Kitobni o'qish: «Родственный обмен»

Глава 1

В квартире Подольских готовились к приезду сына. Сергей окончил обучение в военно-морском институте Владивостока, получив звание лейтенанта и предписание о службе на Камчатке. Теперь он прилетал из Питера в отпуск перед началом службы.

– Надо было ехать в аэропорт и встретить его как полагается, – в который раз сокрушался глава семейства.

– Чего ты так волнуешься? – чуть улыбнулась дочь. – Твой парень взрослый и сам найдёт дорогу. Ты привыкай к тому, что и дальше будешь видеть чаще меня, чем сына. Судьба твоя такая. Он у нас водоплавающий, а океаны и моря от нас далеко.

Встреча была бурной. Родители не ожидали увидеть сына в парадном мундире, который был к лицу подтянутому брюнету Подольскому. За поздним завтраком или ранним обедом семья обсудила последние события и «планы» на три недели вперёд.

– Дань, я так понимаю, что твоё обучение не закончилось, а значит и поздравлять тебя не с чем.

– Я от тебя поздравлений и не жду. Сделаешь это через год и подаришь мне путёвку, скажем, в Турцию.

– Согласен. У меня есть предложение. Пап, ты свою машину Дане доверяешь?

– Хочешь поехать к деду?

– Почему я один? Думая, мы с Даней и второго деда с собой заберём, а к выходным вернёмся. Дедуля, ты нам компанию составишь? Пару раз на рыбалку сходим. Проверим, осталась ли там рыба.

– Дело хорошее, но надо подумать.

– Чего думать? Вы не сварливый и родители вас потерпят неделю. Соглашайтесь, а Серёга позвонит деду, прежде чем ехать.

Была поездка, был отдых с родителями, которые сумели оформить отпуска на две недели, прежде чем молодой лейтенант отбыл к месту службы.

– А нам, Дашенька, с тобой повезло. Ты только представь, как бы нам жилось, живи Дарья вдали от нас. Вот это была бы такая катастрофа.

– Ко всему люди привыкают. Это с моим отцом мы живём в одном городе, а своих родителей ты видишь, в лучшем случае два раза в год, а то и один. Ты знаешь, что надумал мой отец? – она посмотрела на мужа.

– Говори.

– Он хочет купить Даше квартиру в новом доме, сделать там отделку и вручить ей ключи после получения сертификата. Вот такие у него планы. Ты сделай вид, что не в курсе затеи, он сам тебе позже расскажет. Ему соратник в этом деле нужен.

– Откуда у него такие деньги?

– Не знаю. Но думаю, этот план не ограничивается только покупкой. Видимо, отец созрел для переезда к нам. Возраст берёт своё.

– Он у тебя мужчина не скандальный и, думаю, уживёмся, – поглядывая на жену, улыбнулся супруг. – А мысль у твоего отца здравая, план осуществимый.

Дарья Сергеевна Подольская, окончив интернатуру, получила сертификат и ключи от квартиры. Это была «двушка» в новом доме на пятом этаже из двенадцати. Кухня-гостиная, спальня, санузел и гардеробная. Дом располагался в пяти-семи минутах ходьбы от квартиры родителей. Даша «успела» переехать до выхода на работу, а дед, отец её матери, «перебрался» в её комнату с нужными вещами, выставив свою квартиру на продажу.

– Так, ребята, всем будет спокойнее. Ни что не вечно под луной.

Брат Даши теперь не принадлежал себе, а «принадлежал» флоту. Отпуск планировался, но корректировался, и Сергей прилетел только в начале ноября и на две недели.

– Дед сильно сдал, – говорил сын отцу. – Пап, а я могу не попасть сюда, случись что. Камчатка не край земли, но разница в часовых поясах, время перелёта с пересадкой.

– Тебя ещё на месте застать надо, в своих широтах. Я думаю, дед сам тебе об этом скажет. Ты не забыл, какая профессия у него? Ты у нас один водоплавающий.

Вернувшись в квартиру родителей, Сергей навещал своих школьных друзей, и пять вечеров просто «пропадал». Вот после такой «пропажи», Даше позвонил друг детства и юности. Поговорив по телефону, они договорились о встрече. Отключив вызов, она улыбнулась. «Пашка Семёнов! Десять лет прошло, как мы не виделись, хотя дружили с горшка. Мне было четырнадцать, ему шестнадцать, когда они переехали. Сколько слёз я пролила в подушку, а Пашка и не догадывался, что глупая Данька в него влюблена. Серёжка встречался с младшим братом Павла. Рассказывал, как и где они живут. Мне трудно сейчас представить и Павла, и Илью. Какими они стали?» – Она закрыла глаза, вспоминая прошлое и «переживая» вновь свою юность.

