Kitobni o'qish: «Память»

Shrift:

Lois McMaster Bujold

VOLUME 3: BROTHERS IN ARMS; MIRROR DANCE; MEMORY

Братья по оружию

Посвящается Марте и Энди

Глава 1

Его боевой катер неподвижно застыл в доке ремонтной станции. Майлзу показалось, что у машины какой-то злобный вид. Металл обшивки был помят, обожжен и выщерблен. Совсем недавно этот катер сверкал как новенький – юный гордец и забияка. Наверное, раны испортили его характер…

Майлз устало потер подбородок и тяжело вздохнул. Если тут у кого и портится характер, то уж никак не у механизмов. Вот уж действительно – по милу хорош. Он поднялся со скамьи и постарался выпрямиться – насколько позволял искривленный позвоночник. Элли Куин, ловившая каждое его движение, тут же вскочила.

Проковыляв вдоль фюзеляжа, Майлз подозвал представителя «Орбитальных доков Кэймера» и указал на задний люк:

– Вот здесь имеет место конструкционный недочет, который меня очень беспокоит. Трап от этого люка выпускается и втягивается как автоматически, так и вручную. Но место, куда он втягивается, находится внутри шлюза, так что, если по какой-то причине трап останется висеть, люк не закроется. Я полагаю, вы можете представить себе последствия.

Самому же Майлзу не требовалось напрягать воображение: результат запечатлелся в его памяти и неотступно преследовал уже три месяца. Стоило закрыть глаза…

– Вы это обнаружили на собственном опыте, адмирал Нейсмит? – с искренним интересом спросил инженер.

– Да. Мы потеряли… личный состав. Я сам чуть было не стал одной из потерь.

– Понимаю, – уважительно отозвался инженер. Но брови у него поползли вверх.

«Да как ты смеешь…»

К счастью для себя, инженер – худощавый мужчина довольно высокого роста – не улыбнулся. Он провел рукой по пазу для трапа, потом подтянулся вверх, заглянул туда и начал что-то бормотать в диктофон. Майлз с трудом подавил желание подпрыгнуть, чтобы увидеть то, что видит он. Несолидно. Сам Майлз приходился инженеру по грудь, так что даже с помощью метровой лестницы с трудом дотянулся бы до паза. А сейчас он слишком устал для физкультуры и не собирался просить Элли Куин, чтобы она его подсадила. Он поднял голову и заложил руки за спину, как и подобает адмиралу.

Инженер гулко спрыгнул на палубу дока.

– Да, адмирал, думаю, «Кэймер» сможет для вас это сделать. Сколько у вас катеров?

– Двенадцать.

Четырнадцать минус два равняется двенадцати. Но только не для дендарийских наемников: у них четырнадцать минус два катера равнялось двумстам семи погибшим.

«Прекрати, – мысленно приказал Майлз насмешливому счетоводу, засевшему у него в голове. – Теперь это уже никому не поможет».

– Двенадцать, – сделал пометку инженер. – Что еще?

– Мои собственные инженеры займутся мелким ремонтом, поскольку мы, похоже, пробудем здесь достаточно долго. Мой заместитель и главный инженер флота коммодор Джезек хотел поговорить с вашими специалистами по нуль-переходу относительно калибровки стержней Неклина. Кроме того, у меня есть один нуль-пилот с ранением головы, но, насколько я понимаю, микрохирургическая имплантация в услуги «Кэймера» не входит. И системы вооружений тоже?

– Да, действительно не входят, – поспешно согласился инженер. Он прикоснулся к оплавленному участку обшивки катера, видимо, представляя бои, в которых тот побывал, и прибавил: – Наши орбитальные доки обслуживают главным образом торговые корабли. Наемники в этих краях редкость. Почему вы обратились сюда?

– Вы предложили самые низкие расценки.

– О-о… Нет, я не о корпорации «Кэймер». Я спрашиваю, почему вы прилетели на Землю. Мы находимся в стороне от главных торговых путей, у нас в основном бывают туристы и историки. Э-э… люди мирных интересов.

