Kitobni o'qish: «Город масок»

Глава 1. Последнее письмо

Вересковые холмы тонули в сумерках. Последние лучи заходящего солнца окрашивали низкие облака в оттенки тёмного золота и багрянца, а внизу, в долине, уже сгущались синие тени. Старая таверна "Дикий вереск" стояла на перекрёстке трёх дорог, её потемневшие от времени стены хранили тепло уходящего дня.

Дарий сидел у окна, рассеянно водя пальцем по краю кружки с давно остывшим травяным отваром. Три года прошло с тех пор, как он оставил службу в пограничной страже. Три долгих года скитаний, поисков справедливости и попыток забыть то, что забыть невозможно. Шрамы на теле давно затянулись, но те, что на душе, всё ещё кровоточили.

Трактирщик, пожилой мужчина с аккуратно подстриженной седой бородой, в третий раз протирал и без того чистые кружки, искоса поглядывая на молчаливого посетителя. За последнюю неделю Дарий стал привычной частью вечернего пейзажа таверны – всегда один, всегда настороже, с мечом, прислонённым к стене на расстоянии вытянутой руки.

Звук распахнувшейся двери прорезал тишину, заставив Дария вскинуть голову. На пороге стоял мальчишка-гонец, весь взмыленный, с кожаной сумкой через плечо. Его одежда была покрыта дорожной пылью, а на лице застыло выражение срочности и важности порученного дела.

Взгляд гонца заметался по полутёмному залу, пока не остановился на Дарии. Что-то в осанке мальчишки изменилось – словно груз ответственности стал чуть легче.

– Господин Дарий? – голос звучал хрипло, видимо, от долгой скачки. – Срочное письмо для вас.

Трактирщик перестал протирать кружки. В захолустной таверне на краю Вересковых холмов срочные письма были редкостью, почти такой же, как и путники вроде Дария.

Конверт, который протянул гонец, был сделан из дорогой бумаги, но помят и слегка испачкан, словно проделал долгий путь. Печать на нём заставила сердце Дария пропустить удар – меч, перекрещённый с весами правосудия. Личный знак Артура.

Пальцы, огрубевшие от меча, непривычно неловко коснулись печати. Воск треснул с тихим хрустом, обнажая сложенный лист. Почерк друга, обычно чёткий и размеренный, на этот раз казался лихорадочным, буквы спешили друг за другом, словно сами слова торопились быть прочитанными:

"Дарий, друг мой,

Знаю, что прошло много времени с нашей последней встречи, но мне нужна твоя помощь. В Аркенфоле происходит что-то странное. Люди исчезают – молодые, здоровые, из небогатых семей. Стража делает вид, что ничего не происходит, но я не могу закрыть на это глаза. Кто-то очень влиятельный покрывает эти преступления.

Я нашёл следы, ведущие в высшие круги города, но каждый раз, когда я приближаюсь к разгадке, путь преграждает какая-то невидимая сила. Мне кажется, я начинаю понимать, насколько глубоко всё это уходит корнями в историю Аркенфола.

Приезжай как можно скорее. Ты единственный, кому я могу доверять в этом деле.

Твой друг, Артур

P.S. Будь осторожен по прибытии. В городе начинается сезон масок, и не все из них служат только для маскарадов."

Дарий перечитал письмо дважды, чувствуя, как внутри нарастает беспокойство. Он слишком хорошо знал Артура – тот никогда не был склонен к преувеличениям или пустым тревогам. Если он решился нарушить три года молчания, значит, случилось что-то действительно серьёзное.

– Кто передал письмо? – спросил он у трактирщика, поднимая глаза от бумаги.

– Гонец из Аркенфола, господин, – пожал плечами тот. – Заплачено вперёд, велено дождаться, пока прочтёте.

Дарий огляделся – мальчишки и след простыл. Странно, он не слышал, как тот ушёл. В таверне повисла неестественная тишина, даже огонь в камине, казалось, притих.

За окном окончательно стемнело. Ночной ветер качал ветви вереска, их шелест напоминал шёпот, в котором словно слышались отголоски тревожных слов из письма. Дарий сложил лист и убрал его за пазуху, туда, где билось встревоженное сердце.

Пора было собираться в путь. Аркенфол ждал его, и что-то подсказывало – времени осталось совсем мало.

