Kitobni o'qish: «Нестрашные Сказки»
Кошка Мурсифона и девочка Настенька
В одном дворе под крылечком дома жила-была кошка. Не простая кошка – озорная, чёрная, с лапками в белых сапожках.
В доме жили не тужили папа Коля, мама Наташа и девочка-милаша по имени Настенька.
У Настеньки было много игрушек – кукол и зверюшек. А ещё были робот Бобот и воздушный шарик.
А у кошки игрушек не было. Зато рядом с крылечком прыгали не овечки, а птички-невелички – серые воробышки.
Кошка птичку догонит – и цап-царап! Лишь перья в стороны летят!
Настенька кошку любила, молочком её кормила.
А папа на кошку сердился, ногой топал, в ладоши хлопал и говорил ей не «кысь-кысь», а «брысь-брысь!»
Кошка от папиной ноги за крылечко – шмыг! или на дерево – прыг! Усы – торчком, хвост – крючком, сидит и на папу поглядывает.
Папа Коля порядок любил, а кошечку он тоже кормил. Сосиской!
Как-то раз решили мама Наташа и папа Коля кошке имя придумать.
День думают, два. У мамы от мыслей болит голова, а всё равно ничего не придумывается.
Тут Настенька им говорит:
– Мурсифона!
Кошка ушки подняла и замурлыкала:
«Мур-мур-мур! Какой гламур!»
Это имя ей очень понравилось.
Собралась кошка Мурсифона деток родить. Одного чёрненького, другого беленького, а третьего в горошек.
Детки появились славные, мордочки у них забавные, а глазки закрыты. Котята носами в Мурсифону тычут – сисю ищут. И весь день мяучат: «Мяу, мяу!»
Побежала кошка Мурсифона к папе Коле детей с ним знакомить. Понесла ему первого котёнка, чёрненького, и у папиных ног оставила. Папа удивился, но не рассердился, на лесенку встал, коробку достал, полотенце постелил и котёнка в коробке разместил.
Мурсифона второго малыша к его ногам несёт, беленького.
Папа и этого котёнка в коробку опустил.
А кошка третьего, того, что в горошек, зубами за шкурку – хвать! – и к папиным ногам тащит.
Полюбуйся, мол, какой прекрасный, совсем не опасный котёночек!
Задумался папа Коля: придётся котятам домик построить.
Взял он четыре дощечки, разложил их на крылечке, молоток взял и гвозди.
Тук-тук-тук! – стучит молоток. – Тук-тук-тук!
Папа домик котятам строит, а Настенька рядышком – папе помогает, вокруг домика шагает и ничего не ломает.
Стали котята подрастать, из коробки выползать. Настенька котят ловит и обратно возвращает.
А Мурсифона гулять отправилась.
Влезла кошка на забор и глядит в соседский двор. А там мышонок бежит и пищит:
– Пи-пи-пи. Мне дорожку уступи! Норку я бегу искать…
Кошка – прыг! и – догонять.
Да разве его догонишь?
Мышик в норку прошмыгнул – Мурсифону обманул. Сам малюсенький, хвостик тонюсенький, а глазки как бусинки.
Принялась Настя Мурсифону домой звать:
– Мяу-мяу! – зовёт Настенька Мурсифону.
А кошка из-за забора ей отвечает:
– Мяу-мяу!
Так они друг дружку звали-звали, пока не устали.
Села Настенька на качели, те, что летать умели. Качели вверх-вниз, вверх-вниз – только держись! Настенька, как птичка, летает и песню напевает:
Знаю я один секрет:
У меня внутри – скелет!
У меня курносый нос,
В голове моей есть мозг,
Утром мой журчит живот,
Будто песенку поёт.
В общем, что ни говори —
Я волшебная внутри!
Кошка Мурсифона с забора спрыгнула, рядышком села, хвостом виляет, Настеньку слушает и подпевает:
– Мур-мур-мур!
Наступил день рождения котят. Настенька им подарки приготовила, угощение принесла: молочка в тарелочке, робота Бобота и шарик зелёненький.
Робот белый, как сугроб, по дорожке – топ да топ, глазами сверкает, руки поднимает – настоящий монстр.
Котята испугались, в разные стороны разбежались. Чёрненький – под крылечком спрятался, беленький – под куст прошмыгнул, а тот, что в горошек, – за качели ухватился и повис. Туда-сюда раскачивается.
Мурсифона робота не забоялась, белого монстра не испугалась, отважно с ним сражалась. Лапой его, лапой!
Кошка мяучит, робота учит:
– Не пугай, робот Бобот, котят! Не сверкай ты на малых ребят. У котят сегодня день рождения!
Тут папа и мама пришли, котятам подарки принесли, разные вкусности. Мама в беседке стол накрыла, Мурсифону пригласила. Папа самовар поставил.
А Настенька запрыгала, закружилась и со всеми друзьями праздничным пирогом поделилась: и с чёрненьким котёнком, и с беленьким, и с тем, что в горошек.
