Kitobni o'qish: «Рассказы о смысле жизни»

Леди Ангелов

…Действие этой истории любви разворачивались в 1805 году, в эпоху ампирной моды, балов, литературных и музыкальных салонов. В этой истории есть рассуждения о страсти и любви, гордыни и чести, но главное в ней чарующее божественное чувство целомудренной любви и таинства брака, а так же урок, что нельзя судить о человеке по первому впечатлению.

Лето было в самом разгаре, когда князь Борис Максимович Артемьев, молодой, богатый, образованный и набожный человек двадцати пяти лет, ехал в карете с невестой, Лизой Урусовой. Сударь этот имел светло-карие глаза и красиво постриженные русые волосы, одежда его была в тёмно-коричневых тонах, в остальном он был совершенно недостопримечательной внешности.

Спутнице его же было восемнадцать лет, она имела каштановые кудри, собранные розовой лентой под цвет милого платья. Глаза её были не большие, а в остальном она была очень милой барышней.

– Лиза, вы духовно готовитесь к нашему венчанию? Какие книги о браке вы читаете? Вы читали «Домострой»? – обеспокоенно задал важные вопросы Борис Артемьев, но невеста его, Лиза, развела руками и ответила:

– Что за глупости, право, «Домострой» читать! Я платье себе выбираю!

Расстроенный ответом Борис ничего не ответил, молчание затянулось, когда Лиза попросила остановить карету, добавив:

– Борис, давай я познакомлю тебя с подругой и её сестрой, графинями Дмитровыми! Младшая, Наталья Глебовна, премилое создание, а её старшая сестра, Светлана Глебовна, ужасная ханжа и гордячка!

Борис и Лиза вышли из кареты, и подошли к двум барышням. Одна, совсем юная девушка лет шестнадцати, была в платье томатного цвета с изящной блондинистой прической с синей лентой. На лице её сияла приветливая улыбка, а в руках вертелся прекрасный, как белый мотылёк, кружевной зонтик от солнца.

– Познакомьтесь, князь Артемьев, это моя подруга Наталья Дмитрова… – начала разговор Лиза…

Тут подошла другая девушка, лет двадцати трёх. Наряд её был пригож: карамельное платье, со вкусом отделанное золотой тесьмой, дополнялось такими же туфельками, белыми перчатками и шляпой с персиковой розой. Прекраснее, таинственнее, чудеснее наряда была сама девушка: осанка её была строга, длинные светлые локоны были уложены в причёску и спускались по плечам, давая лучам солнца блестеть на них, черты были правильны и нежны. Но самым зачаровывающим в девушке были лазурные большие глаза.

–… А это старшая сестра Натальи, Светлана, за красоту её называют леди Ангелов… – закончила Лиза, и обратилась к подругам – Как вам мой жених?

– Слишком прост для тебя! – после долгого молчания высказалась Светлана.

С обидой Борис подумал, что Лиза права: Светлана слишком красива и горда, и гневно ответил:

– Я слишком прост для той, что именуется без скромности леди Ангелов! Вы – гордячка!

Тут распрекрасные очи девушки наполнились слезами, она по-детски беззащитно всхлипнула и убежала грациозно.

Борису стало очень жалко её и стыдно за свой поступок, он обратился к Наталье:

– Я приношу извинения за дерзкие слова перед вами и вашей сестрой…

– Ничего страшного, она не горда, просто прямодушна, она простит вас, а в знак нашего почтения, я приглашаю вас на бал, где познакомлю вас с моим женихом, и будущим суженым моей сестры… – ответила Наталья дружелюбно.

– Мы с Лизой принимаем ваше приглашение с удовольствием! – закончил разговор Борис.

В назначенный день Лиза Урусова и князь Борис были на балу у графов Дмитровых.

Все гости были роскошно одеты, замужние дамы блистали бриллиантами, кругом сияли свечи, блистая светом на золотых подсвечниках и рамах картин, оркестр играл весёлую мазурку, мамы незамужних леди шушукались в стороне, остальные танцевали. Но прекраснее всех кружилась в танце Светлана: золотые кудри её, украшенные оранжевыми розами и жемчугом, женственно развевались в танце, лазурные очи сияли, платье цвета белого шоколада блистало золотой вышивкой.

