Kitobni o'qish: «Беласагун: Тайна золотого амулета»

Знак информационной продукции (Федеральный закон № 436-ФЗ от 29.12.2010 г.)

Редактор: Наташа Казакова

Руководитель проекта: Анна Туровская

Арт-директор: Татевик Саркисян

Корректоры: Виктория Костылёва, Елена Сербина

Младший редактор: Марина Плукчий

Компьютерная верстка: Александр Товпеко

Все права защищены. Данная электронная книга предназначена исключительно для частного использования в личных (некоммерческих) целях. Электронная книга, ее части, фрагменты и элементы, включая текст, изображения и иное, не подлежат копированию и любому другому использованию без разрешения правообладателя. В частности, запрещено такое использование, в результате которого электронная книга, ее часть, фрагмент или элемент станут доступными ограниченному или неопределенному кругу лиц, в том числе посредством сети интернет, независимо от того, будет предоставляться доступ за плату или безвозмездно.

Копирование, воспроизведение и иное использование электронной книги, ее частей, фрагментов и элементов, выходящее за пределы частного использования в личных (некоммерческих) целях, без согласия правообладателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

© Торебаева М., 2024

© Оформление. Zerde Publishing, 2025

* * *

Этот мир – пыль, развеваемая ветром вечности.

 
Одни о ереси и вере спор ведут,
Других сомнения ученые гнетут.
Но вот приходит страж и громко возглашает:
«Путь истинный, глупцы, лежит ни там, ни тут».
 

Омар Хайям

Часть I

Девять веков назад. Беласагун

Белый густой туман низко стелился над землей. Звезд уже почти не было видно, но бледное весеннее солнце еще не встало и не подсушило слякоть и грязь на дороге. Три месяца назад караван из сотни человек и животных пересек границу империи Южная Сун и теперь медленно двигался на запад, огибая отроги Небесных гор¹.

Животные настолько устали, что люди, сопровождающие караван, шли пешком, то и дело подталкивая тяжелые телеги, накидываясь на них все разом. Вытащив из очередной ямы скрипучие колеса, они расходились, чтобы метров через сто или двести опять вызволять какую-нибудь застрявшую телегу, нагруженную тюками с выделанной кожей, шелком и хлопчатой тканью, изящными вещицами из серебра и золота, фарфором, специями и чаем и многими другими товарами. Караван останавливался в каждом из городов, что расположены на Великом шелковом пути, потому менялись и товары, и сопровождавшие их купцы. Лишь молодой императорский посланник Лин Чжао и его друг и соратник Дамир ехали налегке. Тайное дело поручил им владыка Южной Сун.

Караван сошел с раскисшей дороги и двинулся по берегу все еще замерзшей реки. Через пару часов, взглянув на величественные горы, чьи склоны еще нежились в сладкой дреме, Лин Чжао увидел блеснувшие в первых лучах солнца белые высокие стены большого города. Крыши башен, выступы и заостренные зубцы крепостных стен сверкали на фоне хрустально чистого неба. Пришпорив коня, разбрызгивая талый снег, он устремился к голове каравана. Бывалый караван-вожатый ехал впереди на осле в окружении четырех хорошо вооруженных караульных.

– Уважаемый Хамид, что это за великолепный город, чьи башни и стены видны между тех гор? – обратился Лин Чжао к караван-вожатому:

– Это Беласагун. Подождите немного. Вот проедем чуть вперед, и узрите его во всей красе.

Встреча в аэропорту

Самолет ощутимо тряхнуло. В наушниках забубнил гнусавый голос командира экипажа, сообщавший о начале захода на посадку в Алматы. Пассажиры зашевелились, потягиваясь и разминая затекшие тела после долгого полета.

