Kitobni o'qish: «Ни слова о судьбе»

Пролог

Много-много лет спустя, когда человечество вымерло и ушло в сказки и предания, в крошечном королевстве Майнхен, где проживет раса Менехуне, родилась принцесса. На вид вполне обычная для Фей – сиреневые глазки, пучок темных волос, светлая кожа, крепкое здоровье, средний рост и вес. Нельзя назвать еë миленькой или уродливой, а впрочем, для королевы низшего рода Фей Миджестии момент её появления на свет был самым счастливым и ужасным одновременно. В отличие от новорождённой дочери она никогда не славилась здоровьем. Сейчас оно и вовсе стало таким плохим, что держалась королева на ногах с трудом. Отменить праздник рождения – непозволительная роскошь, поэтому Миджестия, стараясь держать на лице фальшивую улыбку, стояла в небольшом тронном зале и приветствовала гостей. Как же ей сейчас хотелось скрыться в собственных покоях и провести время наедине с любимым.

Кто только не приехал. Были, как представители высшего рода Фей – Пери, Сильфиды, Дриады и Парацельсе, так и низшие: Брауни, Лепреконы, Пикси и Дане. Хорошо хоть, что другие расы заявиться не соизволили. Тронный зал и так переполнен. Стекла опасно дрожали из-за ветреного вечера. Бюджета не хватало, чтобы заменить их, и Миджестия опасалась, что одно из стёкол всё-таки не выдержит и свалится кому-нибудь на голову. Высшие-то сразу улетят, а низшим может не поздоровиться.

– Проверьте крепления на окнах, – продолжая улыбаться, тихо попросила королева стражника рядом.

Он кивнул ей и удалился. Миджестия подавила вздох. Побыстрее бы этот вечер закончился.

– Поздравляю вас с рождением наследницы. Ваша дочка – чудо, – прощебетала одна из сероглазых Сильфид, что никак не могла заставить свои крылья на спине не двигаться.

Миджестия подозревала, что именно из-за неë сегодня ветер с ума сходит.

– Благодарю, – дружелюбно ответила она и ощутила руку на своём плече.

– Тебе надо отдохнуть, – мягко произнёс её муж, король Малтириаш.

Миджестия посмотрела в его голубые глаза, ощутив прилив поддержки.

– Я бы с удовольствием, но оставить здесь высших особ одних никак нельзя, – печально сказала она.

– Ты побледнела, – упрямо продолжил он.

– Всё из-за этого ужасного платья, – сразу нашла что ответить она.

Даже если не хватало денег на окна и замену скатертей, королевская семья должна была поддерживать статус. Поэтому сейчас её жёлтое платье, похожее на тюльпан с золотой вышивкой, намертво прибило своим весом к полу, а изящный корсет не давал дышать. Что уж говорить про серьги, колье и корону. Только на то, чтобы стоять прямо уходили у Миджестии все силы. Король ещё что-то хотел сказать, но двери зала снова открылись. Гости вмиг замолкли, приковав внимание к новоприбывшему.

Миджестия перевела взгляд на вход и её сердце пропустило удар: лёгкой походкой к ним направлялся Оракул. Это очень-очень плохой знак. Зачем он явился? От них ничего хорошего ждать не приходится. Полностью белоснежный мальчишка задорно улыбался. Определить сколько ему лет не вышло, ведь оракулы выглядели так, как хотели. Этот, видимо, чувствовал себя ребёнком.

– Рады приветствовать вас, – спокойно сказала Миджестия.

Улыбка Оракула стала шире.

«Пожалуйста, только молчи, прошу тебя!» – как молитву повторяла она про себя.

Оракул поправил свои белоснежные сверкающие волосы и уставился пустыми глазами без зрачков на новорожденную Мистритию, которая что-то агукнула в ответ. Кроме этого звука в зале царила тишина. Даже окна перестали дребезжать.

Оракул открыл рот, вынося ещё одно своё непреложное предсказание:

Едва минёт последний детский год,

Беда большая от Драконов к вам придет,

И лишь наследница Мистрития народ свой от неё спасет.