Встреча с Павлом состоялась только после отъезда брата. Он всегда «читал» её мысли и настроение по глазам, а ей не хотелось выглядеть перед ним слабой. Кто знал, что принесёт эта встреча через десять лет. К тому же оба работали, жили в разных районах города, а погода поздней осени очень непредсказуема. Первый месяц они встречались только в выходные дни, а вот Новый 2011 год Павел встретил в кругу семьи Дарьи и скоро «переселился» в её квартиру. Сделав предложение в конце марта, он планировал свадьбу и небольшое путешествие, рассчитывая на путёвки, подаренные братом Даши. Она предложение приняла, но в загс не спешила. Что-то в поведении Павла её не устраивало, но что конкретно, сказать не могла. То, что он изменился, она приняла. Понимая, что и она изменилась за десять лет. После недолгих раздумий, сделала вывод: в нём не было раньше высокомерия. Теперь оно было не только в словах и поступках, но и во взгляде. «Судя по его рассказам, семейный бизнес «купи-накрути-продай» не приносит баснословных прибылей. Его специальность после радиотехнического техникума, если и приносит доход, то он не велик. Двухкомнатная квартира родителей матери на их двоих с братом. Чем козырять? Если ты состоятельный кавалер, не сиди на шее у своей невесты, – рассуждала Даша. – Нужно поговорить с ним откровенно, выслушать и принять правильное решение».

Разговор пришлось отложить. В апреле, умер Илья Петрович Подольский. Павел со своими родителями вернулся в город сразу после похорон, а Даша с родителями остались. Бабушка сама завела разговор об отъезде.

– Вы, девочки, поезжайте домой. Управитесь за пару часов. А Серёжу с Витей и Романом я отправлю завтра после обеда. Жду вас в следующую субботу, но не в ущерб работе. О живых нужно прежде думать.

Выехать сразу не получилось, да и за временем никто не следил, а когда заметили, что солнце село, часы показывали начало одиннадцатого вечера. Ехали и молчали всю дорогу. С тех пор, как Виктор женился, отношения между братьями испортились. Их разница в возрасте три года не была причиной. Причина была в самом Викторе. Ещё до женитьбы, он предлагал брату то одну авантюру, то другую, пока старший брат не послал его прямым текстом. Уже тогда в него «вселился» коммерсант. Он и женился, просчитав ситуацию, но не учёл влияние тестя и характер своей невесты. Теперь у него был свой бизнес, своё окружение и свои взгляды на жизнь. Две снохи не были дружны и встречались по необходимости, а их дети знали друг друга только в лицо, которое с возрастом менялось.

Даша подвезла к дому тётю с сестрой, потом маму. Часы показывали 01:20, когда она припарковала машину отца у своего подъезда. Машина Павла стояла на привычном месте. Тихо войдя в квартиру, заметила женскую обувь у порога. «Что и требовалось доказать, – пронеслось в голове. – Но такого цинизма за хорошее отношение я не ожидала», – хозяйка прошла в спальню, включила верхний свет и разглядела парочку. Что-то знакомое было в лице партнёрши Павла.

– Молодые люди, просыпайтесь и, как можно быстрее, покиньте мою постель и квартиру, – с лёгкой иронией сказала она, хотя внутри всё «кричало». Кричало не от обиды на обман, а от циничности поступка. Он сделан был для того, чтобы не объяснять причину прерванных отношений.

Партнёрша Павла одевалась и молчала, не глядя на хозяйку квартиры.

– Давай без истерик, – тихо проговорил Павел.

– А кто тебе сказал, что я истеричка? Я умею держать себя в руках. Соседи не виноваты в том, что мне так несказанно повезло. – Вы, девушка, дождитесь Павла на площадке. Я его не задержу, но вещи помогу собрать.

– Без особых разговоров и сразу на выход с вещами? – Павел пытался иронизировать.

– А чего тянуть? – задала Даша вопрос, возвращаясь из гардеробной с небольшой дорожной сумкой и открывая шкаф. – Забери в ванной свои вещи и проверь корзину для белья.