Майя приоткрыла глаза и взглянула на сидящего рядом мужчину. Он ерзал и, перегнувшись через кресло, вытягивал шею, чтобы увидеть город в иллюминаторе. Но самолет летел слишком высоко, внизу была лишь тьма и серая дымка облаков. Некоторые пассажиры еще спали. «Можно было еще немного подремать», – подумала Майя, но сон уже улетел прочь.

Девушка размышляла о том, что ждет ее внизу и встретит ли в аэропорту Тимур, знакомый по переписке в соцсетях. Захочет ли он ей помочь, если то, что она раскопала в библиотечных архивах, надо еще найти в реальной жизни.

* * *

Было четыре утра. Тимур стоял в зале прилета. До приземления московского рейса оставалось минут двадцать. Холодный яркий свет люминесцентных ламп раздражал. Двери в терминал были плотно закрыты. Сквозь матовое стекло просматривалось абсолютно пустое пространство. Встречающие толпились в зале ожидания. Одни нервно посматривали на табло, другие озирались в поисках свободного местечка, чтобы присесть. Кто-то притулился у стойки администратора, а кто-то просто слонялся по залу, рассматривая сувениры в бутиках и не обращая внимания на сонных продавцов, давно привыкших к тому, что в этот час никто ничего не покупает. Некоторое оживление наблюдалось разве что у кафе, где можно было взять стаканчик горячего кофе и перекусить.

У стеклянных дверей, прямо под указателем «Выход в город», скучали таксисты. Они лениво перекидывались пустыми фразами, курили, вглядываясь в клубы выдыхаемого дыма. Еще полчаса, и здесь станет шумно. Тогда-то они и заведут свою протяжную песню: «Такси-и-и, такси-и-и!» Кто-то будет бегать и предлагать пассажирам с ветерком доставить их в город, а кто-то решит дождаться следующего рейса.

«Что еще эта Майя выдумала, – хмурился Тимур. – Позвонила ночью, потребовала встретить ее в аэропорту, сообщив лишь, что летит в Алматы из Москвы».

Он не понимал, как и когда она очутилась в Москве. Вроде только на днях писала, что сидит на лекциях в своем голландском университете и слушает прескучнейшего старичка-преподавателя, который всю жизнь изучал археологию, сидя в пыльном кабинете, ни разу так и не покинув его стен. Майя же мечтала о приключениях, о громких находках.

Меряя шагами зал ожидания, в который уже раз снимая очки и протирая тонкие стекла, – так он делал всегда, когда волновался, – Тимур вспомнил, как они познакомились. Он любил в свободное время зависать в соцсетях. Ему, молодому ученому, читающему лекции на историческом факультете, казалось, что таким образом он держится в текущей реальности и его не затягивают глубины прошлого. Время от времени Тимур писал в соцсети о своих находках, о раскопках в сакских курганах или об интересных скифских сказаниях. Поделился он с друзьями по сети и своими исследованиями по Баласагуну, столице Восточно-Караханидского ханства².

Как-то Тимур заметил, что к его постам о древнем городе проявляет интерес некая Майя, которая, как оказалось, тоже изучает историю. Знания у нее были хоть и обширными, но слишком поверхностными. Впрочем, это не мешало ребятам дискутировать, азартно отстаивая свою точку зрения.

Заглядывая на века назад, обсуждая политику древних правителей, моду или миграционные потоки людей, каждый старался не рассказывать подробно о своей жизни. Но это никому из них не удалось, и Тимуру было известно, что девушка родилась в Китае, но еще в детстве ее усыновила семья из Нидерландов и сейчас девушка живет там, изучая журналистику в Маастрихте. Конечно, можно было попросить Ансара, друга детства и замечательного хакера, «пробить» Майю, узнав о ней все, что можно. Но Тимур не хотел этого. Ведь в мире, где возможно узнать все про всех, так приятно лелеять и охранять свои маленькие тайны.