Его потусторонний голос отражался эхом даже от переполненного зала. Королеве стало нечем дышать. Ноги у неë подкосились. Оракул ещё раз хитро улыбнулся и исчез также внезапно, как и появился. По тронному залу пошли шепотки.

– Дракон? Неужели из самого Дракадриата?

– Какой ужас…

– Майнхен обречён. Точно вам говорю. Никто не может справиться с драконами!

– Но ей же не драться с ним придётся.

– Кто ж знает. Предсказания Оракулов всегда туманны, они говорят загадками.

– Бедная королева. Гляньте на неë.

У Миджестии закружилась голова. В области груди вспыхнула невыносимая боль. Она схватилась рукой за сердце.

– Праздник окончен, – будто из-под воды услышала она голос Малтириаша.

Он, наконец, посмотрел на неë. Его лицо вытянулось от удивления и паники. Картинка перед глазами королевы поплыла.

– Миджестия! – крикнул он.

Больше она ничего не услышала. Похороны королевы Менехуне состоялись через несколько дней после праздника рождения Мистритии, оставив скорбь в душах Менехуне.

***

Примерно в то же время и тот же час, когда Миджестия и Малтириаш принимали у себя гостей, в королевстве Дракадриат королевская чета сидела в огромной спальне новорождённого принца Рикрена, которому совсем недавно пошел четвертый месяц от роду.

– Растус, не позволяй Рикрену сосать пальцы, – строго произнесла королева Родриэна, оторвав взгляд от книги на коленях.

– Но он такой милый! Как можно ему что-то запретить? – произнес пятилетний принц, неохотно вытаскивая свою руку из колыбельной.

Чтобы заглянуть туда, Растус принёс стул и стоял на цыпочках, ненарочно покачивая кроватку.

– Конечно, милый. Он же весь в мать, – сказал король Рабрион так, словно это очевидный факт.

Родриэна перекинула через плечо каскад алых волос и прищурила яркие зелёные глаза.

– Льстец, – произнесла она.

– Именно за это ты меня и любишь. – Рабрион улыбнулся и вернул взгляд к документам, что заполнили уже весь кофейный столик длиной с двух взрослых мужчин и такой же шириной.

Пока родители отвлеклись на разговор, Растус снова дал младшему брату свою ладонь. Рикрен тут же засунул его большой палец себе в рот. Первый принц подпрыгнул от восторга и чуть не свалился.

– Растус! – королева вскочила с огромного кресла и подошла к сыну.

Он кое-как успел схватиться за бортик колыбели и устоял. Родриэна спустила его вниз.

– Ну, мам, – умоляюще сказал он.

– Нет, тебе пора спать, а Рабриону надо вернуться в кабинет, – назидательно произнесла она.

– Ну, Родриэна, я только расположился! – теперь пожаловался король.

– Ты помнишь, о чем мы договорились перед свадьбой? – Родриэна подняла вверх указательный палец правой руки.

– О том, что я управляю Дракадриатом, а ты королевской семьёй, – неохотно ответил Рабрион.

– Поэтому… – безжалостно продолжила королева.

– Поэтому я ухожу в свой кабинет, а Растус идёт спать, – со вздохом согласился Рабрион.

– Молодец, – мягко сказала Родриэна, затем поцеловала мужа и сына в щеки.

В дверь постучали. Внутрь вошёл взволнованный слуга.

– Что…

Договорить королю не дали. В комнату вплыл старик в белоснежных одеяниях. Признав в нём Оракула, Родриэна встала впереди колыбели и Растуса. Она гордо выпрямилась, всём своим видом говоря о том, что не даст своих детей в обиду.

