«Журавли и карлики» kitobiga sharhlar

Честно говоря, я не понял, за что именно эта книга получила премию. Чтиво весьма противное. Заявлено оно как исторический детектив, но никакого детектива там на самом деле нет, а есть нудное описание похождений двух персонажей в начале девяностых и текст исторических статей, которые один из них пишет. Рассказать, как все было плохо в те годы автору безусловно удалось, но это и так всем известно. А дальше-то что? Герои книги откровенно неприятные – если мужчина, то почти импотент, если женщина, то такая, что от нее любой импотентом станет. Никто из них не вызывает сопереживания и желания прочитать до конца, чтобы узнать, что с ними станет. Я сумел дотерпеть до середины и сдался – очень утомило слово «лобок» через каждые три страницы. В целом, сложилось впечатление, что у автора какое-то нездоровое отношение к сексу. Однозначно жаль потраченных денег.

Современная отечественная литература полна сюрпризов и часто совсем неприятных. Услышав восторженные отклики критики относительно некоторых произведений или авторов, я увлеченно и стремительно приобретал очередной «фолиант», но с раздражающим постоянством натыкался либо на унылую словесную шизопатию, либо на разочаровывающую груду вторичности, либо на совершенно нейтральные и серые тексты, не оставляющие внутри ни отзыва, ни воспоминания. Особняком для меня здесь стоят, пожалуй, Владимир Маканин и Анатолий Королев. Ладно, добавлю к ним и Виктора Пелевина. И вот в полку исключительных прибыло! Встречайте – Леонид Юзефович…

Знакомство с этим автором начинается у меня с последнего его романа «Журавли и карлики». Название, если кто-то (как и я сам собственно) не догадался, относит нас к гомеровской «Илиаде», где впервые встречается этот весьма хрестоматийный образ бессмысленного и вечного противостояния полярных друг другу сил. В романе этот фрагмент древнегреческого эпоса становится системообразующей легендой, находящей отражение в различных сюжетно-временных пластах повествования. Юзефович – профессиональный историк, к слову, – выстраивает систему образов и сюжетную канву по принципу «многократного отражения», мастерски детализируя и умножая совпадения в историях своих героев и пересечения их внутренних и внешних парадигм. Юзефович отправляет читателя в увлекательное путешествие по страницам книги в жанре «плутовского романа», наполняя пространство большим количеством заряженных персонажей-трикстеров, что делает текст предельно опасным для восприятия читателя. Но бояться «Журавлей и карликов» не стоит: многослойность как визуальной структуры, так и интеллектуального наполнения создает ситуацию выбора для каждого открывшего книгу: захочешь –посетишь все слои, нет – довольствуйся тем, что необходимо и достаточно. Вообще настолько цельный текст, который бы не имел пробелов, не проседал в ряде мест, оставался предельно насыщенным и глубоким на всей протяженности, лишь на последних 50 страницах слегка изменив вектор развития, не встречался мне уже давно!

Более того ни один из ключевых персонажей Юзефовича не перетягивает одеяло на себя. Все четверо предстают нашему взору именно столько, сколько необходимо и автору, и читателю. Переплетенные именно что духовно и метафизически раскрываются перед нами судьбы четырех самозванцев: «ОстапаБендера» 90-х годов 20-го столетия с говорящей фамилией Жохов, лже-сына Василия Шуйского Тимофея Анкудинова и самопровозглашенного цесаревича Алексея – АлексеяПуцято.Опоследних двух исторические очерки писал в те же пресловутые 90-ые объединяющий всех центральный персонаж романа историк Шубин, сопровождаемый в путешествии по современной Монголии, которое он совершает со своей супругой, 4-ым трикстером-двойником монголом Баатаром. Каждый из них преодолевает свой авантюрный путь, наполненный ложью, предательством, опасностями и удовольствиями, но каждый приходит к своей правде.