Наконец из динамиков хрипло донеслось, что самолет, на котором летела Майя, приземлился. Пассажиры, получив багаж, потянулись на выход. Первой вышла группа арабов. Занятно было наблюдать за этой процессией. Впереди шел крупный, с большим круглым пузом, смуглый мужчина в белых шелках. За ним, словно по ниточке, скользя по натертым мраморным плитам аэропорта, семенили женщины в парандже – в последние годы нередкое явление в Алматы. Одна из них тянула за собой небольшой чемоданчик на колесиках. Другая вела за руки детей. Третья, самая младшая, с трудом толкала перед собой гигантскую тележку, заставленную огромными чемоданами и узлами.

Вслед за ними в дверях зала прилета замаячила шумная толпа веселых спортсменок. Одни окидывали оценивающим взглядом Тимура в легкой джинсовке, другие многозначительно улыбались и подмигивали ему. Это был высокий, ладный парень в модных очках из титанового сплава, с серьезным взглядом серо-зеленых глаз и аккуратной прической. Было видно, что занятия в спортзале занимают в его жизни не последнее место.

«Как же ее найти среди этой толпы? Я же никогда ее не видел, а на аватарке в соцсетях вместо фото у нее белая волчица», – задумался Тимур, внимательно оглядывая каждую проходящую мимо девушку. Вдруг в дверях мелькнула тоненькая фигурка в легком белом платье. Девушка была миниатюрной, с белоснежной фарфоровой кожей и огромными, искусно подведенными черными глазами. Она выглядела хрупкой, как подросток.

Увидев Тимура, она на миг застыла, огляделась, а потом, откинув с лица прядь черных как уголь волос, радостно бросилась ему навстречу. Круглые щечки раскраснелись, чуть раскосые глаза смеялись.

– Привет, Тим. Не узнаешь? – Она слегка шепелявила, но это лишь добавляло ей очарования.

Смутившись, парень поймал себя на том, что все мысли сразу разбежались. Пришлось срочно собирать их в кучу, чтобы не выглядеть глупо, изъясняясь лишь междометиями. Дело это нелегкое, когда кто-то или что-то неожиданно лишает тебя душевного равновесия.

– Э-э, здравствуйте, – пролепетал он. – Как долетели? Давайте чемодан, я его понесу.

– Спасибо. Все отлично. Пойдем скорее, – потянула девушка его к выходу и зачастила. – Мне столько надо тебе показать и рассказать. Кстати, ты успел забронировать номер в отеле? Можно не в самом дорогом, но обязательно в центре. А город мне покажешь? И потом нам нужно будет встретиться и поговорить с одним моим знакомым. Хочу вас познакомить.

Но по дороге, позабыв про свое обещание рассказать, что подвигло ее бросить учебу и рвануть в бывшую столицу одной из центральноазиатских республик, Майя просто смотрела в окно, любуясь видом проносящихся мимо гор.

Тимур искоса поглядывал на девушку. В голове вихрилось множество вопросов. Ее непосредственность подкупала, а необузданная жажда нового, стремление узнавать как можно больше было тем, что он ценил больше всего в людях.

На ее левом предплечье он заметил небольшое родимое пятно в виде бабочки. Тимур понятия не имел о молеософии, но когда-то интересовался татулогией, а потому знал, что бабочки – это символ возрождения, трансформации.

– Значит, трансформация, – пробормотал он себе под нос. Девушка, увлеченная созерцанием величественных склонов и снежных горных пиков, его не услышала.

Он ехал по кольцевой. Скоростная трасса стремительной лентой прорезала горы, которые расступались, раскрывая красоты Алматы. Воздух был свеж и прозрачен. Смог еще не накрыл плотной пеленой город, и небо было голубым и высоким. Темно-зеленые великаны – сосны и ели – сторожили покой горных хребтов Заилийского Алатау, снежные пики которых бросали вызов своей белизной облакам.

– Смотри, смотри, какая красота! Горы словно переливающийся зеленый бархат, – ткнув тонким пальчиком в стекло, закричала Майя. – Боже мой, как же вам повезло жить в таком великолепном месте. Знаешь, в Нидерландах горы совсем другие, а здесь такое величие!

