Kitobni o'qish: «Миссис Кисис, или Между городом и лесом»
Для веселого чтения и правильного понимания
этой книги желательно быть ребенком
или по крайней мере родителем.
Глава 1
Удивительное утро
Миссис Кисис проснулась, как обычно, раньше всех.
Она еще немного полежала в постели, по кошачьему обыкновению свернувшись под одеялом клубком, жмурясь и тихо мурлыча от удовольствия, – так уютно было в кровати, в спальне и во всем ее доме.
И в лесу слева от нее, и в городе справа тоже было тихо, сонно и уютно.
Ей казалось даже, что так же хорошо во всем мире…
Миссис Кисис давно была взрослой кошкой, но в такие моменты по утрам она чувствовала себя котенком, маленьким и счастливым. Очень маленьким и безмерно счастливым. Она очень хорошо помнила, как это – быть котенком…
Неожиданно для себя она опять задремала.
Обычно такого не случалось. Обычно, как только она просыпалась, ее сразу звала кухня: кастрюльки, горшочки, тарелки, ложки и камин – все требовали ее внимания и заботы. Особенно капризничал камин – всегда по утрам был очень голоден, отчего страшно раздражался и грозил больше никогда никого не согреть… Однако в этот раз кухня почему-то молчала. Это было странно.
Но миссис Кисис не успела поразмышлять на эту тему, потому что, как уже было сказано, задремала. Задремав, она сразу уменьшилась, хвостик ее заострился, а ушки закруглились – она на самом деле стала котенком! Загадочным образом она висела в воздухе и медленно переворачивалась, моргая от солнца, а потом вдруг поплыла над землей! Ее несло легким летним ветром, и в животе у нее радостно щекотало, как будто там завелось десятка два веселых мотыльков.
– Ты растешь, – сказал ей самый приятный голос на свете, и ветер стал поднимать ее выше и выше.
– Радуга! – удивленно мяукнула миссис Кисис, которая в этот момент была вовсе не миссис, а просто Молли.
Радуга появилась неожиданно. На самом деле Молли сначала почувствовала ее запах – пахло карамелью и вишневым сиропом! А потом Молли увидела, как что-то огромное, как мост от одного края земли до другого, сверкает тысячами разноцветных леденцов прямо перед ее мордочкой!
– Мммрррр… – сказала Молли.
Ей захотелось лизнуть радугу, так вкусно она пахла и так необыкновенно выглядела! Просто невозможно было удержаться! Но мама говорила Молли никогда не пробовать ничего неизвестного и непонятного. Молли была умная и в меру послушная кошечка. Поэтому она осторожно коснулась радуги лапкой, и та прогнулась, словно фруктовое желе.
Вдруг раздался заливистый смех!
«Радуга смеется?! – изумилась Молли. – Неужели я сделала ей щекотно?»
Смех становился все громче и слышался откуда-то со стороны. Молли обернулась и увидела маленького серого котенка, прыгающего на радуге, как на батуте.
«Так вот это кто хохочет!..»
Она ступила на ярко-зеленую полоску радужного желе и несмело пошагала к веселому малышу. Облака, пролетая мимо, легко касались ее ушей и носа.
«Уф-уф, как щекотно! Сейчас чихну!..»
– Аааа… аапчхи!.. Апчхи!!
От такого чиха облака разлетелись в разные стороны и открыли поразительную картину! Ох, сколько же здесь было котят! Все они, мяукая и смеясь, резвились, кувыркались и прыгали по радуге, как разноцветные клубки шерсти!
«Как же здорово!» – восхитилась Молли и, окончательно осмелев, побежала вприпрыжку играть с котятами.
Приблизившись, она увидела, что они съезжают с радуги, как с горки! «Вот это да!» Ей тоже захотелось прокатиться, но она испугалась, что, съехав с радуги, она уже не сможет подняться обратно.
– Нет, нет, нет! – запищала Молли и вцепилась всеми коготками в мягкие разноцветные полоски, потому что ветру вдруг вздумалось дунуть сильнее, и она едва не свалилась вниз.
«Как все-таки хорошо быть кошкой! – Молли побежала на самый верх. – Никто не застанет тебя врасплох, даже хитрый ветер! Восемнадцать когтей, пока не знаю, сколько зубов, чуткие уши и зоркие глаза! Вот что такое кошка! А еще хвост для равновесия!..»
Наверху было очень хорошо! Молли уселась там и огляделась.