Рабрион закрыл их собой и напрягся, не сводя взгляд со старика. Зрачки его карих глаз стали вертикальными, а на лице появилась первая черная чешуя. Оракул низко поклонился. Старику не хотелось вступать в конфликт. Он ясно понял, что приблизится к своей цели ему не дадут. Хоть Оракулы и являлись всего лишь вестниками, но слава о них шла далеко не положительная, а драконы народ вспыльчивый. Могли и убить ненароком. Оракулу пришлось заговорить, находясь почти у входа в комнату. Его голос, выходящий за рамки реального, на драконьем диалекте заполнил пространство:

Едва минёт последний детский год

Драконов принц Рикрен на Майнхен нападёт.

Поселит в своем сердце боль пустую, разрушит королевство подчистую.

– Вон отсюда! – громыхнул как рёв голос Рабриона.

Оракул попятился и спустя секунду скрылся за дверью.

– Кто это был? – испуганно спросил Растус.

Родриэна и Рабрион взволнованно переглянулись, оставив вопрос принца без ответа.

***

Ночь последних дней сезона зелени отличалась особой магической притягательностью. У Озера Хейридж беспокойно вышагивал мальчик Оракул. Свет Луны будто отражался от него, делая ещё белее. Из-за елей показался такой же белоснежный старец.

– Ну что, ты сказал им? Сказал же? – сразу подскочил к нему мальчишка.

– Будто я мог поступить иначе… Они меня чуть на куски не порвали. В следующий раз в Дракадриат сам пойдёшь, – проворчал старик.

– Хорошо. Колесо, наконец, закрутилось. Давно мы не получали таких печальных откровений, – расстроенно произнёс мальчик.

– Тихо ты! Если кто-то услышит что-то ему не предназначавшееся, то весь мир с ума сойти может. Вымрем, как люди из легенд, – шикнул на него старец.

– Да, ты прав, мой друг. Мы лишь наблюдатели, – согласился мальчик, не разделяя его беспокойство.

– Надеюсь, она будет довольна. – Старец устало вздохнул.

– Сомневаюсь. Им сложно угодить. Всё только начинается. – Мальчик уставился на отражение полной Луны в озере.

Всего через 18 лет колесо совершит оборот. К худу это будет, или к добру, их уже не касается.

Глава 1

Утро в канун семнадцатого дня рождения принцессы Мистритии Майнхен выдалось солнечным. Луч солнца едва заскользил по протертым почти до дыр бежевым шторам, когда дверь комнаты открылась.

– Доброе утро, ваше высочество! – с энтузиазмом сказала горничная Шимона, неся перед собой тазик с водой для умывания.

Она вошла, попыталась поставить таз на столик, но он опасно зашатался. Шимона ногой поправила стопку книг, которые служили этому столику третьей сломанной ножкой. На лицо ей упала прядь светлых волос. Она быстро спрятала их под шапочку. Принцесса никак не отреагировала. Шимона распахнула шторы, пуская в комнату больше света и подошла к кровати.

– Ваше высочество, пора вставать, – чуть раздраженно произнесла она и откинула одеяло.

Кровать оказалась пустой. Шимона тяжко вздохнула.

– Ну, как всегда. Будет ли хоть один день, когда она окажется именно там, где надо? – проворчала она и вышла из комнаты.

Принцесса Мистрития тем временем видела десятый сон, лёжа на стопке книг в библиотеке. Снилось ей что-то прекрасное и просыпаться никак не хотелось, хотя за окном уже прокукарекал петух. Еë рука потихоньку сползала со стопки, утаскивая за собой голову.

– Теория квантовой магии! – выкрикнула она непонятный набор слов, когда больно ударилась головой об стол.

Мисти потерла ушибленный лоб и растерянно осмотрелась. Дверь в библиотеку открылась.

– Так и знала, что найду вас здесь, – недовольно произнесла Шимона. – Вы знаете сколько сейчас времени и какой сегодня день?

Принцесса подскочила на ноги.

– Крылатые создания, я проспала, – Она окончательно проснулась и начала собирать со стола бумаги. – Мне срочно нужно к отцу.

Мисти со стопкой в руках выбежала в узкий коридор.

– Стойте. Нельзя в таком виде. Принцесса! – отчаянно завопила Шимона.

