Kitobni o'qish: «Странный дом мисс Корицы»

Магдалена Хай

Shrift:

Magdalena Hai, Teemu Juhani (ill.)

NEITI KYMENEN IHMEELLINEN TALO

Original edition published by Otava, 2020

Russian edition published by agreement with Magdalena Hai, Teemu Juhani and

Elina Ahlback Literary Agency, Helsinki, Finland.

Часть первая

Глава 1, в которой знакомятся с литературными обезьянами

Мисс Корица носила длинное чёрное платье от шеи до лодыжек – каждое утро перед завтраком она тщательно застёгивала его на все пуговицы – и высокие рыжевато-бурые сапоги с красными шёлковыми лентами. Мисс Корица съедала на завтрак один кусочек хлеба, овсяную кашу, томившуюся всю ночь в тёплой печи, и выпивала две чашки густого сладкого какао.

В доме мисс Корицы семь окон выходили на юг, пять окон выходили на запад, шесть с половиной окон выходили на восток, и целых сто тридцать пять окон выходили на север, поскольку мисс Корица была уверена, что северный свет – самый красивый.

Здоровенный дом мисс Корицы был битком набит всевозможными экзотическими вещами, которые она привезла из путешествий по миру: платки с цветными узорами, сине-белые вазы, географические карты с замусоленными краями, несколько десятков дорожных сумок, которые она забыла или не захотела распаковывать. Однако в доме мисс Корицы не было ни одного человека (кроме самой мисс). В шкафах не было ни одного человеческого костюма (кроме платьев мисс). На стенах не было ни одной фотографии бабушки, или дедушки, или других родственников, или хотя бы друзей.

Вместо людей в доме мисс Корицы жили двенадцать обезьян, которые убирались и готовили еду. У каждой обезьяны было имя и особенная шляпка, чтобы мисс Корица могла отличать их друг от друга. Но обезьяны часто менялись шляпками и хихикали, спрятавшись за углом, когда мисс Корица называла Кирку Моисеем, а Тристана – Изольдой. (Мисс Корица страстно любила классическую литературу, а обезьяны не разделяли её вкусов.)

В дом мисс Корицы никогда не приходили гости. Совсем-совсем никогда.

Пока однажды не зазвенел дверной звонок.

Глава 2, в которой звенит дверной звонок

– Кто это, Кирка? – спрашивала мисс Корица у обезьян. – Кто мог сюда прийти, Измаил?

Мисс Корица очень ценила свободу и независимость, несмотря на то, что они всё больше походили на одиночество. Поскольку в дверь продолжали трезвонить, мисс Корица собралась с духом, разогнала с дороги обезьян и подошла к входной двери, которой пользовались очень-очень редко. Придверный коврик с надписью «Добро пожаловать!» покрылся толстым слоем пыли.

Динь-Дон! – разрывался звонок. (У мисс Корицы был старый звонок, из тех, что не воспроизводят записанные звуки пи-и-им-пи-и-им или динг-дили-динг, а издают металлический «Динь!», когда жмёшь на кнопку, и «Дон!», когда отпускаешь её.)

Мисс Корица прижалась лбом к двери и крикнула:

– Кто там?

Так как никто не отвечал, она решилась выглянуть наружу сквозь щель между портьерами веранды.

На крыльце стоял мальчик.

Маленький мальчик в рваных на коленках джинсах и замызганной футболке. В тот момент, когда мисс Корица посмотрела вниз, он самозабвенно ковырялся в носу.

К ужасу мисс Корицы, мальчик продолжал ковыряться, пока не извлёк из носа жёлтую козявку. Скосив глаза на палец, он изучал козявку и, казалось, в любой момент готов был сунуть её в рот. Этого мисс Корица не смогла бы вынести.

– Нет! – воскликнула она, распахивая дверь. – На! Возьми!

Чумазый мальчишка с козявкой уставился на носовой платок в её руке. Белоснежный платок, который мисс Корица мгновенно извлекла из лифа своего платья, был украшен изящной цветочной вышивкой.

Мисс Корица смотрела на мальчишку широко распахнутыми глазами. Она настойчиво повторила:

– Бери же!

Наконец мальчик взял из её пальцев платок и вытер козявку его расшитым краем. Затем он протянул руку – ту самую, где на указательном пальце недавно была козявка, – и сказал:

– Добрый день, мисс владелица дома! Я кое-что потерял. И думаю, что нужно искать это здесь.

Мисс Корица сморщила нос.

– Здесь? – спросила она. – В моём доме?

– Меня зовут Пекка. Пекка Петтерссон.

Глава 3, в которой в доме поселяется Пекка

Оказавшись в доме, Пекка тут же поселился в нём.