«Воистину она – леди Ангелов, но слишком горда и избалована…» – подумал Борис.

Сперва к гостям вышла Наталья и представила всем своего жениха: бравого гусара Валентина Филипповича Щегловитова, который был ужасно пёстро и щёгольски одет, и имел красивые усы.

«Мне б такую внешность…» – с белой завистью подумал Борис Артемьев.

Вдруг музыка резко прервалась, неприятно скрипнули двери, и на пороге появился некрасивый пожилой человек, тоже очень богато одетый, только трость и часы его стоили баснословных сумм денег.

Что тут случилось с нашей леди Ангелов! Она поникла, нервно поправила роскошную причёску, и с ангельской кротостью и покорностью на лице, сделала реверанс перед этим стариком.

– Это приехал жених Светланы, старший брат Валентина Филипповича, Гордон Филиппович Щегловитов… – пояснила жениху ситуацию Лиза, но у Бориса возникли сразу роем вопросы.

Почему красавица должна выходить замуж за старика? Почему при нём, она так кротка? Какая же она настоящая? И какой из себя человек этот Гордон Филиппович?

Вдруг Светлана и Гордон вышли на террасу. Борис из любопытства стал возле белой ажурной двери и, из всех сил прислушиваясь, услышал такой разговор…

– Светлана, вы понимаете, что после нашей свадьбы никаких балов не будет в нашем доме! – крикнул грубо Гордон.

– Извините, я просто хотела провести время с друзьями… – скромно и с достоинством ответила Светлана.

– И ноги твоих друзей в нашем доме тоже не будет! Будут лишь мои дети от первого брака! Я так хочу…

– Но, извините, я во-первых, ещё в доме родителей своих, во-вторых, не вижу в танцах и общении греха, в-третьих, в нашем браке я думаю родится… – начала кротко, чистым, как ручей, напевным голосом перечислять аргументы в свою пользу Светлана, и Борис болел за неё всей душой, но Гордон, резко и невоспитанно толкнув девушку, жёстко прервал её:

– Мне хватило детей от первого брака! И, вообще, привыкай к покорности, прекрасная леди Ангелов!

Борис ахнул от такой жестокости Гордона и стойкости Светланы, князь уже хотел вступиться за беззащитную девушку, но Светлана сама пригрозила Гордону:

– А что, если после такой грубости я откажусь от брака с вами?! Сестра моя опозорена, но я-то невинна, и могла бы любить и быть любимой и уважать мужа и меть уважение от него, а, значит, и счастье в семье!

Гордон вскипел, но ответил угрозой:

– Пожалейте сестру, о её бесчестии тогда узнает вся аристократия!

После этого Гордон ушёл солдатскими шагами по террасе через персиковую залу из дворца, а Светлана заплакала, заплакала так горестно и нежно, будто плачет девочка или сорванный цветочек.

И таким чистым, милым и беззащитным Ангелом казалась Светлана Борису в этом момент, что он бросился её утешать, утешал долго самыми искренними словами соболезнования, говоря:

– Поверьте, он одумается и будет любить вас, ведь вы самое благородное, прекрасное, чудесное создание! Вы – леди Ангелов, вас не возможно не любить…

Наконец, Борис, успокоив девушку, серьёзно спросил:

– А теперь, Светлана Глебовна, я попрошу объяснить мне, почему вы должны выходить замуж за этого жестокого старика, ведь вы могли бы составить партию кому угодно, только сегодня на балу вам объяснились в любви пять таких богатых и родовитых джентльменов?

– Хорошо, я вам объясню, только давайте возьмём карету и поедем в церковь, я хочу утешить душу святым светом молитвы… – так же серьёзно ответила Светлана.