Мисти она нравилась, но порой уже не очень молодая горничная слишком много причитала, поэтому она редко её слушалась. Принцесса на ходу одной рукой попыталась распутать колтуны в темно-русых волосах. Получилось плохо, так что это занятие она оставила, взлетела вверх по деревянной лестнице и встала около дубовых дверей. Прежде чем постучать надо отдышаться, иначе отец снова отругает её за неподобающее поведение.

– Принцесса, юбка, – чуть слышно сказал молоденький зеленоволосый стражник Имикас, который сегодня дежурил у дверей.

Мисти взглянула на неë и смутилась, поняв, что юбка перекрутилась. Одной рукой такое не исправить.

– Подержи-ка. – Не дожидаясь ответа, она впихнула в руки Имикасу все свои документы.

Он от неожиданности чуть всё не уронил. Мисти поправила светло-сиреневую юбку и такого же цвета кофточку. Жаль, что отец не разрешает им с сестрой носить брюки, хотя многие принцессы их уже давно одевают даже на официальные приемы. Она взяла свои вещи у стражника и постучала.

– Войдите, – сказал отец, уже успевший приступить к утреннему разбору бумаг.

Мисти спрятала за спиной документы, вошла в крохотный кабинет и за два шага подошла к столу короля Малтириаша, приютившемуся у окна рядом со шкафами с папками.

– Доброе утро, папочка. – Она широко улыбнулась.

Еë отец скептично и настороженно поднял бровь. Мисти знала, что никогда не славилась милыми поступками, такие как пожелание хорошего дня отцу рано утром, но сегодня ей нужно быть максимально приветливой. Может тогда он еë выслушает.

– Доброе, – сказал отец, когда молчание затянулось.

– У тебя уже так много работы? – Мисти кивнула в сторону нескольких неровно сложенных стопок документов.

– Очень много, – нахмурившись подтвердил отец, ожидая подставы.

Еë терпение закончилось, поэтому Мисти вытащила из-за спины бумаги.

– Я тут такое нашла. Это настоящий прорыв! – еë сиреневые глаза загорелись от воодушевления.

Отец протяжно вздохнул.

– Нет, правда. В этот раз тебе точно понравится. – Мисти начала перебирать бумаги, некоторые из которых посыпаться на пол. – Одна из самых наших больших проблем – малый срок эксплуатации жилых домов. Их постоянно приходится отстраивать заново. У меня есть решение – несущие конструкции из гномьей руды! Она долговечная и поможет поддерживать строения. Ты представляешь…

– Мисти, – попытался прервать еë король.

– Я всё просчитала и сделала макет. Денег тоже надо немного. Вообще, если получится, то можно будет сделать обмен с Гномами на еду…

– Мисти! – рявкнул король.

Она замялась и замолчала.

– Пожалуйста, давай не будем обсуждать дела королевства. Это не то, чем должна заниматься принцесса Менехуне, – строго произнёс он, сделав ударение на слове «принцесса».

– Но…

– Я ничего не хочу слушать ни про новых несушек, ни про водоповорот, – грубо произнёс король.

– Водопровод вообще-то, – поправила его Мисти.

– Всё равно, – отмахнулся отец. – Опять ты со своими людскими сказками. Эта раса вымерла не просто так. Если вообще когда-либо существовала.

Мисти обиженно прикусила губу. Она всю неделю составляла эти чертежи, а отец не пожелал еë выслушать даже в собственный день рождения. Затем еë взгляд уткнулся в лист, на котором стояла утренняя чашка чая Малтириаша. Она с неудовольствием узнала свой прошлый отчёт о централизованном водопроводе. Отец заметил еë мрачное настроение и смягчился.

– Мисти, сегодня же твой день рождения. Может тебе выбрать какое-нибудь новенькое платье или украшение? Бюджет сейчас это позволяет, – нежно произнёс он.

– Спасибо, пап. Я подумаю, – неохотно ответила она, не собираясь даже смотреть на обновки.