Он был здесь, когда мисс Корица проверяла счета. Он был здесь, когда она села обедать. И он всё ещё был здесь, когда вечером она устроилась у камина со своей любимой книгой.

«Уходи прочь, маленький мальчишка!» – подумала мисс Корица, но, разумеется, не сказала этого вслух. Вместо этого она спросила:

– Почему ты всё ещё здесь?

Пекка Петтерссон, которому обезьяны принесли на ужин горчичный хлеб с ломтиками солёного огурца, дожевал кусок и ответил:

– Я уйду сразу, как только найду то, что потерял.

Мисс Корица нахмурила брови и подумала: «Вечность! Мальчишка тут уже целую вечность!»

– И что же ты ищешь? – спросила она вслух.

Может быть, вам покажется странным, что мисс Корица провела целую вечность в одном доме с ковыряющим в носу маленьким мальчиком, но только теперь ей пришло в голову спросить, что же всё-таки он ищет. Всё дело в том, что мисс Корица не любила детей. И она немного боялась, что в тот момент, когда она неосторожно посмотрит в сторону Пекки Петтерссона, он достанет из носа новую жёлтую козявку и… (О, ужас! – мисс Корицу трясло от одной только мысли об этом!) засунет её в рот. Однако обезьян совсем не пугала неряшливость мальчишки. Наоборот, они только обрадовались, что у мисс наконец появилась хоть какая-то компания.

И Пекка Петтерссон не обратил внимания на то, что мисс Корица вела себя не очень-то вежливо. Он уже знал, что многие взрослые ведут себя не очень-то вежливо с детьми. Так что Пекка просто дожевал свой хлеб и сказал:

– Я ищу свою Смелость.

– На мой взгляд, ты и так достаточно смелый, – кисло сказала мисс Корица, а сама сильно захотела превратиться в ведьму, которую соседские дети так боялись бы, что не посмели ковыряться в носу, стоя на её крыльце.

– Но где ты мог её потерять? – снова спросила она. – И как?

– Ну это-то и странно, – сказал Пекка. – Я и сам не помню.

Наступила ночь.

Обезьяны свернулись вокруг Пекки на толстом ковре у камина. Получилась большая обезьянья куча, хотя обезьян в комнате было всего пять. Остальные хлопотали по хозяйству.

Из-под кучи обезьян донёсся приглушённый голос Пекки:

– Я не ищу смелость с маленькой «с» – у меня её предостаточно. Я ищу Смелость… – Пекка широко зевнул, и сразу одна из обезьян тоже широко зевнула, после чего все обезьяны широко зевнули. – С большой «С». Смелость – это её имя.

Мисс Корица положила книгу на приставной столик и встала с кресла, потому что ей тоже захотелось зевнуть. Известный факт, что зевота заразна, и только сумасшедшие не зевают, когда видят зевающих людей. Так что мы можем заключить, что, к счастью Пекки, хотя мисс Корица и мечтала превратиться в страшную ведьму, она не была сумасшедшей. Мисс Корица хрустнула пальцами и расправила плечи.

– Ну, хорошо, – сказала она, – можешь ещё завтра поискать это самое, что бы это ни было. А потом тебе придётся уйти!

Но Пекка Петтерссон не услышал. Он уже спал под кучей мартышек, так что наружу торчал только маленький вихор.

Глава 4, в которой видят северный свет

Если бы мы похлопали Пекку Петтерссона по плечу и спросили, что мы можем узнать о нём уже сейчас, в самом начале нашей истории, он бы выглянул из-под кучи обезьян, немного рассерженный от того, что его так бесцеремонно разбудили, и сказал: «Две вещи».

Вот эти вещи:

• Ему девять лет.

• У него отличная фантазия.

• Он совсем не любит маринованный лук, но очень любит обезьян.

Вы могли заметить, что это не две вещи, а три, а точнее, даже четыре. Что ж, вы абсолютно правы. Пекка Петтерссон не умеет считать.

На следующее утро Пекка проснулся среди обезьян. Если вы когда-нибудь просыпались в обезьяньей куче, то знаете, наверное, что после этого ходишь весь помятый и волосатый и пахнешь как обезьяна. Пекке Петтерссону было девять лет, и его не волновали запахи или мятая одежда. А от лишней шерсти легко избавиться, если хорошенько отряхнуться.

Накануне он спросил у обезьян, не видели ли они его Смелость. Но обезьяны в ответ только трясли головами так сильно, что их большие уши трепыхались.

Пекка Петтерссон искал Смелость за большими диванами, на книжных полках, в кухонных шкафах, в ванной комнате, в двух каморках под лестницей, где жили только моль, пауки да серые мыши, и во всех комнатах на втором этаже.

«Смелость большая, так что в совсем маленьких местах она не поместилась бы», – рассудил Пекка, и ему стало немного стыдно, что он искал на книжных полках.