Закат догнал Дария у подножия прибрежных скал. Аркенфол вырастал перед ним подобно видению из древних легенд – город-цветок, распустившийся на берегу Лазурного залива. Его белокаменные стены поднимались террасами, каждый уровень словно парил над предыдущим, соединённый воздушными арками и ажурными мостами.

В лучах заходящего солнца город казался выточенным из розового мрамора и золота. Шпили Верхнего города пронзали багровеющее небо, их позолоченные навершия вспыхивали, как застывшие языки пламени. Дым из множества труб смешивался с вечерней дымкой, создавая над городом переливающийся купол, сквозь который уже начинали проступать первые звёзды.

Но было что-то ещё, что-то неуловимое в воздухе. Магия. Она пульсировала в самом сердце города, словно медленное биение древнего сердца. Дарий чувствовал её покалывание на коже, видел её отблески в мерцании вечных огней, которыми уже украшали улицы к предстоящему сезону масок.

Дорога вилась серпантином, поднимаясь к городским воротам. По обе стороны от неё раскинулись рыбацкие предместья – россыпь маленьких домиков с терракотовыми крышами, где развешанные сети покачивались на вечернем ветру, как призрачные занавеси. Запах моря смешивался с ароматами специй и копчёной рыбы, а где-то вдалеке колокола храма отбивали вечерний час.

Чем ближе Дарий подъезжал к городу, тем отчётливее проступали детали, о которых писал Артур. За праздничным убранством и суетой подготовки к маскарадам скрывалась едва уловимая нота тревоги. Он видел это в глазах людей, спешащих закончить свои дела до наступления темноты. В том, как матери крепче прижимали к себе детей, когда мимо проезжали богатые экипажи. В напряжённых плечах рыбаков, украдкой поглядывающих на патрули городской стражи.

У главных ворот его встретил усиленный караул – четверо стражников в начищенных до блеска нагрудниках с гербом Аркенфола. Золотая маска на синем поле мерцала в свете факелов, словно насмехаясь над путником.

Командир патруля, седоусый ветеран с глазами цвета штормового моря, придирчиво изучал документы Дария. Его взгляд скользил по строчкам, но внимание, казалось, было направлено совсем на другое – на меч под плащом путника, на его воинскую выправку, на едва заметные шрамы на руках.

– Цель визита? – голос звучал подчёркнуто равнодушно, но в нём таилась сталь.

– К другу приехал, – Дарий выдержал взгляд командира. – Артур из городской стражи, знаете такого?

Что-то неуловимо изменилось в лице стража. Морщины вокруг глаз стали глубже, а взгляд на мгновение метнулся к младшим стражникам, словно проверяя их реакцию.

– Проезжайте, – он протянул документы обратно чуть более резким движением, чем требовалось. – И добро пожаловать в Аркенфол. Советую быть осторожнее – сезон масок начинается, город меняется.

В его словах звучало предупреждение, значение которого Дарий пока не мог понять. Но он заметил, как командир, едва он проехал ворота, что-то торопливо сказал одному из младших стражников, и тот немедленно исчез в направлении центра города.

Нижний город встретил его водоворотом звуков и запахов. Рыбаки тащили последние корзины с дневным уловом, из таверн доносились смех и музыка, уличные торговцы зазывали припозднившихся покупателей. Но под этой привычной суетой портового района таилось что-то ещё.

Дарий чувствовал это в том, как затихали разговоры, когда мимо проходили люди в дорогих одеждах. В том, как торговцы спешили запереть свои лавки до наступления темноты. В настороженных взглядах, которыми провожали его самого – чужака, незнакомца, нарушителя привычного порядка.

На площади Масок, где он остановился, чтобы сориентироваться, работники устанавливали декорации для предстоящих торжеств. Магические фонари уже развешивали гирляндами между домами – их пока ещё тусклое сияние обещало превратиться в настоящее волшебство с наступлением ночи. Но даже здесь, в сердце праздничных приготовлений, Дарий замечал странности.

Рабочие двигались слишком поспешно, словно стараясь поскорее закончить и укрыться за надёжными стенами. Редкие прохожие жались к стенам домов, избегая открытых пространств. А в тенях, у самых границ площади, мелькали тёмные фигуры городской стражи, внимательно наблюдающие за происходящим.

Город готовился к празднику, но страх, подобно невидимой паутине, уже опутал его улицы. И где-то здесь, в этом лабиринте камня и тайн, скрывалась разгадка письма его друга.

