Kitobni o'qish: «Волшебный берег»

Shrift:

Machaon®

Иллюстрации Евгении Соловьёвой

* * *

«Чтобы защищать слабых, надо самому сильным быть»

Любовь Фёдоровна Воронкова (1906–1976) родилась в Москве в семье крестьянина, который приехал в столицу на заработки из Орловской губернии. Детство будущей писательницы прошло в Мещанской слободе, в деревянном двухэтажном доме на Старой Божедомке (так раньше называлась улица Дурова). Сейчас это один из центральных районов Москвы, но ещё сто лет назад здесь была городская окраина, а многие её жители держали у себя коров и лошадей. Воспоминания об этом времени Воронкова отразила в автобиографической повести «Детство на окраине» (1959). Её главная героиня – восьмилетняя Соня Горюнова – очень похожа на саму писательницу. Она мечтает стать художницей и любит рисовать, причём делает это не только в своей тетрадке, но и на стенах, заборах, даже на земле! Вскоре девочка начинает посещать городское училище, где её талант замечает преподавательница Елена Петровна, которая во всём поддерживает Соню и помогает ей привыкнуть к новой обстановке.

Точно такую же любовь к рисованию обнаружила в себе Люба Воронкова. До конца жизни самым ценным подарком она называла коробку цветных карандашей, которую ей подарили в детстве. Благодаря помощи своей учительницы и большому трудолюбию девочка сумела поступить в Строгановское училище. К сожалению, закончить его она не смогла. В 1917 году в охваченной революционными волнениями Москве начался голод. Родители Любы, у которых было пятеро детей, были вынуждены уехать из города в маленький подмосковный посёлок Коськово.

Деревенская жизнь в то время была трудной. Двенадцатилетней Любе приходилось помогать отцу и матери по хозяйству: пахать землю и полоть грядки, косить траву и кормить корову, носить воду из колодца… Однако девочка никогда не жаловалась ни на тяжёлую работу, ни на вынужденный переезд. Люба находила радость в чтении литературы по вечерам, а также в красоте лесов, окружавших их небольшой посёлок. Будущая писательница сохранила в памяти всё увиденное и много лет спустя перенесла это на страницы своих книг. Не случайно местом действия многих произведений Воронковой является русская деревня с её бескрайними полями, густыми лесами и тихими речками. К таким произведениям относятся и собранные в этой книге сказочные повести «Волшебный берег» (1964), «Защитник слабых» (1968) и «В гостях у бабушки Марфы» (1971).

Юные герои этих историй Лёня и Аринка очень любят проводить время на природе. Они помогают Лёниной сестре Фене на утиной ферме на берегу лесного озера: они ухаживают за её маленькими жителями и оберегают их от хищников. Там ребята знакомятся с одиноким Пугалом и загадочным зверьком по имени Ардыв. Друзья легко находят общий язык с обитателями леса, потому что относятся к ним очень бережно. Они не ломают молодых веточек, не разоряют птичьих гнёзд и не стреляют в белок, чувствуя ответственность за братьев наших меньших. Совсем не таков старший брат Аринки Корней. Он не хочет помогать ребятам и равнодушно относится к лесным животным и птицам (вероятно, поэтому они не разговаривают с заносчивым мальчиком). Однажды Лёня даже ссорится с Корнеем из-за этого и понимает, что ему нужно стать сильным, чтобы защитить ту хрупкую красоту природы, которую, к большому сожалению, не умеют ценить многие люди.

Своя заветная цель была и у Воронковой. Через несколько лет она вернулась в Москву, решив стать писательницей. Для этого по вечерам после работы Любовь Фёдоровна посещала литературный кружок, которым руководил литератор Джек Алтаузен. Вскоре в газете «Комсомольская правда» было напечатано её стихотворение о домработнице Варваре, история которой напоминала жизнь самой Воронковой. После этого успеха писательница решила, что будет сочинять произведения о чём-то хорошо знакомом, понятном и любимом, а не пытаться придумать что-то далёкое от настоящей жизни. Она стала сотрудником журнала «Пионер» и писала статьи о сельских тружениках, с которыми знакомилась во время рабочих поездок по стране. Каждое лето Воронкова навещала свою семью и дорогие её сердцу места. Впечатления от этих путешествий легли в основу её первого сборника рассказов «Шурка» (1940), названного в честь любимого брата писательницы. В годы Великой Отечественной войны Любовь Фёдоровна посвящала свои книги подвигам партизан, судьбе деревни и детям, оставшимся без родителей. Это «Лихие дни» (1942), «Девочка из города» (1943), «Село Городище» (1947) и другие.

