Иосиф Бродский

Друзья гениев редко признают , что человек, с которым они регулярно видятся, общаются, выпивают, который предстает перед ними не всегда в приглядном виде – гений. Ведь гений – это ж такой с бакенбардами (например), сутуловатый на бульваре стоит, бронзовый такой... Льву Лосеву удался этот практически невозможный проект – написать о друге как о гении, и о гении, как о друге – без придыхания, без благоговения, но с уажением, искренней любовью, и беспощадной порой внимательностью, которая и является залогом хорошего биографического исследования. Бродский Лосева – это не Бродский Рейна – величавый, печальный гений мудрец, по пояс в бронзе (кажется, Иосиф Александрович попал в ту же овушку, что и Высоцкий – быть «другом Иосифа», как и «другом Володи» – почти профессия). У Лосева Бродский живой и дышащий, со своими страстями и заблуждениями, с победами и поражениями, гениальный, но ни в коем случае не непогрешимый. Хорошая книга – жизнь поэта, эопха поэта, окружение поэта – все это дает возможность ощутить запах, вкус и атмосферу той эпохи, которую позже назовут «эпохой Бродского».

О гениальном человеке вообще писать очень трудно. Тем более, когда автор не просто знал его лично, а дружил со своим гениальным героем. Не всякий сумеет уложить у себя в голове, что тот рыжий парень, с которым вместе когда-то читали самиздат, выпивали и ухлестывали за девчонками – гений. Лев Лосев сумел. И написал не воспоминания, а беспристрастное исследование. Для серии «ЖЗЛ» это очень нетипичная книга – не биографический роман и даже не просто биография, а серьезная филологическая работа, хотя и очень доступно написанная. Точнее – это биография не только Бродского-человека, но и Бродского-поэта.

А еще Лев Лосев и сам писал очень хорошие стихи. Бродский, кстати, был автором предисловия к его первой книге, да и сам псевдоним для своего друга – «Лосев» – придумал именно Бродский. И, может, как раз то, что он и сам – с большой буквы Поэт, и помогло автору понять своего героя.

Великолепно! Тот, довольно редкий случай, когда для автор биография его героя – это не предмет изучения, а часть его же собственной жизни, и редкий случай, когда автор биографии способен охватить взором (и пером) масштаб личности. В каком-то смысле это свидетельство -в библейском смысле. Нам людям 20го века многое и объяснять-то не надо, поэтому читается книга быстро. Но вот еще пара поколений, и Бродский станет тем, кем для нас был Пушкин или Толстой. Или Чехов. Родные, но мы уже не можем сказать: «О да, у меня в памяти это время, эта эпоха, его даже не надо вспоминать.» Кгила Лосева позволяет чуть-чуть еще протянуть во времени это ощущение Бродского как современника читателя. Плюс как поэт, Лосев очень хорошо пишет о поэтической «кухне». Доступно и масштабно. В общем, да, прекрасная биография.

Я начала читать, но было трудно. Язык автора какой-то неживой, формальный, и при этом панибратский. Сам Бродский, возможно, отнесся бы к этому и неплохо, но мне сам процесс чтения так не понравился, что я не смогла эту книгу закончить.