«Казароза (сборник)» kitobidan iqtiboslar
Невестка всю жизнь служила одному богу - порядку в квартире. Это холодное, как якобинский Верховный Разум, бескровное божество требовало, однако, ежедневных жертв, на которые Вагин был не способен.
Оркестр грянул «Коль славен Господь в Сионе». Эта мелодия Бортнянского, которую раньше играли куранты на Спасской башне Кремля, при Колчаке временно стала государственным гимном за неимением лучшего.
Шофер затормозил у края расстеленной от паперти ковровой дорожки. Часть казаков осталась в седлах, другие спешились, быстро и ловко построились в маленькое полукаре возле автомобиля, и при виде этой кавалькады, которая под музыку и оглушительное «ура» пронеслась в снежной пыли, чтобы с механической правильностью, изломившись, застыть на площади, Вагин почувствовал, как ледяным восторгом сдавило сердце. Впрочем, похожее чувство испытал он и год назад, когда по железнодорожной насыпи рядом с университетом медленно двигался сплошь увешанный красными флагами бронепоезд «Защитник трудового народа» с расчехленными орудиями и на одной из платформ оркестр играл «Интернационал».
— А почему вы не торгуетесь?
— Не умею.
— Хорошо живете.
— Что ж хорошего?
— Жизнь, значит, не заставила научиться.
— Просто она взялась за меня в том возрасте, когда уже ничему не выучиваются.
"Ничто не может сказать о женщине больше, чем содержимое её сумочки" [...].
Я - женщина,
Но бросьте взгляд мне в душу -
Она черна и холодна, как лёд.
Раскройте череп -
Мозг, изъеденный червями.
Взломайте рёбра мне -
Там сердце в язвах изгнило.
Дружно, товарищи, в ногу,
Остро наточим штыки,
Всей бедноте на подмогу
Красные двинем полки.
Пьют всюду трутни и воры
Кровь трудовых муравьев.
Вычистим хищные норы
Щеткой стальною штыков.
Пусть от Урала до Вены
Встанет гигант трудовой,
Чтобы от Камы до Сены
Вспыхнул наш фронт огневой.
Не за могучим Уралом
Кончится страшный турнир,
В битве труда с капиталом
Поле сраженья — весь мир.
Сло-овно как лебедь по глади прозрачной,
Тихо качаясь, плывет наш челно-ок.
О-о, как на сердце светло и покойно,
Нет в нем и тени минувших трево-ог!
