Я медленно открыла эту дверь

Судя по воспоминаниям о самой Людмиле Владимировне, она была добрым, душевным, отзывчивым человеком. Может, поэтому её мемуары не совсем получились: она встречалась со многими людьми в мире советского кино, но встречи эти описала «по касательной»: без деталей, без оценок – просто встретились два хороших человека – это и отмечено. Впрочем, я с интересом прочитал страницы, посвященные Сергею Ермолинскому и его жене Татьяне Луговской (сестре поэта Владимира Луговского): именно благодаря Людмиле Владимировне были подготовлены мемуары её тёти Татьяны Александровны Луговской (с удовольствием прочитаю).

Возможно, я не очень высоко оцениваю книгу, потому что уже начитался по теме советского кино других воспоминаний.

Но вот повесть «Я медленно открыла эту дверь» действительно хороша: компактна, в меру чувствительна (по-женски) и вполне жизненно-трагична.

Я не жалею, что прочитал эту книгу: слог легок и приятен, описываемое время было достаточно трагичным, но всё же люди как-то жили. Если хотите заглянуть за кулисы советского кинематографа, то, возможно, эта книга для вас.

И – на всякий случай! – Людмила Владимировна Голубкина не актриса, а редактор – и к актрисе Ларисе Голубкиной никакого отношения не имеет – просто однофамилицы.

С возрастом начинаешь любить мемуары. Эта книга не лучший представитель жанра. Про детство и молодость написано хорошо, а дальше как-будто другой человек писал. Чувствуется, что не хотела обидеть. Автор пытается не говорить плохо о людях, но если не говорить все, может и начинать не надо? Или без фамилий, потому что большинству читателей имена советских функционеров ничего не говорят. От мемуаров ждешь, что вот завеса приоткроется и мы увидим кусочек эпохи глазами конкретного человека. Но в данном случае не приоткрылась. А воспоминания других людей об авторе вообще написаны отвратительно. Предоставлена стенограмма интервью. Но ведь это же художественное произведение, надо было обработать!

Замечательная книга воспоминаний редактора советского кинематографа. Особенно понравилось, как рассказчица тепло и с пониманием отзывается о родителях, особенно о маме. Голубкина скромна, о себе как-то вскользь, а в основном о людях, кто был рядом, кого любила и сохранила в своём сердце. Дорману огромное спасибо, что раскрывает нам таких ярких представителей уходящей эпохи.

я думаю еврейства много, мне кажется нация не определяет характер, рубеж эмоций. веру, «сон был туманный как сон еврейского сторожа»-право, мне кажется это черечур личным, излишним

любые воспоминания от первого лица – неповторимы. Особенно – великой актрисы, о которой при жизни не было известно почти ничего. Единственное, что идет вразрез – предисловие, а жаль, потому что любого писателя или журналиста первым делом учат, что нельзя без ссылки на автора приписывать ему чужие мысли и мнения – это непорядочно. А без предисловия книга – просто чудо!