Kitobni o'qish: «НЧЧК. Теория Заговора»
Пролог
Год спустя. Распадок, конец мая – начало июня
Появление вампира-гастролера в таком городе, как Распадок – это ЧП. Одной выпитой досуха жертвы хватило, чтобы поднять по тревоге личный состав НЧЧК1 и бросить все силы на ликвидацию опасного преступника. Это в солнечном и демократичном Пиндостане новый клон президента Анкл Сэма даровал кровососам гражданские права. Не на всей территории, к счастью, а лишь в Сент-Луисе, но и этого хватило, чтобы клыкастые твари размножились и полезли в Серединную Империю, где их испокон веков недемократично и тоталитарно уничтожали всеми доступными способами.
Как известно, наследники Железного Маэдроса стреляют на поражение и в плен кровососов не берут.
Эрин и не собирался брать безымянного малкавиана2 живьем, но для начала неплохо было бы поймать безумного гада в перекрестье прицела полуавтомата. «Куталиона» тут маловато будет. И хотя отчаянные Дзировы3 парни заключили пари на ящик «Черного Самайна», кто именно разнесет башку бешеному вампиру, капитану ап-Телемнару такой финал ночной облавы уже не казался настолько очевидным.
«Нол! Что у тебя?»
Они с напарницей двигались вдоль стены цеха параллельным курсом, только по разные стороны, исследуя каждый свой сектор промзоны, куда общими усилиями удалось загнать вампира. Классическое место для поимки злодея, многократно разрекламированное кинематографом.
«Совсем как в пиндостанском боевике. Осталось только найти топку и, насадив на крюк клиента, отправить его на переплавку», – подумалось Эрину.
«Кто насаживать будет?» – ухмыльнулась мысленно Нолвэндэ, легко уловив ненаправленный поток сознания напарника.
Кровососы очень сильны, им нечета даже ведьмаки, и справиться с вампиром в рукопашной не под силу даже подготовленному бойцу-гоблину. Эльфа, хоть Темного, хоть Светлого, вампир рвет на две половины одним движением. Если уж в топку, то только обездвиженного колом в сердце, а еще лучше – сразу обезглавленного.
«Он где-то рядом, – сообщила Нол. – Я чувствую»
«Тогда иди ко мне!» – приказал Эринрандир.
«Погоди, сейчас я определю психопоток».
Ругнувшись сквозь зубы, энчечекист перешел на бег, чтобы обогнуть препятствие между собой и Нол как можно скорее. Пока мыслечтица будет вычислять вектор, вампир её сжует до половины. Кровь эльфийская для малкавиана чистый яд, но убить одним ударом он может.
«Лейтенант Анарилотиони! Отставить искать психопоток! Следуйте за мной».
С инстинктом самосохранения у Нолвэндэ полный порядок, но иногда её заносит в пылу азарта погони. Это был тот самый случай.
Она уже транслировала зрительный образ того места, где находился вампир.
Бетонный пол… рельсы… ржавые контейнеры… свободное пространство между рядами станков…
«Это рядом! Сектор 7. Цех 23. Северо-северо-восток. Догоняй!»
И не просто транслировала, а бежала прямо туда, где спрятался вампир.
Перепрыгивая через обломки и куски арматуры, Эрин ринулся в указанный сектор. «Рядом» – это только так называется и выглядит на схеме. На самом деле это двести метров сплошного крошева из полуразрушенных железобетонных конструкций, где каждый неловкий шаг чреват опасностью переломать себе все кости.
«Инструкция № 352, пункт 15, подпункт 4 четко и однозначно гласит, что при обнаружении а непосредственной близости объекта ЖМ4 сотрудник НЧЧК обязан немедленно оповестить свою группу и дожидаться прибытия огневой поддержки», – напомнил Эрин.
«Я помню, зануда».
«Так какого ж драного в … балрога ты не стоишь на месте?!»