«Он спрашивает, нет ли у нас здесь контракта, – понял Майлз. – Здесь, на планете с девятимиллиардным населением, вооруженные силы которой даже сравнивать нельзя с пятью тысячами дендарийцев… Понятно. Он боится, что я потревожу старушку Землю. Или думает, что я нарушу секретность и скажу ему, если это действительно так…»

– Вот именно, мирных, – убедительно ответил он. – Дендарийцам необходимы отдых и переоснащение. Мирная планета в стороне от главных пространственно-временных туннелей – как раз то, что доктор прописал.

Он внутренне вздрогнул, вспомнив, какой счет от докторов его дожидается.

Дело было не в Дагуле. Операция по освобождению пленных была тактической победой, почти чудом военного искусства. Его собственные штабисты постоянно твердили об этом, так что, наверное, пора им поверить.

Операция на Дагуле оказалась третьим по численности побегом военнопленных во всей истории человечества, сказал ему коммодор Танг. Поскольку военная история – его конек, скорее всего, он не ошибся. Дендарийцы освободили больше десяти тысяч захваченных в плен солдат – целый лагерь военнопленных – под самым носом Цетагандийской империи. Эти люди стали ядром новой партизанской армии на планете, которую цетагандийцы думали завоевать в два счета. Стоимость операции оказалась удивительно небольшой в сравнении с ее впечатляющими результатами… Если не считать тех людей, которые заплатили за этот триумф своей жизнью: для них цена оказалась бесконечностью, деленной на ноль.

Но того, что последовало за Дагулой, никто не ожидал: разъяренные цетагандийцы начали мстительно преследовать дендарийцев, пока те не добрались до мест, куда военные корабли цетагандийцев не имели доступа. Тогда на смену военным пришли наемные убийцы и диверсанты. Майлз надеялся, что теперь они наконец находятся в относительной безопасности.

– Все на Дагуле IV? – продолжал расспрашивать заинтригованный инженер.

– Операция на Дагуле была секретной, – сдержанно ответил Майлз. – Мы ее не обсуждаем.

– Несколько месяцев назад здесь только о ней и говорили, – заверил его землянин.

«Голова болит…» Майлз прижал ладонь ко лбу, потом скрестил руки.

– Прекрасно… – пробормотал он. Элли Куин поморщилась.

– Это правда, что цетагандийцы назначили награду за вашу голову? – жизнерадостно спросил инженер.

Майлз вздохнул:

– Да.

– О! – изумился инженер. – А я думал, это байки. – Он чуть отодвинулся от Майлза, как будто гнетущая атмосфера насилия, окружающая наемника, это зараза, которая может пристать к нему, если он будет стоять слишком близко. – Как вы планируете расплатиться за изменение конструкции? – откашлявшись, спросил он.

– Оплата наличными по завершении работ, – мгновенно отозвался Майлз. – Приемку работы проводят мои инженеры. Насколько я понимаю, именно такие условия стояли в вашем предложении.

– О… да. Гм-м… – Землянин оторвался от созерцания механизмов и буквально на глазах превратился в бухгалтера. – Именно такие условия мы обычно предлагаем нашим традиционным клиентам, представляющим устоявшиеся корпорации.

– Свободный флот дендарийских наемников – устоявшаяся корпорация. Зарегистрирована на Архипелаге Джексона.

– Гм, да… Но… Как бы получше выразиться… Самый большой риск наших обычных клиентов – это банкротство, от которого мы хорошо защищены юридически. Ваш флот… гм-м… его деятельность…

«Он не знает, как получить деньги с покойника», – понял Майлз.

– …сопряжена с повышенным риском, – откровенно договорил инженер, виновато пожимая плечами.

«Что ж, по крайней мере, он честен…»

– Мы не станем поднимать цены по сравнению с заявленными. Но боюсь, что мы потребуем оплату вперед.

«Ну, раз уж дело дошло до оскорблений…»

– Но таким образом мы не защищены от недобросовестной работы, – заметил Майлз.

– Вы сможете подать на нас в суд, – ответил инженер, – как и все другие.

