«Ленин» kitobidan iqtiboslar
Луначарский также устраивал выездные сессии [партийной школы Лонжюмо]: в частности, он провел студентам экскурсию по Лувру; озадачивающим образом через несколько дней после этого похода, 22 августа, оттуда украли «Джоконду» (причем обвинили сначала предположительно знакомого Ленина – во всяком случае, в кафе «Клозери ди Лила» раньше демонстрировали шахматный столик с именами якобы игравших за ним Ленина, Поля Фора и Аполлинера – как раз последний и вызвал подозрения уголовной полиции).
Ульяновы образца середины 1880 х выглядят как семья из рекламы стирального порошка: лучащиеся счастьем родители шестерых детей – один другого краше, с карманами, набитыми золотыми медалями; свой коттедж, собака, добрая няня; отец, правда, многовато работает, но зато в генеральском чине, действительный статский советник; мать никуда не отлучается от детей; совместные вылазки в фотоателье и летние поездки в деревню позволяют семье чувствовать себя счастливыми.
Еще через пару лет, в конце марта 1920 года Ленин на встрече в Кремле с делегатом очередного женского съезда обратит внимание, что тот плохо обут – и даст распоряжение выдать участникам мероприятия обувь с казенного склада; возможно, это единственный раз, когда документально зафиксирован интерес Ленина к женским ногам.
Апофеозом охоты большевиков на оружие [в 1905 году] стала экспроприация «бабушки» – конспиративное имя для скорострельной корабельной пушки Гочкиса, украденной из двора гвардейского флотского экипажа на Крюковом канале. Этот удивительный трофей вызвал у рабочих прилив энтузиазма – и хотя немедленного применения для орудия не нашлось, предполагалось, что когда начнется восстание, из него будет обстрелян Зимний дворец; кто мог знать, что через 12 лет в распоряжении восставших окажется целый крейсер?
"Ленин был одержим коммунизмом как идеей фактически религиозной: марксизм для него был абсолютной истиной; и поскольку эта доктрина охватывает не только технику совершения революции, но и «всю полноту жизни», то это «предмет веры». (Не случайно другой философ, А. Ф. Лосев, когда начальство в МГПИ пыталось поставить ему на вид религиозность: «Вы до сих пор верите в бога?» – срезал провокатора ответом: «Ленин утверждал, что абсолютная истина существует».)"
" Наставляя леваков, Ленин объяснял, что национализировать гораздо легче, чем управлять национализированным: ведь теперь государству придется обеспечивать работников заданиями и зарплатой, и – «как бы не “обожраться”, как “обожрется” германский империализм Украиной»."
"Как так: в марте библиотечный червь, а в ноябре – руководитель России; как вообще совмещаются два этих образа? Как так: адвокат в цилиндре, сын чиновника – и вождь мирового пролетариата? Статистик в бухгалтерских нарукавниках – и авантюрист? Политикан – и философ-идеалист? Склочник – и благотворитель? Смешной – и смеющийся?
Но давайте предположим, что биография Ленина – это история не эволюционных изменений характера, а набор превращений некоторых фрагментов реальности в свою противоположность: «революций», «скачков», обусловленных наличием внутренних противоречий; если допустить, что именно за счет существования взаимоисключающих, отрицающих друг друга «Лениных» и возникают «движущая сила» и «перескоки» на новый виток; если представить, что сам Ленин есть «инобытие» некоторой идеи, есть идея, воплотившаяся в материи, есть политический маршрутизатор, активированный в момент обострения идеологического конфликта, – то такой Ленин – да, действительно многое объясняет".
"(Ленина часто осуждают за потворство уголовщине – и обычно те самые люди, которые восхищаются другими – родившимися позападнее – «эффективными менеджерами», например, Юзефом Пилсудским, который мало того что вовсю сотрудничал с иностранными разведками – ездил в Токио, договаривался с австрийским Генштабом и т. д., но еще и сам выходил на большую дорогу, буквально грабил поезда, то есть экспроприировал, добывая деньги на политическую деятельность: то, что считается приемлемым для польского политика, осуждается как варварство для русского.)"
«Синюю тетрадь» [в фильме Кулиджанова] доставляет Ленину Дзержинский (в исполнении артиста В. Ливанова, который невероятно, один в один похож на памятник с Лубянки, но говорит при этом карлсоновским голосом – в силу чего возникает сильнейший когнитивный диссонанс, особенно когда понимаешь, что тетрадь эту Дзержинский доставляет Ленину из Стокгольма)
"Фантомная ностальгия по «России-которую-мы-потеряли» и акунинская беллетристика превратили царскую Россию 1880-х в сознании современного обывателя едва ли не в утопию: «русское викторианство». На самом деле Россия после убийства Александра Второго представляла собой организм, страдающий от невроза, полученного в результате психотравмы 1861 года.
Процессы концентрации капитала и расслоение общества шли быстрее, чем когда-либо ранее; миллионы «освободившихся» крестьян разорялись – и, словно пылесосом, затягивались в фабрики, заинтересованные в дешевой (в Поволжье в особенности – за счет искусственной маргинализации нерусского населения) рабочей силе. Террор народовольцев был отложенной реакцией общества на слишком позднее по сравнению с Западной Европой и Америкой пришествие капитализма. Половинчатые реформы запустили процесс ферментации быстро растущей, романтически восприимчивой к чернышевско-писаревским либеральным ересям интеллигенции".