Эрин легко взбежал по балке, намереваясь с неё перепрыгнуть на край вагонетки. С высоты четырех метров над уровнем пола он прекрасно видел Нолвэндэ, замершую прямо посредине пустого пространства в центре цеха.
«Он тут!» – предупредила девушка, делая вид, что пытается свериться с планом.
Больше всего Эринрандир не любил эти игры в живую приманку. Слишком рискованно, слишком непредсказуемы последствия. И не по инструкции, едреные пассатижи!
Высокая тоненькая фигурка и мечущийся лучик фонарика, с помощью которого хрупкая эльфиечка якобы пытается разглядеть надписи на бумажке. «Фиал» армейской разработки обычно работает в нескольких режимах, и только один из них дает обычный свет.
Вампир этого не знал. На чем и погорел. В буквальном смысле слова.
Малкавиан бесшумно прыгнул, целясь в спину девушке, но в момент прыжка она перехватила его мыслепоток, резко развернулась, присела и переключила фонарик в спец-режим. Мощный луч буквально в один миг выжег вампиру глаза и превратил его лицо в кипящую сковородку с кровью, заодно давая возможность Эрину прицельно выстрелить разрывной пулей в голову. Кровососа отбросило в сторону, он рухнул на бетон и все равно продолжал дергать руками и ногами.
– Вызывай ДОБР! – крикнула Нолвэндэ.
«А то я сам не знаю», – подумал Эрин, не скрывая своего раздражения. Он бы предпочел обойтись без самодеятельности и ничем не оправданного риска.
– Ну, как мы сработали? – самодовольно поинтересовалась Нол, когда ап-Телемнар слез со своего высокого насеста.
За вампира из клана Малкавиан им обоим светило повышение.
– Отлично, – сказал он, целуя возлюбленную в заостренный кончик уха, и тихо добавил: – Но еще раз так сделаешь, отправишься…
* * *
«… в декрет». Ага, именно так и сказал. И вы знаете – я даже не возмутилась. И не удивилась. Сил не было ни на то, ни на другое. Странно, правда? Всего и осталось теперь, что с каким-то горестным удовлетворением сказать самой себе: «Ну вот, убедилась?», и самой же себе ответить: «А я так и знала…».
Вот именно! Я знала. Только признаваться не хотела. Упрямо закрывала глаза на оговорки, смеялась в ответ на намеки, как могла, деликатно уходила от неизбежного сакраментального вопроса. Запрещала себе замечать многие вещи, от которых еще совсем недавно убежала бы с воплями – куда угодно, на край света и дальше. И убеждала себя – да нет, он же не может – всерьез! Разве он меня не любит? Разве не знает, какая я? Разве не он сумел правильно позвать меня тогда, в болотах? Это же шутка, неуклюжая и глупая шутка всего лишь.
А вот и не шутка. Кончились шуточки, Нол. И что ты теперь будешь со всем этим делать, а?
А, да вы же, конечно, меня сейчас не понимаете. Ну, и немудрено. Со стороны благородный капитан лорд ап-Телемнар выглядит идеальным возлюбленным, а уж за такого супруга передрались бы даже утонченные дамы при дворе Владычицы, и замужние в том числе. Умный. Красивый. Честный. Синеглазы-ы-ый… А как готовит, а?! На руках – носит, кофе в постель – пожалуйста, надежный, словно крепостная стена или броня новейшего имперского танка. Жить с ним – одно удовольствие, словно в омега-камере. Никакой злодей не доберется, никакая беда. Отличная жизнь. Почти как в сейфе. Даже на волю иногда выпускает, побегать – естественно, под своим чутким присмотром. А как же без присмотра-то? Все же понятно. Шаг вправо, шаг влево – попытка к бегству, прыжок на месте… А, ну эту присказку все знают. Это не жизнь, это волшебный сон в садах Лориэна. Любая женщина о таком мечтает, так ведь?