Видно очень далеко, но все больше облака. Только кое-где сквозь белые барашки проглядывает голубое небо и зеленая земля.
«Как же высоко я забралась! Даже голова кружится! Наверно, я очень сильно расту…»
Ветер больше не шалил, а спокойно обдувал Молли. Солнце грело ее нос, и она щурилась и громко мурлыкала. В животе у нее опять заплясали мотыльки. Молли стала тихонько перебирать передними лапами, стараясь больше не выпускать когти, чтобы опять не поцарапать такую чудесную радугу. Кошки всегда так перебирают лапами, как будто месят тесто, когда у них очень-очень хорошее настроение.
«А что бы сказала мама, знай она, куда меня занесло?» – подумала Молли.
Она почему-то была уверена, что мама была бы только рада за нее. Она бы тоже скакала, кувыркалась и прыгала по радуге, как котенок!
Радость просто переполняла Молли! Все четыре ее лапы неожиданно сами собой подпрыгнули, подбросив ее, как пружины, и Молли понеслась вдоль разноцветных сверкающих полосок сначала в одну сторону, потом резко в другую, потом опять обратно! Она подпрыгивала, выгибала спину не хуже радуги, ворчала и шипела. Шерсть у нее на спине и на хвосте встала дыбом, усы торчали, глаза горели!
«Вот это да! – удивлялась Молли сама себе. – Вот это я расту, так расту!..»
Но вдруг она застыла на месте на прямых ногах, зашипев, как шипит вода на раскаленной сковороде, – прямо перед ней был край радуги, а дальше не было ничего, ну просто совсем ничего, кроме облаков в пустоте!
– Она тает! – закричала Молли и отпрыгнула назад.
Тут она заметила, что другие котята убегают и катятся вниз по радуге с другого ее конца. Многие из них были уже далеко внизу.
Молли расстроилась.
«Как же так… Я еще не наигралась! Так нечестно!»
Но кто-то сказал ей:
– Беги быстрее! А то не успеешь!
И вот уже, громко визжа от радости, она мчит вниз наперегонки с котятами и вперемешку с облаками!
Так быстро!
Так долго!
Мотыльки внутри замерли от восторга…
И вдруг – бам!
Бух!
Шлеп!!
* * *
Откуда-то послышался негромкий шум. Сначала миссис Кисис (или Молли?) была уверена, что это продолжение сна. Но шум разбудил ее – сон пропал, а шум остался. Значит, шум был не приснившийся, а самый что ни на есть настоящий.
«Что же это?» – подумала миссис Кисис, высунула из-под одеяла одно ухо и навострила его.
Что-то ворчало и грохотало далеко и высоко над крышей ее дома. Это было похоже на то, как сердится медведь, мистер Бьорн, если его покусают пчелы или он не выспится после зимней спячки. Только шум был БОЛЬШЕ мистера Бьорна, гораздо БОЛЬШЕ!
«Гроза?» – удивилась миссис Кисис и спрятала ухо обратно под одеяло.
Ну, нееет!.. Теперь точно никто не заставит ее выбраться из ее личного домика – из-под одеяла! (Всем известно, что у каждого есть свой личный маленький домик, если у него есть одеяло.) Миссис Кисис фыркнула в ответ на ворчание грозы и плотнее закуталась в домик… Ни горшки, ни кастрюли, ни тарелки, ни ложки, ни даже этот вреднющий камин! Никто не заставит ее выйти из своего убежища в грозу!
Ну, может быть, только мистер Кисис…
И дети…
Да, вернее всего, это будут дети…
Через некоторое время она встала и на мягких лапах, осторожно, чтобы не скрипеть половицами, прошла на кухню. Там в окно, как всегда, заглядывал дикий виноград. Заглядывал и медленно шевелил кудрявыми усами.
«Просто невозможное любопытство, – в который раз подумала Миссис Кисис. – Неисправимое растение…»
Сколько бы они с мужем ни отворачивали виноград от окна, привязывая его бечевкой так, чтобы он полз по стене дома, он все равно возвращался к окну и припадал к стеклу.
– Это потому, что от окна идет тепло, – заключал мистер Кисис.
Он был ученый муж.
Но миссис Кисис считала, что это потому, что кое-кто слишком любил совать свой нос, вернее, усы, в чужие дела.
Она посмотрела в окно. Уже рассветало. Все небо было словно накрыто огромным мягким серым одеялом, но грозовых туч видно не было.
