в порядок. Потом мне предстояло пообщаться со слугами, прослушать отчеты, дать наставления и рекомендации. В общем, обычные будничные дела.

Но кое-что пришлось отложить…

Пока я прибиралась в спальне, собирала разбросанные по комнате подушки, стелила одеяла, меня вдруг неудержимо потянуло в сон. Обычно я привыкла в такое время дня не спать, но в этот раз ничего не могла с собой поделать. Так и хотелось опустить голову на подушку. Решив, что полчаса моего отдыха погоды в резиденции не сделают, я легла на кровать и мгновенно провалилась в густую беспросветную бездну.

А потом приснился сон.

Даже скорее не сон, а воспоминание. Я вспомнила, как стоя на берегу реки рядом с Ирлисой – женой султана Татхенгана, опускала в воду деревянный посох. И тот медленно погружался на дно. Я знала, его сила должна вернуться к Дереву.

Посох исчезал в темной воде. Но вместо облегчения, испытанного в действительности, во сне я ощутила отчаяние. Словно я сделала что-то недозволенное и меня ждет нечто ужасное.

– Ты должна вернуть посох! – требовательно произнесла Ирлиса.

– Нет, не хочу!

– Прыгай!

– Зачем?

– Верни…

Ирлиса даже разозлилась и толкнула меня. Не удержавшись, я стала падать в воду. Потом чувствовала, как захлебываюсь. Я тонула, отчаянные попытки всплыть лишь ухудшали ситуацию. Сквозь зеленую пелену воды я видела Ирлису. Она смотрела на меня, как на провинившуюся школьницу.

– Ну же, Лануф… Ты чего? Спишь что ли?

Голос Ирлисы постепенно превращался в голос Айрена. Мне внезапно стало так страшно, что я проснулась.

– Извини, что напугал.

Рядом сидел Айрен и осторожно касался рукой моих волос. Едва я перевела дух, как захотелось оправдаться.

– Кажется, я заснула…

– Да, ты проспала завтрак. Как насчет обеда?

– Что? Уже обед?

Вот уж я не думала, что мои полчаса так надолго растянутся.

Айрен с улыбкой кивнул.

– Ты хорошо себя чувствуешь?

– Я абсолютно здорова! Как там насчет реки?

– Я отправил волонтеров исследовать русло. Жду отчет. Пока ничего определенного сказать не могу.

По пути в обеденный зал, до которого Айрен взялся меня сопроводить, прерывая нашу шутливую беседу о постепенном исчезновении всего Диво-Инкогнито, зазвонил его деофон. Айрен внимательно выслушал донесение и, поблагодарив, отключил связь.

Я терпеливо ждала объяснений.

– Ты как, сильно проголодалась? – спросил муж.

Я пожала плечами.

– Не очень, а что?

– На реке произошла неприятность. Волонтер сообщил, что все его попутчики окаменели, и он сам нуждается в помощи.

– Окаменели? Как такое могло случиться?

– Я и сам не понимаю.

Конечно, такое сообщение мы не могли оставить без внимания, и потому нам пришлось срочно изменить свои планы. На стоянке катеров нетерпеливо прохаживался Нацтер.

– Я в курсе, – уведомил он, – Уортер связался со мной, но связь резко оборвалась.

– Ну, тогда поспешим, – велел Айрен.

– Я как-то не поверил ему, когда он сказал, что все из экспедиции окаменели. Он вроде тоже пострадал.

– Скоро мы все выясним, – уж в этом я была убеждена.

И вот мы забрались в катер, и тот стремительно поднялся в воздух. Высыхающее речное русло с высоты птичьего полета выглядело пугающе, словно среди зелени задремала толстая коричневая змея. Чудилось, что она вот-вот проснется и непременно нападет на пролетающий над ней катер. На мертвых деревьях, находящихся в русле, сидели стаи крикливых сине-белых птиц. При нашем появлении они даже не соизволили подняться на крыло. Видимо причиной их невероятной лени послужило обжорство. Редко в их жизни выпадал такой невероятный шанс запастись жирком.