Эру, ну почему, вот скажите мне кто-нибудь, почему с каждым днем этой замечательной, прекрасной и волшебной жизни мне все сильнее и сильнее хочется завыть в голос, достать табельное (пока еще не отобрал) и… нет, не застрелить моего благородного и заботливого орденоносного рыцаря, средоточие всех добродетелей, надежду, опору, и прочая, и прочая. Самой застрелиться. Пока у меня еще есть такая возможность, потому что – чую! – скоро и ее не будет.
Декрет. Ха! Ну, хоть предупредил – и на том спасибо. Кто предупрежден, тот вооружен.
О, мой самоуверенный и недальновидный возлюбленный! Да сколько же раз тебя нужно лупить по твоей мудрой голове, чтоб ты разул, наконец-то, свои синие очи и увидел – меня? А будешь ли ты меня после этого любить – вот в чем вопрос.
Как я могу позволить тебе жениться на незнакомке? Чтоб через пару-тройку десятков лет, измучившись безнадежными попытками изменить другого по своему нраву, мы либо сломались, либо разбежались, либо друг дружку поубивали?
За этот год я бы могла уйти раз двадцать – после каждой же крупной ссоры. Тем более, что мне есть, куда пойти. Отчего бы, и в самом деле, не в отдел собственной безопасности, куда меня так активно зазывают в последнее время? Там ты не сможешь меня достать.
А я остаюсь. Каждый раз, призывая все древние проклятия на твой нрав и на свой собственный, я остаюсь, потому что люблю тебя. Банально, правда? Самой смешно. Остаюсь, чтобы вновь увидеть в очередном кошмаре, как тебя душит какой-нибудь ведьмак или сжирает без остатка мутировавший колдовской гриб, потому что меня не было рядом, и некому было прикрыть твою спину. А я остаюсь одна – босая, беременная и на кухне, с целым выводком детишек… прижимать к уху трубку и слушать глухой голос Ытхана: «Мне очень жаль, Нол, но…»
Самоуверенная синеглазая сволочь! Я скорее сама прибью тебя, чем позволю тебе вот так по-глупому сдохнуть. Ну уж нет.
Потерпим еще. Потянем время. Выждем. Я ведь очень терпеливая, на самом-то деле. Я не взрываюсь сразу, я долго коплю в себе злость – и бью лишь потом, когда терпеть уже не в силах.
Но никакого декрета не будет, сердце мое. Так просто ты от меня не избавишься.
* * *
Наверное, товарищ ап-Халдамир умудрился бы выглядеть элегантным и утонченным даже в арестантской робе и кандалах. Энчечекистская форма сидела на нем идеально, подчеркивая достоинства фигуры: общую стройность, внушительную ширину плеч и узость бедер. Недостатки скрывать не было нужды – их у Леготара не имелось. Он бегал по утрам, занимался фехтованием, не пил и, насколько помнил Эрин, практически не курил. Поэтому увидев коллегу дымящим, как древний гномий паровоз, капитан ап-Телемнар очень удивился. Да и выглядел начальник внутренней тюрьмы НЧЧК так, словно пил без остановки три дня подряд. Он стоял возле служебного входа в управление и кого-то терпеливо поджидал.
– Что-то с Динэс? – с тревогой спросил Эрин.
Другой причины для переживаний, кроме здоровья любимой супруги, в жизни Его Невозмутимости не существовало.
– Нет, – отрезал Леготар. – Я тебя жду.
– Меня?
Был бы Эринрандир оборотнем, у него на загривке дыбом встала бы шерсть. От очень плохих предчувствий и зябкого ощущения медленно уходящей из-под ног почвы.
Едреные пассатижи! А ведь так хорошо начинался день! Нолвэндэ благополучно отдежурила, вернулась домой, поела и теперь спит, а это значит, что в бумажных делах полнейший порядок, папочки разложены по своим местам, файлы отсортированы, и Эрину остается только написать отчет за май, и уже вечером они укатят за город в столь любимые напарницей леса и чащи, чтоб предаваться простым радостям жизни. Костер, гитара, пиво и двухместная палатка со всеми вытекающими последствиями.
