Kitobni o'qish: «Ведьма тебе в помощь», sahifa 6

За красивым господином тем временем идут еще клиенты. Кто-то забрать, кто-то отдать. В итоге полки пустеют по мере того, как список в книге заказов растет. Григер все это время смиренно ждет, притом смотрит на меня, не отрывая глаз, отчего я тушуюсь, постоянно роняю то ручку, то деньги. Что за дурная привычка? В личное пространство вторгается, взглядом сверлит. Или это результат профдеформации?

За два часа успеваю обслужить десятерых, а вот Сифия так и не приходит, отчего меня одолевает чувство стыда. Надеюсь, придет завтра. А когда беру ключ, чтобы закрыть портал, Григер отрицательно качает головой.

– Не торопись. Я бы хотел пригласить тебя в местный ресторан.

– Портальные часы стоят денег, которых у меня не сказать что много. Потому лучше туда, – киваю в сторону главного входа. – Около моего ателье как раз есть симпатичная кофейня.

– Твоя воля, – поднимается Григер и одергивает пальто. – От кого цветы, если не секрет?

О да, все два часа они ему покоя не давали. Я прямо это чувствовала.

– От поклонника.

– Занятно. Он тоже хочет на тебе жениться?

– Он влюблен в меня, господин Григер. Отсюда и стремление сделать мне приятное. Или вы никогда не дарили женщине цветов?

– Дарил, – точно выплевывает.

Честно говоря, не хочу никуда с ним идти. Слишком он негативный, слишком нетерпимый. А еще в университете работает, бедные его студенты. Впрочем, господин с тростью это подтвердил.

– Тайер, – снова опускаю взгляд, – давайте не сегодня. У меня выдался тяжелый день, хотелось бы успеть вернуться домой до полуночи. Простите, что вынудила вас сидеть целых два часа, но…

– Почему изменила решение? – в секунду оказывается рядом.

– Вам правду или ложь?

Вот сейчас я понимаю, что хочу нормальных отношений, хочу ласки, тепла, милых презентов. С появлением на горизонте варлока я это отчетливо осознала.

– Думаю, нам уже пора перейти на «ты». Давай правду, – слышу усмешку в голосе.

– Вы мне, мягко говоря, неприятны.

– Ты, конечно, смелая, но совершенно бестолковая, Вереск.

– Почему же? – таки задираю голову.

– Потому что я к тебе не за любовью пришел. И мы собираемся не на свидание. Хотя, знаешь, уговаривать не буду. Не хочешь, не надо, – уже было собирается идти обратно, но останавливается. – Чуть не забыл. Запрос на назначение даты слушания по делу твоего отца я отправил. Ответ придет через три дня.

Он прав, черт побери. Григер пришел для дела, а я веду себя как инфантильная дура.

– Простите меня, – выбегаю из-за стойки, – мне стыдно за свое поведение. Видимо, усталость сказывается. Я не хотела вас обидеть.

Услышав это, Тайер засовывает руки в карманы, горделиво выпячивает грудь.

– А почему неприятен, позволь спросить?

– Не важно…

– Да нет уж, договаривай, раз начала.

– Потому что я неприятна вам. Это было ясно с самого первого дня нашей встречи.

И только он собрался ответить, как со стороны портальной двери раздался сильный удар, отчего я вздрогнула, а Григер быстро развернулся и устремился на шум. Когда же варлок открыл дверь, я едва не рухнула. На пороге стояла белая, точно лист бумаги, Сифия. Эльфийка сжимала шею рукой, а сквозь ее пальцы сочилась алая кровь. Бедняжка еле держалась на ногах. Тайер быстро подхватил девушку.

– Положи ее сюда! – сорвавшись с места, я подбежала к рабочему столу, смахнула с него выкройки. – Надо срочно вызывать «скорую»!