Уже в своём зрелом творчестве Воронкова обратилась к историческому жанру, написав повести о персидском царе Кире Великом «След огненной жизни» (1969) и знаменитом полководце Александре Македонском «Сын Зевса» (1971). Основанные на сочинениях античных историков, эти книги правдивы и занимательны. На их страницах буквально оживают события, произошедшие более двух тысяч лет назад. И это неудивительно, ведь, создавая свои произведения, Любовь Фёдоровна вкладывала в них все свои душевные силы. Иногда она так привязывалась к героям, что не хотела с ними расставаться и придумывала продолжение их историй. Точно так же и мы успеваем подружиться с Лёней и Аринкой и немного огорчаемся, когда книга подходит к концу. Однако с нами остаётся их доброе сердце и умение разглядеть настоящее волшебство даже в самом обыкновенном лесу.

Антон Филатов,
кандидат филологических наук

Волшебный берег

Как это началось

– Мне сегодня ночью будет жутко одной на озере, – сказала Феня. – Моя сменщица Катя простудилась, не может дежурить.

– Возьми Алексея, – посоветовала мать, – всё-таки живая душа.

Лёня тут же бросил чурку, которую обстругивал ножом. Он хотел сделать ракету и слетать на Луну. Но если надо идти на озеро, то он готов.

Мать велела ему захватить одежонку, потому что вечером на озере холодно. А Фене подала корзиночку с едой.

– На двоих еды давай, – сказал Лёня, – а то вдруг не хватит!

– На троих дала, – успокоила его мать, – только смотрите за утками хорошенько, рот не разевайте.

– Не разинем, – ответил Лёня.

И первым вышел на улицу. Он ведь и без сестры знал, где озеро.

Что сказали утки

Феня и Лёня пришли к озеру, сели в лодку и переплыли на другой берег.

Тут на берегу, на прибрежном песке, толпилось множество белых уток.

Они были такие белые, словно только что выкупались в сметане.

– Штук сто будет, – сказал Лёня. – Сейчас сосчитаю.

– Лучше и не берись, – ответила Феня, – их не сто штук, а сто раз по сто. Ты до стольких и считать не умеешь.

Феня пошла в кладовую готовить уткам корм. А Лёня уселся на берегу и стал смотреть на уток.

Утки не обращали на него внимания. Одни дремали на тёплом песке, другие качались на воде, на светлых зыбульках, третьи ныряли под воду, ловили кого-то… И всё время что-то лопотали, переговаривались между собой.

– Эх, скучища! – вздохнул Лёня. – И чего тут делать, на озере? Искупаться, что ли?

В это время к воде подбежала одна уточка и закричала:

– Не уплывайте далеко, не уплывайте! Это опасно!

– Почему? Что такое? – затревожились утки и столпились вокруг неё.

Уточка оглянулась на воду и негромко сказала:

– Говорят, в озере появилась выдра!

– Где выдра? – спросил Лёня.

Уточка опять оглянулась на озеро:

– Говорят, около острова!

– Эх! – сказал Лёня. – Дремать некогда.

Он встал, подбежал к лодке и столкнул её на воду.

Феня вышла из кладовой.

– Куда это ты собрался? – закричала она.

– В озере выдра появилась! – ответил Лёня. – Еду на остров выдру искать!

– Да кто это тебе сказал?

– Утки сказали!

– Уже придумал! Никакой выдры здесь нет. И смотри, опрокинешь лодку – тебе достанется!

Лёня взял весло и поплыл на остров искать выдру. Лодочка была лёгкая и сама шла по гладкой воде.

