Kitobni o'qish: «Изменить судьбу»

Глава 1

Всё тело Юми дрожит от напряжения. Она так сильно сжала челюсть, что зубы скрипят. Прикушенный язык кровоточит: Юми почти уверена в том, что скоро откусит его окончательно. К глазам подступают слезы, а голова словно на части сейчас расколется. Все внутренности скрутились в узел от судороги, вызванной невероятным напряжением тела. Главное просто молчать!

– Юми? – тихо и испуганно позвала еë Дихена.

Юми сжала руки в кулаки. Боль с каждой секундой нарастает, но лучше умереть, чем озвучить услышанное на главной площади Хайтрии. Это дурацкое пророчество уничтожит всё то малое, что Юми так отчаянно пытается сохранить.

«Водный черт, почему я? Вам доставляет удовольствие наблюдать за тем, как страдают другие?», – гневно подумала она.

Ситуация становилась критичной. Как только Юми появилась в маркизате смуглокожие и высокие Ювха повылазили из своих домов, но близко не осмеливались подходить. Им известно, что Оракулы, коим и стала недавно Юмиза, приносят лишь дурные вести. Этот случай, судя по всем признакам, не должен стать исключением.

Перед глазами Юми всё начало расплываться. Она осмотрела толпу и усмехнулась – на неë смотрели родители чуть ли не впервые за десять лет. Она их даже не сразу узнала. В день еë рождения приходил Оракул и объявил, что ей предстоит стать таким же вестником, как и он сам, с тех пор родители от неë отказались. Да что уж там, почти все Ювха начали относиться к ней, как к чудовищу. Поселили в отдельный дом на окраине, как только на ногах твёрдо стоять смогла по приказу маркиза. Юми перевела злобный взгляд на Хитери Хайтри, что пережил несколько поколений своих внуков и выглядел совсем древним – маразм у старикашки давно прогрессирует.

Налетевший ветер заставил флаги над головой Юми затрепетать: сегодня Ювха праздновали день сбора урожая. Она о нём совсем забыла, потому что ни разу лично на нем не присутствовала. Лишь видела отдалённые блики магических шаров ночью. Сейчас же площадь полнилась палатками с едой и развлечениями – стоял высокий шест с лентами, висели шары, которые необходимо было лопнуть, чтобы получить приз, а чуть вдалеке бил копытом землю бык в загоне. Посередине всего этого стоял большой торт и помост с музыкантами, но сейчас царила абсолютная тишина.

– Юмиза? – снова позвала еë Дихена.

Юми отчаянно пыталась не смотреть на свою воспитательницу.

«Я готова нагадать уничтожение мира или смерть моей семейки, но вам же это не интересно, верно? Слишком плохая завязка, а концепт и вовсе страдает!», – продолжила мысленно злиться Юми.

Она чуть пополам не согнулась от вспышки боли. По лицу всё-таки побежали слезы. Юми не могла даже достоверно сказать, как очутилась на земле своей родины. Только вчера она заперла себя на ночь в деревушке рядом с академией Айфель, а сегодня уже стоит здесь.

– Юми! – Дихена подбежала к ней и помогла сохранить равновесие.

Еë карие глаза светились всё той же искренней добротой, в то время как у Юмизы они стали холодны и прозрачны, как лёд. Эта женщина была единственным живым существом, что воспитывала еë и испытывала к ней сочувствие. Хоть Дихена и не написала ей ни единого письма за всё время пребывания Юми в академии Айфель, предназначенной для существ со знаком фатума, она догадывалась, что Дихена не сделала этого не по своей воле. Это же подтверждало и увиденное сейчас: Ювха отступили от неë ещё на шаг.

В одном из переулков Юми увидела белые одежды Феликса. Такой же белоснежный чуть ли не до свечения, как и она, парень хмуро и уверенно кивнул. На Юми накатил очередной приступ боли. Она перестала контролировать себя, и её рот непроизвольно открылся:

– Едва минёт шестой год Трихе Разверзнет пасть всем неизвестный рок. Ребёнок в этом примет роль начала. Конец всем медленно придет…

Юми закрыла рот руками и распахнула глаза: она не должна была говорить этого. Когда два дня назад писатель послал ей первое в жизни пророчество, Юми поклялась, что ни за что не донесёт его. Сейчас же она стояла посреди главной площади Хайтрии, ведь пришла сюда своими ногами, но не по своей воле и с ужасом наблюдала, за тем, как теплые глаза Дихены наполняются неподдельной паникой. Еë маленькая дочка Триха, которой уже исполнилось шесть с половиной лет спряталась за приёмным братцем Ксайденом. Вампал, которого усыновила Дихена, нервно подергивал золотистым хвостом с кисточкой. Его медового цвета пушистые волосы всегда напоминали Юми гриву. Триха испуганно прижала правую руку к груди. Юми сама не так давно отделалась от знака на запястье, поэтому с точностью могла сказать, что после её слов Триха получила свой знак фатума, что действительно представляло странность, так это ограниченный срок пророчества. Они обычно исполнялись только после совершеннолетия. Сейчас же Триху не успеют даже зачислить в академию Айфель, которая помогает существам исполнять предсказания.

