Kitobni o'qish: «Собиратель жизней»

Собиратель жизней. Лери Пэн

Колокольный звон огласил округу в эту темную ночь. Небо разверзло пасть и исторгло потоки ледяной воды. Мужчина в темном плаще с надвинутым на лицо капюшоном шествовал среди покосившихся крестов и убогих погребений, освещая себе путь длинным лучом фонаря. С его одежды струйками сбегали капли и брызгами разбивались о грязную дорогу. Мужчина касался то одного, то другого могильного камня, и его бледные длинные пальцы скользили по останкам выпуклых надписей, вычерчивая витиеватые буквы. Могилы расположились так близко друг к другу, что кладбище казалось одной сплошной каменной стеной, а под пеленой дождя город мертвых выглядел более чем зловещим.

После долгих блужданий мужчина остановился у искривленной временем арки: ее каркас был поврежден кровожадной погодой, оставившей следы своей жестокости на буром камне. Прямо под аркой притаилась почти полностью разрушенная статуя. Что она изображала, уже сложно было сказать, но мужчина явно искал именно ее.

– Наконец-то, – сказал он, присев рядом со статуей, и в благоговении провел пальцами по истертым временем изображениям на ее основании. Дикое ликование вспыхнуло внутри – да, после стольких лет, он, наконец, нашел то, что искал.

Стряхнув с себя возбуждение, мужчина засуетился, и из недр его темной одежды появился нож. Металл заблестел под светом фонаря, и лезвие с силой опустилось на ладонь. Внезапно хлынувшая кровь показалась слишком горячей в прохладе дождливой ночи. Не мешкая, мужчина провел раненой ладонью по мертвому камню, оставляя багровые следы, и стал ждать. Какое-то время он слушал, как небесные капли громко разбиваются о гранитные плиты могил. Ничего не происходило. Мужчина не стал подавлять вздох разочарования. Все оказалось впустую, ничего не сработало, а может камень был не тот. Но он не мог так ошибиться, все расчеты были проведены несколько раз, а детали выверены. Поднимаясь на ноги, он еще раз коснулся разрушенной статуи, придерживаясь за нее. Шипящий голос, раздавшийся ниоткуда и заполнивший все пространство, заставил его вновь упасть на колени.

– ЗАЧЕМ ТЫ РАЗБУДИЛ МЕНЯ? – Подле разрушенной статуи стояла огромная фигура, замотанная в темные одежды. Мужчина не осмелился осветить лицо пришелицы, но даже во тьме он видел шкуры животных, укрывавшие ее тело, и огромные оленьи рога.

– Не гневайся, прошу, – взмолился он. – Я пришел кое о чем попросить тебя…

– ПОПРОСИТЬ МЕНЯ?! – Ее голос прогремел сильнее, чем рев ветра в ураган. – ТЫ ВЕРНО ИЗ УМА ВЫЖИЛ, СМЕРТНЫЙ?

– Я в долгу не останусь, о Великая, – сказал мужчина, почтительно склонив голову. – Выполню все, что попросишь.

– Я МОГЛА БЫ ТЕБЯ ПРОСТО УНИЧТОЖИТЬ НА МЕСТЕ. ТЫ СЛИШКОМ ГЛУП ИЛИ СЛИШКОМ СМЕЛ, НО МНЕ СТАЛО ЛЮБОПЫТНО. ГОВОРИ, ЧТО ТЕБЕ НУЖНО?

– Я знаю, что ты живешь в другой реальности, в другом мире, Великая. Значит ты сможешь вернуть с того света мою дочь? Она погибла несколько лет назад. И все это время я искал возможность вернуть ее к жизни. Я перепробовал много способов, но ни один не сработал…

– ТЫ ХОЧЕШЬ ЧТОБЫ Я ВОСКРЕСИЛА ТВОЕ ДИТЯ? – усмехнулась пришелица. – МЕРТВЫЕ НЕ ВОЗВРАЩАЮТСЯ С ТОГО СВЕТА.

– Я знаю… Только если их не возвращают могущественные существа вроде тебя…

– А КАКУЮ ЦЕНУ ТЫ ГОТОВ ЗАПЛАТИТЬ?

– Все, что скажешь, о Великая! – с жаром воскликнул он. – Все, что скажешь.

– НУ, ЧТО ЖЕ, ТОГДА СЛУШАЙ…

***

Она сидела в густой тени раскидистого дерева и читала «Полный травник» Колпепера. Большинство растений из этой книги Тоириса уже выращивала в своём саду, но снова и снова перелистывала старинный фолиант, желая узнать, чем ещё может удивить ее природа-мать.

– И вот ты здесь, – голос раздался неожиданно, но девушка не испугалась, не вздрогнула и даже не повернула головы. Она лишь лизнула тонкий палец и перевернула очередную страницу. – И снова стараешься сделать вид, что не видишь меня.

– А я тебя и не вижу, – невозмутимо заявила девушка, продолжая листать книгу.

– А ведь могла бы… стоит только посмотреть.

– Было бы на что смотреть, – хмыкнула Тоириса, не отрывая глаз цвета молодой крапивы от страницы, по которой ползли черно-белые терновые ветки.