Лёне встретился кто-то ласковый

Островок был совсем маленький. Но деревья здесь толпились так тесно, словно лучшего места они не нашли на всей земле.

Лёня привязал лодку и шагнул было на берег. Но тут зашумели камыши, зашелестели кусты:

– Не пропускайте его! Не пропускайте его!

Камыши легли на берег, загородили дорогу. Кусты протянули друг к другу ветки, словно за руки взялись.

А деревья раскинули кроны, и стало на острове совсем темно.

– Почему вы не пропускаете меня? – спросил Лёня.

– Ты будешь разводить костёр, – зашелестели кусты, – ты сделаешь пожар! Мальчишки всегда делают пожары!

– Вовсе нет! – сказал Лёня. – У меня даже и спичек-то нету!

– Значит, ты будешь вырезать удочки и губить молодые деревца! – зашумели деревья. – Мы с таким трудом растим свои ветки, свои листья и цветы, а вот такие мальчишки приходят и губят нас!

– И тоже нет! – сказал Лёня. – У меня и ножика-то нету!

– А тогда зачем же ты пришёл? – зашуршали камыши. – Искать птичьи гнёзда в наших зарослях?

– Я не птичьи гнёзда пришёл искать, – сказал Лёня, – я хочу поймать выдру. Она здесь, на острове. Утки боятся её. И правильно, что боятся. Она ведь хватает их за ноги и утаскивает под воду!

– А!.. А!.. А!.. – весело прошумели камыши, кусты и деревья. – Тогда иди!

Камыши выпрямились, кусты приподняли ветки, деревья подняли кроны, и на острове стало совсем светло.

– Только вот не знаю, какая она, – сказал Лёня. – Я её никогда, эту выдру, не видел. Может, вы мне скажете?

– Не можем сказать, – прошелестело кругом, – мы сами её не знаем. Зайцев знаем, лисиц знаем, а выдры не знаем!

– Ну ничего, – сказал Лёня, – как встречу её, так сразу узнаю!

И Лёня вошёл в чащу.

Не прошёл Лёня и десяти шагов, как увидел какого-то милого зверька. Этот зверёк сидел на старом пне. Одет он был в тёмно-бурую шубку; пушистый хвост красиво лежал у ног, а маленькие глазки весело блестели.

– Здравствуй, Лёня, – сказал зверёк. – Нравится тебе у меня на острове?

– Очень даже, – сказал Лёня. – А откуда ты знаешь, как меня зовут?

– Слышал, как тебя сестра называла.

– А это что – твой остров?

– Да. Это мой остров.

– Ты здесь родился?

– Н-нет, я не здесь родился. Я просто сюда пришёл и стал здесь жить. И это стал мой остров.

– А как тебя зовут?

– Ардыв.

– Как-как? Ардыв?

– Ну да. А чего ты так удивился? Тебе не нравится?

Лёня постеснялся сказать, что такое имя ему не нравится.

– Конечно… Всякие имена бывают. Только кто же тебя так назвал?

– А я сам себя так назвал. Ты скажешь, что мы, звери, не умеем придумывать хорошие имена? Ну уж если бы ты знал, как меня люди назвали, так… Тьфу, даже вспоминать не хочу!

– А где же ты здесь живёшь? – спросил Лёня. – Что ты ешь в лесу?

– Живу в своей норе, как все хорошие звери. А ем… Хи-хи… Я ем землянику. Ты любишь землянику?

– А кто ж её не любит!

Зверёк спрыгнул с пенька:

– Тогда я тебе покажу полянку – вся красная от земляники; ступить негде! Пойдём?

– Нет, – сказал Лёня, – я сейчас не могу. Я выдру ищу.

Зверёк посмотрел Лёне в глаза:

– А зачем она тебе?

– Как – зачем? Ведь она злой разбойник! Она рыбу в озере ловит, птичьи гнёзда разоряет… А самое главное, уток хватает за ноги – и под воду! Да смотри, и тебе несдобровать. Утащит в воду, а ты небось и плавать не умеешь.

– Не умею, не умею! Я и воды до смерти боюсь!