– Для начала надо остановить кровотечение. – Григер уложил Сифию на стол, положил свою ладонь на ее руку, которой несчастная зажимала рану. – Морок катарса ди морос, – произнес полушепотом, и тьма заструилась из варлока. Скоро вокруг Сифии образовалось подобие кокона, который расплывался кругами, вибрировал. Никогда такого не видела. – Теперь можно вызывать лекарей, – достал телефон.

– Что произошло? – подошла к эльфийке, всмотрелась в ее бледное лицо.

– Не знаю, – прохрипела кое-как, – меня схватили, я не видела кто… Мне чудом… удалось, – и потеряла сознание.

– Сифия!

Может, стоит попробовать? А вдруг? Протянула руку и, окунувшись в морок, дотронулась до ее плаща. Вмиг перед глазами возник темный переулок, я же очутилась в теле Сифии. Она торопилась и очень, очень боялась, без конца оглядывалась. Вдруг послышались поспешные шаги за спиной, еще через мгновение ей зажали рот, а потом вонзили нечто острое в шею. Тотчас сильная боль прокатилась по всему телу, отчего связь оборвалась.

– Ты что-нибудь увидела? – раздался голос Григера.

– Название, – принялась моргать. – «Криворогов переулок». Там на нее напали. Ты вызвал «скорую»?

– Да, уже едут. Больше ничего, Эльвет? – сделал шаг навстречу, взял за руку.

– Больше ничего. Ей было ужасно страшно, – на моих глазах выступили слезы, – и больно.

– Все, все, успокойся, – привлек к себе. – Главное, девчонка жива.

– Это он? – посмотрела ему в глаза. – Тот самый маньяк?

– Неизвестно. Но раз теперь я знаю, где на нее напали, попробую выяснить. – Ты молодец, Эльвет, – сжал мои пальцы. – Молодец.

Спустя пару минут прибыла карета «скорой помощи». Сифию перенесли на каталку, к этому моменту морок рассеялся, и кровь из раны эльфийки уже не текла, а еле ползла по коже. Тайер в свою очередь оповестил своих из комиссариата. Еще через пятнадцать минут все стихло. Сифию увезли, Григер отправился встречать коллег, я же осталась одна. Правда, ненадолго. Портальная дверь снова открылась, заставив меня затаить дыхание. Благо это вернулся он…

– Я тебя провожу. – Григер подошел, осмотрел меня. – Ты как?

– В норме.

– Уверена?

– Нет, не уверена. Она скоро замуж выходит, – слезы все-таки покатились по щекам, – у меня платье заказала.

– Успокойся, Элли, – произнес на удивление ласково. – С эльфийкой все будет хорошо. Мы успели вовремя. А до свадьбы ее ранение однозначно заживет.

– Сифия и так жутко пугливая, а после нападения даже не представляю, что с ней будет.

– От той подворотни до твоего ателье приличное расстояние, которое она прошла, несмотря на кровопотерю. Так что, может, и пугливая, но при этом сильная духом. А сейчас идем.

– Это я виновата, – взяла куртку все еще дрожащими пальцами, – я должна была открыть портал днем, но заработалась. В итоге ей пришлось идти в темноте.

– Глупости. Ксантипп ночной город. Так что в вечерние часы народу на улицах гораздо больше, чем днем. Другое дело, в темных переулках ходить не следует ни днем, ни ночью, это всегда опасно. А она как раз сунулась туда, куда не следовало. Напасть на нее мог кто угодно, от вурдалака до простого наркомана. Зло обитает в сумраке – это одна из главных заповедей Магории.

– Как бы то ни было, я ее подвела.

В ответ Григер лишь покачал головой, мол, какая я глупая. Ну да, ему-то что, подумаешь, эльфийку чуть не убили. Вот если бы потомственная ведьма пострадала или варлок, тогда бы он еще расщедрился на сочувствие. Н-да, я и так особо никогда не сомневалась в своем желании жить в Лютерании, а теперь и подавно. Магория темный мир, где процветает магия самого разного толка, где современные взгляды бытуют наравне с варварскими убеждениями. Среди людей тоже хватает негодяев, но пить кровь в подворотне точно никто не будет, как и убивать ради кровавых ритуалов, за исключением, наверное, самых отъявленных психов.