– Вот и хорошо. – Король встал и поцеловал еë в лоб. – Теперь иди.

Она собрала свои бумаги с пола и развернулась к двери.

– Мисти, – неожиданно окликнул еë отец.

Она с надеждой посмотрела на него.

– Не переживай ни о чем. Ты не бесполезна и тебе не надо пытаться прыгнуть выше головы. Я со всем справляюсь, – мягко сказал Малтириаш.

Еë сердце бухнулось вниз. Ничего не ответив, она вылетела из кабинета, встретилась с сочувствующим взглядом Имикаса, быстро сбежала вниз по лестнице и выпрыгнула из окна во двор. В еë душе начала подниматься злость.

– Легко же говорить со стороны. Это не ему предстоит спасти свою расу, дом и семью. Да будь у меня хоть какие-то способности, кроме выращивания цветов, то жилось бы легче! – себе под нос произнесла она, вышагивая между загонов со свиньями, овцами и курами.

Она уже и припомнить не могла, чего ещё не перепробовала. Учителя сменялись один за другим, но еë магия оставалась слабой даже по меркам низших Фей. Как прикажете с такими данными бороться против могущественного дракона?

Тогда Мисти попыталась посмотреть на ситуацию с другой стороны. Если не получается найти свои сильные стороны, то можно поискать слабости противника. Только вот книга про драконов в их библиотеке была всего одна. Она рассказывала про их общую историю и правителей. Мисти зачитала еë до дыр, всё больше расстраиваясь. Забыть о пророчестве не давал нестираемый знак фатума на запястье. Она старалась не отчаиваться и прочитала всю их скромную библиотеку. Там нашла столько интересного, что могло бы помочь в процветании и защите Менехуне, но отец до сих пор не хочет слушать. Опять замкнутый круг получился. Даже здесь она бесполезна.

Свой народ и семью Мисти любила невероятно сильно, поэтому искала хоть какую-то лазейку. Она точно должна же хоть где-то быть, иначе дела Менехуне плохи. Прогулка её немного успокоила. Она остановилась в конюшнях и погладила по морде пегую кобылу, которая ущипнула еë за кофточку. Мисти ничего для неë не принесла, и животное быстро потеряло к ней интерес.

Шансы на успех у неë всё ещё имелись. В первый месяц урожая она поедет в академию Айфель, в которой соберутся все существа, что имеют пророчества Оракулов. Они обязаны провести там последний год перед совершеннолетием. Почему, Оракулы не объясняли. Они редко вообще этим занимались. Плюс – она наверняка сможет узнать о драконах. Минус – ей придётся встретиться с тем, кто попытается уничтожить Майнхен. Хорошо, что до совершеннолетия ни одно пророчество не исполнялось. Идти наперекор Оракулам и пытаться убить еë в академии даже дракон не станет. Во всяком случае, Мисти на это надеялась.

Глава 2

Улыбайся, Рен. Просто улыбайся. Его скулы уже свело от приторной фальшивой улыбки, шея не поворачивалась, а спина очень затекла. Отчаянно хотелось потянуться, но косой взгляд отца пригвоздил его к трону.

– …таким образом мы получить выгода. Прошу рассмотреть. Это выгода. Больша выгода! – наконец, закончил низенький гном с каштановой бородой и поклонился так низко, что подмел ею черный камень пола.

Рикрен перестал его слушать, как только тот начал говорить о руде, и полагал, что это было начало его речи. В большие окна лился тёплый свет сезона зелени. Сидеть на жёстком троне в послеполуденный час никак не хотелось, и Рен всерьёз задумывался лечь и вытянуться прямо на своём месте. Его трон такой большой, что он вполне мог уместиться на нём и в горизонтальном положении. Правда, тогда мама сразу убьёт его за нарушение этикета. Пришлось терпеть.

– Хорошо. Мы дадим вам ответ в ближайшее время, – сухо произнёс Рабрион.