Дарий тронул коня, направляясь к Среднему городу. Вечерние колокола храма пробили седьмой час, и первые звёзды зажглись в темнеющем небе, а вместе с ними начали мерцать вечные огни в фонарях, окутывая Аркенфол призрачным светом грядущей ночи.

В сумерках дом Артура казался призраком самого себя. Двухэтажное здание с характерной башенкой, о которой друг часто упоминал в письмах, застыло в странном оцепенении. Магические фонари, развешанные по соседним улицам к празднику, словно обходили его стороной, оставляя в тени, будто уважая его скорбь.

Дарий спешился, чувствуя, как каждый шаг по мощёной дорожке отдаётся эхом в неестественной тишине. Осенние розы в палисаднике всё ещё цвели – красные, как капли крови на тёмной зелени листвы. Их аромат, смешанный с запахом свежей выпечки из приоткрытого окна соседнего дома, создавал болезненный контраст с чёрной траурной лентой на двери.

Он помнил этот дом другим – залитым солнцем летним днём три года назад, когда Артур с гордостью показывал своё новое жилище. Тогда башенка была увита диким виноградом, а из окон лилась музыка – Марина любила напевать за работой. Теперь окна второго этажа заслоняли тяжёлые тёмные шторы, а тишина звенела в ушах подобно погребальному колоколу.

Дверь открылась прежде, чем он успел поднять руку для стука. На пороге застыла Марина. Осунувшееся лицо с заострившимися скулами, покрасневшие от слёз глаза, чёрное траурное платье, превратившее её в тень самой себя.

– Вы, должно быть, Дарий, – её голос звучал так, словно шёл из глубины колодца. – Проходите. Я ждала вас.

В гостиной время, казалось, остановилось. Травы, развешанные по стенам – любимый обычай Марины, придававший дому особый уют – высохли и потускнели. Свечи в бронзовом канделябре бросали неровный свет на акварельные пейзажи, развешанные по стенам. Дарий помнил, как Артур гордился художественным талантом жены, как собирал её работы, создавая маленькую галерею их общего счастья.

– Как… – Дарий запнулся, слова застряли в горле подобно осколкам стекла. – Как это случилось?

Марина опустилась в кресло, её пальцы машинально начали разглаживать несуществующие складки на платье. Этот жест, такой домашний и привычный, сейчас казался частью какого-то странного ритуала.

– Три дня назад, – каждое слово давалось ей с видимым усилием. – Старая сторожевая башня на границе районов. Капитан стражи говорит – несчастный случай при патрулировании.

Она подняла глаза, и Дарий увидел в них странную смесь боли и гнева:

– Артур, который знал каждый камень в этом городе. Артур, который мог с закрытыми глазами пройти любой патрульный маршрут. Артур, который…

Её голос сорвался. Дарий молча ждал, давая ей время справиться с подступающими слезами. В камине потрескивал огонь, отбрасывая на стены причудливые тени, похожие на танцующие маски.

– Он изменился за последний месяц, – продолжила Марина тише, глядя куда-то сквозь время. – Стал другим. Почти не спал, всё время что-то писал в своём блокноте. Я слышала, как он разговаривает с кем-то по ночам. А потом… – она сглотнула, – потом появились тени.

– Тени? – Дарий подался вперёд.

– Я думала, что это просто игра воображения. Но иногда, особенно по вечерам, мне казалось, что за домом кто-то наблюдает. Тёмные фигуры на другой стороне улицы. Они исчезали, стоило присмотреться внимательнее.

В памяти всплыли строки из письма Артура о невидимой силе, преграждающей путь к разгадке. О чём-то тёмном, уходящем корнями в самое сердце города.

– В ту ночь, – голос Марины упал до шёпота, – он вернулся поздно. Я никогда не видела его таким… встревоженным. Сказал, что нашёл что-то важное, что-то, что меняет всё. Утром он собирался встретиться с кем-то в доках. Но до встречи…

Она замолчала, и в этой тишине Дарий услышал всё, что осталось несказанным. Услышал эхо последних шагов друга по этому дому, эхо прощального поцелуя, эхо двери, закрывшейся в последний раз.

За окном сгущались сумерки, превращая улицы Аркенфола в лабиринт теней и огней. Где-то в этом городе масок и тайн оборвалась жизнь его друга. И это не было несчастным случаем – Дарий чувствовал это каждой клеточкой своего существа.