… Скоро карета дрожала, проделывая быстрый путь по камушкам, а Светлана рассказывала:

– Дело в том, что моя сестра Наталья по легкомысленности вступила в преступную связь с Валентином, а Валентин и Гордон – братья. О случившемся знали только мы четверо, и за молчание Гордона о позоре моей сестры и за то, что Валентин покроет позор моей сестры, женившись на ней, я должна буду стать супругой Гордона Филипповича. Не знаю, зачем я вам это раскрываю, но вы, как я сегодня поняла, чуткий, умный и милосердный человек. Вы не опозорите нас. И я извиняюсь за слова, о том, что вы слишком просты. Сейчас я поняла, что лучше галантности и внешней красоты ваши доброта, умение сочувствовать, а истинный джентльмен, должен быть, как вы: вежливым и надёжным…

Борис задумался и тихо ответил:

– Спасибо за похвалу, извинения были лишними: по своей религиозности я пытаюсь быть простым человеком и иметь лёгкое сердце. Я не только не опозорю вашу семью, но и попытаюсь вам помочь…

Тут они приехали в церковь, и лицо Светланы, образно говоря, озарилось горним свечением молитвы. С каким благоговением и слезами чистоты перекрестилась и вошла в храм Светлана! Борис залюбовался, а потом сам вошёл в храм.

– Вы веруете? – спросила Светлана.

– Верую…

– Какое счастье, что я нашла друга-единомышленника! Будет с кем поговорить изредка… – воскликнула радостно Светлана, а потом оба принялись усердно молиться, слёзы капали у них от раскаяния и тихой грусти, но ласковые мысли о друг друге изредка проскальзывали, как лебеди на пруду, и радовали Светлану и Бориса. Теперь они любили не только Бога и себя: невинной и юной, как подснежник, любовью, они любили друг друга.

Прошло какое-то время, которое Борис и Светлана провели в мыслях друг о друге и дружеской переписке: у них оказалось много общего: и православие, и мечтания, и любимые книги. Они в письмах, которые были украшены стихами, библейским цитатами о чистой любви, портретами друг друга, изображением голубей, лебедей, роз и ангелов, ворковали, как голуби, но признаться друг другу в любви они не смели, не смели признаться себе, и не надеялись на ответное чувство.

Лето улетело синим голубем, но ранней осенью, когда солнце прощально играет лучом на желтовато-коричневой листве, тоже легко дышится, и Борис Артемьев пригласил Светлану на конную прогулку. Она была очень мила в платье из шоколадного атласа и в горностаевой накидке.

Воздух был необыкновенно свеж, белые лошади, постукивая копытами, бежали рысью – всё располагало к длительной беседе. Поговорив о Шекспире, его пьесах и сонетах, посмеявшись над комедиями Мольера, поговорив о жизни и трудах святых отцов православной церкви, голубки замолкли. Потом решили пройтись пешком.

– Знаете, – вдруг промолвила Светлана, – Борис Максимович, вы писали, что любите читать стихи Пушкина, прочтите мне одно, про любовь…

И тут Борис встал на одно колено перед Светланой и начал читать стихотворение Александра Пушкина «Я вас любил…» с такой нежностью, грустью несбывшейся надежды и, главное, любовью, обращённой на Светлану, что девушка поняла: он любит её, но попросила закончить:

– Извините, что прерываю, но вы слишком эмоционально читаете, мне вас жалко…

– А мне вас жалко, что ваш муж не будет любить вас, как я люблю! Искренно! Ласково! С уважением к вам! – воскликнул опечаленный и растерянный Борис.

Дальше переписка оставалась прежней: те же голуби и розы по краям, те же милые комплименты и анекдоты…

Но зимой им была суждена ещё одна встреча: Борис узнал, что в честь рождества Христова после поста у Дмитровых будет бал-маскарад, где все должны быть в русском костюме времён крещения Руси.

Долго готовился Борис, мечтая хоть увидеться со Светланою, светочем его жизни: учил танец того времени шил костюм из парчовой рубахи, порток, сапог, шапки с лисьим мехом и вышитого лебедями синего корзно.

Когда он появился таким на бал, все были в восторге, он очень хорошо смотрелся со Светланою, которая была в золотом венце с коралловыми розами, косой с жемчугом и парчовом наряде княжны с золотым распятием. Они прекрасно смотрелись вместе, все любовались ими, а потом гости устроили катания на тройке белых коней. Солнце счастья согревало в этот момент Светлану и Бориса, которые сидели, прижавшись к друг другу, накинув на плечи он – рысью, а она – песцовую с лисьей оторочкой шубы.