Ювха зашептались. Дихена сделала пару шагов назад от Юми, причинив этим куда больше боли, чем спазмы. Вот теперь Юми точно всё испортила. Существо, которое стало ей ближе матери, еë теперь возненавидит. К слезам боли примешались капли обиды и жалости к себе. Пусть Юми ненавидела жалеть себя, но сейчас не могла ничего с собой поделать: она вынесла приговор, как того и хотели эти неведомые авторы.

Ювха начали неожиданно и поспешно расступаться. Через толпу к ней подошёл Феликс. Он сел рядом на корточки и погладил еë по голове.

– Всё хорошо. Ты просто сделала то, что должна была. Молодец, – мягко и вкрадчиво произнёс он.

Юми ощетинилась. Феликс стал Оракулом более трехсот лет назад, и у него точно должен был быть способ избежать объявления этой дичи, но он ей его так и не рассказал. Лишь вздохнул и попросил попытаться держать рот закрытым, если она сможет. Жаль, что у неë не осталось сил ругаться с ним.

– Вряд ли ты мне поверишь, но его нет, – неожиданно произнёс Феликс, заставив Юми растерянно моргнуть. – Я про тот способ, что мог бы избавить нас от необходимости быть вестниками. Такова уж наша доля.

Феликс помог Юми подняться. Ювха стояли так далеко, что никто не слышал ни слова из их небольшой беседы. Многие существа вообще уверены в том, что Оракулы разговаривают исключительно стихами, а они стараются поддерживать этот бред, чтобы им не задавали лишние вопросы. Феликс кивнул напрягшемуся Хитери и повёл Юми прочь из города. Она попыталась сопротивляться, но хватка у Феликса оказалась каменной.

– Ты ничем не можешь им помочь. Остальное уже не наша забота, – категорично сказал он.

Юми попыталась возразить, но почувствовала опустошающую слабость.

– Ты потеряла слишком много сил из-за сопротивления. Тебе надо немного отдохнуть, – взволнованно произнёс Феликс и огляделся.

Юми кивком головы указала на холм. Феликс замешкался, потом снова посмотрел на Юми и повёл еë туда. Старый покосившийся дом с дырявой крышей всё ещё стоял на своём месте. Тёплых чувств к нему Юми не испытывала, хоть и прожила там почти всю сознательную жизнь. Феликс уложил еë на полусгнившую кровать, которая истошно заскрипела от её веса. Юми облегченно выдохнула.

– Засыпай, – мягко сказал Феликс и накрыл рукой еë глаза. – Я побуду рядом, пока ты не проснёшься. Тебя никто не тронет.

Его слова окончательно еë расслабили, и Юми впервые за пару болезненных дней провалилась в глубокий сон.

Глава 2

– Сосредоточься. Загляни внутрь себя. – Директриса академии Айфель Хензель Виграш и личная наставница Юми ходила вокруг неë кругами в своём маленьком кабинете.

Сама Юми сидела на милом бежевом ковре с закрытыми глазами и пыталась не уснуть. Эти уроки вообще имеют смысл? Гианы могли иногда заглядывать в будущее, но они не Оракулы, поэтому и предсказаний не получали. На тот момент Юми и с Оракулами-то не встречалась ни разу в сознательном возрасте.

– Что ты видишь? – Неожиданно спросила Хензель.

– Я вижу, что ужасно хочу есть, – отозвалась Юми под аккомпанемент своего желудка.

Она открыла глаза и встретила недовольный блеклый взгляд наставницы: она, как обычно, ею недовольна, а всё потому, что за всё время обучения в академии Айфель, что длится всего год, Юми не достигла никаких успехов. Ей даже начало казаться, что она и пророчества ни одного не получит. Ошиблась она знатно. Предсказание свалилось на неё словно снег на голову спустя несколько месяцев после прогремевшей на весь мир свадьбы между всемогущим Драконом Рикреном и низшей Феей Менехуне Мистритией. Юми думала, что предсказание – это как откровение, разговор между писателем и существом, но всё не так. Она просто проснулась в один из дней и поняла, что и кому должна сказать. Ей будто письмо отправили, которое она никак не могла оставить без ответа.