Кроме птиц на пиршество пожаловали длинноногие горбатые существа, похожие на косуль. Их привлекли водоросли и улитки. Увидев нас, они тоже не спешили скрыться в лесу. Лишь настороженно провожали катер взглядом.

Наш маршрут пролегал непосредственно над руслом, и потому еще издали мы увидели необычную картину. У самого горизонта образовались десятки озер, как если бы река каким-то невероятным образом пошла вспять и вышла из берегов.

– Это что-то потрясающее… – только и произнес Айрен.

Русло реки, насколько хватало взгляда, оставалось лишенным воды.

– Может метеорит упал? – неуверенно предположил Нацтер.

– Тогда это был невидимый метеорит. Сейсмографы толчок не зафиксировали.

Тут я заметила сбоку нечто необычное.

– Айрен, чуть левее, смотри, люди…

Катер начал снижаться.

– Мы опустимся на берегу, не хочу рисковать.

Никто возражать Айрену не собирался.

Стоя на берегу, я чувствовала, как глубоко в душе рождается пугающее чувство. Оно разрасталось подобно раковой опухоли.

Там, внизу на глубине метров восьми стояли, держась друг за друга люди. Причем их тела стали черными, точно они антрацитовые статуэтки. Приглядевшись, можно было увидеть, что все они пытались оттащить друг друга подальше от чего-то, за что упрямо двумя руками держался самый первый из них.

– Уортер! – выкрикнул Айрен.

Но ответа не последовало.

– Нацтер, останься, – попросил Айрен, собираясь спуститься.

Я забеспокоилась.

– Айрен, стой, давай я схожу. Со мной ничего не будет.

– Ты в этом так уверена?

Он отыскал удобный спуск и начал, скользя, спускаться. Я последовала за ним. Нацтер тоже хотел последовать за нами, но суровый взгляд Айрена остановил его на месте.

– Айрен, можешь ругаться, но я с тобой.

– А я что буду делать, если вы оба окаменеете? – завозмущался Нацтер.

Мы не знали, что ему ответить.

Айрен помог мне спуститься. Ноги вязли в иле, а моя обувь, как обычно это со мной бывает, не была приспособлена для прогулок с эффектом постепенного засасывания. Липкая грязь проникла внутрь туфлей и начала неприятно чавкать.

– Тебе не надо было идти за мной.

– Ну, да! И как я забыла, что только и жду, когда мой непутевый муженек превратится в каменное изваяние?

– Ты хочешь составить компанию?

Я с усмешкой добавила:

– Мы будем прекрасно смотреться вдвоем.

– Мне кажется, если их не трогать, то ничего плохого не случится.

Мы подошли к последнему человеку, окаменевшему в момент разговора по деофону.

– Уортер, – догадалось я.

Вторая рука Уортера лежала на плече напарника. Он будто случайно коснулся его, как бы интересуясь: «Ты чего, приятель?». Лицо Уортера застыло с выражением большого недоумения.

Остальные находились в состоянии глубокой озабоченности и удивления. И процесс окаменения зафиксировал их как раз в момент наивысшей точки этих чувств. Становилось понятно, что ни страха, ни физических страданий окаменевшие люди не испытывали. Они просто хотели помочь друг другу, и каждый верил в свои силы. Даже одежда на людях стала черной. Невольно хотелось коснуться кого-нибудь, до чего идеальными казались эти черные изваяния. Фигуры словно гипнотизировали мой взгляд. Я с трудом подавила желание протянуть руку и задеть кого-нибудь. Еще в устранении гипнотического эффекта мне помог страх, который я всеми силами пыталась подавить в себе.

– Ну, что там? – окликнул Нацтер.

– Пока непонятно, – ответил Айрен.

Экспедиция состояла из десяти человек. Я и Айрен направились к первому, желая узнать, что же собственно явилось причиной необычного явления.

– Лануф, взгляни, узнаешь?

Айрен первым понял, за что держались руки первого окаменевшего волонтера.

– Это мой… посох, – я поверить не могла собственным глазам. – Но он должен был исчезнуть…

– Что думаешь делать?

Я пожала плечами и, приблизившись, некоторое время рассматривала посох.