– Я могу разнести вашу… – Пальцы Майлза потянулись к ремню, на котором – увы! – не было кобуры.

Земля, старушка Земля, цивилизованная старушка Земля. Стоявшая рядом Элли Куин предупреждающе коснулась его плеча. Он быстро улыбнулся, успокаивая ее: нет, он не воспользуется… экзотическими… возможностями, открытыми перед адмиралом Майлзом Нейсмитом, командующим Свободным флотом дендарийских наемников. Он просто устал. Чуть расширившиеся блестящие карие глаза без слов ответили ему: «Глупости, сэр». Но это был совсем другой спор, который они не станут продолжать здесь, на людях.

– Если хотите, можете поискать лучшие условия, – равнодушно предложил инженер.

– Мы искали, – отрывисто бросил Майлз («И вы это прекрасно знаете»). – Ладно… Э-э… А как насчет такого варианта: половину вперед, половину – по окончании работ?

Землянин нахмурился и покачал головой:

– «Кэймер» не завышает свои предварительные расценки, адмирал Нейсмит. И наши сверхсметные расходы – самые низкие в отрасли. Это – вопрос престижа.

Термин «сверхсметные расходы» после Дагулы вызывал у Майлза мигрень. И вообще… что им на самом деле известно о Дагуле?

– Если вас действительно беспокоит качество работ, деньги можно было бы поместить на депозит в каком-нибудь нейтральном банке, чтобы он оставался закрытым до того момента, как вы примете работу. С точки зрения «Кэймера» это не слишком удачный компромисс, но… на большее я пойти не могу.

«В нейтральном земном банке», – отметил про себя Майлз. Если бы он не проверил качество работ «Кэймера», его бы вообще здесь не было. Майлза беспокоили их собственные финансы. Что, конечно же, «Кэймера» не касалось.

– У вас финансовые затруднения, адмирал? – с интересом осведомился землянин.

Майлзу показалось, что цена работ растет прямо у него на глазах.

– Нисколько, – равнодушно соврал Майлз. Если только начнут расползаться слухи относительно денежных затруднений у дендарийцев, под угрозой может оказаться не только этот договор о ремонте. – Хорошо. Предоплата будет переведена на депозит.

Уж если он не будет иметь права распоряжаться своими деньгами, то и «Кэймер» такой возможности не получит. Элли Куин втянула воздух сквозь стиснутые зубы. Инженер-землянин и командующий наемниками торжественно пожали друг другу руки.

Шагая следом за инженером к его конторе, Майлз на минуту задержался у иллюминатора, из которого открывался великолепный вид на Землю. Инженер улыбнулся и вежливо остановился, с гордостью наблюдая, как гость любуется его планетой.

Земля. Романтическая старушка Земля, тот самый голубой шарик. Майлз всегда знал, что когда-нибудь сюда прилетит, – но никогда не думал, что при таких обстоятельствах.

Земля была самой крупной и богатой населенной планетой среди всех поселений человечества, разбросанных по освоенной части галактики. Малое число п-в-туннелей вблизи Солнечной системы и разобщенность правительств привели к тому, что с военной и стратегической точки зрения она играла очень малую роль в жизни галактики. Но Земля по-прежнему царила (хоть и не правила), оставаясь непревзойденной с культурной точки зрения. Еще более израненная войнами, чем Барраяр, технически равная Колонии Бета, Земля оставалась целью многочисленных паломничеств, как религиозных, так и светских, и поэтому тут собрались посольства всех планет, которые только могли себе это позволить. Включая, напомнил себе Майлз, покусывая указательный палец, и посольство Цетаганды. Адмиралу Нейсмиту надо всячески их избегать.

– Сэр? – прервала его размышления Элли Куин. Он мгновенно повернулся к ее божественному лицу – самому прекрасному, какое только можно было купить за деньги после того плазменного ожога, и в то же время благодаря гениальности хирургов по-прежнему узнаваемому. Эх, если бы можно было так вылечить все его раны! – Вас вызывает коммодор Танг.