Когда покинули ателье, я инстинктивно съежилась. Со мной еще никогда подобного не случалось. Я в целом создание очень восприимчивое, даже фильмы страшные не смотрю, а тут такое… Как же не повезло бедной девочке! Лишь бы врачи теперь справились. Зато Григер шел рядом с совершенно невозмутимым видом. Конечно, работа в комиссариате не могла не наложить отпечаток, но что-то мне подсказывает – варлок уже родился циничным и нетерпимым. У потомственных вообще пунктик на собственной значимости. Каждый мнит себя особенным.

– Думаю, нам все-таки стоит заглянуть в кафе. – Тайер остановился около крыльца кофейни «Мс. Донни». – Тебе надо отвлечься.

А я не стала спорить. Может, и правда надо.

– Не против, – вяло поплелась за ним.

В кофейне мы устроились в самом углу. Столик располагался у окна, подоконник которого был заставлен горшками с монстерами. Выглядело очень уютно и обособленно.

– Что будешь? – Тайер небрежно бросил на сиденье свое пальто, туда же отправил шарф и перчатки. Сегодня он был в костюме-тройке с жилетом. О да, когда мужчина строен, жилет только подчеркивает стройность и красоту фигуры. А Григер именно такой.

– Кофе и шоколадный кекс, – в свою очередь стянула с себя куртку, снуд, между прочим связанный собственными руками, и сложила рядышком. – А ты?

– А я сегодня без ужина и почти без обеда. Так что позволю себе чуть больше.

Будет забавно понаблюдать за тем, как он ест. В этом действе тоже есть своя определенная магия, особенно когда дело касается мужчин.

И пока мы ждали заказ, а Григер заказал ни много ни мало целых три блюда, я решила не молчать.

– Тебе не удалось узнать, как себя чувствует мой отец?

– Он жив, это все, что мне сказали. У нас тюрьмы – своего рода государства в государстве, они существуют по своим законам и не позволяют никому извне вмешиваться. Даже представителям правопорядка. Но мы можем запросить досрочное освобождение для заключенного с положительной репутацией, например, для того, чтобы тот поработал на нас информатором или помог следствию. По легенде твой отец как раз должен помочь нашему отделу с налаживанием связей в мире криминала.

– Вот как…

– И после освобождения он еще в течение года будет находиться под усиленным контролем тюремного инспектора. Надеюсь, у твоего отца с голова на плечах и он никого не подставит впоследствии.

– Я уверена в нем.

– Не зарекайся, дорогая Эльвет. Крус провел за решеткой десять лет, а это очень много. Будь готова к тому, что встретишь совершенно другого некроманта.

– Спасибо за предупреждение.

Сердце мое больно сжалось. Как неприятно очередной раз почувствовать правоту варлока и как не хочется убеждаться в ней. Да, я уже настроила себе воздушных замков, напредставляла, как буду помогать отцу, как мы начнем все сначала. Однако как оно будет на самом деле, неизвестно.

Глава 12

Тайер

Силы нечистые, да на ней лица нет! До сих пор сидит, дрожит мелкой дрожью. Однако Вереск не испугалась главного – своего дара. Безусловно, пока что ее способность находится в полудреме, но, когда мы окажемся в Магории, все изменится. Наш мир пропитан магией, к тому же я очень постараюсь, чтобы дар раскрылся в полной мере. Все-таки забрать его хочется уже в рабочем состоянии.

– Когда мы поженимся? – звучит ее голос без особой радости.

Девчонка еще явно тушуется под моим взглядом. А это даже мило.

– Думаю, через пару дней.

– Что? – резко выпрямляется. – Пару дней? Я думала, все случится, когда ты вызволишь моего отца.

– Послушай, твоего дорогого родителя могут освободить и через неделю и через месяц. Все будет зависеть от благосклонности начальника тюрьмы. А ублюдка, который терроризирует город, надо поймать как можно скорее.