«Гроза идет из-за леса, – подумала миссис Кисис. – Скоро будет здесь…»
Кошкам не обязательно видеть, чтобы знать. Она хорошо слышала далекий глухой рокот и уже чувствовала запах дождя в воздухе. Стало зябко.
«Посмотрим, что будет… Пора начинать день».
Миссис Кисис строго посмотрела на камин и так же строго сказала:
– Доброе утро.
Она положила в него несколько вкусно пахнущих поленьев и чиркнула длинной спичкой:
– Ешь.
Поленья неожиданно быстро разгорелись и даже весело затрещали.
– Что? Испугался грозы? – спросила хозяйка, подбоченившись. – То-то же!..
Камин выпустил облако желтых искр.
– Не подлизывайся, будь добр, – хмыкнула миссис Кисис и пошла заниматься тестом.
Любимая посуда не могла дождаться, когда же очередь дойдет до нее, и от нетерпения едва не подскакивала, позвякивая, на столе, на полках и в старинном буфете. Деревянные миски, глиняные горшки, расписные фарфоровые чашки – все, если бы могли, прыгнули бы ей в лапы, как малые дети. Только медные кастрюли и чайник на плите вели себя достойно, выглядели солидно, как и подобает важным персонам, – они считали себя самыми главными на кухне.
Миссис Кисис приготовила тесто, а когда месила его, вспомнила, как во сне «месила» радугу. Она улыбнулась. «Надо будет рассказать малышам об этом сне. Им он обязательно понравится».
Она ставила рыбный пирог в духовку, когда заметила краем глаза, что виноград за окном закивал ей сразу всеми своими головками. Это означало, что поднялся ветер. На улице стало чуть темнее – приплыли тучи.
Миссис Кисис любила делать несколько дел сразу. Так на дела уходило намного меньше времени, а ее кухня как будто превращалась в маленькую фабрику и работала, как часовой механизм, четко и точно. Вот сейчас, например, пока в духовке зреет вкуснейший пирог, можно поставить на плиту большой чайник, а пока греется чайник (и зреет пирог), можно помыть посуду, которая испачкалась, когда готовилось тесто… Три дела одновременно – мммрррр!..
Домывая последнюю миску, она увидела, как у винограда, словно у испуганной мыши, задрожали усы. Большие капли дождя, самые первые, редкие, проделали долгий путь с неба и теперь тяжело падали на виноград, а тот вздрагивал, потому что это ему совершенно не нравилось.
Потом пошел настоящий дождь. Не самый сильный, но на редкость шумный. Миссис Кисис никогда не слышала такого шума. За стенами и над крышей дома все просто гудело! Потом дождь пошел еще сильнее и становился все громче и громче! И еще громче и сильнее! Как будто он жутко злился на что-то…
Миссис Кисис как завороженная смотрела в окно на сплошную стену воды, которая полностью закрыла собой и лес в отдалении, и деревья рядом с домом, и лавочку у крыльца, и качели у невысокой ограды… Она не первый день жила на свете, но никак не могла понять, где на небе может храниться столько воды! А еще она думала о том, что ей очень повезло стать свидетельницей начала необыкновенного ливня! Ей совсем не было страшно. Наоборот, в животе кто-то знакомо помахивал маленькими крылышками!..
Вдруг миссис Кисис повернула одно ухо в сторону детской. Даже сквозь такой шум она расслышала тихое мяуканье, доносившееся оттуда. «Надеюсь, наша речка не выйдет из берегов…» – подумала она и направилась к близнецам.
– Какой сильный шум… – не просыпаясь, сказал младший котенок чуть удивленно.
– Это дождь, – негромко, но весело и даже с гордостью сообщила миссис Кисис и поправила ему одеяло.
Старший близнец спал спокойно, только изредка морщил нос и подергивал ухом. И за дверью Фанни, старшей сестры мальчиков, было тихо. А о мистере Кисисе волноваться и вовсе не стоило.
Миссис Кисис вернулась на кухню, сняла с огня закипевший чайник и заглянула в духовку – пирог еще не был готов явить себя миру.
Неожиданно ливень начал быстро-быстро стихать и закончился за полминуты.
«Жаль… – немного огорчилась миссис Кисис. – С ним было гораздо уютнее».