Письмо, спрятанное у сердца, словно стало тяжелее. Последние слова Артура теперь звучали как пророчество: "Будь осторожен. В городе начинается сезон масок, и не все из них служат только для маскарадов."

Три резких удара в дверь разорвали тишину подобно раскатам грома. Пламя свечей дрогнуло, отбросив на стены искажённые тени, похожие на танцующие маски. Марина вздрогнула, её пальцы судорожно вцепились в подлокотники кресла.

– Городская стража! Плановый обход! – властный голос, казалось, заполнил собой всё пространство дома.

В дверном проёме возникла массивная фигура в капитанском мундире, начищенные пуговицы которого тускло поблёскивали в свете свечей. Холодные серые глаза, подобные осколкам льда, мгновенно оценили обстановку в комнате, задержавшись на Дарии с профессиональной цепкостью хищника.

– Госпожа Марина, – мужчина отвесил лёгкий поклон, в котором почтительность граничила с насмешкой. – Проверяем, всё ли в порядке у семей наших… бывших сослуживцев.

Дарий отметил паузу перед словом "бывших" – едва заметную, но достаточную, чтобы превратить простую фразу в утончённое оружие.

– Капитан Джеральд Вайт, – представился страж, не сводя глаз с Дария. Его зрачки едва заметно сузились, как у хищника, готовящегося к прыжку. – А вы, должно быть?..

– Старый друг семьи, – спокойно ответил Дарий, чувствуя, как воздух в комнате становится густым от напряжения. – Приехал выразить соболезнования.

– Ах да, – Вайт растянул губы в улыбке, не затронувшей глаз. – Артур часто говорил о своих… друзьях. – Он сделал паузу. – Хотя странно, что вы не успели на похороны.

– Письмо шло долго.

Вайт шагнул в комнату. Его сапоги, начищенные до зеркального блеска, поскрипывали по деревянному полу с размеренностью маятника. В этом звуке таилась какая-то зловещая методичность.

– Знаете, госпожа Марина, – продолжил капитан, остановившись у камина, – я лично занимался делом вашего мужа. – Его пальцы рассеянно коснулись каминной полки, словно стирая невидимую пыль. – Такая трагедия… Старая башня, скользкие камни. Мы нашли следы на парапете – похоже, он поскользнулся, когда проверял подозрительный шум.

В воздухе повисло невысказанное "но". Вайт обвёл взглядом комнату, задержавшись на акварелях Марины.

– Прекрасные работы. Артур так гордился вашим талантом. Преданность… – он снова сделал паузу, – во всех её проявлениях – редкая добродетель в наши дни. Не так ли?

Марина молчала, её лицо застыло подобно восковой маске. Только пальцы, всё ещё теребящие складки платья, выдавали внутреннее напряжение.

– Впрочем, – Вайт повернулся к выходу, – дело закрыто. Несчастный случай, все документы оформлены. Вам полагается пенсия, я прослежу, чтобы всё было улажено… надлежащим образом.

Он остановился в дверях, его фигура чётко вырисовывалась на фоне сумеречного света.

– И ещё, госпожа Марина. В городе начинается сезон масок. Прекрасное время, когда каждый может стать кем угодно. – Его взгляд скользнул к Дарию. – Или никем. Доброго вечера.

Когда дверь закрылась, Марина беззвучно заплакала. Дарий подошёл к окну, его тренированный взгляд мгновенно выхватил две тёмные фигуры, занявшие позиции на противоположной стороне улицы. Стражники даже не пытались скрываться – это была демонстрация силы, открытое предупреждение.

За окном зажигались первые фонари с вечным огнём, их свет окутывал Аркенфол призрачной дымкой. Где-то в этом городе масок и теней оборвалась жизнь его друга. Дарий чувствовал, как письмо Артура, спрятанное в груди, словно пульсирует.

Расследование, начатое другом, теперь стало его долгом. И пока вечные огни освещали улицы города, готовящегося к празднику масок, Дарий знал: за каждой маской может скрываться правда, за каждой тенью – опасность, а за каждым случайным взглядом – чья-то пристальная слежка.

Ночь опускалась на Аркенфол, принося с собой не тишину и покой, а новые тайны и угрозы, ждущие своего часа.