Улыбка Майлза померкла. Что там еще? Он оторвался от захватывающего зрелища и зашагал за ней следом, на ходу бросив инженеру вежливо, но безжалостно:

– Извините нас, пожалуйста.

Над пластиной комм-устройства возникло невозмутимое широкое лицо его заместителя.

– Да, Ки?

Ки Танг, уже успевший сменить мундир на гражданское платье, вместо положенного салюта только коротко кивнул.

– Я только что закончил переговоры с центром реабилитации относительно наших девяти тяжелораненых. Прогноз в основном благоприятный. И они считают, что им удастся восстановить четырех из девяти замороженных убитых, может, даже пятерых, если повезет. Хирурги даже надеются, что им удастся починить имплантат Демми, когда закончится заживление нервной ткани. Конечно, за плату…

Танг назвал цену в федеральных кредитках. Майлз мысленно перевел ее в имперские марки Барраяра и невольно присвистнул. Танг ответил сухой улыбкой:

– Угу. Но вы можете отказаться. Ремонт имплантата действительно стоит слишком дорого.

Поморщившись, Майлз отрицательно покачал головой.

– Во вселенной найдется немало людей, которых я готов надуть, но мои собственные раненые к их числу не относятся.

– Спасибо, – сказал Танг. – Я с вами согласен. А теперь я практически готов уйти. Мне только осталось подписать бланк, где я беру личную ответственность за уплату по счету. Вы совершенно уверены, что сможете получить деньги, которые причитаются нам за дагульскую операцию… здесь?

– Я собираюсь сейчас этим заняться, – пообещал Майлз. – Подписывайте. Я позабочусь, чтобы все было оплачено.

– Хорошо, сэр, – согласился Танг. – И после этого я могу ехать домой в увольнение?

Танг был родом с Земли – единственным землянином, с которым приходилось встречаться Майлзу. Наверное, этим и объясняется подсознательная симпатия, которую он испытывает к этой планете, решил Майлз.

– Сколько времени мы вам должны, Ки? Года полтора? («И, увы, это должен быть оплаченный отпуск», – произнес внутренний голос, который Майлз мгновенно осудил.) Можете отдыхать столько, сколько захотите.

– Спасибо. – Голос Танга смягчился. – Я только что говорил с дочерью. У меня внук!

– Поздравляю! – откликнулся Майлз. – Ваш первый?

– Да.

– Ну так отправляйтесь. Если что-нибудь произойдет, мы этим сами займемся. Вы ведь незаменимы только в бою. Э-э… Где вы будете?

– В доме моей сестры. В Бразилии. У меня там около четырехсот всяких родственников.

– В Бразилии, так. Хорошо. – «Где она, к черту, эта Бразилия?» – Желаю хорошо отдохнуть.

– Непременно. – Прощальный салют Танга был явно бодрее приветствия. Лицо над комм-устройством исчезло.

– Черт побери, – вздохнул Майлз. – Мне не хочется отпускать его даже в отпуск. Но он это заслужил.

Элли перегнулась через спинку стула, и ее дыхание коснулось его темных волос – его темных мыслей.

– Смею ли я напомнить, Майлз, что он не единственный старший офицер, которому требуется отдых? Даже тебе иногда нужно избавляться от стресса. И ты тоже был ранен.

– Ранен? – У Майлза свело скулы от напряжения. – А, ты имеешь в виду переломы. Переломы не в счет. Я борюсь с ними всю жизнь. Мне просто надо научиться не уступать соблазну сыграть роль боевого офицера. Место моей задницы – в славном мягком штабном кресле, а не на передовой. Если бы я заранее знал, что на Дагуле будет такое, то послал бы в качестве фальшивого военнопленного кого-нибудь другого. И вообще – я уже отдохнул на больничной койке.

– И целый месяц бродил по кораблю, как криотруп, подогретый в микроволновке. Когда ты входил в комнату, всем казалось, что их посетил неуспокоившийся мертвец.

– Я провел всю дагульскую операцию на одних нервах. Нельзя столько времени находиться на взводе и не отплатить потом за это небольшой депрессией. По крайней мере у меня это не получается.