Не успела она заварить чай в маленьком чайнике с тремя желудями на круглом боку, как за окном опять тихо зашумело… Дождь вернулся, как будто исполняя ее желание, но был уже не такой сердитый. Словно за это время он успокоился, хорошенько подумал и пришел извиниться.
– Доброе утро, дорогая Молли, – услышала миссис Кисис и обернулась.
Глава 2
Удивительное утро
продолжается
Мистер Кисис сидел на нижней ступеньке лестницы, ведущей на второй этаж, и умывался лапой.
– Мммрррррр!.. – проговорила миссис Кисис и изящно взмахнула хвостом. – Доброе утро, Дарси! Ты опять незаметно подкрался…
– Я не нарочно, – мурлыкнул в ответ тот. – Ты видела, что творится за окном? По дорожкам и дорогам текут настоящие реки!
– Небывалый ливень! – подтвердила Молли, приглаживая мужу уши и поправляя его белый воротничок. – Что-то он нам принесет… А как же ты доберешься до города?
– Сегодня папе нужна лодка, а не велосипед! – засмеялась Фанни, выходя из своей комнаты.
Она тоже села на нижнюю ступеньку лестницы и стала умываться.
– Зачем, зачем, зачем папе лодка?! – Это близнецы кубарем вывалились из своей спальни и наперегонки понеслись по кухне.
– Затем, что посмотрите в окно, – важно ответила им старшая сестра.
Братья стремглав бросились к окну и одновременно запрыгнули на подоконник. Миссис Кисис едва успела подхватить падающий горшок с любимой фиалкой:
– Байрон! Мартин! Осторожнее!
– Ооооооооо!.. – воскликнул Байрон.
– Огооооооо!.. – поразился Мартин.
– Какое все мокрое!
– Сколько воды!
– Какие лужи!
– Какие ручьи!
– Сколько грязи!
– А где наш кораблик?
– Он был на лужайке!
– Точно?
– Точнее не бывает!
– А где он теперь?
– Мам?
– Пап?
Котята разом замолчали и воззрились на родителей.
– Наверно, он там, где вы его вчера оставили, – сказала мама.
– Мы оставили его под скамейкой…
– А сейчас его там нет…
– А другие игрушки на месте? – спросила мама.
– Даааа…
– Тогда кораблик унесло водой, надо полагать, – совершенно спокойно сказал мистер Кисис.
– Унесло водой? – Байрон и Мартин округлили и без того круглые глаза. – Куда унесло?
– Давайте подумаем! – передразнила их Фанни. – Куда же могло унести ваш кораблик?
Близнецы снова посмотрели в окно.
Переглянулись.
Спрыгнули с подоконника и побежали в свою спальню, где окно выходило на другую сторону дома.
Потом понеслись в спальню Фанни – там окно смотрело на третью сторону.
Так они проследили путь ручьев, текущих по дорожкам, и пришли к единственно верному выводу.
– В речку?! – закричали они в один голос.
Миссис Кисис посмотрела на них и поняла, что еще немного – и они расплачутся.
– Да, дорогие, – как можно мягче сказала она. – Видимо, так и было. Вы же не захотели убирать игрушки с лужайки вчера вечером. А сегодня утром пошел сильный ливень, более тяжелые игрушки остались лежать на месте, а легкий кораблик подхватило водой и понесло в речку.
Она достала из духовки пирог, который уже успел раздуться, как подушка, поставила его на середину стола и стала разливать чай по чашкам.
Мистер Кисис и Фанни сели за стол.
– Представьте, как красиво он сейчас плывет по настоящей широкой реке! – сказала мама.
Мартин и Байрон очень живо себе все представили и заревели на два голоса.
– Не о чем плакать, – сказал мистер Кисис. – Кораблики должны плавать, для того их и делают.
– Нееееет!! – пронзительно мяукали котята и утирались лапами.
Миссис Кисис мимоходом подумала о том, что сегодня не придется заставлять сыновей умываться, – они уже умылись.
– Как же нет? – сердито сказала Фанни, закрывая уши. – Всем известно, что да!
– И чем больше река, тем лучше кораблю, – сказал мистер Кисис.
– Ему там очень хорошо! – вторила папе мама.
– А нам здеееесь?!
– А когда его вынесет в море, он будет просто на вершине счастья!
– В моооооре?!!
– Обязательно! Все реки текут в море.
Близнецы перестали реветь и посмотрели друг на друга.
Фанни с облегчением вздохнула: «Наконец-то тишина…»
Но братья сообразили, что значит «море», и завопили громче прежнего.