День рождения у котят получился очень хороший!
Как котёнок слушал музыку
Котёнок Рыжее Ушко не умел петь. Вместо нежного «Мяу» у него получалось хриплое «Ва-ууу». А вместо звонкого «Мур-мур» выходило странное «Муххх-мух».
Мама-кошка гладила котика лапой по спине, вылизывала языком его мордочку и шептала:
– Ну, что ты расстраиваешься, глупыш? Твой язычок скоро научится произносить нужные звуки. А пока – больше тренируйся. Вот так.
Выгнув спину, Мама-кошка приподнялась на передних лапах и замяучила:
– Мяяя-ууу.
– Каррр! – каркнула с дерева Ворона. – Ты неправильно его учишь, кошка. Петь нужно громко, как я – Каррр! – повторила, широко открывая клюв, чёрная Ворона.
– Глупости, глупости! – послышались тоненькие голоса. – Петь нужно, как мы: тихо и нежно.
– Ля-ля-ля, – пропел хор ромашек с цветочной клумбы.
– Дин-дон, – одобрительно закивали росшие рядом колокольчики.
Рыжее Ушко прислушался к их песне.
Колокольчики: «Дин-дон» —
Пропоют со всех сторон.
В белых венчиках земля,
Хор ромашек тянет: «Ля».
Нотки, словно кружева,
Васильки поют: «Ва-Ва».
Дин-дон-ля-ля-ва-ва-ва…
С нами повторяй слова.
Котёнок Рыжее Ушко уже собрался вслед за цветами пропеть тихое и нежное «ля-ля, дин-дон, ва-ва», когда откуда-то снизу донеслось:
– Квааак! Квааак!
В луже перед клумбой сидели два лягушонка: Квак номер один и Квак номер два. Они учились в музыкальной школе для лягушат и знали ноты.
К нотам ДО, РЕ, МИ, ФА, СОЛЬ, ЛЯ, СИ лягушата постоянно прибавляли слово «КВА». Поэтому пели они чрезвычайно смешно:
Ква-До, ква-Ре, ква-Ми, ква-Фа
Ква-Соль, ква-Ля, ква-Си.
Квак много в луже Ква-лшебства,
Квак дождик ква-росит!
Песня лягушат очень понравилась котёнку, он тоже захотел учиться в музыкальной школе для зверят и побежал за прыгающими лягушками.
Между раскидистой яблоней и кустом сирени собрались все, кто хотел стать музыкантами: два кузнечика, Заяц-непоседа, стайка соек и семейство шаловливых лягушат.
Самый главный учитель, Черный Дрозд, сидел на верхней ветке дерева. Он играл на маленькой чёрной флейте, подбадривая школяров размеренной, неторопливой трелью.
– Филип-филип! Феть-феть-феть! Новичков научим петь!
Две учительницы-синицы с одинаковыми голубоватыми хвостами хлопотали в стайке первоклашек.
– Цити-цити-цити-цы! Вы большие молодцы!
Ещё одна синичка, буровато-серая с пестрым остроконечным хохолком, напевала на соседней ветке.
– Пиньтю-пиньтю, Фьють-фьють-фьють. Учим ноты наизусть!
Когда кузнечики опустили свои скрипки, а Заяц перестал колотить лапами по рассохшемуся пеньку, отрабатывая барабанную дробь, на куст сирени уселись щеглы. Все – с одинаковыми чёрными хвостами, жёлтыми полосками на крыльях и красными ободками вокруг носа.
Чёрный Дрозд взмахнул флейтой, как дирижёрской палочкой, и хор щеглов запел:
– Цилия-цилия, цилия-цилия…
– Плить-плить-плить…
Котёнок Рыжее Ушко вслушался.
Солистка хора – Сойка с озорным хохолком на голове – вывела:
– Пирь-пирь! Пирь-пирь!
Следом вступил Соловей. Он пел так красиво, так талантливо, как поют настоящие артисты. Ритмичные, сочные трели сменялись нежным переливистым щебетаньем:
– Дьо-дьо-дьо-дьо. Фитью-фитью-фитью.
Он то щёлкал:
– Чек-чек, чек-чек.
То заливался:
– Тёх-тёх, тёх-тёх.
Котёнок ещё никогда не слышал такого восхитительного пения.
Всё вокруг замерло, прислушиваясь к трелям Соловья. Даже солнце, которое начало садиться, благосклонно засияло между ветками яблони.
Невзрачный, буровато-серый, с приспущенными крыльями и маленькими тёмными глазками, Соловей пел, радуя всех удивительной музыкой. Никто не замечал его неказистого серого оперения. Талант делал Соловья прекрасным.
Наступил вечер. Котёнку было пора возвращаться домой. Он встрепенулся и побежал. А следом полетели звуки божественной мелодии, которую продолжал петь Соловей.