А на Пасху влюблённые договорились вместе украшать снедь, вместе пойти на ночную службу, а утром разговеться и поделиться снедью с бедными. Красить куриные яйца в свекольном соке было весело, а разрисовывать красками и весело, и интересно вдвойне, и беседа лилась родничком. А на ночной службе Светлана даже расплакалась, и утешил её только салют.

– А от чего вы заплакали, Светлана Глебовна? – удивился Борис.

– Я плачу от того, что мы не можем обвенчаться, и должны будем когда-то прекратить общение. Ах, если бы мы могли сочетаться законным пред Богом Христом браком, и быть такими счастливыми всегда! – объяснила свои эмоции Светлана.

Уже год дружили Светлана и Борис, но в любви признаться ни себе, ни людям не смели. Он ходил за ней по пятам, подкладывал милые записочки и её любимые цветы: белые розы, а раз он приехал на бал к своей невесте Лизе и увидел там Светлану во всей красе с пером павлина в причёске и с веером из павлиньих перьев. У Лизы и Светланы шла оживлённая беседа, но Борис долго любовался Светланой, только потом подошёл к девушкам.

– Мы хотим поставить древнегреческую пьесу «Елена Троянская и Парис» – начала щебетать Лиза – Пока единственная претендентка на роль Елены – Светлана Глебовна, а вот на роль Париса я предлагаю вас, князь…

Несмотря на возмущения, всем идея эта понравилась, подготовка завертелась колесом, и скоро Светлана в золотом лавровом венке с розами и белом платье с золотой шалью стояла на сцене вместе с Борисом, который был в золотых доспехах и тоге.

Пьеса, написанная на основе сюжета произведений Гомера, шла своим чередом, когда настал кульминационный момент, и Парис с Еленой должны были признаться в любви. И Светлана, и Борис немного замялись и дрогнули: как же не выдать окружающим, что они любят друг друга не только на сцене?

Заминка растянулась, как пластилин, все насторожились, и вдруг Борис изрёк:

– Тебя, златокудрая Светлана, люблю я больше жизни! Ты – свет очей моих, моя отрада и судьба, дороже ты мне молвы, и славы, и злата. Прекрасна ты и мыслей и красотой, и юностью, и мудростью – всем ты мне отрадна! Так будь звездой жизни моей, а не ускользающей тенью, стань женой моей, и раздели счастье любви великой и вечной моей!

Все ахнули от удивления: да, Борис произнёс монолог Париса, как предполагала постановка, но замена имени смутила всех, все ждали ответа Светланы: к кому она обратит свой монолог: к Парису, или Борису?

– Борис, мой рыцарь благородный, герой отважный, заботливый и нежный, люблю тебя… – дрожащим голосом произнесла Светлана и убежала со сцены, не докончив пьесы.

Лиза Урусова с гневным видом попросила Бориса говорить с ней в дальней гостиной, где было мало людей. Князь Артемьев чувствовал себя виноватым перед ней, но разговора избегать не стал.

– Я знала, что вы любите графиню Дмитрову, знала! Все знали это, потому что вы ходили за ней по пятам! Ваше чувство было невозможно не заметить! Но так явно опозорить меня! Я этого не потерплю! Я отказываюсь быть вашей невестой, я вычёркиваю вас из своего сердца и выхожу замуж за ненавистного вам учителя танцев, который давно добивается моего расположения! – эмоционально выразила свою обиду Лиза и нервно поправила ленту.

Борис, немного зардевшись, выпрямился по-офицерски, поклонился Лизе и тихо со спокойствием сказал:

– Прошу великодушно простить меня, но сердцу не прикажешь, я полюбил Светлану Глебовну, и не виновен в чувствах своих, лишь прошу прощения за то, что так долго обманывал вас. Раз мы разрываем помолвку по обоюдному согласию, вы вольны выходить замуж за кого угодно. Надеюсь, этот человек будет достойнее меня, прощайте…

Лиза, успокоившись после столь вежливого извинения Бориса, ушла к гостям, а Борис подошёл к окну в задумчивости…

… В друг на мраморном крыльце усадьбы показались Гордон, Валентин и Светлана. Борис заволновался, пытался услышать, о чём они говорят, но это было тщетно. Вдруг Борис вскипел от того, что увидел: Гордон опять толкнул Светлану.