Юми неожиданно почувствовала ужасную тоску. В академии ей удалось подружиться со всем известной красавицей Мистритией с сиреневыми глазами и с наполовину Альрауной, а наполовину Гриммом Аванорой с миленькими пушистыми ушами. Подруги даже приняли еë новый выбеленный до безобразия образ, хотя другие существа её сторониться. Подумать только, даже одежда если еë больше суток носить белела! Юми ужасно от этого страдала и всё ещё пыталась казаться не такой уж бледной поганкой с помощью косметики. Сил уходило на это много, а результат почти нулевой.

Юми перевернулась в кровати. Мысли не давали покоя, а полусон-полувоспоминание еë окончательно разбудил, правда, тело подниматься совсем не желало – каждая частичка ныла и болела.

– Юми, пора просыпаться. Нам не стоит здесь задерживаться, – прозвучал мягкий мужской баритон.

Она разлепила глаза и осмотрелась. Еë встретила знакомая с детства обстановка: подкошенный стол, окно с жёлтыми занавесками, не очень чистого вида печь, шкаф, заваленный на бок, и стул, на котором сидел выбивающийся из этой картины Феликс. Именно он и пришёл забирать еë из академии Айфель и с тех пор объяснял как быть Оракулом. В отличие от Хензель, Феликс практически ничего от неë не требовал, позволяя набивать собственные шишки. Надо отдать ему должное: каждый раз после очередной раны он оказывался рядом с бинтами и успокаивающими словами. Правда, в этот раз слушать его совсем не хотелось. То, что натворила Юми, никакие слова не исправят. Дихена, наверное, еë теперь ненавидит.

– Как ты себя чувствуешь? – дружелюбно спросил Феликс.

– Как половая тряпка, – проворчала в ответ Юми.

– Значит, жить будешь. – Феликс улыбнулся, сверкнув зубами.

Юми поморщилась и села. Ей будто неожиданно стало на сто лет больше. Она прокряхтела проклятие и приняла протянутую Феликсом обувь. Вдруг в дверь постучали. Феликс нахмурился и быстро выскользнул наружу. Послышались голоса, которые Юми никак не могла разобрать. Она встала с кровати и потянулась, игнорируя боль в мышцах, затем подошла к окну: Феликс стоял к ней спиной и загораживал пришедшего, впрочем, Юми не понадобилось много времени, чтобы узнать женщину. Там стояла Дихена. Юми тут же выбежала на крыльцо.

– Ты не можешь препятствовать тому, чтобы я увидела свою дочь! – услышала она последнюю фразу, и на душе у неё потеплело.

– Дихена! – тихо позвала она еë.

Смотрительница, наконец, увидела Юми и замерла. Она осмотрела её с ног до головы внимательным взглядом, затем обогнула вяло сопротивляющегося Феликса и подошла к ней.

– Выглядишь совсем уж неважно, хотя всего трое суток минуло, – произнесла нежданная гостья и обняла еë.

Груз на душе у Юми свалился на землю. Она крепко обняла пухлую Дихену в ответ. Обычно идеальный пучок на голове смотрительницы весь растрепался, и несколько прядей длинных черных волос задели руки Юми.

– Так мы можем войти или здесь стоять будем Ювха на потеху? – серьёзно спросил ещё один голос.

Юми вздрогнула и только сейчас заметила Ксайдена, что прятался в тени дерева на холме. Раньше он никогда к ней не приходил лично. Видимо, есть что сказать. Феликс со вздохом вошёл внутрь, Дихена разомкнула объятия и легонько подтолкнула Юми к дому. Она сопротивляться не стала, вошла и села на кровать.

Следом зашли Дихена и Ксайден с корзинкой в руках, которая тут же перекочевала к Юми. Там оказались бутерброды, свежее молоко и пара яблок. Есть хотелось жутко. Она тут же выловила бутерброды и дала один Феликсу. Он отказываться не стал. Каждый раз, когда рядом с Оракулами появлялись другие существа, те начинали странно себя вести. Напрягались и старались лишний раз рот не открывать. Во всяком случае, так вели себя два знакомых Юми Оракула. Только однажды ей удалось заставить Феликса и Тибора повеселиться, как раз-таки на свадьбе Мисти, но больше подобного не повторялось. Как существа не любили Оракулов, так и они других недолюбливали.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Дихена.