– У меня есть две новости. Одна очень плохая, а вторая – хреновей не бывает. С какой начать? – мрачно спросил Леготар.
– С хреновой.
– Помнишь Элеммира?
Эрин кивнул. С Элеммиром они работали в столичном НЧЧК, а было время, что и дружили.
– Он застрелился.
У капитана ап-Телемнара изо рта выпала незажженная сигарета, а глаза вылезли из орбит:
– Ка-а-ак?
– Очень просто. Засунул ствол в рот и нажал спусковой крючок. Мозгами, разумеется, забрызгало всю стену, включая портрет Владычицы, – хладнокровно пояснил бывший спецагент и судорожно затянулся.
– Но почему?
Нет, Эрин не мог поверить в то, что старый знакомый вот так просто взял и убил себя. Кто угодно, только не он!
– Элеммир застрелился, Фторр сидит в следственном изоляторе и ожидает суда за убийство, Линдиссэ в психушке, про их семьи я молчу, – кратко обрисовал ситуацию Леготар.
– Эру Всемогущий! – только и смог вымолвить следователь. – Что произошло?
А случилось вот что. Жил себе и не тужил Элеммир ап-Морвенион, служил Родине и Владычице, успешно возглавлял центральную криминалистическую лабораторию, носил полковничьи погоны, водку пил, как водится, и уже полвека дружил с Фторром сыном почтеннейшего Хлорра. А что такого? Бывали прецеденты в мировой истории, когда эльф и гном дружбу водили такую – пивом не разольешь, не то, что водицей. Во всяком случае, среди славных предков Элеммира пример подобной дружбы имелся. Да, да! Тот самый, о котором в школьной программе написано.
Это только на непросвещенный взгляд кажется, что королевская кровь в жилах – гарантия от всех жизненных неприятностей. Отнюдь нет! Где великая честь, там и великая нечисть, как любят говорить гоблины. За любой проступок с принца крови спросят даже не вдвойне, а втройне. И Элеммир с детства знал, что его репутация принадлежит не только ему одному, а всей семье. А потому никаких особых излишеств себе не позволял. Работал честно, карьеру делал помаленьку, отдыхал весело, успехом у женщин пользовался колоссальным в силу необычайной даже для эльфа, почти совершенной красоты. Она, красота эта проклятая, его и погубила. Ну и еще – некая иномирянка.
– Я не понимаю, почему они это пишут. Просто не понимаю. Зачем? – горько вздохнул Леготар, затягиваясь «Ородруином». Руки у него дрожали. – Предположим, это жанр такой специфический, но зачем же давать персонажам имена реальных существ? Это обыкновенная человеческая жестокость или и вправду отсутствие внутренней этической составляющей?
– И то, и другое, – буркнул совершенно расстроенный Эрин.
– Эта мразь издалась в Пиндостане, – продолжал ап-Халдамир. – Представь, какой скандал раздули враги Трандуилионов? «Ах, ну теперь понятно, почему Элеммир ни разу не женился, детей нет, живет один». «Конечно, мы все о чем-то подобном подозревали, но боялись признаться себя, что потомок великого рода, принц и единственный наследник может так низко пасть», – процитировал эльф и злобно сплюнул. – Эрин, они его затравили, словно дикого зверя. Девица давала такие многозначительные интервью, от прямых вопросов увиливала, хихикала и делала все возможное, чтобы навести тень на плетень. Газеты обливали помоями ап-Морвениона каждый день, возле подъезда дома дежурили с телекамерами, преследовали даже в сортире.
– И Элеммир не выдержал?
– Терпел, но когда ему позвонила Линдиссэ и спросила правда или нет…
– Паучий случай! – охнул Эрин.
– Он сказал, что это ложь, но больше не собирается никому и ничего доказывать, если единственная девушка, которую он всю жизнь любил, спрашивает о таком. Повесил трубку и достал из сейфа именной «ангрод»…
Мало кто знал, что прекрасному принцу и талантливому криминалисту очень не повезло в любви. Они так и не смогли поладить с Линдиссэ, хотя пытались начать сначала раз сорок. Какие жены, какие дети, если Элеммир всю жизнь хранил кулон с её локоном?