– Разве вы не этого хотели, когда оставляли кораблик на лужайке? – попробовала перекричать их миссис Кисис.
– Неееееет!!!
– А почему же тогда не принесли игрушки ночевать домой?
– Мяяяяяяяяяяяяууу!!!..
Мистер Кисис не утерпел и засмеялся, но так, чтобы дети не видели, – закрылся от них вчерашней газетой.
– Идите за стол, – сказал он затем с напускной серьезностью. – Сегодня рыбный пирог, а не обычная овсянка. С чем это, кстати, связано, Молли?
– Возможно, с ненастной погодой, – загадочно улыбнулась миссис Кисис. – Идите есть, дети.
– Мы больше никогда не будем еееесть! – прокричал Байрон.
– Наш кораблик несет в мооооре! – поддержал брата Мартин.
– И кто же виноват в этом? – спросил отец и посмотрел на них из-за газеты очень строго, как умел только он.
Котята сразу притихли.
– Кто не послушал маму вчера вечером?
Они удивленно хлопали глазами и думали.
Им больше не хотелось исследовать грязь, лужи и ручьи – они уже не торопились на улицу. Им даже не очень хотелось ароматного и сочного рыбного пирога. Они только что поняли, что такое ПРИЧИНА и СЛЕДСТВИЕ! Их любимый кораблик унесло в речку потому, что они вчера не забрали игрушки домой!
– Но мы же не знали, что пойдет дооождь… – жалобно протянул Мартин.
– Идите за стол, – сказала мама, забирая у папы газету, сворачивая ее и откладывая подальше. – Даже если не пойдет дождь, игрушки нужно заносить на ночь в дом. Им тоже хочется ночевать в тепле, уюте и безопасности.
– Безопасности? – переспросили котята, забираясь на свои высокие стульчики и хлюпая носами.
– Без-опасности! – нетерпеливо растолковала им Фанни.
Братья стали задумчиво жевать пирог, изредка поглядывая в окно на злополучную лужайку, где произошла такая неприятность.
Миссис Кисис выразительно взглянула на супруга.
Он чуть заметно кивнул ей.
– Маааам… – протянул Мартин.
– Да?
– А какие еще опасности… – начал Байрон.
– …на нашей лужайке? – закончил Мартин.
– Хм… – Миссис Кисис ненадолго задумалась. – У вас красивые яркие игрушки, не так ли?
– Да, – не слишком радостно сказали дети.
– А кто у нас в лесу любит и ворует все яркое и красивое?
Мальчишки снова переглянулись.
– Сойка и Сорока! – крикнули они друг другу и вновь ринулись к окну проверять, действительно ли на месте все остальные игрушки.
Но, кажется, не считая кораблика, все было на месте:
– Мячик…
– Мышка…
– Птичка…
– Лошадка…
– Ведро…
– Лопатка…
– Кубики…
– Воробей…
– Мистер Твит…
– Почтальон…
– Что вы там бормочете? – удивилась миссис Кисис.
Фанни засмеялась:
– Они увидели почтальона! Почту принесли!
В самом деле, упитанный воробей, мистер Твит, в своей синей форме, мокрой от дождя, покачивался на ветке за окном, как странного вида яблоко.
Молли открыла окно:
– Доброе утро, мистер Твит!
– Доброе утро, миссис Кисис! – чирикнул почтальон и за козырек приподнял фуражку в знак приветствия. – Мистер Кисис, мое почтение! Вот ваша свежая газета. Только она немного намокла, к моему большому огорчению, такой дождь, такой дождь… – Он аккуратно пристроил газету между ветками. – Здравствуйте, дети!
– Здравствуйте, мистер Твит!
– Залетайте к нам, погрейтесь, обсохните, выпейте чаю! – пригласила его хозяйка.
Воробей нахохлился и помолчал в растерянности.
Потом сказал неуверенно:
– Нет уж, спасибо, миссис Кисис. Я лучше здесь, на воздухе… Такой приятный, знаете ли, воздух. Так приятно… дышать.
– Как ваше перо из хвоста, мистер Твит? – спросил Байрон, забираясь на подоконник. – Уже отросло?
Почтальон перепрыгнул на другую ветку, подальше от подоконника:
– Нет, Байрон, еще не отросло!
– Еще раз просим прощения за него, – сказал мистер Кисис.
– Да! – сказал Байрон. – Но мы не виноваты!