Невидимый голос зазвенел, напоминая журчание ручейков.

– Как всегда остроумна. Но я знаю, однажды ты сдашься и взглянешь на меня.

– Матушка учила меня, что якшаться с фейри, тем более с такими, как ты, дурная затея. Особенно для молодой девушки вроде меня.

– Но я ведь немногого прошу.

– Да-да, – сказала Тоириса, захлопнув книгу и поднимаясь на ноги. – Стоит мне взглянуть в твои глаза, как я забудусь от любви к тебе. Не нужно дурачить меня.

– Я бы мог заставить тебя. Но никогда так не поступлю с тобой.

Однако Тоириса уже не слушала и шагала прочь в сторону города. Слева у обрыва виднелась громада черного особняка, который девушка всегда обходила стороной. Стоило ли говорить, почему это место стало пользоваться дурной славой, после того, как хозяин особняка на обрыве и вся его семья скоропостижно скончались при странных обстоятельствах? Тоириса решила навестить дровосека, жившего недалеко от этого места, но для этого пришлось спуститься по отрывистому склону к берегу, обходя проклятое здание.

– Мисс Хили, добрый день! – Мужчина доброжелательно помахал рукой, завидев приближавшуюся с берега девушку. Он недавно отстроил хижину в лесу и успешно занимался продажей древесины местным жителям.

– Добрый день, мистер О’Салливан. Как вы себя чувствуете?

– Я так рад, что вы заглянули! Поверить не могу, ваши мази творят чудеса! Спина совсем не болит, и я снова могу работать.

– Чудесно, – сказала Тоириса.

– Вы, верно, волшебница!

– Ну, что вы, мистер О’Салливан, только травы и никакой магии, – хитро улыбнулась девушка.

– В таком случае, я хочу заказать у вас еще этих ваших трав, – мистер О’Салливан указал на стопку дров, крепко перевязанную веревками. – На днях занесу вам и заберу мазь. Ваша матушка…

– Все так же, – Тоириса не смогла скрыть грустной улыбки. Она не любила обсуждать то, что творилась у нее дома, но этого было не избежать в столь маленьком городке, где каждый друг друга знал. – Буду ждать.

Девушка на прощание махнула рукой и направилась по лесной тропинке к дому. Она любила бродить по этому вековому лесу, чувствуя здесь наибольшую связь с природой. Поглаживая поросшие мхом стволы могучих деревьев, Тоириса ощущала, как они передают ей свою теплую энергию и рассказывают о тех временах, когда на земле люди жили в гармонии с миром, что их окружал. Девушка сняла обувь, и ее ступни сразу же утонули в объятиях зеленого мшистого покрывала. Она двигалась медленно, стараясь прочувствовать каждый шаг, погружавшийся в прохладную мягкость, пока не вышла к небольшой полянке в лесу. Мать все время посмеивалась и называла Тоирису «дитя природы», хотя сторонний наблюдатель мог бы подумать, что девушка – городская сумасшедшая, которая нагишом бросается в соленые волны моря, ходит босиком, обнимает деревья и разговаривает с растениями. Но у местных жителей ее причуды вовсе не вызывали беспокойства. Все потому, что травы Тоирисы и ее целебные снадобья не раз кому-то помогали.

На полянке девушка подложила книгу под голову и растянулась на земле, устланной травами и душистыми цветами, одновременно вдыхая горьковатый аромат почвы. С наслаждением прикрыв глаза, Тоириса не заметила, как под легкими прикосновениями солоноватого ветерка заснула.

«Ты же знаешь, что ты одна из нас?»

Этот шепот выдернул девушку из сонной неги, и она резко подскочив, поняла, что солнце клонится к закату. Сколько же она проспала? Подхватив обувь, Тоириса побежала, словно лань, прыжками преодолевая кряжистые корни, пока мелкие камушки кусали ее за пятки.

Подобно вихрю она миновала свой садик, где с любовью взращивала травы, и ворвалась в дом, окликая мать.

– Тоириса, детка, все в порядке, – ласково погладила та непослушные темные волосы, когда девушка обнаружила родительницу в старом кресле-качалке и прильнула к ее коленям.

– Я испугалась, что могла опоздать, – тихо прошептала Тоириса, как в детстве уткнувшись лбом в длинную мягкую юбку.

– Как видишь, я все еще здесь и все еще жива. – Материнские руки нежно коснулись подбородка дочери, и той пришлось поднять взгляд. Глаза Риган Хили сияли такой же изумрудной зеленью, как и глаза самой Тоирисы, невольно напоминая душистые луга Ирландии. – Где же ты была, дорогая?

– Да так, – Тоириса взяла руки матери в свои, поцеловала и аккуратно укрыла их одеялом. Затем она принялась суетиться на кухне, отмеряя и замешивая травы в лекарство. – Немного посидела в лесу. Но потом меня сморило, а когда я проснулась, то обнаружила, что уже поздно.