– Даш, извини. Я понял, что в связи с похоронами, наша свадьба может не состояться, расстроился и выпил лишнего. Может, передумаешь? Как же наши планы на лето?

– Паш, не пытайся играть роль нашкодившего ребёнка. Этот случай не единичный, но тебе показалось мало простой измены. Ты решил сделать её наглядной, и избежать ненужных объяснений. Возрази мне, если я говорю вздор. Если и было между нами что-то хорошее и искреннее, то первые два месяца, – говорила Даша, снимая с полок вещи и складывая их в сумку. – Мы вспоминали прошлое и жили этими воспоминаниями. Чуть позже, тебя стало тяготить моё общество, но ты не уходил. На что ты надеялся? Зачем делал предложение, если уже тогда тебя что-то во мне не устраивало? Или решил, что, приняв предложение, я стану кроткой и покорной? Глупец! – закрывая сумку на молнию, она чуть толкнула её ногой в сторону Павла. – Ты знаешь, Пашка, на правах старого друга, а не обманутой невесты, скажу одну вещь, которая, возможно, сбросит тебя с пьедестала, на который ты так опрометчиво забрался. В тебе нет ничего особенного, чем можно восхищаться или козырять. Внешностью ты, друг мой, не блещешь, как и образованием, денег за тобой нет, как и приличного жилья, машина с пробегом. Я бы могла раскритиковать и сексуальные способности, но не могу, опыта нет, не с кем сравнивать. Вот и подумай теперь, что или кто может заставить меня держаться за такую посредственность, как ты?

– А ты у нас кого из себя представляешь?

– Обычная я. Не строю воздушных замков, не мечтаю о принце на белом коне, не пытаюсь казаться лучше, чем есть на самом деле, а главное, не живу за чужой счёт, пусть даже и родительский. Они «тянули» меня во время учёбы, хотя я и работала. Воспитание у меня не в пример твоему. Да, стараниями деда имею жильё, есть образование, работа, небольшая зарплата, на неё я умудряюсь содержать здорового лося в твоём лице, – она посмотрела на Павла, видя, что её «пламенная» речь его не волнует. – Я соглашусь с тобой, что мы поддались искушению, вот на этом и стоило остановиться. Зачем спешил делать мне предложение, если не был уверен в будущем? Мог позже просто уйти, оставив записку, если не хватило духу сказать всё в глаза. Ты думаешь, сегодняшняя твоя «демонстрация» задела меня за живое? Нет! Я готова была сама предложить тебе расстаться. События последних дней заставили меня отложить разговор, а ты этим воспользовался. Своим родителям объясняй всё сам, мне достаточно будет отца. Ключи оставь в прихожей. Уходи.

– А как же Турция?

– Для тебя хватит полугодового пансиона за непыльную работу. Турция – это приз победителю, а ты у нас проигравшая сторона. Да, подари это очередной жертве обмана, – она сняла с пальца кольцо и вложила его в ладонь Павла. – Прощай.

Закрыв за Павлом дверь, убрала в ящик стола брошенные ключи и включила чайник. «Чёрт возьми, почему нельзя было расстаться тихо и мирно, без демонстрации измены? Неужели у него не было не только чувств ко мне, но и совести? – думала она, снимая с кровати постельное бельё, отправляя его в стирку, и заметила, что до сих пор ходит в траурной одежде. Переодевшись в домашнюю одежду, устроилась за кухонным столом с чашкой кофе и бутербродом. Сон, о котором она мечтала по дороге, ушёл. – Поговорю с мамой, не вдаваясь в подробности, скажу о разрыве, а вот с папой разговор может не сложиться. Я сама себе придумала Павла. В то время он казался мне взрослым, умным, симпатичным и верным другом. Таким он и остался в моей памяти. А нынешний Павел – самовлюблённый индюк. Чего теперь сотрясать воздух? Как говорит моя бабуля: «И на старуху бывает проруха». Будем учиться на своих ошибках. С путёвками вопрос решается просто, если уговорю родителей поехать вдвоём. Они же знали о свадьбе, а значит, что-то решали с отпуском. Ну а мне представится возможность отдохнуть в провинции, как в детстве».