По всей видимости, посох лежал на дне реки, и нашедший его волонтер, неосмотрительно приподнял его. В иле еще сохранился след от посоха. Посох был покрыт водорослями, потемнел от времени, и издали его можно было принять за обычную корявую палку. Даже листочек на вершине выглядел бурым, никакой былой зелени.

– Лануф, осторожнее…

– Я должна его взять. Он мой!

– Лануф… может не надо? – Айрен страшно заволновался и даже схватил меня за руку.

– Я не окаменею.

– Откуда ты знаешь?

– Айрен… мне надо взять посох!

– Но ты посмотри, что он натворил.

– Это был способ привлечь мое внимание. В нем моя сила – она не причинит мне вреда.

Все же я сомневалась, произнося эти слова. Но цветные кольца на левой руке не подавали тревожного излучения, и я посчитала, это хорошим знаком.

– Если ты окаменеешь, я не смогу жить без тебя. И я… тоже окаменею! – твердо пообещал Айрен.

– Потом к нам присоединиться Нацтер. Вместе нам будет весело.

– Лануф, это не смешно. Ты для меня все!

– Успокойся, Айрен. Позволь мне сделать свою работу.

Мы долго упрямо смотрели друг на друга. Наконец, Айрен не выдержал и опустил мою руку, воскликнув:

– Хорошо, делай, что хочешь!

Я глубоко вздохнула и смело схватилась за посох правой рукой. Тут же в пальцах ощутила покалывание, и они начали… чернеть. Только вот разжать их я уже не могла. Не желая, чтобы Айрен заметил, что со мной происходит неладное, я накрыла ее левой рукой. В тоже мгновение энергия колец соприкоснулась с энергией посоха. Руки стали светиться, а между пальцами появились разноцветные искры. Необычное сияние и чувство тепла заполнило мое тело полностью. Волосы на голове зашевелились. Постепенно покалывание в пальцах прекратилось, и окаменение прошло.

Я заметила, что руки волонтера, державшие посох, начали менять цвет. Они становились натуральными. Процесс оживления начал распространяться по всему его телу, а затем, следуя цепной реакции, перекинулся на его напарника.

Айрен в немом изумлении наблюдал за процессом. Нацтер тоже молчал, видимо опасаясь невольным восклицанием нарушить ход удивительного события.

Вскоре в моих руках посох начал успокаиваться и принимать свой первоначальный вид. Он стал светлеть, листочек на вершине зазеленел и будто ожил.

Я облегченно вздохнула.

– Айрен, тебе придется все объяснить этим людям.

– Лануф, не беспокойся.

– Я пойду…

Он кивнул, а губы вздрогнули в робкой улыбке. Уходя, я слышала за спиной удивленное перешептывание оживших людей. Потом послышалась сбивчивая речь Айрена. Он что-то пытался объяснить, но в смысл его слов я не стала вникать. Я была потрясена случившимся не меньше остальных.

Нацтер протянул руку, помогая мне выбраться на берег.

– Ты не в духе? – заметил парень.

– Чему радоваться? Я ж думала, по простоте своей наивной, что избавилась от этой штуки. Я же вроде видела, как он исчез. Так нет!

Я села и начала снимать промокшие туфли. Ноги были грязные, и я невольно поморщилась. Тут до моего уха донесся смешок Нацтера. Я готова была разозлиться. Что он нашел смешного? Я подняла на него глаза, но тут же успокоилась. Нацтер смеялся не надо мной. Он смотрел, как волонтеры и Айрен с ними изо всех сил бежали к берегу от стремительно нарастающего уровня воды.

В конечном итоге Айрена и его людей нам пришлось вытаскивать. Стремительное течение не позволяло им самостоятельно выбраться на берег. Благо повсюду торчали корявые корни, за которые они хватались и удерживались на плаву. В общем, работы было предостаточно. Те, кому мы успели помочь, тут же спешили на помощь остальным.

Мое упавшее было настроение, удивительным образом улучшилось. Глядя на Айрена, вымокшего с ног до головы, я даже воспрянула духом. Что мои грязные ноги по сравнению с плаваньем в холодной воде?