– У меня сложилось впечатление, что здесь нечто большее.

Майлз резко повернул к ней кресло и огрызнулся:

– Отстанешь ты от меня? Да, мы потеряли нескольких хороших бойцов. Я не люблю терять хороших бойцов. Я плачу по-настоящему – но не на людях, ясно?

Она отшатнулась, и Майлз сразу же смягчил тон, устыдившись своей несдержанности:

– Извини, Элли. В последнее время я легко срываюсь. Смерть этой несчастной, которая выпала из катера, потрясла меня сильнее, чем… сильнее, чем допустимо. Я никак не могу…

– Это вы меня должны извинить, сэр.

Это ее «сэр» словно иглой прокололо какое-то магическое изображение Майлза, которое находилось в руках у Элли. Майлз поморщился.

– Ничуть.

Ну почему, почему, почему адмирал Нейсмит принял это идиотское решение: избегать физической близости со своими подчиненными? В тот момент идея показалась ему удачной. Танг ее приветствовал. Господи, да ведь Танг уже дедушка, у него, наверное, уже давно отмерло его мужское начало! Майлз не мог забыть, как отклонил первые ухаживания Элли. «Хороший работник не делает покупок в магазине, принадлежащем компании», – мягко объяснил он. Почему она не дала ему по физиономии за эту самодовольную глупость? Она молча проглотила оскорбление и новых попыток не делала. Элли потом поняла, что он имел в виду не ее, а себя.

Когда он долгое время находился с флотом, то старался отправить ее на какие-нибудь задания, с которых она неизменно возвращалась с превосходными результатами. Она возглавляла разведывательную команду, высадившуюся на Землю, и к тому времени, когда дендарийский флот вышел на околоземную орбиту, уже подыскала «Кэймер» и других подрядчиков. Хороший офицер: после Танга она, наверное, лучшая. Чего бы он только не дал за то, чтобы сжать это ловкое тело в своих объятиях и забыться! Слишком поздно, он упустил свой шанс.

Ее бархатные губы иронически скривились. Элли пожала плечами – кажется, по-сестрински:

– Я больше не стану к тебе с этим приставать. Но по крайней мере подумай об этом. Я еще не видела мужчины, которому так нужно было бы с кем-нибудь переспать.

О Господи! И что же на самом деле означают эти слова? У Майлза перехватило дыхание. Дружеский совет или приглашение? Если это всего лишь совет, а он примет его за приглашение, то не решит ли она, что он злоупотребляет своим положением, чтобы добиться ее внимания? А если все наоборот, то не будет ли снова оскорблена и не отвернется ли от него еще на несколько лет? Запаниковав, он ухмыльнулся.

– Содрать деньги! – выпалил он. – Что мне сейчас нужно, это не переспать, а денег содрать. Потом… потом, гм-м… может быть, мы могли бы посмотреть какие-нибудь достопримечательности. Кажется просто преступлением так далеко залететь и не увидеть Старую Землю – пусть даже мы попали сюда случайно. Все равно считается, что со мной на планете всегда должна быть охрана, так что мы могли бы объединиться.

Вздохнув, она решительно выпрямилась:

– Да, конечно, долг превыше всего.

Да, долг превыше всего. И теперь его долг требует, чтобы он явился с докладом к нанимателям адмирала Нейсмита. После этого его трудности значительно уменьшатся.

Майлз жалел, что не переоделся в штатское, прежде чем отправиться в эту экспедицию. Его аккуратная форма адмирала дендарийцев чертовски бросалась в глаза в торговом центре. Или по крайней мере Элли надо было переодеться: они могли бы притвориться военным в увольнении и его подружкой. Но его штатская одежда была уложена в контейнер, оставшийся на какой-то планете в нескольких нуль-переходах от Земли, – получит ли он ее когда-нибудь обратно? Одежда была сшита специально на него и стоила немалых денег: не столько для того, чтобы отметить его высокое положение, сколько в силу необходимости.