Развесив постиранное бельё на лоджии, Даша прилегла в гостиной на диван. Сна не было, и мысли вернулись в такую недалёкую юность. «Когда меня угораздило в него влюбиться и почему? – думала она, прикрыв глаза. – Допустим, почему – понятно. Во дворе были мальчишки моего возраста, но мысли и дела у них направлены были на шалости. А Пашка посмеивался над ними, называя «детским садом». Да мы и виделись только в выходные. Три раза в неделю музыкальная школа, куда мы с Серёжкой ходили без особого желания. Позже, он увлёкся хоккеем, я танцами, и время опять было ограничено. Кроме того на нас с братом, кроме уроков, была уборка квартиры в пятницу, вынос мусора, покупка продуктов по маминому списку. А вот три месяца лета мы проводили у бабушки с дедушкой. Вот где была свобода. Небольшой провинциальный городок в ста километрах от областного центра был «райским местом». В пяти минутах ходьбы речка, в десяти минутах бега лес. В центре городка был и свой парк с аттракционами и кафе-мороженое. Туда мы ходили с дедом раз в неделю. Родители Павла дружили с нашими родителями с момента переселения в девятиэтажку, где и сейчас живут мама с папой. Получается, дружили лет десять. Позже Семёновы занялись бизнесом, поменяли квартиру и переехали. Вот и выходит, что и мы дружили с Пашей не больше десяти летних каникул. В то время как они переехали, мне казалось, что мир рухнул». Вспоминая яркие моменты из прошлого, Даша незаметно уснула. Её разбудил телефонный звонок мамы.

– Даша, ты про блины не забыла. Вы ко мне придёте или я к вам?

– Я подъеду через десять минут, поставлю машину папы на место. – Через десять минут, Дарья была в квартире матери. – Мам, куда нам такую гору блинов? Папа приедет только вечером.

– Как я могла отказаться? Возьми с собой, разогреешь дома. Я ждала, когда ты сама мне позвонишь. А Павел, почему не пришёл?

– Мамочка, а Павла в моей жизни больше нет. Я выставила его за дверь вместе с вещами и молодой дамой. Думаю, он сделал это умышлено, чтобы избежать выяснения отношений. Я позавтракаю и обо всём тебе расскажу, хотя наш разговор и сбор его вещей занял не более десяти минут. Ты мне только на один вопрос ответь: вы уже занимались вопросами свадьбы?

– Не успели.

– Прекрасно! Дай мне пять минут, и я начну плакаться тебе в грудь, – Дарья слегка улыбнулась, а через пару не выдержала. – Мам, это не меня бросили, это я его выставила, а ведь могла и оставит. – Она коротко рассказала, какую «картину» видела в своей квартире. – Если есть вопросы – задавай. Можешь подумать, а я позавтракаю.

– Что теперь будешь делать?

– Жить, мамочка, жить! Мне всего двадцать пять лет и у меня много планов лет на двадцать вперёд. Для начала, хочу предложить вам с папой путёвку в Турцию. Попробуй уговорить папу на две недели отпуска. Вместо свадьбы дочери, будет отдых в Турции, что гораздо приятнее и дешевле. А я помогу вам с оформлением паспортов.

– У тебя есть силы шутить?

– Мам, мне немного грустно, но не от расставания, а от своей слепоты. Понимаешь, я придумала себе его в юности, а на самом деле наша сказка закончилась не начавшись. Я убеждала себя, что изменился не только он, но и я, чего-то ждала и дождалась. На смену убеждениям пришло сожаление. У меня нет к нему ничего, кроме разочарования. Расстаться можно было если не друзьями, то приятелями. Он рассчитывал на мою бурную реакцию или слёзы, а ни того, ни другого не было. Правда, я сказала, что о нём думаю, но спокойно и без битья посуды. Как думаешь, папа расстроится?

– Скорее порадуется. Папа не доверял Павлу и не скрывал этого. Говорил: «Парень в браке ищет выгоду для себя. Жена ему нужна кроткая, смазливая, не глупая и без жилищных проблем. Он не учитывает одного, Даша «просчитает» его корыстный замысел раньше, чем пойдёт под венец», мать вздохнула, глядя на дочь.

– В таком случае, расскажи ему всё сама. Пусть это будет через день-два, как только представится такая возможность. А о поездке подумайте с недельку. Откажетесь, путёвки вернуть нужно, а поедете – паспорта сделать. Если помощь моя не нужна, пойду к себе.

– Иди, и слёзы не лей. Не стоит он твоих слёз.

– Слёз не будет. Обещаю.