– Подожди, хочешь сказать, что и в Китае ты тоже не видела гор?

Спустя мгновение Тимур понял, что сморозил глупость: ведь девушка упоминала, что ее еще во младенчестве удочерила пара из Нидерландов.

– Папа предлагал съездить в Китай, но у нас так и не получилось. А потом родителей не стало, – погрустнела Майя. – Но я все-таки там побывала. Там горы совсем другие, они грозные, каменистые, совсем не такие, как здесь.

Закусив губу, Тимур смотрел на дорогу и лихорадочно думал, как спасти положение. Было очень стыдно, что так грубо, пусть и нечаянно, обидел девушку.

– Знаешь, извини, но я не успел забронировать номер в отеле. Но сейчас раннее утро, а ты, наверное, еще и голодна, поэтому предлагаю поступить просто. Сейчас мы едем ко мне. Я приготовлю завтрак, потом ты сможешь немного отдохнуть. Я сбегаю на лекции, а днем мы заедем в какой-нибудь приличный отель, снимем тебе номер и обо всем поговорим.

Майя удивленно посмотрела на него, но ничего не сказала, лишь молча кивнула. В конце концов, ей придется объяснить Тимуру цель своего приезда в Алматы.

Девять веков назад. Знакомство

Высокая крепостная стена шириной более двух чжанов³, ровная и гладкая, без единого зазора, куда даже самое тонкое лезвие просунуть сложно, была опоясана глубоким рвом с темной мутно-зеленой водой.

– Здесь наверняка кроются сюрпризы, – кивая на ров, тоном знатока протянул Дамир. Он тоже рассматривал стены и стражу, стоявшую у распахнутых ворот, сквозь которые медленно тянулся караван.

– Пожалуй, – согласился Лин Чжао, оглядывая стражников, облаченных в серебристые кольчуги с короткими рукавами поверх серых распашных кафтанов.

– С какой целью направляетесь в город? – пристально глядя на путников, строго спросил стражник, качнув копьем в их сторону. Мол, говори правду, иначе не поздоровится.

– Мы купцы. Товар распродали, решили посмотреть, не найдется ли чего интересного в вашем городе, – ответил Дамир. Еще дома они уговорились, что он, хорошо владеющий тюркскими наречиями, будет вести все беседы.

Заплатив положенную пошлину, путешественники въехали в город. От ворот лучиками разбегались основные улицы рабадов⁴. Главными узлами в их планировке служили базары, многолюдные, оживленные и вымощенные белым камнем площади. По соседству расположились караван-сараи, бани и мечети. Выше и ближе к верхнему дворцу взбирались по круче дома с участками земли, медресе, административные и торговые здания, мавзолеи и минареты. Лучи полуденного солнца позолотили и стены домов, и стрельчатые арки, и медные купола, резные двери и оконные наличники, превратив все вокруг в нечто призрачно-легкое.

– Посмотри, какая красота! Где еще такое увидишь, – восхитился Лин Чжао. Оглядывая улицы города, он и забыл, что здесь им необходимо найти купца Сальмена Многоглазого. Так его прозвали за то, что он поспевал всюду, не позволяя никому стащить и ниточку от своего товара. Сальмен продавал лошадей и меха в империи Сун, закупал китайский шелк, серебро и текстиль, которые затем вез на базары городов, растянувшихся вдоль Великого шелкового пути и в Хорезм. Он был знаком с отцом Дамира, который написал письмо купцу с просьбой помочь молодым послам императора.

– Помнишь старую поговорку: «Не вино опьяняет человека – человек пьянеет сам, не красота одурманивает человека – человек теряет голову сам», – усмехнулся Дамир.

