Kitobni o'qish: «Третья жертва»

1

Швейцария, Цюрих

Весна 1954 года

За два года, пролетевших после событий, потрясших самые устои жизни комиссара полиции Йоганна Шенка, в его доме произошли значительные, можно сказать, кардинальные, изменения.

Во-первых, дом обрёл хозяйку, и это очень радовало начинающего стареть пса Бруно. Очаровательная фрау Шенк, всегда милая и приветливая, никогда не забывала припасти для него кусочек любимого им лакомства на десерт, после обязательной миски так надоевшей каши с овощами. Возраст надвигается неумолимо на всех и меняет облик не только людей, но и собак. Бруно с годами отяжелел, стал бегать не так резво, и известный в городе ветеринар, приглашённый заботливым хозяином, прописал ему диету. Пёс ни за что не смирился бы с этим, если бы не хозяйка. Она утешала его словами, в которых слышалось сочувствие, ласковой рукой, а главное, кусочком лакомства на закуску, разрешение на который выпросила у строгого собачьего доктора. Перед её сияющей улыбкой не устоял бы и святой. Ветеринар сдался, а Бруно был чрезвычайно горд тем, что эта очаровательная улыбка выступила в его защиту.

Во-вторых, в доме с садом на фешенебельной улице появился новый обитатель, Йозеф Шенк, первенец и наследник комиссара. Он заполнил весь дом новыми звуками и запахами, что было совсем не по нраву кошке Марте. Единственным утешением служил тот факт, что кабинет хозяина и его любимое кресло остались в полном её распоряжении. Правда, сам хозяин стал появляться здесь значительно реже.

Но главное изменение в доме касалось самого хозяина. Он помолодел лет этак на десять, хотя и до того был ещё далёк от поворота к старости. Теперь он не засиживался допоздна в своём служебном кабинете, если на то не было веских оснований, а спешил домой, к семье. Здесь его встречали сияющие глаза жены и её тёплые губы на щеке, как обещание чего-то большего, радостное гуканье сына и тянущиеся к нему ручки с перевязочками, ну и, конечно, верные Бруно и Марта. Семья в полном понимании этого слова.

Фортуна наконец-то повернулась к нему анфас, а не в профиль, как раньше, и позволила испытать полноту жизни, заполненной теперь не только работой.

Однако работа по-прежнему занимала большое место в жизни комиссара Шенка. Она была его первой любовью, и изменить ей он не мог. Просто научился гармонично сочетать её с другой частью жизни, новой для него, но исключительно приятной, радующей, дающей ощущение счастья.