Потом все, за редким исключением, сохли на солнце. Я болтала ногами в воде и пыталась отмыть туфли от ила. Правда, вскоре Айрен воспротивился моему невинному развлечению и требовательно велел покинуть берег, мотивирую возможностью подхватить простуду.

Своим людям он обещал прислать катера, но до их прилета рекомендовал берег не покидать. А сами мы направились к «Снежку».

– Ты все время смеешься, – заметил Айрен, обращаясь ко мне. – Я что так ужасно выгляжу?

– Ты выглядишь потрясающе!

– Но что все-таки тебя веселит?

– Я вдруг поймала себя на мысли, что твои люди теперь будут бояться со мной даже говорить.

– Я как-нибудь устраню эту проблему.

– Ты уж постарайся. Иначе будет смешно, если хозяйничать в резиденции останется только семейство Эшнер. А мне поставят деревянный идол и начнут всякие там поклонения и кровавые жертвоприношения.

– Чур, я за повара! – заявил Нацтер. – Перейдем на одноразовое питание.

– Раз в месяц, полагаю? – предположил Айрен.

– Ну, да, а где я вам столько рыбы наловлю?

Пока мы летели в резиденцию, много разных версий нашего дальнейшего существования было высказано, но мы старательно избегали говорить о том, что произошло на реке. Вернувшись, я первым делом очень надежно спрятала посох. Не без оснований полагая, что он может таить в себе угрозу для окружающих. Вороне и Армонде было строго-настрого велено не касаться посоха не при каких обстоятельствах.

В городе несколько дней кипели страсти. На меня смотрели, мягко говоря, косо, но открыто интересоваться моими чудеснейшими способностями никто из жителей Диво не рискнул. Сплетничали все и всюду. Еще бы! Лануф умеет превращать каменных людей в живых. Хорошо хоть никто не стал оставлять у двери моих апартаментов статуэток или кукол. Я надеялась, до этого не дойдет.

– Мама, а ты точно можешь оживлять? – спросила как-то дочурка.

– Конечно, нет! Армонда, все, что ты услышала от нянек – это сплетни. Я никого не могу оживлять.

Я очень хотела, чтобы дочка мне поверила.

– Жаль, – горько вздохнула она, – я хотела бы, чтобы ты оживила мою куклу.

– Извини, я не волшебница.

Армонда нахмурилась.

– Не горюй, у тебя есть Ворона – она получше любой игрушки будет.

– Мне хочется чего-то необычного. Чего ни у кого нет. Было бы здорово иметь настоящую живую куклу…

Девочка мечтательно скосила глазки к потолку.

– Мне бы не понравилось, если бы ты любила эту куклу больше, чем меня и папу.

– Нет, я бы любила вас всех одинаково.

Примерно через две недели после случая с исчезновением реки, на Диво-Инкогнито запросил экстренную посадку лайнер. Айрен не мог отказать в помощи. Посадка состоялась. Этот день обещал быть богатым событиями. Поскольку решение проблем с лайнером требовало нескольких дней, все гости в количестве пятидесяти человек были размещены в гостинице, расположенной в восточном крыле резиденции. Местное население с радостью возложило на свои плечи хлопоты по обслуживанию постояльцев. Те были щедры на похвалу и вознаграждения.

Особо важные персоны были удостоены чести очень близко познакомиться с семейством лорда Эшнера и с его обычаями. Среди таких счастливцев оказалась супружеская пара лорд и леди Изеност, имеющие двух совершеннолетних детей: сына – Корши и дочь – Фальмейру. Эта семья как раз являлась владельцами лайнера, на котором совершалось путешествие по основным торговым территориям и, которое так внезапно прервалось из-за сбоя в системе управления.

После ознакомительного обеда, когда гости отправились отдыхать, а в зале остались только я и Нацтер (у Айрена были важные дела), я обратилась к парню:

– Как тебе наши гости?

– Подозрительные…

– Что в них подозрительного?

– Они носят кларксы.

– Это не повод подозревать их в чем-либо. На мой взгляд – они милые, порядочные люди.

Нацтер посмотрел на меня пристально и загадочным тоном предложил:

– Давай познакомим их с Вороной.

– Мне кажется, если бы что-то нам грозило, птица давно предсказала бы нам.

