Kitobni o'qish: «Собиратель грехов»

И бесы веруют и трепещут.

Вера – если не имеет дел, мертва сама по себе. 

(Послание ИАК. 2:17,19) 

Глава 1

Гэ́Ха¹ поселился в школьном подвале среди барахла из пионерской комнаты. Он дремал в сломанном рупоре, укрывшись пионерским галстуком, а голова заполнялась воспоминаниями о прежнем месте службы. Как же было спокойно служить в грехохранилище: принял грехи, записал, заархивировал, поместил в капсулу или в клетку, в зависимости от тяжести проступка, и всё! Отдыхай до следующей поставки!

У ГэХи имелось своего рода хобби. В свободное от службы время он любил выискивать в архиве грехи какого-нибудь человека, копировать в свой персональный грехошет все грехообстоятельства и с помощью нелицензионной копии грехопрограммы² создавать видеофайл, включающий всю жизнь этого человека – до смерти или до настоящего момента. Чем длиннее получалась грехокомедия, тем больше радовался маленький архивариус, раз за разом прокручивая прикольное «кино».

Но порой грехопрограмма выдавала короткие фильмы-ужасы, с невольными грехами или с грехами, о совершении которых человек уже жалел. Смотреть такие фильмы было страшно, потому как в любой момент этот человек мог пойти в церковь, покаяться на исповеди, пособороваться или совершить ещё ряд грехостирающих процедур, и тогда всё… жди беды.

Самыми занятными кадрами в грехофильмах, по мнению архивариуса, являлись ложь, обман, клевета и самооправдание – фантазия людей в этих грехах поистине безгранична. Архив лжи в грехохранилище представлял собой огромный склад грехотворений, грехофантазий и грехомыслия. Под него даже выделили отдельный этаж, на который ГэХа частенько наведывался за новинками.

Не оставлял маленького архиватора равнодушным и отдел сквернословия. Оскорбления и обзывания скапливались здесь веками и с каждым годом становились всё изощрённее, обиднее и унизительнее.

Также ГэХа не обделял вниманием комнаты лести и лицемерия. Сюда архивариус ходил, как на уроки в школу. Он знал, что это ему пригодится в общении с начальством и коллегами.

Были и отделы, в которые ГэХа заходил с опаской: залы с грехами убийства и насилия. В этих хранилищах стоял постоянный фоновый гул, складывающийся из криков и стонов жертв. Многие служители высшей категории наведываются в эти отделы, чтобы добыть новые способы мучений грешников в Преисподней.

В работе архивариуса случались жутковатые моменты. Некоторые фрагменты из его фильмов, а иногда и файлы целиком, удалялись из грехошета, словно их там никогда и не бывало. Тогда же начинали лопаться клетки и капсулы – в них взрывались, сгорали и тлели разные грехи. Приходилось менять упаковку у оставшихся грехов в данной партии и заново их архивировать. Но страшнее всего было выяснять, какие именно грехи исчезли. Потому что после их ликвидации всегда ненадолго оставались белые светящиеся пятнышки, которые жгли лапы, если к ним прикоснуться. А при попытке их просканировать вся техника на этаже выходила из строя.

Вспомнив светлые пятнышки, ГэХа поёжился. Здо́рово же ему тогда досталось! Словно воочию вставали перед бывшим архивариусом события рокового дня…

В свободное от службы время ГэХа копался в своём грехошете и заметил, что его любимый фильм сильно повреждён. Из него стёрлись самые длинные и самые лучшие фрагменты.

– Да как такое может быть? – растерялся архивариус. – Куда исчезли грехи уже мёртвого человека? Не мог же мертвец сходить в церковь и покаяться?!

В панике ГэХа побежал искать пропажи и обнаружил полный бардак в залах и комнатах, где они хранились. Грехи этого человека взрывались, повреждая взрывной волной десятки упаковок, лежащих в соседних ячейках.

– Ну почему опять в мою смену?! —взвыл ГэХа.

Боясь наказания, ГэХа с максимально возможной скоростью тут же стал наводить порядок. Он постоянно вляпывался лапами в светлые пятнышки, вскрикивал от жуткой боли, дул на обожжённые конечности, наспех перевязывал их скотчем и мчался в следующий зал.

А потом случилось непредвиденное. Архивариус устранял последствия катастрофы на верхней полке, как вдруг под ним раздался ещё один взрыв. Полка не выдержала и проломилась, образовав дыру прямо над светлым пятном, куда ГэХа и провалился всем объектом. Первые три минуты он подвергался мощнейшим ударам светлошокера. Но по мере исчезновения пятна́ сила тока ослабевала. Появилась возможность приподнять какую-нибудь конечность и выбраться. Собрав последние силёнки, ГэХа оторвал от пятна хвост, придал ему форму дрека³ и зацепился за ближайшую балку. Облезлый, дымящийся, дёргающийся, с остаточными всполохами молний между рожками, маленький тёмный дополз до большой красной кнопки «ТРЕВОГА», упал на неё и потерял сознание.

Очнулся архивариус в восстановительной капсуле⁴ и провел там неделю. Это была воистину самая великая награда за всё время его существования. Он нахомячивался каждый день от пуза вкуснейшими грехоиспарениями и быстро шёл на поправку. К тому же капсулы обслуживала адски очаровательная субъектша. Она не проявляла враждебности к пациентам, а наоборот – со всеми дружила, из неё во все стороны исходили флюиды блудных грехов. От этого пребывать в восстановительном зале было ещё приятнее.

Время наслаждений пролетело незаметно.

Вернуться на прежнее место службы ГэХе не дали. По его делу провели расследование. Грехоследопыты выяснили, что виновником погрома в грехохранилище стала девочка семи лет. Она просто решила усердно помолиться за своего любимого дедушку. С мамой по очереди они читали Акафист за единоумершего, Канон об усопшем, Псалтирь. Раздавали вещи деда малоимущим, творили за него милостыню и заказали Сорокоуст⁵ в церкви. Вот высшее светлое начальство и услышало искренние молитвы дитяти. И как результат: уничтожено большинство тяжких грехов дедушки, он получил прощение, был изъят из нижних рядов грешников и переведён наверх, в светлое место обитания, где уже стал недоступен мучителям.

А ГэХе сказали, что он как пострадавший от светлых сил заслуживает повышения. Присвоили ему шестую категорию, видоизменили и отправили служить собирателем телефонных разговоров.

Конечно, он обрадовался карьерному росту, возможности постоянно подпитываться грехоиспарениями от людей, свободе передвижения, но новые должностные обязанности пугали его. Как там будет завтра на службе?

Материализовав руки⁶ и натаскав в рупор ваты из поделок пионеров, ГэХа поудобнее утроился в своём «гнёздышке» и уснул. Всю ночь ему снились кошмары: маленькие девочки молились, капсулы взрывались, светлые пятна окружали его, и не удавалось никуда спрятаться.