Hajm 477 sahifalar
2015 yil
Зимняя дорога. Генерал А. Н. Пепеляев и анархист И. Я. Строд в Якутии. 1922–1923
Kitob haqida
Леонид Юзефович – известный писатель, историк, автор романов “Казароза”, “Журавли и карлики”, сборника рассказов “Маяк на Хийумаа” и др., биографии барона Унгерна “Самодержец пустыни”, а также сценария фильма “Гибель империи”.
“Зимняя дорога” – захватывающий рассказ о малоизвестном эпизоде Гражданской войны в России: героическом походе Сибирской добровольческой дружины из Владивостока в Якутию в 1922–1923 годах. Книга основана на архивных источниках, которые автор собирал много лет, но написана в форме документального романа. Главные герои этого трагического противостояния среди якутских снегов – две неординарные исторические фигуры: белый генерал, правдоискатель и поэт Анатолий Пепеляев и красный командир, анархист, будущий писатель Иван Строд.
Книга удостоена премий “Большая книга” и “Национальный бестселлер”.
Обожаю читать Юзефовича, виден кропотливый архивный труд, знание предмета. Думаю постреволюционный период – его конек! Хочется сказать автор пиши исчо! Хотелось бы и художественных произведений от Леонида поболе
Книги Юзефовича просты и прозрачны. Автор, кажется, ничего не скрывает от читателя, не оставляет ему загадок. Не играет в литературные игры. Так и в «Зимней дороге» он, вроде бы, все проговаривает до конца. Мол, и красному командиру Строду, и белому генералу Пепеляеву только кажется, что ими движет долг, дума о России и т.п., и т.п. Нет, в их случае долг только личина Рока, они обреченные фигуры на доске вечности. Их страсти иррациональны, как страсти Ахилла и Гектора, – в основе истории пульсация мифа. Ну и что? Разве этими идеями цепляет книга, или почти маргинальным сюжетом истории гражданской войны. Есть что-то еще, что не дает книгу забыть, что остается в памяти навсегда – это почти музыкальный лиризм, который ее пронизывает, личная нота автора. Щемящая. Это роман элегия, а не документальная проза. Вот такой элегический лиризм и делает Юзефовича неповторимым.
Очень интересное познавательное повествование о событиях Гражданской войны в Якутии, да и в целом в Сибири. Как и в книге о бароне Унгерне, мне нравится, что автор находит такое, оптимальное для меня, сочетание мемуарных воспоминаний, записей в личных дневниках и своего авторского изложения событий, переживаний.
С недавних пор я решил плотнее узнать историю Сибири и эта книга помогает мне в этом.
Не понравилось! Сложно понять восторг некоторых отзывов. Мрачная книга, оставляющая неприятный осадок.
Григорий Семёнов так же писал про эту самую Гражданскую войну, причем он в ней же и участвовал, но его книга позитивная и жизнеутверждающая, а книга Юзефовича новевает самые мрачные мысли. Автор делится своей черной энергетикой с читателем. Возможно, это кого-то заводит, но точно не меня.
Не рекомендую! Почитайте что-нибудь более приятное
Зимняя дорога - это, наверное, первый нонфикшн, который я читал осознанно. И, надо сказать, у меня остались довольно смешанные чувства. С одной стороны, рассказанная история довольно интересна, её совершенно точно можно было бы экранизировать, и получилась бы невероятная историческая драма. Плюс к этому, в книге довольно много описаний природы, быта и характеров людей той эпохи. Поэтому мне, как человеку, который никогда не был в Якутии и который знаком с гражданской войной только в общих чертах, было очень интересно читать - я узнал много нового. С другой стороны, меня не покидало ощущение, что я читаю учебник истории - в книге намешано столько дат и имен, да еще и не в хронологическом порядке, а вразнобой, что я поплыл уже странице на двадцатой, держать в голове это всё было практически невозможно. Плюс ко всему, действие происходит в разных городах, а так как с географией Якутии я тоже не знаком, то приходилось еще и карту постоянно смотреть, чтобы понять, кто откуда и куда направился. В общем, читать было интересно, но довольно сложно, под конец буквально домучивал.
Итог - 7 из 10. Я бы точно рекомендовал книгу тем, кто любит нонфикшн, гражданскую войну или Якутию. А если ничего из этого вам не близко, то читать, наверное, будет сложновато.
Черный флаг над тифозными бараками - типичная примета сибирского города в последние месяцы правления Колчака.
В Народном театре ставилась пьеса Леонида Андреева «Савва». Когда-то запрещенная цензурой, она входила в рекомендованный Москвой репертуар, благо главный персонаж, психопатический бунтарь, мечтал взорвать чудотворную икону в монастыре и «уничтожить все старые дома, старые города, старую литературу, старое искусство». В середине последнего акта на галерке что-то громко треснуло, но зрителе в партере не обратили на это внимания. Пьесу доиграли, тогда только пронесся слух, что кто-то наверху застрелился. Смерть стала делом настолько обыденным, что соседи самоубийцы не подняли шума, чтобы без помех досмотреть спектакль, и спокойно сидели рядом с мертвецом. Когда публика покидала зал, автора газетной заметки подслушал чью-то реплику: «Раньше бы старушки плакали, полиции уйма. Теперь — ничего. Унесли, и кончено».
Смотри смело в глаза смерти и старайся понять её, тогда она не покажется ужасной.
Напрасный подвиг все равно оставался подвигом, поражение не умаляло их доблести.
Это типичный юношеский брак, когда поначалу оба уверены, что все знают о себе и друг о друге, а потом выясняется, что каждому ещё предстояло измениться и стать новостью для другого - тем большей, чем дольше жили врозь....Дух времени сильнее личного опыта.Не сам иду - выбирает меня судьба...Как один останешься, самые мрачные мысли начинают осаждать (Пепеляев)... Каландаришвили, год назад отаравляясь в Якутию, говорил соратникам, Строду в том числе: "Возможно, в боях тело будет изранено, и эти раны напомнят о себе в облачную погоду или при смене времени года, но те де раны напомнят нам и о красивейших, светлейших наших днях. Они возвысят и отличат нас от тех, кто увяз в трясине жизни".На исходе Гражданской войны, в мире, где самый грозный враг - не противник, а мороз, красные и белые уже не питали ненависти друг к другу и постоянно предлагали друг другу сдаться. Никому не хотелось убивать таких же русских людей, как они сами. Населенная непонятным народом чужая холодная земля, за власть над которой они сражались, объединяла их равной враждебностью тем и другим."Над ними было одно небо, которое ставило их всех перед лицом вечности, и глубокий снег, как саваном, окутывал из замерзающие члены" (Адвокат Пепеляева на судебном процессе в Чите)Единение перед лицом смерти - мощный наркотик."Ты умер, и сердце твоё уж не бьётся,
Но память о жизни твоей не умрет,
И время придет, и Россия проснется,
Про жизнь твою громко расскажет народ".
("Памяти П.А. Куликовского) Пепеляев"Народ только пользовался нами во избежание разверсток, налогов и прочая, а вопрос о власти его мало интересовал". (Пепеляев)"Мы знаем, что во вселенной плавают миры, ограниченные временем и пространством. Они распадаются и умирают, но в этих равнодушных мирах, не имеющих цели ни в своем существовании, ни в гибели, некоторые их части одержимы такой страстностью, что кажется, своим движением и смертью преследуют какую-то цель"
(Кронье де Поль в сентябре 1922 года на борту "Защитника")
Izohlar, 25 izohlar25