– А Фторр?
– Сначала ржал, потом злился, а когда… все случилось, взял топор и пошел в редакцию. Поставил эту бессовестную гадину на колени, если бы не главный редактор, то откромсал бы ей не руку, а голову. Главреда Фторр зарубил насмерть, когда тот заслонил собой «звезду гомоэротической литературы». Той же ночью Линдиссэ чудом вынули из петли, но, боюсь, из психиатрической лечебницы она уже не выйдет никогда.
Эрин выругался очень длинной и емкой фразой, пересказывать которую нецелесообразно в связи с её крайней неполиткоректностью в отношении иномирян. Тянула она на административный штраф или 72 часа общественных работ.
– И какова же плохая новость? – через силу спросил Эрин.
– А плохая новость заключается в том, что из-за всей этой истории ты не получишь майорские погоны, друг мой, – проворчал Леготар.
– Почему? – удивился ап-Телемнар. – А как же малкавиан? Мы ведь его обезвредили.
– А про Нолвэндэ речь не идет. Она своего внеочередного старлея получит без проблем.
– Это замечательно! А в чем же моя вина?
Бывший спецагент окинул соратника тяжелым, как памятник Дарину Бессмертному, взглядом.
– А ты у нас мало того что опальный и неподкупный, ты к тому живешь один, в легкомысленных связях не замечен и дриад обижаешь. А у нас сейчас компания по борьбе с половыми извращенцами в погонах, всякими гномофилами, и прочими порочными наклонностями.
Эринарндир потрясенно хлопнул ресницами в стиле незабвенной Груши Солончак. Сказать он ничего не мог. Даже грубо выматериться не получилось. Нет! Наверняка эти самые порочные наклонности существовали где-то в богемной среде среди дизайнеров, модельеров, стилистов и остальных творческих личностей. У кого-то морду лица каждые полгода перекраивают заново, а кому-то не хватает в постели острых ощущений. Так то ж богема, там извращения в порядке вещей, почти святое. Но не в среде помешанных на работе фанатиков, где не то, что о чужих мужиках, и о собственной жене некогда подумать? Ытхан на унитазе засыпает от усталости, Рамбо забыл имена собственных детей, и у дриадолюбов из ДОБРа секс бывает далеко не каждую неделю.
– Из списка ты вычеркнут, и не спрашивай, откуда я это знаю. Я бы тебе посоветовал забыть о повышении на пару лет и… сделать Нолвэндэ предложение руки и сердца.
«Очередное предложение, – подумал Эрин. – Чтобы она снова клятвенно обещала подумать еще немного»
Целый день бедняга Элеммир не шел у капитана ап-Телемнара из головы, а заодно и вся эта омерзительная история. Эльфийский принц, высококлассный профессионал, верный друг и просто хороший парень оказался беззащитен перед писаниной какой-то бессовестной попаданки, измученной комплексом неполноценности и болезненными фантазиями. Как такое могло случиться? Где же справедливость? Естественно, отчет за май продвигался медленно, Эрин курил сигарету за сигаретой, ломал их в пальцах и дергался от каждого телефонного звонка. И правильно дергался. Потому что когда телефон в очередной раз разразился трелью, энчечекист чуть на месте не подпрыгнул. Номер оказался незнакомым и, к тому же, столичным.
К искреннему потрясению ап-Телемнара, звонила мать Элеммира, и вместо того, чтобы спокойно и с достоинством выслушать соболезнования её недавней утрате, Лаириэль, кратко представившись, сразу перешла к делу:
– Эринрандир, скажите, вы не получали от моего сына посылку не так давно?
– Нет, миледи, а должен был? – поинтересовался он.
– Элеммир за несколько дней до… гибели говорил о ней.
Капитан ап-Телемнар мысленно прикинул время, прошедшее с момента смерти старого знакомого. По идее, посылка должна была уже дойти.