– Мы еще маленькие! – объяснил Мартин, тоже усаживаясь на подоконнике. – Мы не можем это кон… конт…
– …ро-ли-ро-ва-ть!
– Что вы не можете контролировать? – спросил мистер Твит и перелетел еще дальше.
– Мам, что мы не можем конт… ро…?
– Инстинкты! – подсказала Фанни.
– Да!!
– Мы – ХИЩНИКИ!!! – зашипел Байрон, подпрыгнул на месте, и вся его и без того длинная шерсть поднялась торчком.
Мартин проделал то же самое, и теперь они вдвоем стояли на подоконнике, раздувшись, как две страшные рыбы-шары, – одна темно-серая, почти черная, как папа, другая, бело-рыжая, как мама.
Воробей в панике заверещал и едва не упал с ветки.
– Прекратите! – шлепнула детей миссис Кисис, и они сразу сдулись.
– А вы принесли нам письмо? – хитро спросила почтальона Фанни.
Мистер Твит отдышался, пригладил перья на голове, на всякий случай перелетел еще дальше от окна и чинно произнес:
– Нет, дорогая, вам теперь – только устные сообщения. А газеты, так уж и быть, я стану оставлять на дереве.
– Валяйте! – дали разрешение Мартин и Байрон, сели поудобнее и, довольно улыбаясь, приготовились слушать сообщение.
Мама отвесила им еще пару легких шлепков.
– Пожалуйста, мистер Твит, мы слушаем.
Почтальон взъерошил перья, затем уложил их обратно, поправил форму и сумку, прочистил горло, отставил одну ногу в сторону и чуть назад, точь-в-точь как соловей, готовящийся спеть прекрасную песню, и громко прочирикал:
– Почтенному семейству Кисис! От семейства Найт! В связи со вчерашним появлением на свет нашего третьего птенца (на этот раз девочки), приглашаем вас в гости сегодня вечером, перед закатом! – Мистер Твит выдержал торжественную паузу и повторил все еще раз, а затем прокашлялся и добавил от себя: – Я бы на вашем месте, миссис Кисис, оставил детей дома – вместе с их инстинктами…
На этом он раскланялся и быстро упорхнул.
– Мам, что случилось? – спросил Мартин.
– И я что-то плохо понял… – сказал Байрон.
– У сов родился совенок! – всплеснула лапами Фанни. – Чего тут непонятного? Девочка! Поэтому у них сегодня праздник! И мы на него идем! Так ведь, пап, мам? Мы пойдем?
– Почему нет? – сказал мистер Кисис и достал из-за окна свою газету. – Такое событие! Обязательно нужно пойти.
– Какая радость! – воскликнула миссис Кисис. – Это утро не перестает меня удивлять! Я испеку еще один пирог…
– А я подарю новорожденной свою игрушечную мышку, – подхватила Фанни.
– Я тоже что-нибудь придумаю, – сказал мистер Кисис, надевая в прихожей высокие резиновые сапоги. – Ну, а сейчас мне пора в булочную.
У него была маленькая пекарня в городе и булочная при ней. Каждое утро, без выходных, он ездил туда на велосипеде, продавал хлеб и всякие вкусности горожанам, а вечером всегда возвращался с чем-нибудь хрустящим, ароматным, а иногда даже еще теплым, и у всего этого были загадочные заморские названия…
– Пекарь уже наверняка давно ждет меня, и у двери выстроилась очередь, несмотря на ливень… Вряд ли я доеду до города на велосипеде по таким дорогам-рекам. Придется идти пешком. Поэтому надо поторапливаться. Счастливо оставаться! Всем слушаться маму!
Дети, прощаясь, облепили папу со всех сторон, и в таком виде, смеясь, он вышел за дверь.
Молли поцеловала Дарси в нос, сняла с него котят, как игрушки с новогодней елки и, понюхав прохладный влажный воздух, почему-то сказала:
– Будь осторожен.
Мистер Кисис удивленно посмотрел на нее, но ответил:
– Хорошо, Молли. Обязательно.
– Идите-ка соберите игрушки, – приказала миссис Кисис сыновьям, когда Дарси скрылся за поворотом.
Она проследила за ними, не забывая внимательно глядеть по сторонам и нюхая воздух.
«Чем же это пахнет?»