Юзефович очень аккуратен в обращении с персонажами – не переусердствует, делая их слишком похожими друг на друга или излишне героизируя. Акундинов и Пуцято – вообще реальные исторические личности, а Жохов как-будто знакомый твоих родителей или дальний родственник, тот самый непутевый предприниматель, приезжавший на день-два к вам пожить и исчезавший потом на долгие годы, покрытый флером тайн и кухонных сплетен. К каждому историческому времени автор толерантен, искренен, сдержанноувлечен: и Европа XVIIвека, и Россия 1993 года, и современная Монголия предстают пред нами со своими индивидуальными чертами, со своими условностями, но без резкого неприятия или гиперболизации плюсов и минусов, без однозначной оценки, что позволяет расширить рамки внутреннего пространства произведения, размывая границы между Востоком и Западом. При этом все герои остаются продуктами своей эпохи, органически взращёнными в тех исторических реалиях, в которые они погружены, и демонстрирующими вехи развития цивилизации и эволюционную преемственность характерных особенностей человека в соответствующий период.

Историзм Юзефовича мягок и ироничен, но при этом остается проникновенным, недодуманным. Особо остро для нынешнего читателя звучит слегка гротескное изображение бунта около Белого Дома, который можно соотнести с событиями последнего года, происходящими в соседней с нами республике. Разве это не естественная историческая коллизия, разве это не еще один пусть и случайно, стихийно возникший двойник нарисованного Юзефовичем образа, будто закинутый им в будущее, провидческий месседж, актуальный для наших дней?!

Конечно, ни один роман не обходится без любовной линии. Но и здесь Юзефович весьма оригинален: он отказывается идеализировать и возвышать любовь, делая ее приземленной и реальной, чувство становится уходящим и приходящим, но в то же время долгим и вечным, настоящим и в то же время ложным, построенным на множестве совпадений, случайным и настолько же закономерным и основательным. Все индивидуально и во многом зависит только от нас.

Единственным минусом романа я бы назвал весьма упрощенный язык. Легкое, незамысловатое течение текста иногда кажется даже намеренным, создает впечатление, что автор специально не до конца раскрывает свои возможности, останавливает читателя. Однако вас не должно это остановить, если вдруг решитесь познакомиться с «Журавлями и карликами», ни в чем не уступающими нашумевшему «Облачному атласу» Дэвида Митчелла, а в ряде моментов значительно превосходящему роман британского писателя!

отчасти тягомотная, описание разных изменений из 90-х ненатурально увязаны с временным отрезком этих самых изменений. Главный герой уж совсем не на своем месте с ему назначенными автором данными.

Почерпнуть из этой книги можно многое. Очень многое. Но меня, как среднестатистического миллениала поразила в самое сердце история 90х. О, эта романтика! Пока ты, ничего не подозревая, лежал в коляске, вымененной мамой на зарплату, выданную тушенкой, и сосал киндер сюрприз, люди жили настоящей жизнью, так сказать, наслаждались развалинами советского строя! Вьезжали на танке в кремль, торговали на арбате кирпичами из кремлевской стены, разворовывали ценные металлы и еще делали много чего инрересного...

Красота!

Ну, вообще, история не об этом. Автор хочет нам сказать, что жулье в 90е появилось не неожиданно, переродившись из интеллигентнейшего в мире народа Советского Союза, а даже наоборот, рассказывает почти четырехсотлетнюю историю крупномасштабного жульничества на нашей родине.

Очень хорошая книга. Всем читать!

Наверняка эту книгу не оценят те, кто в начале девяностых был ребенком или вовсе не родился. На меня же она произвела очень сильное впечатление...

Люди больше похожи на свое время, чем на своих родителей. Все рожденные под одной звездой – братья.