– Нет, я ничего не получал на почтовый адрес.
– А не на почтовый? – настороженно спросила Лаириэль.
Её волнение и тревога ощущались Эрином почти физически, словно он не по телефону разговаривал, а видел перед собой изящную миниатюрную женщину, которую не сумела сломить смерть единственного сына.
– Миледи, а почему вы спрашиваете? – ответил энчечекист вопросом на вопрос.
– В последние дни Элеммир частенько вспоминал о вас и о подробностях «мифрильного» дела. Он хотел вам что-то сообщить, что-то очень важное…
– Миледи, вы уверены, что речь идет о посылке?
– Абсолютно.
– В таком случае, ваш сын не успел её отправить, – заявил Эрин.
– Простите за беспокойство, Эринрандир. Всего вам наилучшего, – прошелестел в трубке голос, и связь прервалась.
Отлично! Этого еще не хватало.
Естественно, ни о каком майском отчете уже и речи быть не могло.
Под горячую руку досталось «любимице» Желудьковской, несвоевременно решившей посетовать на количество окурков в пепельнице, потом в столовке эльф чуть не подрался с криминалистом Маки, а когда следователя настигла новость о скором появлении практикантки-новенькой, то говорить о каком-то душевном равновесии уже было поздно. А тут еще и Ытхана на месте не оказалось, чтобы выплеснуть на него все накопленное раздражение. Все словно сговорились довести капитана (недостойного майорских погон) до небольшого нервного срыва.
Ну, вот как тут не выпить? Немного… совсем чуть-чуть… чисто, чтобы снять стресс. Каких-то сто пятьдесят грамм. Ибо жжет за грудиной от злости и бессилия, и, будем честными, от страха потерять Нолвэндэ. Положим, Эрин слишком мелкая пешка и безродная шавка, чтобы Кто-то Наверху всерьез озаботился изничтожением его персоны, но вот леди Анарилотиони-младшая уже гораздо более интересная мишень. В любом смысле слова. Вознамерься кто раскопать их связь и предать её огласке под скандальным соусом, все кончится не менее трагически, чем у Элеммира. Для этого надо знать Нолвэндэ и её порывистую натуру. С ней вообще нужно быть особо бдительным. Вот, скажем, отчего она в последнее время так часто дежурит? Да – карьера светит, да – уже несколько раз предлагали перейти к особистам, а возлюбленная отнюдь не лишена амбиций. Но эти частые дежурства…
Счастливая личная жизнь, разделенная любовь и множество радостных моментов вовсе не означают, что капитан лорд ап-Телемнар стал менее подозрительным или сумел избавиться от паранойи. В свое время товарищ Дзир не погрешил против истины, когда предупреждал: «С этой женщиной не расслабишься!» Если немотивированную ревность Эрину еще удавалось держать под контролем, то подозрительность расцвела пышным и обильным цветом, начав граничить с манией.
Так что, доплетясь домой и обнаружив там вместо Нолвэндэ записку, Эринрандир сразу понял – придется обновить навыки следопыта. Телефон напарницы вне зоны доступа, рюкзака и палатки нету, холодильник пуст. Экстремалка ушастая!
Сколько раз вместо того, чтобы хорошенько выспаться, поваляться в постели и провести выходной как взрослые нормальные эльфы, Эрину приходилось ни свет ни заря пробуждаться и переться в какую-нибудь потрясающе красивую рощу-чащу, или на скалы, или на рыбалку (брр! А потом этих скользких гадов ему же и чистить!). Словно не с эльфийкой живешь, а с какой-то помешанной на здоровом образе жизни дриадой. А не поедешь, так она сама рванет. И еще неизвестно, она там в гордом одиночестве или нашла себе мужскую компанию? (Паранойя, сволочь, брысь в будку!)