Это был статный молодой человек с вьющимися черными кудрями и ярко-карими, широко расставленными глазами, тонким острым носом и сочными губами. Он был из тюрок, но его предки служили еще императору Тай-Цзуну, и теперь его отец, будучи влиятельным человеком, имел титул хоу⁵. Он считался состоятельным ши, истинным аристократом, как и отец Лин Чжао. Сколько себя помнил Лин Чжао, Дамир всегда был рядом. В юности, поссорившись с отцом, Лин Чжао отправился в армию, где познакомился с молодым военачальником Юэ Фэем и долго служил под его началом. Они плечом к плечу бились против чжурчжэней⁶ и не раз спасали друг другу жизнь. И однажды, после очередной заварушки, побратались. Это и стало переломным моментом в жизни посла. Когда император спросил Юэ Фэя, кого бы он отправил за помощью в далекий Хорезм, дабы противостоять ордам чжурчжэней, военачальник без колебаний указал на своего побратима. А Лин Чжао, отправляясь в далекий путь, решил позвать с собой Дамира, друга детства.

– Дагэ⁷, у меня предложение. Пусть один из нас наслаждается красотой и изучает город, а другой отправится в ближайший караван-сарай, чтобы найти нужного нам человека.

– Я даже знаю, кто готов на столь великую жертву, – рассмеялся Лин Чжао и, ткнув себя в грудь, заявил: – Я буду наслаждаться красотой города.

– Изволь, – улыбнулся Дамир, блеснув ровным рядом белых зубов. – А я зайду выпить и перекусить в ближайший караван-сарай, а заодно погрею уши, может, кто из купцов и проговорится о нашем знакомом.

– Удачи тебе. Возьми моего коня и голубей. Мне они будут мешать, а ты их там пристроишь на постой, – напутствовал друга Лин Чжао, указывая на коня и притороченную к седлу клетку с птицами.

Дождавшись, когда Дамир скроется из глаз, Лин Чжао отправился в город. Купив на базаре каленые орехи, он неспешно прогуливался меж рядов, разглядывая товар и слушая торговцев, громко зазывавших прохожих.

– Подходи, дорогой! Посмотри, какая сбруя! Золото, а не сбруя, – громко расхваливал свой товар мускулистый самаркандский купец, поигрывая конской уздечкой. Рукава широкого халата не могли скрыть его крепкие бицепсы.

– Нефрит из Хотана, лазурит из Бадахшана. Жемчуга, кораллы! – вторил ему худосочный армянин.

– Давай ко мне, тут шелка на любой вкус и цвет. Обрадуй свою девушку, – предлагал толстый бородач в ярких шафрановых одеждах.

– Не хочешь шелка, покажу тебе меха, – протягивал пару переливающихся соболиных шкурок седой гость из земли русов в долгополом красном кафтане и круглой меховой шапке.

Вдруг внимание Лин Чжао привлек шум с площади. Люди заспешили туда, пробегая по тесным переулкам. В центре небольшой площади, вымощенной серыми гладкими камнями, образовалась яркая и пестрая толпа, которая хаотично толкалась, кричала и улюлюкала. Лин Чжао протиснулся в первые ряды. Пришлось изрядно поработать локтями.

А там иктадар⁸ гонялся с мечом за плечистым поджарым парнем, который раз за разом ускользал ужом, и меч встречал пустоту. (Прислушиваясь к общему гомону, Лин Чжао выяснил, что ловкий парень – местный кузнец и оружейник.) Но и иктадар был непрост. Наконец он загнал парня в угол между лавками. Оскалившись в недоброй усмешке, перекосившей его загорелое лицо, и широко расставив руки, он замахнулся.

– Р-р-р-рах! – выдохнул он.

Еще чуть-чуть – и кузнец лишился бы головы.

– Эй! Стой! – Лин Чжао выскочил из толпы на подмогу. У него не было оружия, поэтому он с разбега всем телом врезался в нападавшего, но, получив рукояткой меча по голове, рухнул без чувств на мостовую.