«У неё шерсть, поэтому она не полезла бы туда, где к ней могут прицепиться пауки», – догадался он.

А вдруг мисс Корица специально спрятала её?

Вы уже немного знакомы с мисс Корицей и знаете, что её дверной коврик покрыт толстым слоем пыли, поэтому совершенно ясно, что она очень давно не выходила из дома. Так что мисс Корица не могла похитить Смелость Пекки. Она даже и не знала, что это такое!

Но Пекка не так хорошо знал мисс, и пыльный коврик у двери ни о чём ему не говорил. (Все его вещи были пыльными, но это вовсе не означало, что ими не пользовались. Нет, Пекка просто был грязнулей.)

Здесь нужно сказать пару слов о свете в доме мисс Корицы.

Выйдя из комнаты с камином и вступая в тёмный коридор первого этажа, посетитель чудесного дома мисс Корицы видит прежде всего свет с севера. Пыльный коврик находится на самом юге, и, если стоять на нём, видно лишь маленькую светлую точку, но когда продвигаешься по коридору на север, света становится всё больше и больше, и в конце концов он почти ослепляет посетителя. В этот момент лучше всего остановиться на минутку и закрыть глаза, чтобы они привыкли к свету после темноты. Тот же, кто этого не сделает, споткнётся о ступеньки лестницы, ведущей в зимний сад мисс Корицы, и стукнется лбом о необыкновенно красивые стеклянные двери, которые преграждают вход.

Пекка Петтерссон не остановился и не закрыл глаза.

Он с громким стуком врезался лбом в красивые стеклянные двери и, потеряв сознание, повалился на порог зимнего сада.

Глава 5, в которой мисс Корица напоминает изюм

Динь-Дон!

Примерно в то же самое время, когда Пекка по неосторожности упал в зимний сад, мисс Корица проснулась с неприятным ощущением, что её что-то беспокоит, и это не обезьяны.

Динь-Дон!

Неприятное ощущение усилилось, когда она поняла, что дверной звонок трезвонит, и трезвонит, и трезвонит.

– Ну что опять! – прошипела мисс Корица и ещё больше, чем прежде, захотела стать злобной ведьмой. Тогда она могла бы превращать всех, кто позвонит в дверь, в гекконов, и потом кормить их мухами. Дело в том, что гекконы, в отличие от дверных звонков, будили в ней приятные воспоминания о тропических ночах в далёких-далёких странах. Но поскольку дела обстояли так, как обстояли, мисс Корица отбросила одеяло и спустила ноги на пол. Не снимая ночной сорочки, она натянула поверх своё длинное чёрное платье и застегнула на нём все пуговицы сверху вниз.

– Обезьяны! – крикнула она.

Но обезьян нигде не было. Ни Кирки, ни Моисея, ни Тристана, ни Изольды, ни Фицуильяма, ни Елизаветы, ни Грегора, ни Дориана, ни Орландо, ни Измаила. И даже Ромео и Джульетта не откликнулись. А почему они должны были откликнуться? Все двенадцать обезьян терпеть не могли свои дурацкие имена. Они были для них слишком сложными. Если бы их спросили, то они предпочли бы имена вроде Уук-иик или Ак-аак. Кроме того, мисс Корица не знала, что у обезьян сейчас были дела поважнее, чем отзываться на глупые клички. Они оживляли Пекку Петтерссона, лежащего на пороге зимнего сада без сознания. Поэтому мисс Корице пришлось самой застёгивать туфли и проделывать долгий путь на первый этаж под упорные и безжалостные трели звонка.

Спускаясь по лестнице, мисс Корица пыталась понять, почему соседи стали беспокоить её именно сейчас, после стольких лет? Разве она не ясно показала всем, что не нуждается в обществе? Неужели её предупреждающие знаки больше не работают? Те знаки, на которых написано: «Идите прочь!», а также «Держитесь подальше от газона, и вообще, уходите!».

Даже патрулирующие в саду бенгальские тигры не останавливают некоторых любопытных!

Мисс Корица сдвинула брови так, что её красивый лоб стал напоминать изюм. В таком виде она открыла дверь.

Глава 6, в которой обезьяны оживляют Пекку

В тот самый момент, когда мисс Корица, сморщенная как бульдог, открывала входную дверь, Пекка Петтерссон лежал на диванчике в зимнем саду в окружении обезьян. Он всё ещё был без сознания. Орландо похлопывал по его щекам грубыми обезьяньими ладошками.

Фицуильям дул ему в уши.

Элизабет обмахивала его лицо пальмовыми листьями.

Измаил тыкал в него короткой палочкой.