– И я помогу, без проблем.

– Послушай, у нас уговор, менять условия которого я не намерен. Тем более, уже говорил, что мы заключим магическую сделку. Тебе нечего бояться, Эльвет.

– Хорошо, – хмурится. – А можно личный вопрос?

– Давай, – облокачиваюсь на стол. – Для того мы здесь и встретились.

– Зачем тебе тьма? Почему именно ее ты используешь как основную силу?

– Во мне и светлая магия, и темная уживаются одновременно. Из светлой я черпаю одно, из темной другое.

– Насколько мне известно, черная магия нужна для одного – обмануть время и возвыситься над самой смертью. А Морана не терпит тех, кто пытается ее обойти.

– Твои знания, дорогая моя, весьма скудны в этой области, поверь. Ты путаешь науку о темной магии с чернокнижием. Это совершенно разные направления. Чернокнижники да, они одержимы желанием подчинить смерть, стремятся к бессмертию, практикуют жертвоприношения и поклоняются Моране как своей покровительнице. И тут заключается главный парадокс: с одной стороны, они хотят подчинить смерть, с другой – ей же поклоняются. В общем, идиоты. Что до темных, то их основная задача – это изучение темных практик для благих целей. И сегодня ты как раз наблюдала пользу морока. Если бы не тьма, кто знает, дожила бы эльфийка до приезда лекарей или нет.

– Спасти можно и светлой магией.

– Ну, давай, блесни знаниями. Назови-ка мне основной закон светлой магии.

– Я не твоя студентка, Тайер, – вмиг ощетинилась девушка.

Эх, будь ты, дорогуша, моей студенткой, я бы тебя дальше второго курса не пропустил с таким-то гонором.

– Не знаешь основного закона?

– Я знаю закон Трех сил. Свет помогает, тьма умиротворяет, некромес возрождает.

– Ну, хоть что-то. Правда, этот закон уже давно исключен из всех учебников по причине несостоятельности. Но свет действительно оберегает. Например, в быту. Вся бытовая магия зиждется на светлой силе. А вот тьма способна оттянуть миг смерти, способна залечить раны. Возможности морока куда шире и глубже. Что до некромеса, то он больше не самостоятельная сила, его перенесли в подраздел темной магии. Это тебе так, на будущее.

– Мило, – криво усмехается она, – наша встреча превратилась в лекцию.

– В скором времени подобных лекций будет много. Твой дар надо развивать.

– Надеюсь, хотя бы жить мы будем в разных местах.

– Несомненно. К слову об этом – по правилам моего рода, я должен сделать тебе достойный свадебный подарок.

– Какой же? – хмыкает мелкая поганка. Чувствую, за внешностью серой мышки прячется та еще фурия.

– Например, дом. Так что завтра предлагаю прокатиться и осмотреть варианты. У меня есть несколько на примете, но покупать без твоего согласия не хотелось бы.

– Целый дом?

– Да, Эльвет. Целый.

– И это будет подарок? – смотрит на меня с недоверием.

– Как уже сказал, таковы правила моего рода.

– Ладно, я согласна. Завтра после шести.

Еще бы она была не согласна. Назовите мне хоть одну женщину, которая будучи в здравом уме отказалась бы от такого подношения. По сути, Сюсанна права: дар Снорка стоит дома, считай, я просто куплю у девчонки дар. И мы оба останемся в плюсе. А уж с расценками на конфискованную недвижимость даже сэкономлю.

– Теперь я задам тебе личный вопрос, – и ловлю себя на том, что мне нравится на нее смотреть.

Есть в Эльвет нечто притягательное, несмотря на некромантскую бледность, на этот холодный цвет глаз, на весьма скромную фигуру. Не хватает ей женственности, форм. Да уж, она гораздо больше переняла от отца, чем от матери. Некромантки все субтильные, бледные, чаще блондинки, но и жгучие брюнетки встречаются. Интересно, что такая огненная ведьма, как ее мать, нашла в некроманте?

– Слушаю. – Ее голос отвлекает меня от дум.