Помните пелевинскую "внутреннюю Монголию"? Состояние духа, в котором никакие внешние факторы не могут нарушить душевного равновесия. Золотая середина. Я еще со времен "Чапаева и Пустоты" стала относиться с уважением к стране, о которой в советское время иначе, чем "курица не птица, Монголия - не заграница" не говорили. "Литературный призрак" Митчелла еще укрепил во впечатлении, а с "Журавлями и карликами" прямо влюбилась в нее. Видно в уходящем году была хорошей, коль Дед Мороз положил под елочку такой подарок.

Сейчас странно, как могла не знать этой книги. То есть, слышала о ней, но желания прочесть не возникало. Может потому, что не числила себя среди поклонниц творчества Леонида Юзефовича, вымороженная насмерть его "Зимней дорогой" с этими жуткими трупами, из которых складывали брустверы. Но так или иначе, сначала явился "Филэллин", которого нельзя было не прочесть, а прочтя - не очароваться. После, прямые или косвенные упоминания о "Журавлях и карликах" зазвучали буквально отовсюду. Бывает, входишь в такую полосу, где цветные камушки на тропе выстраиваются в дорогу из желтого кирпича. Иди по ней.

Оставалось читать. И такаи да. Все на свете было не зря, не напрасно было. Даже если ради того, чтобы уместить впечатление, придется спешно перекраивать годовую читательскую табель о рангах. Ну, знаете, этот кондуит: книга года, лучшая тройка, топовая десятка среди русских, переводных, прочитанных в оригинале. "Журавли и карлики" стали чистым концентрированным счастьем. Книгой, в которой есть все.

Смотрите, это такое мягкое ретро с позиций сегодняшнего дня, потому что основное действие разворачивается в две тысячи четвертом, в Монголии, по которой историк Шубин странствует с женой,вспоминая события одиннадцатилетней давности. На самом деле, жизнь не так радикально переменилась за шестнадцать лет, отделяющие нас от того времени, как за те одиннадцать, что отделяют "сегодня" героев от воспоминаний о Москве девяносто третьего. А там, знаете, совершенная ведь жуть была.

То есть, сама я в свои двадцать с небольшим воспринимала то время как неприятность, к которой нужно уметь приноровиться: была студенткой филологом, стала официанткой в ресторане, потом лавочницей с собственным комком и кучей проблем, потом переезд в Россию, потому что в Казахстане стало страшно, и необходимость приспосабливаться к жизни в другой стране. Рефлексировать некогда, крутиться нужно. А с точки зрения взрослого, уже достигшего определенного положения, человека, то время было катастрофой.

Гиперинфляция ужу сожрала сбережения, а теперь обесценивает, обнуляет зарплаты в самый момент получения. Огородика или подсобного хозяйства, которое помогло бы пережить смуту, у интеллигентных москвичей не было. Умения торговать - тем более. Если дача воспринималась как невинное чудачество, то наличие в человеке торгашеской жилки просто выводило его за круг достойных людей (помню, мама как-то попыталась лечь перед порогом, чтобы не пустить меня торговать какой-то ерундой на барахолке по типу "через мой труп").

Шубин, плоть от плоти уходящей эпохи, пытается пристроить в какой-нибудь толстый журнал серию очерков о самозванцах, которую начинает историей Тимошки Анкудинова. Подьячего, выдававшего себя за сына Василия Шуйского. История этого блестящего авантюриста с уникальной способностью к языкам и какой-то немыслимой мимикрией, позволившей ему побывать у всех значимых престолов того времени, включая папский, произведя приличное впечатление на людей, по самой природе и воспитанию подозрительных, не расположенных к легковерности.

Так вот, его история разворачивается параллельно основному повествованию в форме воспоминаний Шубина о днях, предшествующих защите Белого Дома, тесно переплетаясь с линией второго (третьего?) основного героя романа, геолога Жохова - в некотором роде анкудиновской инкарнацией. Этот персонаж, в отличие от деликатного Шубина, чувствует себя в новой ситуации как рыба в воде, пускается очертя голову в разные купи-продай авантюры, из которых умудряется выбраться изрядно потрепанным, но всякий раз целым.