Тут зверёк начал ластиться к Лёне, начал тереться своей мягкой шкуркой о его ноги:

– Спасибо, что сказал! А если ты найдёшь эту выдру, тогда что?

– Скажу охотникам. Они придут и убьют её. Мне бы только узнать, где она живёт.

– Тогда я тебе помогу, Лёня. Как придёт выдра, я тебе свистну. Вот так: фью-фью!.. – Зверёк посвистел нежно, как птица. – Так что ты спи спокойно. Если не слышишь моего свиста – значит, никакой опасности нет. Я у тебя буду вроде сторожа. Подумайте только – рыбу ловит, уток за ноги хватает! Вот разбойница! А? И знаешь – ты её сейчас не ищи, она теперь нырнула в воду и сидит там.

– А ты в воду можешь нырять?

– Я? – Зверёк оглядел свою мягкую шубку, свой длинный хвост. – Хи-хи! Я боюсь даже лапы замочить!

– А однако, ты, Абрыв, всё-таки свои лапы замочил где-то, – сказал Лёня. – Вон на пне мокрые следы остались!

– Во-первых, я не Абрыв. Я – Ардыв. А во-вторых, я просто нечаянно попал в лужу.

Зверёк свистнул, прыгнул в чащу:

– Значит, жди, когда я сигнал подам!

– Ладно, – ответил ему Лёня.

Он вернулся к лодке, сел в неё и переправился на свой берег.

– Ну что, нашёл выдру? – спросила Феня.

– Нет, – сказал Лёня, – выдру я не нашёл, но зато встретил одного зверька, Ардыв его зовут. Ох и умный же! Он у нас вроде сторожа будет. Как выдра появится, так он мне свистнет с того берега. Теперь уткам бояться нечего.

– Как, ты сказал, его зовут?

– Ардыв.

– Эх, и выдумщик ты, Алексей! – вздохнула Феня. – И когда ты станешь серьёзным человеком? Зверьков с таким именем вообще на свете нет. Пойдём, помоги мне подстилку сменить, надо свежей соломы притащить, а то утки обидятся.

Полёт в космос

Лёня помогал Фене таскать солому под навес. Солома была лёгкая, сухая и вся блестела на солнце. Она щекотала шею, царапала руки. Но зато постель для уток получилась пышная, мягкая. И, уж конечно, утки скажут Лёне спасибо. Они очень не любят спать на сырой подстилке. Они заболеть могут, если подстилка будет сырая и грязная. И даже умереть от этого могут. Вот какие они нежные!

Под навесом стало светло от жёлтой соломы, будто в этой соломе запуталось солнце. И, прежде чем пришли отдыхать утки, Лёня сам повалялся и покувыркался на их постели.

В это время на птичник прибежала Аринка, бригадирова дочка.

– Меня отец прислал, – сказала она Фене. – Он спрашивает: как ты здесь одна справляешься? И не нужна ли тебе помощь?

Феня засмеялась.

– Нет, Аринка, – ответила Феня, – мне помощь не нужна, потому что у меня уже есть помощник.

– Кто помощник?

– Я помощник! – закричал Лёня.

– Вот так помощник – весь-то в соломе! – сказала Аринка. – И в волосах солома!

– Ну и что же? – ответил Лёня. – Я уткам постель стелил.

Аринка оглянулась.

По всему берегу – утки, в воде на озере – полно солнца. Весело!

– А давай я тебе, Феня, тоже помогать стану, – попросила Аринка. – Я буду с тобой уток кормить.

– Пожалуйста, – сказала Феня, – очень рада буду. Позову, когда понадобишься, а пока поиграйте.

– А как нам играть? – спросила Аринка.

– Я не буду играть, – сказал Лёня. – Я не маленький. Если хочешь, полетим в космос.

– Куда-куда?

– В космос. На ракете. Неужели в первый раз слышишь?

– А где ракета?

Лёня оглянулся. Возле кормушки стояла белая бадейка. В этой бадейке Феня разносила уткам еду. Но утки любят, чтобы посуда была чистая, и Феня только что вымыла её и поставила на солнышко просохнуть.