– Только не говори, что с тобой снова общались фейри, – настороженно вздернула брови Риган, принимая отвар из рук дочери. Тоириса и рада была бы солгать, чтобы не расстраивать мать, вот только обман претил ей. – Ох, детка, ты ведь знаешь, что все женщины нашего рода, так или иначе, страдали от фейри. Наши судьбы связаны с их судьбами. Твоя бабушка связалась с фейри, который ее бросил. Твой отец… Это наше проклятие. Я уверена, что твоя дочь и внучка…

– Матушка, – прервала ее Тоириса. – Прошу, пей свое лекарство. А насчет фейри не беспокойся, я не смотрела ему в глаза.

– Лучше бы тебе вообще не ходить в тот лес, – Риган отпила из зеленой, как и все в доме, чашки, и поморщилась. – Недобрые там места.

Тоириса и сама знала, что рисковать не стоит. История женщин семьи Хили красной нитью плелась через все ее детство, когда еще девочкой она внимала трагичной повести о разбитых судьбах ее прабабушек. Кровь самой Тоирисы отчасти принадлежала к волшебному народу, мужчины которого преследовали женщин ее рода. Именно эта кровь раз за разом нашептывала ей о том, как прекрасно расположиться в тени раскидистых деревьев, укрыться в их освежающей сени и слушать чарующее пение птиц в том самом лесу, откуда приходили фейри.

Кашель Риган вывел девушку из задумчивости, и она бросилась к матери. Изо дня в день Тоириса наблюдала, как неизлечимый недуг постепенно высасывал жизнь из ее родительницы, и даже чудодейственные снадобья дочери не могли замедлить болезнь. Риган упорно отказывалась от любой помощи, утверждая, что вылечить ее невозможно, ибо болезнь вызвана не естественными причинами. Тоириса понимала это. У каждой женщины наряду с проклятием существовал и дар: ее бабушка, Рита, могла видеть вещие сны; мать пела, как соловей. Ну а Тоириса могла слышать природу и общаться с ней.

– Ну все-все, – мать похлопала ее по плечу. – Я в порядке. Сходи лучше к МакГратам и поздравь их с открытием паба.

– Принесу что-нибудь вкусненькое, – Тоириса заботливо поправила клетчатое одеяло и наградила мать поцелуем в бледную щеку.

В маленький городок на берегу залива пришла осень, но он все еще пестрил зеленью. Влажный морской ветерок запутался в темных волосах девушки, пока она шагала по узкой улочке, где домики сплелись в тесных объятиях. Наконец впереди зазеленела вывеска с узорчатым названием «Фолк Хауз», уютно примостившаяся на желтой стене, наряженной в листья плюща. Внутреннее убранство паба встречало гостей ароматами свежей выпечки, только что сваренного кофе и мягким светом огня в камине.

– Тоириса, ты пришла, – Делия МакГрат полная рыжеволосая женщина с чувством обняла девушку. – Мы с Конрадом так рады тебе. Проходи, располагайся. Хочешь чего-нибудь? Конрад сейчас разливает напитки, столько гостей.

– Все ждали вашего открытия, – улыбнулась Тоириса и приветственно помахала мужу Делии, который стоял за барной стойкой. – Вот, держи. Я принесла мяту, розмарин и еще кое-что.

– Боже, Тоириса, – просияла Делия, принимая корзину с травами. – Это то, что я думаю?

– Пей по два стакана в день и совсем скоро мы всем городком сможем поздравить тебя с будущим материнством.

– Ты настоящая волшебница, – и новоиспеченная хозяйка паба еще раз крепко сжала Тоирису в объятиях.

В тот вечер выпито и съедено было много, эль и метеглин, специально сваренный Тоирисой, лились рекой за дружескими посиделками.

– Ты просто обязана раскрыть нам секрет этого напитка, – весело сказал Конрад, поднимая бокал.

– Только если вашим внукам, – хихикнула Тоириса и подмигнула зардевшейся Делии.

– А что насчет Самайна, Конрад? – спросил Ангус Дэли, привлекательный аптекарь, который, к сожалению Тоирисы, уже успел жениться и обзавестись семьей. Но смерть слишком быстро забрала молодую жену Ангуса, оставив ему дочь.

– Самайн! – Разнеслись веселые крики. – Самайн!

– Друзья, – Конрад обнял Делию за талию и высоко поднял бокал. – Приглашаем всех на Самайн в наш паб «Фолк Хауз», приходите сами и приводите семью.

Ликующие вопли на некоторое время оглушили Тоирису, но она продолжала улыбаться. Уже много лет в их городке с размахом праздновали Самайн, известный так же, как Хэллоуин или канун Дня Всех Святых. Но традиции древних кельтов здесь все еще были живы. Местные прощались с уходившей летней богиней Ане и почитали пришлую старуху Кайлех. В это же время все миры пребывали в равновесии, а врата меж ними держались некоторое время распахнутыми. Дети так же ходили по домам за сладостями, и повсюду витал аромат карамельных яблок.

Довольная Тоириса с пирогом в корзинке, заботливо уложенном Делией, медленно брела по улице, наслаждаясь прикосновениями влажного воздуха к лицу, и радовалась приходу осени. Все, чем дорожило ее сердце, она уже имела. Разве могло что-то поменяться?