Она никак не могла понять, что за запах примешивается к запаху дождевой воды и мокрой земли, она никогда ничего подобного не нюхала… Но запах был, хотя и неприятен, очень-очень слаб, поэтому Молли решила не волноваться раньше времени.
Однако крепко заперла дверь изнутри, когда дети с игрушками вернулись в дом.
* * *
– Маааам…
Мартин и Байрон сидели, а точнее, прятались за резной короной буфета, на самом верху, почти под потолком. Это был их любимый «наблюдательный пост».
– Слушаю вас, – сказала Молли, просеивая муку в большую миску.
– А что мы подарим девчонке Найт? – грустно спросили они.
– Фу, дети, – сказала миссис Кисис, сердито посмотрев на них. – Нельзя ли быть немного повежливее? Девочки ничуть не хуже мальчиков, а мальчики ничуть не лучше девочек.
Байрон и Мартин нахмурились, озадаченные этой формулой.
Потом Байрон задумчиво проговорил:
– Но Фанни же хуже нас. Она – вредная.
– Ах ты противный маленький комок шерсти! – в одно мгновенье взвилась Фанни и прыгнула на буфет, неосторожно толкнув стоящую рядом корзину с яйцами.
Байрон зашипел и с перепуга ударил ее лапой, но получил такие сдачи, что громко и жалобно запищал и залег за короной, с надеждой глядя сквозь деревянные прорези на маму.
– Фанни! – прикрикнула та на дочь. – Ты чуть не разбила все яйца!
– Извини, мама, я нечаянно!.. Но ты слышала, что он мне сказал?!
– Да, я слышала. И он уже получил за это. Байрон, ты понял, за что получил? И я не буду за это наказывать Фанни… Фанни, слезай с буфета.
Байрон мяукнул.
– Скажи, за что ты получил! – настаивала миссис Кисис.
– За то, что сказал гадость… – всхлипнул Байрон.
– Совершенно верно! – Молли стукнула ложкой по столу. – Если бы Фанни сказала тебе, что ты хуже ее и что ты вредный, как бы тебе это понравилось?
Байрон шмыгнул носом.
Мартин тоже шмыгнул – из солидарности с братом.
– Никто не хуже других! И никто не лучше других! – говорила мама, разбивая яйца в муку. – Ни мальчики, ни девочки! Ни кошки, ни собаки! Ни птицы, ни звери!
– Ни рыбы! – вставила Фанни.
– Ага! – крикнул Мартин. – Тогда почему мы делаем пирог с рыбой?! Уже второй за сегодня!
– Ну, уж не потому, что рыбы хуже нас! – посмотрела на него миссис Кисис таким взглядом, что он тоже спрятался за краем буфета. – А потому, что мы так устроены – хищники едят других животных! Не я это придумала!.. – Она вернулась к тесту. – Хуже только плохие! А лучше только хорошие! Кто бы они ни были – мальчики, девочки, кошки, собаки и так далее!
Она замолчала.
Все котята сидели тихо-тихо – мама умела иногда сердиться так, что они боялись ее больше папы.
Через некоторое время она вздохнула:
– К тому же, Байрон… и Мартин… И я когда-то была девочкой. Что же, по-вашему, получается, я хуже папы?
Никто ей не ответил.
Дети стали еще тише.
Молли глянула на них.
Все трое смотрели на нее, вытаращив глаза, но говорить боялись.
– Что это с вами?
Байрон считал себя самым смелым, поэтому осторожно поерзал в своем убежище, сморщил нос и пискнул:
– Ты – была девочкой?
Мартин не сдержался и тихо прыснул в лапы.
– Что? – не поняла Молли и посмотрела на дочь.
Мордочка Фанни выражала только недоумение.
– Да что такое?
– Ты была девочкой? Не может такого быть…
– Почему? – в свою очередь изумилась миссис Кисис.
– Мама – котенок!.. – воскликнул Мартин. – Глупости какие!
– Ах, вот вы о чем! – засмеялась Молли. – Конечно! Я тоже была котенком! Таким же, как вы. А потом я выросла и стала такой, как сейчас.
Мальчишки так и покатились со смеху у себя на буфете.
Фанни выглядела растерянной.
– Скажи еще, что папа был котенком! – выкрикнул Байрон сквозь смех, и они с Мартином оба схватились за животы.
– Естественно, был, – сказала миссис Кисис. – У нас даже фотографии есть, где мы с ним маленькие.
Ответом ей был только дружный хохот.