– Твой влюбленный даритель цветов тот самый, которого я давеча отправил восвояси? – Все-таки интересно, кто вокруг нее бродит.

– Да, он.

– И чувства взаимны?

– Возможно.

– Почему так неуверенно?

– Потому что у нас все сложно. Тем более скоро я переберусь в Магорию, надо будет налаживать быт, приспосабливаться, а еще записаться на курс лекций к одному очень нетерпимому преподавателю, – и озорно усмехается, отчего невольно вторю ей. – В общем, в отношения на расстоянии я не верю.

Значит, не любит его, ибо совершенно не горит. И это мне на руку. Куда сложнее было бы, окажись Вереск в плену чувств к человеку.

– А вы? – звучит неожиданно. – Влюблены?

Ну и что ей ответить?

– Скажем так, пара у меня есть.

– Очень за вас рада, – и переводит взгляд на официанта, который спешит в нашем направлении с заказанными блюдами.

А еда в Лютерании прескверная. То ли дело у нас. Ксантипп славится своей кухней, славится обслуживанием. Владельцы заведений, начиная от дорогих ресторанов и заканчивая придорожными бистро, радеют за репутацию, поскольку подавляющее большинство владельцев – это гномы, унаследовавшие семейное дело от своих дедов и отцов. А гномы, во-первых, умеют готовить, во-вторых, для них лучше смерть, чем опозоренное имя.

Здесь же никто о репутации не беспокоится.

– Тебе нравится? – киваю на ее кекс, который выглядит каким-то позавчерашним.

– Нормально. Лучше, чем в других местах. А вы, так понимаю, недовольны своим заказом?

– Недоволен. Блюда отвратительны на вкус.

– Почему-то я не удивлена.

– Отчего же?

– Моя матушка тоже потомственная ведьма, и ей тоже не нравится в Лютерании все. С самого первого дня жизни здесь она мучается.

– Боюсь, дело тут не в потомственности, дорогая Эльвет, а в элементарном неуважении хозяев к своим клиентам. Продукты, – разминаю вилкой усталый томат в тарелке, – низкого качества, умения повара, – стучу по железобетонному куску говяжьего стейка, – оставляют желать лучшего, а официанты неприветливы и смотрят куда угодно, но только не на клиентов, чтобы те лишний раз не отвлекали их от стояния у барной стойки, которую они облепили точно муравьи. А твоя мать, прожившая большую часть жизни в Магории, это видит, оттого и недовольна. А ты просто привыкла к окружающему тебя социуму, приняла правила игры.

– Может быть. Тем не менее я хочу и дальше играть по правилам игры этого социума.

– Почему-то мне кажется, скоро ты изменишь свое мнение.

– Посмотрим…

У меня тем временем созревает идея. Завтра по завершении всех дел я свожу Вереск в ресторан в Старом квартале. Пусть оценит. В силу характера я очень люблю переубеждать тех, кто не прав, а девчонка абсолютно не права. Тем более я сам глубоко убежден в том, что мы приходим в этот мир как книги с чистыми листами, куда постепенно вносятся записи о том, что нас окружает. И если почерк кривой, чернила дешевые, а отношение к книге безалаберное, то скоро она превращается в замусоленную ветошь. Как следствие, человек перестает понимать прекрасное, останавливается в развитии, уподобляется тем, кто превратил его в ветошь.

После скверного ужина, от которого у меня началась изжога, мы отправились дальше. Путь повторился. Дорога до метро, потом поезд и еще какое-то время пешком до дома Эльвет. Я снова шел рядом с ней, отчего девчонка стеснялась и робела. Притом сегодня мне было проще, тьма не буйствовала, как в прошлый раз. Странно все это, очень странно.

– Спасибо, что проводил, – остановилась она у лавки.

– Не за что. – А ноги точно к асфальту приросли. Что за сила такая неведомая держит меня? Почему хочется стоять и просто смотреть на нее – на полукровку, к коим всегда испытывал отвращение? К тому же ее папаша преступник с десятилетней отсидкой, а мать стерва каких поискать, озабоченная исключительно собой. Н-да, родня у Вереск, мягко говоря, слабый повод для гордости.