– А может у нее ослаб дар из-за того, что она все время общается с Армондой?

Я призадумалась. В последнее время мы действительно редко видели Ворону на наших семейных посиделках. И даже, если в нашей компании присутствовала Армонда, птица предпочитала наблюдать издали.

– А что, кроме кларксов, тебя еще беспокоит?

– Ты не заметила, с каким интересом они рассматривали картины и скульптуры из драгоценных камней? У лорда Керни Изеност так странно блестели глаза…

Лорд Керни Изеност. Высокий темноволосый мужчина со строгими, можно даже сказать, суровыми чертами лица, высоким лбом без каких-либо морщин, зелеными с коричневыми точками глазами, с широким прямым носом и волевым подбородком.

Глаза действительно были странными. Взять хотя бы цвет: зеленые с коричневыми точками – действительно редкое сочетание – это давало повод думать о наличии в его крови серьезных генетических отклонений. Жители Гобиуса – восьмой планеты системы Гоби, имеют такие же глаза и обладают способностью превращать части тел в совершенно другие: руки в клешни, а голову в ногу. Если представить, что Керни тоже обладает чем-то подобным, становилось страшно. Сочетание с внешним обликом и манерами держать себя в окружении людей высшего социального общества, не вызывая к себе недоверия, действительно могло сослужить ему хорошую службу, если бы он решил зарабатывать на жизнь нечестными способами.

– Нацтер, у лорда Керни просто такие глаза. И им было любопытно осматривать наши достопримечательности. Ведь не каждый день имеешь возможность видеть такие редкости, какими обладаем мы.

– А если они пираты? Вот выгонят они нас из резиденции, тогда уж они не будут казаться тебе милыми и порядочными.

– Не преувеличивай. Может все дело в том, что у нас давно не было гостей?

Нацтер, хмурясь, покачал головой.

– Ты скажи еще, что я положил глаз на Фальмейру, и, чтобы скрыть свои чувства, пытаюсь представить все семейство Изеност в дурном свете. Кстати, Армонда еще не приставала к Корши с предложением взять ее в жены?

Я весело засмеялась.

– Ладно, Нацтер, не придумывай всяких ужасов. Я обещаю быть внимательной.

– А насчет Вороны?

– Я не против, но сначала хочу сама с ней поговорить.

– Прямо сейчас?

– Да, а что откладывать.

– Я с тобой.

Сомнения Нацтера передались и мне. Теперь наши гости стали казаться не такими уж симпатичными. Зачем, к примеру, им скрывать свои мысли?

Вернувшись в свои апартаменты, я первым делом отыскала кларксы. Нацтер обрадовался, что ему теперь не придется строить умозаключения лишь на основании увиденного.

– Лануф, я бы припрятал на себе парочку «Универсов». Уверен, у них отличный арсенал оружия.

– А может, мы их попросим забраться в лайнер и сразу взорвем?

– Ты думаешь у меня паранойя?

– Мне кажется, ты спешишь с выводами.

– Но я прежде никогда не ошибался.

– Давай, успокоимся и будем просто наблюдать.

– Хорошо.

Ворону и Армонду мы нашли в беседке, которую для нас построил султан Дордодотернзиса. Ворона раскачивалась на дереве под названием овадо, наблюдая, как девочка кормит в бассейне рыбок.

– А вот ты где, – обрадовалась я.

– Мама…

Армонда поднялась с колен, стряхивая крошки сухого корма в воду.

– Что-то у вас тут невесело, – заметил Нацтер.

– Армонда, ты не была на обеде и не познакомилась с гостями, почему?

Девочка виновато пожала плечами.

– Я не хочу… Я боюсь, что влюблюсь в кого-нибудь, а они скоро улетят.

– Да, это серьезный повод, – согласилась я. – Я извинюсь за тебя перед гостями.

– Спасибо, мамочка, – она подбежала ко мне и чмокнула в подставленную щечку. – Я тебя очень, очень люблю, – и прошептала на ушко: – Я бы хотела влюбиться в Нацтера по-настоящему, но не получается. Я люблю его как брата. Тогда бы тебе не пришлось извиняться за меня перед гостями.