– Я вам покажу их как-нибудь… Если не верите, спросите у бабушки. Она же моя мама, она вам расскажет…
– Обязательно спросим! – пообещал Мартин.
– А чьими игрушками вы играете, как думаете? – спросила миссис Кисис.
– Своими, чьими же еще! – сказали котята, однако чуть притихли, потому что игрушки – это уже дело серьезное.
– А вот и нет! Половина ваших игрушек – это наши с папой игрушки!
– Зачем взрослым игрушки? – спросил Мартин.
– Никогда не видел, чтобы вы с папой играли игрушками! – сказал Байрон.
– Вот же вы глупые! – воскликнула Фанни. – Это игрушки мамы и папы, когда они еще были котятами! Игрушки из их детства!
– Мам, она обзывается! – крикнул Байрон.
– Фанни, не называй братьев глупыми. Они не глупые, а маленькие. Ты тоже была такой.
– Такой же глупой? – возмутилась дочь. – Ну уж нет!
– Фанни!
– Ладно…
– Им просто… не хватает жизненного опыта.
Фанни фыркнула и отвернулась.
– Пусть скажет, что мы не глупые! – потребовал Байрон.
– Да! – согласился с ним Мартин.
– Фанни, – позвала Молли. – Фанни, перестань дуться и извинись.
Но та лишь надменно дернула хвостом и задрала нос.
– Ну, раз все опять перессорились и у меня самой настроение не самое лучшее, – задумчиво проговорила миссис Кисис, – я не буду рассказывать вам свой сон… О том, как я была маленьким котенком и каталась по радуге…
– По радуге?! – Все головы сразу повернулись к ней.
– Да, по радуге. Но это не имеет никакого значения, потому что я все равно не буду рассказывать…
– А если я извинюсь? – спросила Фанни.
– Если вы помиритесь и пообещаете больше не ссориться, обязательно расскажу.
Фанни помолчала, глядя в окно, подумала, вздохнула и сказала, повернувшись к братьям:
– Извините, что назвала вас глупыми. Вы не глупые. Вам просто… ума не хватает…
– Фанни!
– Но у вас ума обязательно прибавится! – затараторила сестра. – Когда вы вырастете! Как я.
Байрон и Мартин остались вполне довольны таким извинением и запрыгали на буфете:
– Мама, сон! Мама, сон про радугу!
Миссис Кисис, продолжая делать пирог, стала рассказывать детям свой восхитительный сон о том, как она была котенком, как летала по воздуху и прыгала, бегала и каталась по радуге, похожей на желе.
* * *
Когда новый пирог был поставлен в духовку, а сон рассказан с начала до конца и даже два раза, Молли спросила:
– Ну, теперь вы верите, что я была маленькой?
– Я верю, – с готовностью ответила Фанни.
– И мы верим, – закивали Мартин и Байрон.
– А в то, что папа был котенком, верите?
С этим было сложнее согласиться, но спорить не приходилось.
– А как насчет бабушки? – хитро улыбнулась мама.
– Нееееет! – запротестовали дети. – Никогда! Нееееет! Этого не может быть! Ни за что!..
Молли засмеялась и взглядом показала Фанни, что нужно вымыть посуду. Фанни недовольно поморщилась, но пошла к раковине.
– А я немного отдохну, – сказала миссис Кисис и села на стул у окна.
Дождь давно закончился, но тучи не собирались никуда улетать. Солнца не было видно.
Молли достала вязание из корзины для рукоделия и тихонько застучала длинными спицами.
– Отдыхать тоже можно с пользой, – сказала она, будто сама себе. – Скоро новый шарф для папы будет готов. А потом начну носочки для всех вас.
– Мама, – сказал Мартин. – А я так и не понял, что мы с Байроном подарим сегодня самой младшей Найт? Ты подаришь пирог, Фанни – мышку. Папа подарит что-нибудь. А мы?
– А что вы хотели бы подарить?
– Я бы хотел подарить кораблик, – сразу нашелся Байрон. – Но, к сожалению, его нет…
– Я думаю, ты хотел сказать не «к сожалению», а «к счастью»? – лукаво прищурилась миссис Кисис. – Какая удача, правда, Байрон, что кораблика нет и тебе ничего не придется дарить «девчонке Найт»?
Байрон от смущения закрыл глаза лапой.
Иногда мама просто читала мысли детей. И не только их, но и папины тоже… И от этого порой становилось как-то неловко, а порой – радостно…