И знаете, Жохов, он моя любовь в этой книге, не потому что соотносила себя с ним, но потому что, ну я не знаю, почему мы влюбляемся в людей. Может потому что может сделать счастие маленькой мышки Кати, которая заслужила ведь это свое счастье. Может потому, что в нем много от Остапа, а еще больше от Хулио Хуренито. Но в момент кульминации, когда ему грозила неминуемая, казалось бы, смерть, почти плакала с таким детским: "Пусть он спасется, пусть он спасется!"

Если бы я только могла рассказать об этой книге, как она того заслуживает. Философский роман, обернутый в исторический, ретро и плутовской. И совершенная внутренняя Монголия. А главное, он невероятно смешной. Давно так много не смеялась с книгами.

Художник изобразил золотой век советской индустрии в образе пожилого станочника, юной лаборантки и средних лет ученого, который только что расщепил мирный, вероятно, атом и держал его на ладони, показывая остальным. Все трое дружно шли в сторону женского туалета.

В аннотации книга заявлена как современный авантюрный роман с четырьмя авантюрными героями. Авторы аннотации не обманули — героев действительно четверо, и содержание всех четырёх содержательно-смысловых пластов на самом деле авантюрно. Это событийная составляющая. И книга была бы интересна, оставаясь она просто вот такой — авантюрно-приключенческой и событийно-действенной. Однако тонкой, но неразрывной канвой сквозь все пласты и слои текста проходит вот эта сказочно-метафорическая идея бесконечной и безостановочной войны журавлей и карликов... карликов и журавлей... людей с людьми... И "приподнимает" весь смысл и весь "action" повествования.

Много писать не буду. Первый раз эту книгу я начал читать еще в 2019 году по дороге из Междуреченска до Новосибирска, но стемнело достаточно быстро, а по приезде в Новосибирск мне уже немного не до Юзефовича стало. Но наконец и этот роман дождался своего часа. Впрочем, не могу сказать, что второе «знакомство» с этой книгой складывалось более удачно: что-то все время отвлекало, так что одна средняя по объему книга затянулась практически на неделю, давненько такого не бывало. При этом не могу не отметить, что пишет Юзефович неплохо, читать его довольно приятно и легко. И сюжет, несмотря на отсутствие каких-то особо острых и неожиданных поворотов, принципиальных противостояний и хитроумных загадок, как-то затягивает. И нет у него, как у самого течения жизни, ни начала, ни конца, по большому счету, как не видно, наверное, начала и конца монгольской степи, в которой сходятся пути всех основных героев книги, к какой бы эпохе они не принадлежали. Но именно то, как рифмуются людские судьбы и даже внешние признаки сквозь время и пространство, и составляет главную идею этой книги. И — рефреном — древняя легенда о бесконечной войне между журавлями и пигмеями.

И снова спасибо играм сайта и их разнообразие за новое знакомство. Не знаю, будет ли оно продолжительный, но его я точно запомню, а значит когда-нибудь вернусь и к другим книгам автора. Исторические романы всегда прочно входили в мой Топ-3, сразу за фантастикой и приключениями. А здесь к тому же получается исторический коктейль. Нас сразу знакомят с главным героем, но постоянно отвлекают на других персонажей, с которыми он был знаком в реальной жизни или писал о них. Мы находимся одновременно в 17 веке, осенью 93 в Москве и осенью 2004 в Монголии. У автора получилось хорошее нелинейное повествование, но не получилось сгладить углы. История получилась с резкими перепадами. И, пожалуй, это оказалось главным и единственным недочётом книги. Опять же у автора была проделана огромная историческая работа. При этом он её щедро разбавил собственными ощущениями и жизненным опытом "лихих" 90х. В итоге получилась история в истории. Лично для меня книга раскрылась сначала как история с колесом сансары. Правда я так до конца и не понял, прав ли я был. Слишком по обыденному легко, словно спички, ломаются люди и их истории заканчиваются. А самая главная история - война промеж людей и карликов. Причём самые ранние упоминания этой войны появились у древних греков. Но они не являются единственными. Во многих культура есть упоминание таких войн. И становится непонятно, кто из них на стороне добра, а кто на стороне зла. Оказывается, что даже в самые давние времена разные империи общались между собой. И эта история кочевала так по миру. И приобрела уже даже другой контекст, что особо стало видно по слова Анкундинова в книге. Ещё раз удивляюсь истории. История настолько интересна и необъятна, насколько скудно нам её преподают в образовательных учреждениях. Такие книги стоит читать ради своего просвещения, а также просвещения наших детей.