Ведь прекрасно знает, как его бесят эти таинственные исчезновения, а все равно ведет себя, словно избалованный ребенок. Еще лучше знакомы Нолвэндэ методы борьбы с самоволием и неподчинением старшему по званию. Адекватность и симметричность ответа – главная сила. Сегодня ты вильнула хвостом и сбежала в неизвестном, как тебе кажется, направлении вся такая свободная, а завтра останешься ковыряться в бумажках, вместо того, чтобы вволю пострелять в дровском тире, а потом завалиться в «Лепрекон-клуб». Кто будет обижаться и надувать губы, Нолвэндэ? Кто у нас тиран и деспот?
Словом, Эринрандир переоделся в камуфляж, подхватил рюкзак и отправился следом за своей строптивой принцессой. Тем более что бывшему разведчику не составило труда отыскать возлюбленную. Несколько наводящих вопросов на автостанции и чуть-чуть дедуктивного метода. В задачке дано: если все запасы банок «Красного Самайна» откочевали из холодильника на природу, а удочки на месте, значит, леди Анарилотиони изволит ловить раков. Вопрос номер один: а где у нас самые лучшие места? Правильно! В Белознаменском районе. Вопрос номер два: куда подалась наша напарница? Ответ: в Шировку, однозначно. Потому что на Мазайцевку автобусы отменили. Великий ворлок Холмский гордился бы своим последователем.
* * *
Что меня больше всего бесит в моем… хм… возлюбленном – так это его невероятная, непробиваемая самоуверенность. Даже занудство и неизбежное бурчание безропотно уступают ей первое место. Вот, например, выезды. Ведь вижу же, что нравится, знаю, что доволен – а ведет себя, словно склизкая медуза, которую силком вытащили на берег! Ну, объясните мне, как можно не любить активный отдых, а? Как можно предпочесть тупое сидение (или лежание) в тесной казенной квартире и унылое поглощение пива в духоте четырех стен славной утренней пробежке по пересеченке с нетяжелым рюкзачком, рыбалке и тому же распиванию пива, но на свежем воздухе? А? Не говоря уж о том, что прочие… хм… активные занятия на лоне природы обретают особую прелесть, да и для здоровья полезней!
И ладно бы все это не шло ему впрок, тогда бы я смирилась и махнула рукой на зануду и домоседа. Балрог! Словно не с эльфом живу, а с каким-то унылым сиреном. Так ведь нет же! За год, всего за год моих пинков и упорных попыток расшевелить возлюбленного, он из тощего ушастого недоразумения, в которое я по вопиющему попустительству судьбы влюбилась, превратился в пышущего здоровьем красавца. По крайней мере, теперь его можно спокойно обнимать, не опасаясь проснуться в синяках от выпирающих отовсюду костей и мослов. Хорошая еда, здоровый отдых и… прочие развлечения на природе творят чудеса. Честно! Ну и что, что готовит он? Зато при мне он делает это регулярно! И сам, между прочим, большую часть и съедает! И вы поглядите на результат! Когда капитана ап-Телемнара в последний раз видели рядом с пресловутой «Рюмашкой», а? Не до рюмашек ему теперь, совсем не до них. Не хочешь провести выходные на воле? Разве ж я тебя заставляю? Пожалуйста! Но я-то не обязана киснуть в городе, когда на дворе такая погода и – лето! Я купаться хочу. И по скалам лазить. И песни петь у костра. И любить тебя, придурка ушастого, прямо на травке. И кто это тут чем-то недоволен?
А вот чего я не терплю, так это уловок вроде сегодняшней. Договорились мы, что поедем вместе за город? Договорились! На работе тебя задержали? Нет! Избили-убили-ограбили? Тоже нет! Я прекрасно знаю – ты жив-здоров и пьешь где-то, с-собака сумрачная, не соизволив меня предупредить. И что я теперь, буду сидеть у окна, как идиотка, и ждать, пока ты посчитаешь нужным явиться? Нет уж. Так бездарно тратить выходные я не намерена. Захотел бы предупредить меня – нашел бы телефон и позвонил. Не захотел? Ну, извини! Кто ж тебе злобный знахарь?