– Всё прекрасно, – соврала Юми.

Последнее чего она хотела, так это чтобы она ещё и за неë волновалась.

– Как у вас дела? – быстро спросила Юми, пока Дихена не распознала ложь в еë ответе.

Та тут же потупилась. Ксайден напрягся и хмуро уставился на Юми.

– Хорошо, – выдавила из себя Дихена.

Ксайден фыркнул.

– Ну уж нет. Пусть узнает, что сделала. Ювха в ужасе. Да что уж там, слухи, наверное, до самого Дракадриата дошли, – сказал он.

Юми побледнела ещё больше. Дихена нахмурилась, но сказать ничего не успела.

– Лучше тебе, мальчик, не лезть в то, чего не понимаешь, иначе последствия тебе не понравятся, – с угрозой произнёс Феликс.

Ксайден оскалился, а Феликс сделал вид, что сейчас ни слова не сказал. Его с лёгкостью можно было бы спутать со статуей.

– Перестань. Юми ни в чем не виновата. Ты сам видел то, что произошло на площади, – одернула сына Дихена.

– Скажи то же самое Трихе. Если, конечно, Ювха не убьют еë до этого, – высказался Ксайден.

Сердце Юми пропустило удар.

– Что значит «убьют»? – тихо спросила она.

Дихена опустила взгляд, Феликс продолжал смотреть в стену. Ксайден же посмотрел прямо на неë. В его взгляде читалась мрачная уверенность.

– То, что я и сказал. Ювха в составе межрасового совета обсуждают дальнейшую судьбу Трихи. Скорее всего приговор будет неутешительным, – искренне ответил он.

– Разве еë смерть может помочь? – удивлённо уточнила Юми.

– Такая вероятность есть, – ответил Феликс. – Этот вопрос ранее поднимался на совете так же при получении пророчества об уничтожении Майнхена. Менехуне высказались против убийства Мистритии, потому что она единственная кровная наследница трона. Триха же не несет ценности для Вайлса. Выводы напрашиваются сами.

Опустилась гробовая тишина. Дихена всхлипнула. Ксайден начал ходить из угла в угол. Сердце Юми разрывалось от эмоциональной боли куда сильнее, чем от физической. Она сжала руки в кулаки.

«Если вы так хотите развлечений, то я вам их дам. Надеюсь, подавитесь!»

– Никто Трихе не навредит. Я не позволю, – уверенно заявила Юми, привлекая к себе всеобщее внимание.

– Как ты это сделаешь? – печально спросила Дихена.

– Не знаю. – Юми покачала головой, а потом уставилась на Феликса. – Но, возможно, он знает.

Феликс промолчал. Ксайден подскочил к нему и поднял его за ворот рубашки на ноги.

– Говори, знаешь или нет как можно помочь Трихе, – прошипел он.

Феликс смерил его высокомерным взглядом, лёгким движением руки оттолкнул от себя Вампала и отряхнул рубашку. Только после этого он медленно повернулся к Юми.

– Чтобы помочь Трихе нужно избавить еë от пророчества, а изменить судьбу невозможно. Я, во всяком случае, такого способа не знаю, – мягко произнёс Феликс.

– Но ты не отрицаешь того, что такой способ может существовать? – уцепилась за его слова Юми.

Феликс поморщился, осознав, что сказал то, чего не собирался.

– Не знаю, – проворчал он.

– На кону стоит жизнь маленькой девочки, а он тут невесть что из себя строит. Вот поэтому Оракулов и не любят, – сорвался на него Ксайден.

– Мне не нужна всеобщая любовь, мальчик. Да и если ты не будешь вести себя тихо, то я могу просто уйти. Меня здесь ничего не держит. В отличие от Юми я видел множество смертей и уничтоженных семей. Вы ничем от них не отличаетесь, – холодно сказал Феликс.

Ксайден сжал руки в кулаки и скрипнул зубами. Дихена схватила сына за руку.

– Пожалуйста, перестань, – попросила она.

Ксайден кинул ещё один злобный взгляд на Феликса, сложил руки на груди и отошёл к окну.

– Всё понятно. – Юми встала с кровати. – Надо просто найти способ изменить судьбу. Ничего сложного.

– Юми… – Феликс скривился, словно съел что-то кислое.

– Я достаточно упряма для подобного, поэтому тебе меня не остановить. Хотя, ты и сам уже это понял, – резко заявила она.