Я с улыбкой обняла дочку. Ну почему у нее в голове такие странные мысли появляются?

Нацтер слышал ее слова, но сделал вид, что они его не касаются. Он вообще к ее причудам относился с явным равнодушием.

Армонда, грустно вздохнув, отстранилась от меня. Затем поинтересовалась:

– Зачем вы нас искали?

– Мы хотим поговорить с Вороной.

Птица перестала раскачиваться и слетела к бассейну, спросив:

– О чем?

– Армонда, ты не могла бы нас оставить наедине?

– Хорошо, я схожу пообедаю. Там никого нет?

– Все уже разошлись, – заверил Нацтер.

– Здорово!

Она весело подпрыгнула, хлопнув в ладоши, и выбежала из беседки.

Ворона настороженно посматривала на нас, вероятно перебирая в голове грехи, которые могла натворить, в надежде, что никто не узнает. Затем из любопытства спросила:

– Я что-то натворила?

Нацтер улыбнулся, присаживаясь рядышком на скамеечку, дождался, когда птица подойдет ближе, и провел пальцами по ее шее. Перья на птице вздыбились. Заметив, что и я присаживаюсь рядом, она попятилась к воде.

– Ты мне ничего не хочешь сказать? – вкрадчиво поинтересовалась я.

– Признаюсь, это я уронила цветок в оранжерее, но я не нарочно. Я пыталась вытащить червя. Но он увернулся, мне достался лишь маленький кусочек…

– Лануф, не мучай ее, а то она нам такое расскажет, уж лучше не знать.

– Я еще в столовой пряности в ягодный пирог… просыпала… – птица вздохнула и нахохлилась.

Нацтер засмеялся.

– А я-то думал, почему столько перца в пироге.

– Теперь понятно, почему Ворона с тех пор не прилетает в обеденный зал, – догадалась я.

– Извините…

– Ворона, мы не затем пришли, чтобы выслушивать твои оправдания в совершенных тобой проделках.

Глаз Вороны заблестел от любопытства.

– Как ты относишься к нашим гостям? – задал вопрос Нацтер.

– Я их не видела.

– Мы ждем тебя сегодня к ужину, – сообщила я.

А Нацтер добавил, подмигивая:

– Можешь сказать им что-нибудь ужасное.

– Я не хочу предсказывать.

– Даже нам?

Ворона замотала головой.

– Почему? – пыталась понять я. – Ты что-то знаешь?

– Здесь безопаснее.

Я переглянулась с Нацтером.

– О чем ты? – спросил парень.

– Я видела пожар.

– Посмотри на меня, – попросила я, желая услышать подробности.

Ворона, помедлив, нехотя взглянула на меня в упор.

– Посох, посох горит… забрать велит. Держи всегда с собой, готовься, грянет бой…

Слова эти были произнесены голосом Дарьяна. Мы его узнали сразу. Но я была удивлена – он говорил стихами! К чему бы это?

Птица смолкла, испуганно встрепенувшись.

– Это ужасно, ужасно… – запричитала она.

– Напротив, все замечательно, – поспешила заверить я.

– Дарьян с нами! – обрадовался Нацтер. – Я так давно его не слышал!

– Мне надо идти за посохом, а то, как бы и, вправду, пожара не было.

Я встала и направилась к выходу. Нацтер решил остаться. Прежде чем выйти, я оглянулась, напомнив:

– Ворона, я жду тебя к ужину.

Едва я успела свернуть к своим апартаментам, как меня остановили девушки – служанки.

– Госпожа Лануф! Госпожа Лануф! – затараторили они наперебой. – Скорее, у вас пожар! Сработала пожарная сигнализация.

Я со всех ног бросилась бежать за ними.

У апартаментов уже толпились люди. Среди них я заметила Айрена.

– Лануф, туда нельзя, – Айрен поспешил остановить меня.

Я была потрясена, как быстро сбылись слова Вороны.

– Только не говори, что собралась туда идти.

– Ты как всегда прав!

– Ну, уж нет! Ни за что!

Айрен был на пределе. Еще бы! Пожары в резиденции до сих пор не случались.