Гномы ходили к ним уже седьмой сезон подряд. Вряд ли отец с братом станут думать о сотрудничестве, особенно, если учесть, что гномы плохо объяснялись на межрасовом языке, а драконьего и вовсе не знали. Им просто некогда заниматься расшифровкой их письмен.

Гном довольно улыбнулся и покинул тронный зал. Рен не выдержал и потянулся. Спина хрустнула.

– Кажется, они будут ходить до тех пор, пока мы правда не обоснуем отказ, – устало сказал Растус.

В отличие от Рена, он никаких трудностей от сидения здесь не испытывал. Всё же именно ему предстояло стать новым королём Драконов, а Рен должен получить герцогство на юге под контроль. Как же ему туда не хотелось. Передергивало каждый раз, когда он думал о том, что всю жизнь будет отсиживать задницу на жёстких тронах.

Всё же погода слишком хороша. Надо будет улизнуть из душного замка хотя бы в сад после приёма посетителей.

– Рен, не хочешь заняться этим вопросом? – спросил у него король.

– Что? – У Рена все мысли из головы уплыли, и он не сразу понял, о чем его спросили.

Отец послал ему недовольный взгляд карих глаз, а такие же глаза брата ему насмешливо улыбнулись. Из них троих на тронах только он был ярким пятном справа. Мама участия в политических делах не принимала.

– Смею напомнить о том, что скоро начнётся сезон урожая и мне нужно будет отправиться в академию Айфель, – серьёзно, но осторожно ответил он.

– Зачем вообще тебя спросил? Ты найдешь миллион причин для отказа, – проворчал отец. – Хватит на сегодня посетителей. Мне и Растусу нужно заняться бумагами.

Рен с энтузиазмом вскочил на ноги. Его длинные алые волосы, заплетённые в хвост, взметнулись за ним. Он легко поклонился отцу, когда тот начал спускаться по лестнице, и начал раскачиваться с пятки на носок в ожидании. Как только за Рабрионом закрылась дверь, Растус расхохотался.

– Если ты пытался сделать заинтересованный вид, то это полный провал. Я прямо читал в твоих глазах посыл гному катиться туда, откуда он выполз, – с широкой улыбкой сказал брат.

– Ты обесцениваешь все мои ужасные старания и страдания, – драматично ответил Рен. – Ты только посмотри, моя задница уже стала совсем плоской!

Растус снова рассмеялся.

– Уверена твоя, как ты выразился «задница», в полном порядке, – раздался звонкий голос у входа, заставив братьев вздрогнуть.

Родриэна с идеальной осанкой шагала к ним. Рен смутился: при матери нельзя так себя вести. Она не одобряла простонародных слов.

– Прости, мам, – серьёзно произнёс Рен и спустился к ней.

Она поправила его манжеты, пригладила волосы и окинула критичным взглядом.

– Когда же ты уже повзрослеешь? – с волнением спросила она. – Тебе необходимо стать серьёзнее, ведь скоро…

Родриэна резко прервала саму себя. Рен ощетинился. Она затронула тему, на которую он давно наложил табу.

– Сам разберусь, – чуть более злобно, чем требовалось сказал он и покинул тронный зал.

Растус догнал его в длинном широком коридоре с яркими красными гобеленами на стенах.

– Зря ты так. Мама волнуется, да и мы с отцом тоже, – обеспокоенно произнёс брат.

– Знаю, но ничем не могу помочь. Я не хочу это обсуждать, – отрезал Рен.

Они миновали коридор и вышли к черной арке, которая вела в сад.

– А по-моему, тебе нужно с нами поговорить, – упрямо заявил Растус.

– О чем? О том, что внутри меня живёт чудовище, готовое убивать? Или о том, что моя магия годится только на растопку камина? – Рен окончательно вышел из себя.

– Не смей говорить о себе нечто подобное! – угрожающе рявкнул Растус и Рен растерял запал. Он терпеть не мог ссориться с братом. – Ты не чудовище, и оно не живёт внутри тебя. Внутренний Дракон – часть твоей сущности, нравится тебе это или нет. И магия у тебя не слабая. Ты просто боишься еë использовать, потому что не хочешь потерять контроль над ситуацией.