– Я помогу, – вклинился Ксайден. – Всё лучше, чем сидеть здесь и ждать у моря даров.

– Вот и отлично. – Юми ему кивнула и посмотрела на Феликса. – Ты можешь не идти с нами, если не хочешь.

– Считаешь, что будешь в порядке без моего присмотра? – скептично спросил Феликс.

Юми замялась. Она ещё довольно мало знала об Оракулах. Слишком уж скрытный образ жизни они вели. Без знаний Феликса может прийтись тяжко. Он вздохнул, будто прочитал еë мысли.

– Ладно, составлю компанию, но многого от меня не жди, – произнёс Феликс.

Юми кивнула ему. Дихена схватила Юми за руку и с благодарностью её пожала. Юми постаралась нагнать на себя уверенный вид.

– С чего начнём? – спросил Ксайден.

Все одновременно уставились на Юми. Она потерянно осмотрелась. И правда, а с чего начать-то?

Глава 3

Дилемма разрешилась сама собой: определенность буквально влетела внутрь бывшего скромного жилища Юми. Дверь распахнулась так резко, что все присутствующие вздрогнули. Девушка Ювха с короткими волосами в объемном платье, задыхаясь, осмотрелась, заметила их с Феликсом и попятилась. Дихена вскочила на ноги.

– Миха? – удивлённо окликнула еë она.

Девушка перевела взгляд на Дихену и расплакалась. Дихена пошатнулась, Ксайден схватил еë за руку, не позволив упасть.

– Ч-что ещё? – тихо спросила Дихена.

– Они приняли решение. Триху принесут в жертву, – промямлила Миха.

Ноги у Дихены окончательно подкосились. Ксайден помог ей сесть на стул. Юми в упор посмотрела на смуглую и черноволосую, как и все Ювха, Миху.

– Где сейчас Триха? – уверенно спросила она.

– В-в замке, – чуть слышно ответила Миха.

Юми, не думая ни секунды, сорвалась с места.

– Что ты собираешься сделать? – спросил догнавший еë Феликс.

– А так непонятно? Надо забрать Триху, пока эти тупицы ничего не испортили окончательно, – заявила Юми.

Феликс вздохнул.

– Как раз эта часть мне вполне понятна, а вот вторая в потёмках. Как ты заберешь девочку, если они уже приняли решение? Да и что потом? Думаешь, они просто позволят ей здесь пожить до семи лет? – едко уточнил он.

– Если понадобится – применим силу, – грубо отозвался Ксайден, оказавшийся по правую руку Юми.

– Ну уж нет. Я не буду с кем-либо драться. Репутация Оракулов и так плоха, а если вступим в физический конфликт, то может разразиться война, – хмуро высказался Феликс.

Ксайден открыл рот, чтобы возразить, но Юми его прервала:

– Никто драться не будет. Они сами нам еë отдадут. Выведем Триху за пределы Хайтрии и поминай как звали.

Оба парня недоуменно на неë посмотрели. Юми закатила глаза.

– Мужчины, вы хоть что-то умеете решать хитростью, а не кулаками? – Юми ускорила шаг.

Феликс и Ксайден пытались не отстать от неë, пока она шла по узким улочкам города. Косые деревянные дома были не прочь поскорее развалиться. Юми вообще не понимала, как они умудряются ещё стоять. С тех пор, как она родилась, новые дома никто не строил. Виноградники Хайтрии приносили слишком мало прибыли, да и большая её часть оседала в карманах Хитери.

Ювха, только завидев Оракулов, прятались и зашторивали окна. Юми прикусила губу от раздражения. Можно подумать, они с Феликсом чем-то крайне заразным больны. Через пятнадцать минут впереди замаячил серый замок с почти плоской крышей и забором, напоминающим переплетенных змей. Юми вздохнула. Это строение никогда еë не впечатляло, зато у их довольно близких родственников Вуивр, что правили Вайлсом, замок представлял собой настоящее произведение искусства. Его высокие шпили напоминали собой клыки и располагались таким образом, что образовывали змеиную пасть. Вот бы хоть раз не на картинках увидеть… Юми резко остановилась и повернулась к парням.

– Стойте рядом и молчите. Поняли? – с угрозой спросила она.

Феликс и Ксайден переглянулись, но послушались. Юми натянула на лицо самое таинственное выражение, которое только смогла и пошла прямо к главным воротам. Стража напряглась, но перед ней никто так и не встал. Вот и польза от бытия Оракула. Их обычно пускали всегда и везде. Юми зашла внутрь и остановилась между двумя зелёными гобеленами, совершенно не понимая, где находится тронный зал.