Обычно Майлзу удавалось забыть об особенностях своего телосложения: слишком крупной голове, особенно заметной из-за короткой шеи, и кривом позвоночнике – и все это при росте метр сорок пять, – но ничто не заставляло его так остро чувствовать свои недостатки, как необходимость одолжить одежду у человека нормального роста и телосложения.

«Ты уверен, что именно мундир привлекает к тебе внимание окружающих? – спросил он себя. – Или ты опять пытаешься обдурить сам себя? Прекрати!»

Он снова стал смотреть по сторонам. Город-космопорт Лондон – почти двухтысячелетняя мозаика несовместимых архитектурных стилей – просто завораживал. Солнечный свет, пробивавшийся сквозь витраж в застекленной арке, был настолько богат красками, что дух захватывало. Одного этого было бы достаточно, чтобы догадаться: его глаза вернулись на планету, являющуюся их родиной. Может быть, потом ему удастся посетить и другие исторические места: например, проплыть на подводной лодке по озеру Лос-Анджелес или увидеть Нью-Йорк с его огромными дамбами…

Элли еще раз нервно обошла вокруг скамейки под часами, осматривая толпы покупателей. Конечно, крайне маловероятно, чтобы здесь появилась группа цетагандийских убийц, но все равно Майлзу была приятна ее бдительность, позволявшая ему немного расслабиться. «Можешь когда угодно приходить искать убийц у меня под кроватью, любовь моя…»

– В некотором смысле я даже рад, что мы здесь оказались, – заметил он. – Здесь может представиться прекрасная возможность для того, чтобы адмирал Нейсмит скрылся. Дендарийцы получат роздых. В самом деле, цетагандийцы очень похожи на барраярцев: у них очень личностное отношение к командованию.

– Ты к этому чертовски легкомысленно относишься.

– С детства привык. Когда абсолютно незнакомые люди пытаются меня прикончить, я чувствую себя в своей тарелке. – Ему в голову пришла мысль, заставившая его мрачно ухмыльнуться. – Знаешь, меня впервые пытаются убить из-за того, что я собой представляю, а не из-за моих родственников! Я тебе когда-нибудь рассказывал, что сделал мой дед, когда мне было…

Она прервала его болтовню, резко подняв голову:

– По-моему, это за нами…

Майлз проследил за направлением ее взгляда. Он действительно не в форме: она заметила того, кто пришел с ними встретиться, раньше его. На приближавшемся к ним с вопросительным выражением лица мужчине был модный земной костюм, но волосы были подстрижены барраярским военным ежиком. Наверное, рядовой. Офицеры стриглись, как правило, чуть менее строго, в стиле римских патрициев. Майлз вдруг понял, что ему пора подстричься: спускавшиеся на воротник волосы защекотали шею.

– Милорд? – проговорил мужчина.

– Сержант Барт? – спросил Майлз.

Кивнув, мужчина перевел взгляд на Элли:

– А это кто?

– Моя охрана.

– А!

Губы чуть заметно сжались, а глаза расширились, выразив некоторую долю насмешки и презрения. Майлз почувствовал, как у него напряглись мышцы шеи.

– Она прекрасно знает свое дело.

– Не сомневаюсь, сэр. Пройдемте со мной, пожалуйста.

Он повернулся и повел их за собой.

За своей невозмутимой маской он смеялся над ним: Майлз был уверен в этом, даже глядя ему в затылок. Элли, почувствовавшая только, что атмосфера внезапно стала напряженной, бросила на него расстроенный взгляд.

«Ничего страшного», – тоже взглядом постарался ответить ей Майлз, продевая ее руку себе под локоть.

Они прошли за своим проводником по магазину, потом спустились по лифтовой шахте, потом по какой-то лестнице. Подземный служебный уровень оказался лабиринтом туннелей, трубопроводов и оптических кабелей. По оценке Майлза, они миновали пару кварталов. Их проводник открыл замок, приложив к нему ладонь. Еще один короткий туннель привел их к новой двери. Возле нее сидел охранник – подтянутый барраярец в зеленой парадной форме. Он поспешно вскочил с кресла за комм-устройством и еле удержался, чтобы не отдать честь их одетому в гражданское проводнику.