Родители согласились с предложением дочери и улетели в Турцию на две недели, а Даша поехала к бабушке, пригласив в свою компанию второго деда. Степан Николаевич и раньше приезжал к свату дней на пять-семь. Здесь он любил рыбачить или бродил по лесу, не заходя далеко в чащу. Даша помогала бабушке с нехитрым хозяйством из десятка кур с петухом, да двух десятков цыплят. Под огородом было всего три сотки. Здесь выращивали только огурцы, томаты и зелень. Овощи как картофель, капуста, свекла, морковь и репчатый лук покупали на рынке. За неделю в доме бабушки был сделан косметический ремонт с перестановкой мебели. Даша предложила бабушке, и та согласилась. Соседи помогли найти «мастерицу» по побелке и покраске. Окна были пластиковые, двери деревянными, а вот потолки, стены и полы стоило «освежить».

– Дашенька, а ведь хорошо получилось. Повесим шторы, и дом станет другим, новым. Ты, девочка моя, приезжай раз в два месяц до морозов, а звони, как будешь свободна. Я привыкну жить одна. Дай мне время.

Родители прилетели из Турции «помолодевшими» и очень довольными, мечтая ездить отдыхать не реже чем раз в два года. Все вместе они вернулись по месту прописки и приступили к работе. А через год Даша полетела в Турцию на десять дней, а родители и дед отдыхали у бабушки.

Беда пришла, откуда не ждали. В октябре, после сложной операции, с которой Сергей Ильич Подольский отлично справился, доктор потерял сознание в ординаторской, заканчивая писать. Диагноз поставили быстро: обширный инфаркт. Врачи не утешали и прогнозов не давали. Даша позвонила Сергею. Тот словно ожидал беды и коротко спросил всхлипывающую сестру:

– Кто?

– Папа, – расплакалась она в трубку.

Брат прилетел на следующий день, а к вечеру отец умер. Словно испытывая семью на прочность, судьба «приготовила» новый удар. Степана Николаевича «свалил» инсульт.

После похорон сына Александра Фёдоровна заговорила об отъезде.

– Дашенька, отвези меня, девочка моя, домой. Там я и в церковь схожу и деду всё расскажу. Не спорь со мной, вам с мамой Степана Николаевича хватит. Я справлюсь, не сомневайся. Будет возможность, приезжай сама ко мне.

Даша отвезла бабушку, но уже через неделю приехала её навестить и вернулась домой воскресным вечером. Мать лежала в своей комнате, не реагируя на её приезд. Даша прошла в кухню, где царил беспорядок. В раковине стояла кастрюля, в которой она варила кашу для деда утром пятницы, две тарелки и два бокала. В холодильнике не было молочных продуктов, даже хлебница была пуста. Вздохнув, она прошла в комнату к деду. Здесь стоял запах мочи и лекарств.

– Привет, родной. Ничего не говори, я всё вижу. Постель заменим, тёплый душ примем, сообразим на пару нехитрый ужин и поговорим. Согласен?

– Ты мать не ругай – тяжело ей.

– Ей тяжело? – громко спросила Даша, в надежде, что мать услышит её рассказ. – А бабушке одной не тяжело? Она осталась одна. От меня особой помощи для неё и нет, но она не одинока. А что делает твоя дочь, а моя мать? Тебе не тяжело было два дня лежать полуголодным? Приготовить нехитрый обед отцу, который временно ограничен в передвижениях трудно? Посуду помыть, в магазин сходить не по силам? Ты знаешь, в каком виде она ходит на работу? Она с пятницы не меняет одежду. Дедушка, милый, это не траур по отцу, не депрессия, это великая глупость. Мама никогда не любила отца, я это поняла не так давно. Он её любил, а она позволяла себя любить. К сожалению, так бывает, – внучка вздохнула. – Уважала, гордилась, но не любила. Она и тебя не любит, и нас с Серёжкой. Нельзя любить человека и не помочь ему в трудную минуту. Сходи в церковь, покайся и живи в мире с теми, кто тебе дорог, – Даша вышла на минуту и вернулась, катя перед собой кресло от компьютерного стола. – Карета подана! Знаешь, я подумала о коляске для тебя. Возьмём в прокате на недельку, и если она нас устроит, продлим аренду. Будем выходить на улицу, а ты сможешь передвигаться по квартире самостоятельно и ни от кого не зависеть.

– А это кресло для чего?