Тут появилась группа людей в противопожарном снаряжении. Без лишних слов они вбежали в полыхающие комнаты. Жар от них заставил любопытствующую публику отойти подальше. Если бы не пожарные, я действительно рискнула бы ворваться в спальню, чтобы разыскать злополучный посох. Даже Айрен не удержал бы меня.

Минуту спустя пожарные выбежали, сообщив, что пожар благополучно устранен.

Я тут же заторопилась войти. Айрен не отставал.

Зрелище, ожидавшее нас, было шокирующим. Огонь полностью уничтожил две комнаты. Всюду запах гари, обугленные стены и хлопья пены, взлетающие перед каждым нашим шагом. От вещей и мебели мало что осталось.

Я прошла в спальню и взялась за ручки обгорелого шкафа, которые еще были горячие. Дверцы заскрипели и, не удержавшись, сорвались с петель и с грохотом упали на пол, рассыпавшись в щепки.

– Ты ищешь что-то определенное? – полюбопытствовал Айрен.

– Да, более чем.

Заваленный истлевшей одеждой совершенно невредимый лежал посох. Кто бы мог заподозрить его в поджоге?

Я взяла посох в руки.

– Смотри-ка, не пострадал, – Айрен удивленно улыбнулся.

– Поверишь ли, это он и вызвал пожар.

– По глазам вижу, ты знаешь что-то больше, чем я.

На выходе нас ожидала супруга лорда Изеност – Ливандия. Красивая брюнетка с карими глазами. Она была уже не так стройна, как могла бы быть, если бы не налегала, как я успела заметить за обедом, на сладости. В ее глазах не было видно никаких точек. Взгляд выражал ясность и искренность. За добродушной, слегка смущенной улыбкой эта женщина пыталась скрыть растерянность.

– Извините, у вас неприятности, я так сочувствую…

– Не стоит извиняться, – ответил Айрен, – все живы, а это главное.

– А часто у вас случаются пожары?

– Нет, очень редко. Не беспокойтесь, у нас очень точная противопожарная система. И пожарные каждый день на посту.

Женщина опустила глаза.

– Я решила, что это мы принесли с собой несчастье.

– Не говорите так, – попросила я, беря Ливандию за пухлую ручку, – это случайность.

Прослушивая ее мысли, я вдруг поняла, что она не играет. Она действительно приняла происшествие близко к сердцу. Ливандия была уверенна, что ее семью и всех, кто их сопровождал, преследует злой рок.

Айрен решил отвлечь женщину от дурных предчувствий.

– Как вы устроились? Может, есть какие-то пожелания? Все будет выполнено.

– Благодарю, вы так любезны. Я признательна вам за приют. Нас все устраивает. Все просто замечательно. Слуги так внимательны и расторопны. Спасибо, вам. Мой муж непременно возместит вам все расходы.

– Не стоит об этом беспокоиться. У нас редко бывает так много гостей. Мы вам очень рады.

– Ливандия, – вмешалась я, – я приглашаю вас на наш скромный ужин. И надеюсь, мне удастся познакомить вас со своей дочерью.

Женщина мило улыбнулась и, слегка поклонившись, заверила:

– Наша семья непременно примет ваше приглашение.

На этом наш разговор был окончен. Ливандия ушла.

Я попросила Айрена уделить мне минутку своего времени по очень важному вопросу. Мы вместе направились в его лабораторию. По пути я старательно молчала. Айрен не спешил прерывать мои размышления.

Когда дверь за мной закрылась, он, наконец, спросил:

– О чем ты хотела поговорить?

– Айрен, ты не замечаешь в наших гостях ничего странного?

– Нет, не замечаю. Ты думаешь, это они устроили у нас в спальне пожар, чтобы сжечь твой посох?

– Айрен, не смешно! О посохе потом поговорим.

Я удобно устроилась на диване. Айрен перестал улыбаться и серьезно спросил:

– Что такого странного ты в них заметила?

– Я ничего, а вот Нацтеру они кажутся странными. К примеру, все они, даже те, кто обслуживает лайнер, носят кларксы.

– У всех свои тайны. Носить кларксы не запрещено.

– Ты не боишься, что твои враги могли подослать их, чтобы выведать кое-какие секреты?