– Мы оставляем здесь свое оружие, – сказал Майлз. – Всё. Я имею в виду – действительно всё.

Элли удивленно приподняла брови, комментируя резкое изменение речи Майлза: с монотонного бетанского чуть гнусавого выговора он перешел на теплые гортанные звуки своей родной барраярской речи. А ведь она редко слышала, чтобы он говорил по-барраярски: который из его выговоров покажется ей неестественным? Однако мнение сотрудников посольства было совершенно очевидно, так что Майлз прокашлялся, чтобы его связки лучше подготовились к новому звучанию.

Майлз положил на пульт рядом с охранником свой карманный парализатор и длинный стальной кинжал в ножнах из кожи ящерицы. Охранник сканировал его, открыл серебряную крышечку в инкрустированной драгоценными камнями рукояти, осмотрел спрятанную под ней печать и вернул кинжал Майлзу. Их проводник тем временем изумленно рассматривал арсенал, который выложила Элли. «Вот тебе, – мысленно сказал ему Майлз. – Подавись, надутый вояка!» Немного повеселев, он снова пошел за сопровождающим.

После подъема в лифтовой шахте интерьер вдруг стал приглушенным и солидным.

– Посольство Барраярской империи, – шепотом объяснил Майлз Элли.

Похоже, жена посла – дама со вкусом, решил он. Но в здании чувствовалась странная герметичность, отдававшая, по мнению поднаторевшего в этих вещах Майлза, параноидальной зацикленностью на безопасности. Ах да, посольство планеты – это ее территория. Чувствуешь себя как дома.

Сопровождающий провел их к следующей лифтовой шахте, ведущей в рабочие помещения, – Майлз на ходу успел заметить сканеры на арке входа, – а потом, пройдя через две автоматические двери, они попали в небольшой тихий кабинет.

– Лейтенант лорд Майлз Форкосиган, сэр, – объявил их проводник, вытянувшись по стойке «смирно», – и… охрана.

У Майлза непроизвольно сжался кулак. Только барраярец способен короткой паузой между словами выразить такой тонкий оттенок презрения. Он снова дома.

– Благодарю вас, сержант, вы свободны, – проговорил капитан, сидевший за пультом комм-устройства. На нем тоже была зеленая парадная форма – похоже, посольство поддерживало официоз.

Майлз с любопытством взглянул на человека, которому волей-неволей предстояло быть его новым командиром. Капитан ответил ему не менее пристальным взглядом.

Мужчина с необычной внешностью – хотя далеко не красавец. Темные волосы. Полузакрытые темно-карие глаза. Жесткий сдержанный рот, мясистый орлиный нос на римском профиле, соответствующем офицерской стрижке. Толстоватые и аккуратные пальцы напряженно переплетены. Майлз решил, что ему чуть больше тридцати.

Но почему этот тип смотрит на него так, словно он щенок, напрудивший на ковер? Он ведь только что прилетел сюда… «О Боже, надеюсь он не из этих деревенщин, которые видят во мне мутанта, выжившего после неудачного аборта…»

– Итак, – проговорил капитан, со вздохом откидываясь на спинку кресла, – вы сын Великого, да?

Улыбка Майлза застыла. На глаза набежала пелена, кровь застучала в висках. Впившаяся в него взглядом Элли затаила дыхание. Майлз шевельнул губами… с трудом сглотнул.

– Да, сэр, – словно издалека услышал он свой ответ. – А вы кто?

Ему с величайшим трудом удалось не спросить: «А вы чей сын?» Никак нельзя допустить, чтобы вышла на поверхность ярость, стиснувшая ему сердце: ему придется работать с этим человеком. Возможно, он даже не имел намерения оскорбить Майлза: откуда этому незнакомцу знать, сколько сил и нервов пришлось ему потратить, чтобы снять обвинения в привилегированном положении, неверие в его способности? «Мутант здесь только потому, что папочка его устроил…» Он живо представил себе, как его отец парирует: «Ради Бога, парень, вытащи голову из задницы!» Он вложил всю свою ярость в один продолжительный выдох и наклонил голову.