«Вот почему, когда писателям надо, ноги несут сами, а по своей воле надо тридцать три препятствия до цели преодолеть?» – негодующе подумала она.

Окно справа скрипнуло. Юми кисло улыбнулась и направилась в ту сторону, решив положиться на случай. Она преодолела пару поворотов и вышла к большим дверям, которые, судя по масштабу, вели в тронный зал. Стражники по бокам так сильно сжали копья, что их пальцы побелели. Юми выразительно на них посмотрела. Мужчины переглянулись между собой. Юми указала взглядом на дверь. Один из них понял, что она хочет и неохотно открыл еë.

Весёлый голос маркиза оборвался на полуслове. Молодая маркиза Хазетт вскочила с трона. Придворные, что развлекали их, попятились. Время будто застыло. Юми быстро вошла и остановилась прямо под огромной люстрой с множеством огненных камней в ней, которые всё равно не справлялись с освещением такого большого помещения. Она подняла взгляд и посмотрела прямо на Хитери. Он заерзал на троне.

– Судьба велит, а голос мой пророчит. Вы Триху Корникс отдадите. Ммм… – Юми замялась, пытаясь подобрать рифму. – Тогда судьбу переубедите!

Феликс за спиной у неë фыркнул от смеха. Юми смутилась. Да, рифмоплет из неë тот ещё. Хитери и Хазетт переглянулись.

– Но мы уже приняли решение, что… – начал король, а потом поймал холодный и хмурый взгляд Юми. – Ладно, приведите сюда это создание.

Стражники тут же исчезли за дверью. Опустилась оглушающая тишина. Маркиз упорно старался не смотреть на них. Юми ощутила мрачное удовлетворение. Теперь они не могли игнорировать её так же, как делали это всю еë сознательную жизнь. Интересно, если она вдруг сходит к тем, кто еë зачал, они тоже больше не станут относится к ней, как к пустому месту? Впрочем, это совсем не важно. Скучать по родителям Юми перестала, когда ей исполнилось пять.

Дверь открылась и вошли двое стражников и Триха. Большие глаза девочки излучали потерянность и почти животный ужас. Никто, казалось, не замечал еë страданий. На Юми накатила злость. Разве можно так поступать с ребёнком?

– Братик! – прощебетала Триха, заметив Ксайдена.

Она тут же кинулась к нему, но стражники схватили еë за плечо. Ксайден дёрнулся, но с места не сдвинулся, помня слова Юми. Тем временем её ярость начала просачиваться наружу. Пусть Юми никогда и не считала Триху своей младшей сестрой, но вполне могла понять, что та сейчас чувствует. Юми послала в маркиза взгляд острый, как нож. Хитери сглотнул и кивнул. Такой трус, как он, не смог бы поступить иначе. Стража отпустила Триху, и она сразу утонула в теплых объятиях Ксайдена. Он утешающе погладил сестру по спине. Триха расплакалась. Юми развернулась и пошла обратно. Никто возражать не стал.

– Не слишком ли много «судьбы», – с хитрой улыбкой спросил Феликс, как только они вышли.

– Заткнись, – процедила Юми, снова вспомнив своё неудачное стихотворение.

– Что дальше? – перевёл тему Феликс.

Юми задумалась.

– Как считаешь, Круг будет очень «рад» моим действиям? – осторожно спросила она.

– Он будет в полной ярости, – с улыбкой ответил Феликс.

– Надо бы где-нибудь спрятаться, а потом уже подумаем, что делать дальше, – вклинился в разговор Ксайден с Трихой на руках.

– Я знаю подходящее место, – уверенно сказала Юми. – Идём в Дракадриат.

– Ты уверена? С Драконами шутки плохи, а мы тут немного закон нарушаем, – уточнил Ксайден.

– Всё будет отлично. Мисти никогда не откажет мне в помощи. – Юми широко улыбнулась.

– Ты про Мистритию Райменор Дракадриат? – потерянно переспросил Ксайден.

– Ту самую, – отмахнулась Юми и поймала его всё ещё ничего не понимающий взгляд. – Мы с ней жили в одной комнате в академии Айфель и там же сдружились. Если кто и сможет нас защитить, то это она.

Ксайден остался не убеждённым. Феликс пожал плечами. Юми вздохнула. Время только к обеду подошло, а уже столько всего случилось, что у неë начала болеть голова, а то ли ещё будет…