Лёня схватил бадейку, надел себе на голову:

– Вот и шлем. А ракета – будто бы есть.

– А мне? – спросила Аринка.

– И у тебя ракета будто бы.

– А шлем? Тоже будто бы?

– Конечно. Приготовиться! Даю старт!

Лёня махнул рукой, дал старт, и вдруг они оба с Аринкой взлетели под самые облака. Ох и раздолье же! Ох и веселье же тут началось! Лёня и Аринка летели в своих ракетах, а вокруг них крутились вихри, пухом разлетались облака.

– Внимание! Внимание! – Лёня давал позывные. – Я – «Орёл», я – «Орёл»! «Синица», ты меня слышишь?

– Я – «Синица»! Я – «Синица»! – из неизвестной дали отвечала Аринка. – Я тебя слышу!

– «Синица», ты Землю видишь?

– Не вижу! Кругом облака!

– А я вижу. Земля – голубой шар! «Синица», лети выше!

– Лечу выше! Я тоже вижу: Земля – голубой шар!

– «Синица», а у тебя невесомость есть?

– Какая невесомость?

– Ну, когда ничего не весишь! Вниз головой ходить можешь?

– Нет.

– Тогда поднимайся выше!

– Поднимаюсь!

– Облака внизу?

– Внизу!

– «Синица»! Я – «Орёл»! Давай спустимся на облачко, отдохнём!

– Ой, давай отдохнём, «Орёл»!

Лёня и Аринка опустились на облако и сразу утонули в нём по колено.

– Из чего это облако, из ваты, что ли? – спросила Аринка.

– Из утиного пуха, – ответил Лёня. – Эх и мягко!

Они сидели на белом облачке и плыли по небу, как по голубой воде. А солнце так и обливало их теплом и светом, и спрятаться от него некуда!

– Даю старт! – крикнул Лёня. – В космос!

И они снова понеслись.

А вихри так и крутились вокруг, и белые облака опять разлетались пухом.

– Во, чегой-то они! – сказал вдруг где-то рядом грубый голос. – Носятся как угорелые, а у этого ещё и бадья на голове!

И сразу Лёня и Аринка очутились на земле. На самой обыкновенной твёрдой земле, на тёмном, сыром песке. И вокруг не белые облака летели пухом, а летел пух с тополей, самый обыкновенный тополиный пух…

А у калитки стоял Корней, Аринкин брат. Он был очень умный и всегда всё знал.

– Мы были в космосе! – сказала Аринка.

– Вы носились по берегу и пугали уток, – сказал Корней, – а больше ничего не было.

– Ты же не видел! – закричал Лёня. – Ты же не знаешь!

– Ха-ха! – засмеялся Корней грубым смехом. – А ты что видел в своей бадейке?

Лёня поставил бадейку около кормушки. Ему сразу стало скучно. Так скучно, что хоть плачь. И почему это ему стало так скучно? Ведь Корней правду сказал. Какой же это шлем, если это просто белая бадейка!

Но подумал, нахмурился и сказал сам себе:

«А всё-таки у меня был шлем. Был!»

Разбойник где-то близко

– Сейчас будем обедать, – сказала Феня, – а вы, ребята, пока бегите на озеро да вымойте руки хорошенько. И как это вас в космос с такими руками пускают!

Лёня посмотрел на свои руки. Да, правда грязные. И когда успели загрязниться? Может, когда по острову лазал? Может, когда солому стелил?

– У меня почище, – сказала Аринка. – Ну всё равно, пошли на озеро!

– У меня чистые, – сказал Корней. – Я на озеро не пойду.

Лёня и Аринка подбежали к воде.

– Нет, тут нехорошо, – сказала Аринка, – здесь утки намутили.

– Да, мы намутили, – сказала одна крупная белая утка. – Мы теперь ныряем только около берега.

– Слышишь? – прошептал Лёня и поглядел на Аринку.

– А что?

– Что утка говорит?

– Утка?

– Да, я говорю, – продолжала утка. – Кто-то обещал нам поймать выдру…

– Да, слышу!.. – прошептала Аринка. – Как же это?