– Ах да! – отозвался капитан. – Вы ведь разговаривали только с моим помощником. Я – капитан Дув Галени. Старший военный атташе посольства, являюсь здесь главой не только военной, но и Имперской службы безопасности. И, признаюсь, несколько изумлен, получив вас под свое командование. Мне не вполне ясно, что я должен с вами делать.

Выговор у него не деревенский: это голос образованного, хладнокровного и флегматичного горожанина. Но Майлзу никак не удавалось привязать его к географии Барраяра.

– Меня это не удивляет, сэр, – сказал Майлз. – Я сам не ожидал, что мне придется делать доклад на Земле – и спустя столь долгое время. Первоначально предполагалось, что я вернусь с докладом в командование Имперской службы безопасности в секторе два, на Тау Кита – месяц тому назад. Но Свободный флот дендарийских наемников был выбит из пространства Махата Солярис внезапной атакой цетагандийцев. Поскольку нам не платят за то, чтобы мы вели военные действия против цетагандийцев, мы отступили. Кончилось все тем, что мы не смогли добраться обратно более коротким путем. Это буквально первая возможность сделать мой доклад после того, как мы высадили спасенных на их новой базе.

– Я не… – Капитан замолчал: губы у него дергались. Справившись с собой, он снова начал: – Я не знал, что побег с Дагулы был тайной операцией барраярской разведки. Ведь это очень близко к акту открытой агрессии против Цетагандийской империи?

– Именно по этой причине в ней были задействованы дендарийские наемники, сэр. Сначала считалось, что операция будет иметь несколько меньший масштаб, но события вышли из-под контроля. Если можно так выразиться, во время боя. – Стоявшая рядом с ним Элли продолжала смотреть прямо перед собой и даже не вздрогнула. – У меня… э-э… готов полный доклад.

Похоже, капитан ведет какую-то внутреннюю борьбу.

– И каковы отношения между Свободным флотом дендарийских наемников и Имперской службой безопасности, лейтенант? – спросил он наконец. В его голосе послышались вдруг жалостные нотки.

– Э-э… А что вы уже знаете, сэр?

Капитан Галени повернул руки ладонями вверх:

– Я и слыхом о них не слыхивал, пока вы вчера со мной не связались. Мои материалы – мои секретные материалы! – говорят о вашей организации всего три вещи: вас нельзя атаковать, на все неожиданные просьбы о помощи необходимо по возможности быстро реагировать, и с вопросами о дальнейших действиях мне следует обращаться в штаб службы безопасности второго сектора.

– Понятно, – отозвался Майлз. – Все правильно. Это ведь посольство третьего класса, да? Э-э… ну, отношения относительно простые. Дендарийцев держат на договоре для операций высокой секретности, которые производятся либо за пределами юрисдикции Имперской службы безопасности, либо в том случае, если их авторство может оказаться компрометирующим с политической точки зрения. Дагула соответствовала обоим параметрам. Я получаю приказы Генерального штаба – с ведома и согласия императора – непосредственно от шефа службы безопасности Иллиана. Так что цепочка командования получается очень короткой. Я посредник и считаюсь единственным связующим звеном между флотом и Барраяром. Я выхожу из Имперского штаба лейтенантом Форкосиганом и возникаю – там, где это нужно, – в качестве адмирала Нейсмита, размахивая новым контрактом. Мы выполняем то, что нам поручено, а потом, с точки зрения дендарийцев, я исчезаю так же таинственно, как появился. Одному Богу известно, чем, по их мнению, я занимаюсь в свободное время.

– Вы это действительно хотели бы знать? – У Элли заблестели глаза.

– Потом, – бросил он ей.

Капитан нервно забарабанил пальцами по комм-пульту.

– В вашем личном деле об этом ничего не говорится. Двадцать четыре года… не слишком ли вы молоды для вашего звания… э-э… адмирал?