Борис быстро с трепещущим сердцем побежал к Светлане и застал тот момент, когда жених, опозоривший Наталью, сказал с напыщенной важностью:

– Скажите вашей сестре, Наталье Глебовне, что я раскланиваюсь, и что она мне больше не невеста!

Гордон надменно отвернулся от Светланы к брату и промолвил:

– То же самое я говорю вам, изменница Светлана: я отказываюсь от брака, а завтра весь дворянский свет будет знать о позоре Натальи, и вас, и вашу сестру никто не возьмёт замуж!

Тут вступился Борис: он помог Светлане встать и с негодованием изрёк:

– Вы, Гордон Филиппович, не джентльмен! Вы позволили себе толкнуть и грубо разговаривать с леди! Если вы позволите себе распускать непристойные слухи об этих девушках, я вызову вас на дуэль!

Гордон поморщился, и стал похож на кощея выражением лица и залысинами, взгляд его забегал, генерал нервно затеребил золотую пуговицу и промолвил:

– Я приношу извинения, я не желаю дуэли, более я не буду чернить имена этих мадмуазелей…

Гордон позвал брата, Валентина, и они уехали в золочёной карете, сославшись на неотложные дела, а на крыльцо вышла Наталья и изрекла:

– Прости, сестра, что ты из-за меня так пострадала, но ко мне посватался сегодня молодой вдовец, благовоспитанный и богатый, и я дала согласие на брак с ним. Я исправлюсь, и буду вести праведную жизнь. Наша свадьба состоится через месяц…

Светлана с тихой радостью в светлых лучезарных очах с нежной благодарностью на устах и светлым румянцем на ланитах склонила голову на грудь Бориса, а Артемьев ласково спросил:

– Ангел мой, леди моя, свеча души моей, радость небесная моя, хочешь ли ты стать моей супругой? Я очень постараюсь сделать тебя счастливой, любимой и окружённой лаской и заботой…

Светлана кивнула и прошептала:

– Значит, через месяц у нас будет две свадьбы…

Эпилог

Так Наталья обвенчалась со своим суженным, исправилась, и зажила тихой семейной жизнью. Светлана и Борис тоже обвенчались, воспитали в браке сына и трёх дочерей, привив им с детства нравственность и православные ценности, и прожили в браке пятьдесят лет, не потеряв любви и некой доли романтики в отношениях. Семьи Натальи с вдовцом и Бориса со Светланой были похожи на парчу: такие же крепкие, яркие и красивые. Лиза сначала же долго горевала, а потом тоже нашла выгодную партию и счастливо жила с мужем, иногда на балах даже видясь с семьями Натальи и Светланы. А братья Щегловитовы сдержали слово: о позоре Натальи не рассказали. Гордон посчитал, что оскорбил Светлану и свою старость провёл в уединении и молитве, а Валентин был ранен на дуэли, поэтому ушёл из армии и женился на простой бедной девушке. Так каждый обрёл своё счастье и стал немного лучше.

Да не угаснет свет любви

Россия 1850 года. Надежда Ильинична и Антон Всеволодович Виноградовы, супруги семидесяти лет, сидели у кирпичного камина с трещащим огоньком в окружении трёх взрослых детей и шести внуков, в старой усадьбе за накрытым столом собралась вся большая семья. А повод был грандиозный – золотая годовщина свадьбы Надежды Ильиничны и Антона Всеволодовича. И этот день пожилые супруги вспоминали историю своей любви, своей жизни…

…Россия 1800 года. Барский сын Антон вышел на крыльцо, как всегда, неопрятный. Надежда, крепостная крестьянка его родителей, ровесница Антона, прошла мимо с коромыслом и вёдрами. Надежда шла с прямою спиною, не опуская взгляда фиалковых глаз, лишь от усталости покачивались её стройная фигура и светлая коса.

– Эй, девка, дай напиться! У тебя, надеюсь, не пустые вёдра? А то сечь велю, если пустыми вёдрами безденежье приносить будешь. Ничего не попишешь, примета такая: денег не будет, если девку с пустыми вёдрами увидишь… – смешливым тоном произнёс Антон.