– На нём мы поедем в санузел, примем душ, переоденемся и будем ужинать. Потом я тебя уложу в постель, схожу в магазин и приготовлю обед на завтра.

– Дашенька, а ты с этим креслом хорошо придумала. Жаль им управлять нельзя. Думаешь, у нас получится?

– А почему нет? Ты у нас стоять можешь. Приспособимся! Но в одиночку этого не делай, иначе кресло «убежит» и ты рискуешь очутиться на полу. Садись, поедем!

Приняв водные процедуры и надев чистое бельё, дед улыбнулся.

– Отвезёшь меня на кухню, я посижу там до ужина. Чем ты меня будешь кормить?

– Я купила у бабушкиной соседки домашние яйца и молочные продукты, а от бабушки привезла варенье и соленья. Холодильник полупустой, хотя в морозилке есть продукты. Сделаю омлет, можно творог со сметаной. Ты сам чего хочешь?

– Я сейчас и быка съем.

– Сделай питание дробным, устрой второй ужин через пару часов, а я к тому времени вернусь из магазина.

Омлет был готов. Мать приглашение на ужин игнорировала. Поужинав с дедом, Дарья закрыла форточку в его комнате, заменила постель, помогла устроиться в кровати, включила стиральную машину и отправилась в магазин. Вернувшись, заметила, что остатки омлета исчезли, в раковине нет посуды и наведён относительный порядок. «Лёд тронулся», – улыбнулась она, разбирая пакет. Заметив мать, тихо вошедшую в кухню, не повернула головы, продолжая своё дело.

– Даша, поговори со мной.

– О чём, мама? О тои, что ты страдаешь больше других и не знаешь как жить дальше? В первое я не верю, а со вторым могу согласиться наполовину, хотя могу и ошибаться. Ты никого на свете не любишь, даже себя. Тебе незнакомо чувство долга, а иначе у нас с тобой не было проблем. Как ты думаешь, бабушке легче перенести смерть сына, чем тебе мужа? Я не могу её бросить одну. Хорошо, если время даст ей силы справиться с утратой. А что делаешь ты? От тебя нет отдачи ни дома, ни на работе. Ты родного отца держишь полуголодным, не уделяешь ему внимания, ходишь на работу как бомж из подворотни. В зеркале себя видела? Твоим пациентам плевать, что творится у тебя в душе. Им помощь нужна, совет, а не оправдания на твои проблемы. Так нельзя, мама, и ты знаешь об этом, но ничего не делаешь. Я так надеялась, что до тебя дойдёт – я не потяну всё одна, но напрасно. Мне пошли навстречу, освободили от дежурства в выходные, но с условием работы по ночам. Тебе напомнить как это легко? Ухожу утром и возвращаюсь через полтора суток два раза в неделю. От тебя многое и не требуется. Накорми отца, пообщайся полчаса и упивайся дальше неудавшейся жизнью. Господи, дай мне силы не сойти с ума с такой поддержкой, – Даша тихонько заплакала.

– Прости меня, Дашенька. Я обязательно исправлю свои ошибки, – сказала мать, выходя из кухни.

– Главное успей, не опоздай, – вдогонку ей ответила дочь, вытирая слёзы и принимаясь готовить завтрашний обед.

Возвращаясь с работы в среду, у подъезда дома родителей она встретила мать, которая катила коляску с дедом.

– Вот это прогресс! Как дела? – целуя деда, и глядя на мать, спросила она.

– А мы полчаса уже гуляем, – улыбнулся дед. – Езжу барином в карете. Вчера массажист был. Сказал, что я ещё побегаю.

– Идём домой, спортсмен. Для первого раза достаточно.

– А он у нас второй. Мы и вчера гуляли. Осваивали новый транспорт. Знаешь, а управлять этой штукой в квартире просто.

Даша продолжала по выходным ездить к бабушке. Когда ей стало хуже, взяла отпуск без содержания. Александра Фёдоровна умерла в начале мая. Дядя, приехавший на похороны, положил на стол конверт и сказал:

– С остальным справляйся сама. Ты девочка взрослая, а дом родителей будет твоей компенсацией за хлопоты.

– У тебя Витюша совесть есть? Ты мне сколько раз обещал приехать к матери? – с грустью спросила соседка. – Шура тебя ждала, а, не дождавшись, пригласила нотариуса и всё отписала Даше. Завещание есть, не сомневайся и не делай широких жестов. Как же деньги и власть делают из вас бездушных эгоистов.