– Ну, я пойду, наверно, – ежится от холодного ветра. – Ах да, – вдруг хмурится, – можно кое о чем попросить?

– Слушаю.

И дьявол меня задери, искренне хочу, чтобы она меня озадачила.

– Ты отвезешь меня в больницу к Сифии? Завтра. Одна я по Ксантиппу не путешествую, если честно, боюсь. А вот с тобой…

– Отвезу.

– Спасибо. И еще… – миленько закусывает губу. Неужели будет флиртовать? Я бы на это посмотрел.

– Да.

– Кем был тот мужчина? Которому я починила пиджак. Чертом?

– Он демон, Эльвет. – М-да, не стала флиртовать. И чем же ее так заинтересовал этот бес? – Весьма влиятельный представитель своего вида, а его бесталанный сынок учится на моем факультете.

На что она молча кивнула, а я чуть слышно произнес заклинание, и дверь подъезда открылась.

С Довгашем мне еще предстоит малоприятная беседа, мелкий демоненок нажаловался папаше, теперь тот будет давить авторитетом. Хочется верить, старший демон внемлет здравому смыслу быстрее, чем успеет опозориться из-за своего горе-сынка.

Когда Эльвет уходит, отправляюсь в тот самый кабак. Еще через час возвращаюсь-таки домой. Однако квартира встречает непривычной тишиной, все же с приездом Сюсанны звуков прибавилось, но скоро становится ясно, отчего половицы не скрипят, посуда не гремит и бормотания не слышно. Сюсанна уехала к очередной своей знакомой-родственнице-приятельнице, а мне заботливо оставила записку, да непростую. В кухне над столом парило зеркало, в котором отражение бабули поведало мне о причине ее отсутствия. Что сказать, достижения современного мира избаловали нас, отучили использовать магию в таких мелочах и только старики все еще отдают предпочтение магистике¹.

«Милый, – заканчивает свое непродолжительное сообщение Сюсанна, – я знаю, ты вернешься голодный, потому не забудь заглянуть в холодильник, там тебя ждет запеканка с птицеедами. Очень легкая и полезная, настоящая находка для твоего желудка».

С птицеедами? Этих тварей вообще едят или бабуля решила отравить единственного внука, лишь бы тот не поддался тьме? Но после лютеранской кухни мне бы действительно не помешало нечто диетическое. Тем более еще предстоит работать.

Что ж, запеканка оказалась выше всех похвал. Никогда бы не подумал, что хищные растения имеют столь приятный вкус. И, проглотив добрую половину бабулиной стряпни, устремляюсь наверх, где меня ждет приворотное зелье, вернее, подготовленная к нему основа. Ингредиенты замочил в кислом молоке еще вчера, а сегодня их предстоит выварить в клеверной настойке с добавлением трех капель яда шипника, после прогнать через дистиллятор. Действия должно хватить на пять-шесть часов, причем слабеть эффект начет уже через три часа, оставшиеся два организм будет постепенно очищаться от зелья. Этого времени вполне должно хватить на правдоподобную свадьбу, где муж и жена будут без ума друг от друга.

К глубокой ночи заканчиваю с варевом, которое отправляю в дистиллятор уже до утра. И снова мне осталось спать каких-то часа два. Но ничего, высплюсь, когда решу все свои проблемы. Однако уже у двери мой телефон пиликает сообщением от Кестрал:

«Доброй ночи, Тайер. Скорее всего, ты не спишь сейчас, как всегда работаешь… а если спишь, тогда прочитаешь завтра. В общем, нам бы поговорить обо всем. Целую».

Целует? Это хорошо, это определенно очень хорошо. Значит, остыла, подумала и готова к диалогу. Отвечаю ей сразу же:

«Доброй ночи, моя особенная ведьма. Я смогу приехать послезавтра. Или… через полчаса».