Надежде стало очень обидно, что он назвал её «девка», а не по имени, ведь молодые люди росли в одной усадьбе, часто вместе играли в детстве, но теперь, когда Антон получил образование и стал важничать, он надменно относился к бывшим друзьям.

– Антон Всеволодович, а барин Всеволод Семёнович ругать не будет вас, если узнает, что вы опять трубку натощак выкурили? – спросила язвительно Надежда.

Антон, как ужаленный пчелою, подскочил и, запинаясь от волнения, произнёс:

– Надя, ты не скажешь ничего моему отцу, а то велю выпороть на конюшне!

– Отлично, барин, оба на конюшне окажемся! – посмеялась Надя, а потом поспешила успокоить юношу – Что вы, Антон Всеволодович, конечно, не скажу, ведь вы когда-то так добры были ко мне…

Антон взглянул по-доброму на девушку своими большими серыми глазами, а потом повторил просьбу, только совсем в другой форме:

– Слушай, Надя, дай, пожалуйста, напиться. Не дуйся, пошутил я про пустые вёдра.

Несмотря на усталось, девушка, подошла и подала воды Антону. Антон утолил жажду и заметил:

– Надь, ведь тяжёлые вёдра, давай помогу…

Антон донёс вёдра, а девушка с улыбкой заметила:

– Барин, что вы, не надо так вину за шутку заглаживать, вы же…

Но Антон прервал Надежду:

– Я и не думал заглаживать вину, просто жалко тебя стало. Кстати, сегодня премьера в крепостном театре. Ты играешь в новой постановке?

– Играю, – ответила девушка – Клеопатру…

– О, наша серая мышь получила главную роль! Поздравляю! – съязвил Антон.

Надежда не имела права ответить на грубость барского сына, только взгляд девушки затуманился слезами.

– Антон Всеволодович, вы по-прежнему считаете меня серой мышью? – спросила огорчённо девушка, но ответа не получила, Антона и след простыл.

Надежда отправилась немного отдохнуть и гримироваться: барин Всеволод Семёнович был строг к актрисам крепостного театра, не позволяя им плохо работать, а себе – крутить романы с актрисами.

Надежда полежала у печки, только измаралась и подумала: «Я от этой сажи похожа на цыганку, а не на царицу Клеопатру», но покорно умылась и нанесла грим. Скоро Надежда в чёрном парике, со стрелками у глаз и в белой тунике с золотым поясом вышла на сцену…

Барин, его большая семья, состоящая из жены и семерых детей, и гости старого барина собрались, чтобы посмотреть постановку «Антонио и Клеопатра», и Антон был приятно удивлён мастерской игре и красоте своей подруги. Надежда блистала в тот вечер, и Антон не мог этого не заметить.

После спектакля Антон пробрался в гримерную и преподнёс Надежде цветы со словами:

– Надя, ты сегодня бесподобно играла, извини, что я назвал тебя серой мышью, просто я тебя не видел до этой постановки в главной роли…

Надежда стеснительно покраснела, опустила ресницы и ответила:

– Что вы барин, не извиняйтесь, вы правы, я слишком проста и худородна для того, чтобы снискать вашу дружбу и уважение, просто мне нравиться быть актрисой. Если бы я была не крепостной крестьянкой, то стала бы непременно играть в театре…

У Антона загорелись глаза, и он с тихим восторгом произнёс:

– Знаешь, что я задумал? Давай я помогу тебе бежать в Александрийский театр…

– Ты действительно веришь в успех этой затеи? – с испугом спросила Надежда.

– Ещё бы! Я помогу тебе! Провезу тебя до Санкт-Петербурга, а потом вернусь домой! Договорюсь с сестрой Лидой, чтобы та придумала нам какой-нибудь предлог… – стал уговаривать Надежду Антон.

– Барин ведь рассердится, меня, если поймают, то высекут… – засомневалась Надежда.