Постойте! Нам тут кое-что пришло в голову. А вы, вообще, знаете, что такое зимний сад? Вполне возможно, вы очень молоды и поэтому никогда не бывали в подобном месте. Зимний сад – это одновременно гостиная и парник под стеклянной крышей, эдакие комнатные джунгли для тех, кто привык к комфорту. Зимний сад мисс Корицы располагался в самом северном конце дома, поскольку, как мы уже говорили, она считала, что здесь самый лучший свет.

Мисс Корица любила разглядывать звёздное небо. Деревушка, в которой она жила, стояла на высоком месте вдали от огней больших городов. Сам дом громоздился на холме в самом дальнем краю деревни. К нему вела длинная песчаная тропинка, петляющая среди столетних деревьев в полнейшем мраке – если гости решатся пуститься в путь в вечернее время. Ранней осенью здесь, на холме, ничего не мешало любоваться гроздьями падающих звёзд, и это было фантастическое зрелище!

Посреди зимнего сада мисс Корицы располагался небольшой подиум, а на нём – два диванчика и одно довольно вместительное кресло, предназначенное исключительно для наблюдений за звёздами. На подиуме ещё стоял медный телескоп, с помощью него мисс Корица смотрела на далёкие галактики и лунные моря в те дни, когда звёзды не падали.

Ах, это было бы чудесное место, чтобы проводить вечера с друзьями – болтать обо всём на свете, попивать горячий напиток глёг и заедать его шоколадными конфетами. Но единственный зад – точнее, единственный человеческий зад, который за долгое время опускался на китайский шёлк, покрывавший диванчик, принадлежал мисс Корице. А теперь здесь лежал в окружении обезьян Пекка Петтерссон без сознания, с поцарапанной головой и ногой. (Конечно же, как вы поняли, на диванчике.)

Наконец, когда Измаил в третий раз ткнул в него палкой, Пекка Петтерссон очнулся.

– Смелость! – воскликнул он.

Но тот, кого первым увидели его глаза, был вовсе не Смелостью, а привидением по имени Эрнесто Монтсьерра.

– Гордость! Скромность! – выкрикнул в ответ Эрнесто Монтсьерра. Он подумал, что Пекка слегка странный, и не знал, что ещё сказать.

Глава 7, в которой появляются нахальные девочки

– Мой брат приходил сюда?

Мисс Корица оглядела гостью с ног до головы.

– Брат? Нет здесь никаких братьев! Уходи! – сказала она и взмахнула рукой, словно хотела смести девочку с крыльца. Но та осталась на месте.

– Кыш! – снова попыталась мисс, но девочка не шелохнулась. Мисс Корица вздохнула. – Вчера сюда забрёл какой-то ребёнок. Или позавчера. Но я не знаю, твой это брат или нет. Я не спрашивала!

Девочка скрестила руки на груди. Вся кожа на её руках была покрыта веснушками. Они были у девочки на шее и на щеках. Веснушки ровным слоем покрывали курносый нос и продолжались до самой чёлки. Мисс Корица никогда раньше не видела такую пятнистую девочку!

– А какой он был? – спросила девочка.

– Кто?

– Тот ребёнок.

У девочки были ярко-красные волосы и ярко-зелёные глаза. «Это цвета ведьмы!» – догадалась мисс Корица и в ужасе попыталась захлопнуть дверь, но девочка оказалась быстрее. Она просунула в дверной проём ногу в фиолетовом сапоге, так что мисс Корица не могла теперь закрыть дверь, не придавив девочку. Мисс вздохнула, посмотрела на сапог, затем на гостью.

– Это существо… – начала мисс Корица, но затем поправила сама себя. – Этот ребёнок был грязный и он… И он… – мисс Корица зажмурилась.

– Он ковырялся в носу? – раздался вдруг снизу лестницы тоненький голос.

Только теперь мисс Корица заметила, что девочек на самом деле было две. Та, что поменьше, была копией той, что побольше. «Видимо, в копировальной машине в самый ответственный момент закончилась краска, – подумала мисс Корица, – или кто-то споткнулся и случайно задел кнопку масштаба, поэтому вторая девочка получилась меньше». Но в той машине было достаточно рыжих чернил для того, чтобы покрыть копию такими же дьявольскими веснушками. Фиолетовый сапог крупной версии был сделан надёжно и крепко застрял между дверью и дверным косяком.

Мисс Корица уже почти было открыла рот, чтобы сказать девочкам: «Проваливайте!», что в устах такого воспитанного человека, как она, прозвучало бы ужасно грубо.

Но в этот момент кто-то заорал в зимнем саду так, словно его едят. Девочки прошмыгнули в дверь под носом у мисс и бросились в ту сторону, откуда доносились звуки. Мисс Корице ничего не оставалось, как последовать за ними.

– Ах! – вскрикивала она на ходу. – Ох! Что всё это значит?!

Bepul matn qismi tugad.