– А что ж такого? – ответил Лёня. – Они здесь постоянно разговаривают. – И, обратившись к утке, сказал: – Это я обещал. И поймаю. Как появится – так и поймаю.

– Она появилась, – прошипела утка, – она ловит рыбу. Съест одну, а поймает десять. А потом бросает их. И всё зря… зря… зря…

– Чего вы стоите тут? – крикнул Корней своим грубым голосом (его Феня тоже послала мыть руки). – Уток не видали?

– Тише! – рассердилась Аринка. – Ты не слышишь, что утка говорит?

– Ха-ха! Слышу, не глухой. «Кря-кря-кря!..» – вот что она говорит!

– Кря… кря… кря… – сказала утка и тихонько уплыла прочь.

Аринка и Лёня переглянулись.

– Пойдём дальше, – сказала Аринка, – здесь вода мутная!

– Подумаешь! – сказал Корней. – Вода как вода, – и стал умываться.

А Лёня и Аринка побежали дальше по берегу. Побежали туда, где кончалась проволочная загородка, где на жёлтом песке ни одной утки не было и вода светилась до самого дна и тихо покачивала на волне лучистое солнышко.

Лёня и Аринка вошли в тёплую воду. Они доставали со дна горсти зернистого песку и тёрли им ладони вместо щётки. Потом рвали на берегу круглые листья с байковой подкладочкой и тёрли ими руки вместо мочалки. А потом полоскали руки в прозрачной воде.

– Хватит, – сказал наконец Лёня.

– Хватит, – повторила Аринка.

Она оглянулась: чем бы руки вытереть? И вдруг увидела на берегу рыбу:

– Смотри-ка! Рыба!

Рыба лежала неподвижно. Она была вся целая, только на спинке кто-то выгрыз мягкий кусочек.

– Выдра! – сказал Лёня. – Это она ловит и бросает, губит рыбу зря!.. Разбойник где-то близко!

– Так чего же ты не ловишь эту выдру? – сердито крикнула Аринка. – Ты же обещал! Смотри, вон ещё рыбина лежит!..

– А вон ещё… – сказал Лёня. – Ещё две…

– Какая противная, злая! – Аринка почти плакала. – Если бы хотела есть, так ела бы!.. А то ведь даже есть не хотела! А так, от жадности! Где же твой сторож?

– Где же мой сторож? – повторил Лёня и посмотрел на остров. – Что же он мне не свистит?

– Спит твой сторож, и всё! – сказала Аринка. – Спит и ничего не видит.

– Я не сплю, хи-хи! Я не сплю!.. – послышался ласковый голосок, и круглая мордочка с круглыми ушками высунулась из-под калинового куста.

– Ардыв! – обрадовался Лёня. – Ты здесь?

– Я случайно бежал мимо и услышал ваш разговор, – сказал Ардыв. – Хи-хи! Я не сплю. Никакой выдры нет.

– А рыба? – сказала Аринка.

– Хи-хи! Рыбу клевали вороны. Я сам видел. Зачем было рыбе выплывать на мелкое и греться на солнце? Вороны не зевают! Они даже уток заклевать могут. Молоденьких уточек. Фью-фью!.. Очень просто!

– Вороны?!

– Хи-хи! Конечно. Их большая семья поселилась возле птичника. Я сам видел!

– Ардыв, поиграй с нами! – сказала Аринка. – Мне хочется тебя погладить…

– Нет, не могу… – сказал Ардыв и ещё глубже запрятался в куст. – Я пойду спать. Мне ведь ночью сторожить нужно. И шубку почистить надо. Дела, знаете. Хи-хи! До свидания!

Зверёк исчез.

– Как жалко, что ушёл Ардыв! – сказала Аринка. – Он очень хорошенький. У него белое пятнышко на нижней губе. Ты заметил?

– Конечно. Я ещё раньше видел.

– Только почему это он всё встряхивался? Купался он, что ли?

– Что ты! – Лёня махнул рукой. – Он даже лапы-то боится замочить!

– Лёня… а может, это он ел рыбу?