– Мы придумаем, как спасти тебя от этой ситуации! Послушай меня, такой шанс выпадает раз в жизни…

– Тогда выступаем сегодня вечером, чтобы я не успела передумать… – шепнула Надежда, Антона позвал отец, а девушка переоделась и легла на полу с мечтами о театральной жизни…

Вечером Лида, сестра Антона, проводила Надежду в назначенное безопасное место, где юноша ждал её в почтовой карете.

– Не бойся, Надя, лошади лучшие в Рязани, домчат до Санкт-Петербурга быстро, с ветерком… – изрёк Антон. Надежда, словно не веря в успех затеи до этого момента, а после слов Антона поверив, от восторга захлопала в ладоши, ловко забралась в карету и поцеловала Антона в щёку, сама раскрасневшись от стыда за свои эмоции.

В дороге молодые люди беседовали. Скучно было вечером ехать по тёмным улицам, но спать от волнения не хотелось, поэтому ничего не оставалось Надежде и Антону кроме как вести разговор.

– Надя, а ты читать умеешь? – вдруг неожиданно спросил Антон.

– Умею, меня в Воскресной школе научили, больше всего я пьесы люблю читать, я часто брала книги Шекспира с полок библиотеки вашего отца… – прозвучал такой же неожиданный ответ.

– Вот тебе на! – удивился Антон – Грамотная крестьянка, которая знает творчество Шекспира! Я прямо стал уважать тебя! А, если честно, я тоже люблю читать, в том числе и великого Шекспира. Когда ты будешь играть Джульетту, напишешь мне, я хочу полюбоваться тобой в этой роли…

– А почему именно в роли Джульетты вы хотите увидеть меня, барин? Я, может Дездемону или леди Макбет буду играть…

– Перестань называть меня барином, ты теперь свободный человек! И давай на ты, мы знакомы, кажется, сотню лет. Жаль только сейчас я понял, какой ты удивительный человек, а то бы я выпросил у отца разрешение жениться на тебе. А я ведь мог заметить это и раньше, хотя ты была самой тихой, самой доброй девочкой в нашей усадьбе. А в роли Джульетты я мечтаю увидеть тебя, потому что, вообще люблю пьесу «Ромео и Джульетта», верю в силу любви…

– Я тоже верю в силу любви, но никогда не знала этого чувства, потому что с родителями меня ваш отец разлучил, когда мне было шесть лет. А, вообще, я тихий, домашний человек, я бы хотела о ком-то заботиться… – ответила Надежда, когда карету остановили полицейские, которые сказали:

– Мы ищем беглую крестьянку девку Надежду!

Антон испугался, но не растерялся, показал взглядом Надежде место под сиденьем, где можно было укрыться, и ответил:

– А тут никого нет, я один еду по канцелярским делам отца, графа Виноградова…

– Дело в том, – пояснил полицейский – Что вас мы тоже ищем. Крестьянка принадлежит вашему отцу, его светлость говорили, что не посылали вас не по каким канцелярским делам! Так что не препятствуйте обыску кареты…

Антон увидел, что Надежда уже успела спрятаться и сделал вид, что ничего не скрывает, но мудрый полицейский в первую очередь у ужасу Антона посмотрел под сиденье, и Надежде пришлось вылезти из укрытия.

– Покажите паспорт мадмуазель! – строго приказал полицейский – Или вы крестьянка и у вас его просто-напросто нет?

По раскрасневшемуся личику девушки и молчанию беглецов всё стало ясно.

– Ну, что ваша светлость и Надежда, я должен доставить вас к его светлости Всеволоду Семёновичу… – закончил полицейский и закрыл карету, отдав приказ:

– Везти беглецов под охраной в место назначения!

Антон сидел огорчённый и бледный, а Надежда плакала у него на плече:

– Вот что получилось из твоей затеи! Теперь меня наказание ждёт! Я так боюсь!

– Слушай, Надя! – вдруг высказал свою новую затею – А ты бы пошла за меня замуж, если бы это помогло нам выбраться из этой ситуации?

– Пошла, ты человек добрый. А как это может помочь нам? – Надежда удивилась так, что перестала плакать.

Юноша отвечал:

– Я возьму вину на себя: скажу, что без твоей воли выкрал тебя для того, чтобы обвенчаться с тобой. В худшем случае, высекут хотя бы меня, а не тебя, в лучшем же случае отец милостиво напишет тебе вольную и разрешит нам обвенчаться….