«Крик таков журавлей раздается под небом высоким, Если, избегнув и зимних бурь, и дождей бесконечных, С криком стадами летят через быстрый поток Океана, Бранью грозя и убийством мужам малорослым, пигмеям яростью страшной на коих с воздушных высот нападают.» Гомер «Илиада» Песнь III

«Журавли и карлики» — история души самозванца, отраженная в кривых зеркалах различных времен. По Москве 1993 года мечется в поисках денег Жохов, авантюрист, который пытается воспользоваться возможностями новой реальности. Его знакомый историк Шубин, пишет очерк о мнимом сыне Василия Шуйского, Тимошка Анкудинов бежит от одного европейского двора к другому, по обстоятельствам меняя веру и женщин. Очередной лжецесаревич Алексей — Алексей Пуцято томится в заключении где-то в степи. В 2004 году все тот же Шубин совершает путешествие своей мечты во дворец Эрдене-Дзу, а проводником выступает молодой монгол Баатар, активно ищущий любой заработок. У всех четверых одно лицо и общая судьба.

По форме это плутовской роман, увлекательные приключения хитреца, который попадает в переделки, но в последний момент изворачивается и избегает неприятностей. Но за таким непритязательным фасадом скрывается литература, поднимающая серьезные вопросы. Сквозь призму вынесенной в заголовок войны журавлей и карликов, стержнем проходящей через все повествование, Юзефович предлагает взглянуть на причины постоянно идущих конфликтов среди людей и внутри них. А также определяет место феномена самозванца в этом противостоянии. «Осенью среди карликов обязательно есть один журавль, заодно с ними воющий против своих же сородичей, а среди журавлей весной – один карлик. Те и другие потому лишь и способны одолеть врага, что удерживают в себе часть его силы».

Великолепно передана атмосфера основного времени действия – перестроечной Москвы, и растерянности людей, оказавшихся в рушащемся мире, вынужденных искать новую точку опоры, именно в такие моменты раскрывается сущность личности: отстраненный наблюдатель Шубин, Жохов в беспрерывной погоне в гуще событий. Остальные истории прописаны хоть и крупными, но точными мазками. Единственное, что смутило – это повторяющиеся элементы судеб «в лоб», слово в слово. За сюжетными играми, скрыты рассуждения автора об истории и времени.

«В то счастливое время Жохов не знал, что бывают времена, подобные болезни. Они разрушают душу, но они же открывают перед тобой вечность. Видишь, как все возвращается, повторяется, перетекает друг в друга, сбрасывает имена, скрывающие под собой разные части одного и того же, и когда проходит первый шок, начинаешь понимать, что не так уж важно, кто произвел тебя на свет в твоем физическом облике. Люди больше похожи на свое время, чем на своих родителей. Все рожденные под одной звездой братья.»

Сильны мотивы буддистской веры и самосознания, правда, приправленного юмором: «Встретишь Будду — убей Будду». Прекрасные, одухотворенные описания Монголии, и особенно монастыря Эрдене-Дзу.

Очень достойно, чувствуется эрудиция и широкие знания автора, также как и писательское мастерство.