Рен замер и недовольно уставился на него. Больше всего его раздражала правота Растуса, но признать верность таких слов невозможно. Если не Дракон чудовище, то им является сам Рикрен. Это принять намного труднее. Все всё время убеждали его в обратном, но он знал, что они ему врут. Тот, кто должен уничтожить целое королевство и убить множество невинных существ не может быть добрым и хорошим. Это просто невозможно! Собственно, поэтому Рен и наложил табу на эту тему. Ему не нужны пустые слова утешения. Он вообще не хотел исполнять это проклятое предсказание, но прекрасно знал как на такие слова отреагируют родственники.

– Нельзя игнорировать слова Оракула. Это может привести к огромной катастрофе, – произнёс отец, когда Рен впервые поднял эту тему.

Самым ужасным стало согласие с Рабрионом матери и брата. Рен оказался в ловушке между словами незнакомого ему существа и собственными моральными принципами. Сейчас же он просто молча смотрел на Растуса. Никто не сможет его понять. Брат неожиданно смягчился и положил руку ему на плечо.

– Рен, я знаю, что тебя раздирают противоречия, но ты не можешь вечно подавлять часть самого себя. Пусть будущее мне не известно, но я прожил рядом с тобой всю жизнь. Ты сильный и добрый. Начни хоть немного доверять самому себе, – чуть печально сказал брат и ушёл.

Над головой громыхнуло. Рен поднял взгляд к небу и понял, что погода испортилась так же быстро, как его настроение. В душе бушевала буря, а на лице точно уже проступила чешуя. Ему срочно нужно выпустить пар, иначе Дракон покажется.

Рен бросился в свою комнату, минуя молчаливых стражников и слуг, которые порой бросали на него взволнованные взгляды. Конечно, они его обсуждали. Второй принц Драконов Рикрен Дракадриат был их любимой сплетней. Порой и до него долетали обрывки фраз, сотканных из сочувствия.

Стража у комнаты расступилась, и он влетел в неë на всей скорости. Место колыбельной давно занял ещё один диван, а у правой стены расположилась кровать, на которой уместилась бы вся его семья не касаясь друг друга. Рен бросился к гардеробу. Его там встретили рубашки, штаны, туфли, но всё не то. Когда он нащупал гладкое дерево на его лице заиграла искренняя улыбка. По окнам начал барабанить дождь, небо осветила яркая вспышка молнии. Рен вытащил на поверхность хорошо спрятанную скрипку. Когда он впервые увидел этот инструмент у музыкантов в замке, то просто влюбился в него. Он умолял артиста научить его играть и тот в итоге сдался. Правда, он взял с Рена слово, что никому он об этом не расскажет, ведь не пристало принцу Драконов такой чепухой заниматься.

Рен подошёл к балконной двери и рывком распахнул еë. На него налетел ужасный порыв ветра, заставивший волосы заметаться из стороны в сторону. Еще и окатил водой ливень. Рен тут же насквозь промок, но его это не остановило. Обычно он уходил из замка в сад, чтобы поиграть, но сегодня гром такой сильный, что его точно никто не услышит.

Белое дерево скрипки легко легло на его плечо. Рен не боялся испортить инструмент, потому что он создан магией Дриад. Надо очень постараться, чтобы испортить такую вещь. Впрочем, для магии Драконов это не представляло трудностей. Рен занёс смычок, словно меч и первый аккорд разбил пространство.

Полилась громкая и яростная мелодия, сложившаяся с его внутренним состоянием. Он утопал в музыке, а она отражала его. Рен закрыл глаза и отдался ей полностью. Гром играл роль барабана, а ветер разносил звуки скрипки по всей территории замка. Рен закончил свою игру мощным тремоло и застыл, подставив лицо дождю. Ему стало намного легче. Теперь он успокоился и готов вернуться к своей убогой реальности, не срывая злость и раздражение на семье.