Надежда распахнула очи от изумления и спросила:

– Неужели ты готов так рисковать?

Антон засмущался и ответил:

– Вообще-то, я давно люблю тебя, поэтому и старался задеть, только думал, что отец не разрешит нам пожениться, да и повода признаться в любви не было. Ты же домашняя девушка, может, если отец даст тебе вольную, и мы поженимся, нам будет хорошо и без Александрийского театра…

– Я постараюсь быть такой же прилежной супругой, как Феврония! – воскликнула Надежда.

– А я буду заботиться о тебе, и любить верно, и искренно, как князь Пётр… – ласково ответил Антон.

Скоро карета прибыла в усадьбу Виноградовых. Антон волновался перед разговором с отцом, ещё больше волновалась Надежда. Антон робко вошёл в кабинет отца, где пахло валерьянкой. Всеволод Семёнович строго посмотрел на сына и изрёк сурово:

– Сын мой Антон, я требую объяснения твоему поведению: ты исчезаешь из отчего дома, и тебя находят в обществе беглой крестьянки, которую высечь бы за побег!

Антон упал перед отцом на колени и ответил:

– Отец, не будь так суров! Надежда – не беглянка, я выкрал её, чтобы обвенчаться с ней, я люблю её, как небесная птица любит солнце! Прошу, позволь нам пожениться, благослови детей на счастливый союз!

Отец Антона удивился, но вида не подал, и с барским достоинством стал размышлять:

– Любовь – великое дело, но нужно тебе жениться на вольной девушке, поэтому я напишу Надежде вольную грамоту. Раз уж любишь так, то наказывать не стану, благословлю ваш брак, только, помяните моё родительское слово, ох, как нелегко вашему неравному браку придётся…

Наконец, Всеволод Семёнович выполнил обещанное, то есть написал Надежде вольную грамоту и благословил Антона и его спутницу на брак и дал своё наставление:

– Смотрите, чтобы любовь и уважение царили в вашей семье, тогда все препятствия пройдёте! Да не угаснет свет любви!

Антон и Надежда, обрадованные таким вердиктом, обнялись, прошептав:

– Да не угаснет свет любви…

Скоро в местной церкви при всей родне обвенчали Антона и Надежду, так создалась семья Виноградовых.

1801 год 1 января.

Семья Виноградовых проснулась к обеду: дело в том, что они праздновали Новый Год, это первый год семейной жизни Надежды и Антона, супруги сидели у старинного камина и вспоминали прошедший год, а вспомнить было что, ведь первый год в браке – год притирок характеров…

После двух спокойных дней, когда Антон и Надежда отдыхали от своего побега и свадьбы, Антон заявил:

– Дорогая, я пригласил тебе учителя музыки и танцев, а так же учительницу этикета, и учителя арифметики и литературы, ведь скоро я должен буду поехать с тобой на бал к Апраксиным, моя жена графиня Виноградова должна быть на высоте…

Надежда возмущённо посмотрела на мужа, вставив руки в боки со словами:

– Это ещё зачем?! Разве ты не говорил мне, что ты меня и такой любишь?

Антон растерянно постарался пояснить:

– Понимаешь, мне всё равно, умеешь ли ты танцевать котильон или нет, но ты теперь моя жена, и я хочу вывозить в свет свою любимую, самую красивую и нарядную супругу, и хочу гордиться тобой, а не стыдиться. Ты, конечно, можешь отказаться от этой затеи, но я всё равно должен буду появляться в свете, ты же не хочешь, скучая, дожидаться меня дома?

Надежда сначала потянулась за тарелкой, чтобы разбить её в гневе, выразить протест, но потом поняла, что муж прав.

– Если бы я не осознавала твою правоту, – с кокетством произнесла Надежда, схватив из шкафа бутылку вина – То я бы разбила эту бутылку!

Антон рассмеялся:

– Милая моя, пока ты освоишь все науки светской дамы, твои учителя в отчаянии разобьют не одну посудину!

После этого, переполняясь гневом, Надежда разбила бутылку о стол.