Прождав для очистки совести полтора часа вместо пятнадцати минут, я плюнула, написала записку, где довольно сдержанно уведомила блудного милорда, что, хоть он и не счел нужным оповестить меня об изменении своих планов на следующие два дня, я свои менять не намерена, подхватила рюкзак и отбыла в вечерний туман. Раков ловить, да. Ибо люблю я, знаете ли, пиво с раками. И он его тоже любит, кстати.
Захочет – найдет. Он всегда находит – и всегда уверен в том, что это его, следопыта и разведчика, заслуга. Ну и пусть его! А я вот сейчас дойду до места, поставлюсь, разведу костер… выпью баночку «Самайна»… заряжу сетку у берега… выпью еще баночку… и еще…
Гад. А ведь напьюсь! Напьюсь из-за этого… гада! Я ему что, несчастная Груша, которой даже позвонить лень?! Раз не звонит – значит, не хочет! Да! Вот сейчас точно напьюсь – и полезу… за раками! Ой… берег какой скользкий… Тьфу! Ну, заодно и искупаюсь…
А-а, явился! Ну, сейчас ты у меня получишь! Р-руки!..
… ну вот. Опять. Как всегда.
И почему я его до сих пор не прибила?!
* * *
Доставание злой, ругающейся и брыкающейся Нолвэндэ из речки смело можно зачесть в качестве любовной прелюдии и сразу после произведенного извлечения из водной стихии переходить к тому, что гордая мыслечтица деликатно именует «процессом». Тоже своего рода традиция, заложенная в незабвенных Колдубинских лесах более года назад. Горячая кровь предков Нолвэндэ по материнской линии требует драматичности во всем, даже в интиме.
В процессе… хм… «процесса» традиционно топится очередной мобильный телефон, рвется дорогущее нижнее белье, и Эринрандир ап-Телемнар узнает много нового про себя и свои нездоровые наклонности. Но это все сущие мелочи. Главное – потом можно спокойно поговорить, покаяться за спонтанный прием крепкого горячительного напитка и поведать о горестной участи Элеммира, а так же очередном фиаско в карьерном росте.
– А ты говоришь о каких-то там наклонностях. По мнению столичных умников, я веду образ жизни истинного мужеложца, дорогая. Именно поэтому майорских погон мне не видать как своих ушей, – заметил Эрин, откупоривая банку «Самайна». – Твое здоровье, любимая.
Похоже, Нолвэндэ расстроилась сильнее, чем сам пострадавший. Она смяла в кулаке пустую банку от пива:
– Тогда мне тоже не нужны эти балроговы погоны! Мы вместе брали малкавиана, вместе рисковали, а теперь тебя унижают ни за что!
– Не дури, – хмыкнул капитан, закутывая девушку в свою куртку. – Ты своего старлея заслужила. А я не слишком опечалился, – и отмахнулся: – Подумаешь!
Но мыслечтицу не обманешь. Она сердцем чует. И отчетливо ловит общий эмоциональный фон, как бы Эрин не пытался спрятаться.
– Конечно же, ты опечалился и обиделся. Ну хочешь… хочешь, мы перестанем скрывать нашу связь? – предложила она решительно. – Я переберусь жить к тебе, и пусть все знают, что у тебя с ориентацией полный порядок…
– Ага! И сразу в честь такого знаменательного события представят меня к повышению в звании, – рассмеялся Эрин. – Так и напишут в представлении «За четкую гетеросексуальную ориентацию». Потом нас затаскают по комиссиям и вынудят кого-то одного уволиться из НЧЧК. Ты этого хочешь?
– Нет, не хочу, – пробормотала девушка.
– И я не хочу рассказывать десятку любопытных чиновников подробности нашей личной жизни. И со службы уходить тоже, – довольно резко заявил ап-Телемнар и уже гораздо более мягким и вкрадчивым голосом добавил: – Вот если бы мы поженились… А, Нол? Я поеду к твоим родителям, объявим помолвку и все дела. А?
