Kitobni o'qish: «Кто же всё же Я такой?»
Рассказ
В ту ночь я чуть концы не о́тдал. Спустя некоторое время после всего произошедшего я в этом был почти уверен. А по прошествии нескольких лет, то практически убеждён. Ну, как бы вам поточнее сказать, как это «не отдал»? Со мной случилась полнейшая непонятка, которая сначала напугала, потом шокировала, потом ввергла в панику и поставила вопросы, ответов на которые в повседневном опыте я не имел. Какая-то просто фантасмагория сотворилась. Ни до, ни после, ни с чем подобным я больше не сталкивался.
Но, честно признаюсь, мне тогда от всего происходившего стало очень-очень страшно. И, помню, дошло до того, что я начал орать благим матом. Во весь голос. Орал от жути так, что казалось, меня должны были слышать все в радиусе нескольких километров. Я так истошно кричал потому, что сильнейший страх накрыл меня с головой и полностью завладел моей волей. И чем сильней меня накрывало, тем сильней я орал…
Но орал… безмолвно!
Поначалу, когда я хотел что-то произнести, я отчётливо услышал свой взволнованный голос… но только внутри себя. А вот уши моего собственного голоса, по совершенно непонятной мне причине, и не слышали. Именно в этот момент испуг перешёл в тревогу, и я начал громко взывать, чтобы своими ушами каким-то макаром воспринять свой голос. Я слышал его… но лишь в голове – свой усилившийся и перепуганный, звенящий крик. Для всей же окружающей меня реальности это происходило совершенно беззвучно.
Я пребывал в особом замкнутом пространстве, где моё тело не принадлежало мне и не подчинялось… И будто бы умирал… Или уже умер и видел последние минуты своего земного пребывания. Если всё-таки в самом деле умирал, то происходило всё ошеломительно долго, что меня ещё более ужасало. Ощущения были такими, которые я до этого момента никогда не испытывал, и потому кошмарно пугающими. Меня захватил ужас.
Ну что, заинтриговало? Тогда слушайте, а я предельно честно расскажу свою мистическую историю для тех, кому это интересно. Со всеми подробностями и всеми теми необычными ощущениями и переживаниями, которые мне довелось испытать.
Но повествование будет, как всегда почему-то у меня получается, не слишком быстрым. Не умею я быстро рассказывать. Так что приготовьтесь слушать.
****************************************************************
Итак. Теперь вот думаю: с чего начать? Совсем издалека-издалека или сразу с того жуткого для меня происшествия?
Начну, пожалуй, издалека, с той предыстории, без которой ничего бы, как я потом понял, из этих всех перипетий не состоялось. Событие, которое предшествовало моей истории, случилось за несколько лет до неё.
Учился тогда я в восьмом классе. Это тот возраст, когда у нас, парнишек, проявлялось не просто самое активное влечение к девочкам в мечтах и фантазиях, а вызревали устойчивые представления о внешнем образе своей избранницы. Том, который именно тебе глубоко симпатичен, и обладательницу которого ты хотел бы видеть в недалёком будущем рядом с собой для долгой, в этом все подростки всегда уверены, совместной жизни.
Но также на просторах наших сокровенных интимных желаний, щедро стимулируемые нашим вожделением, стремительно пробивались пока очень робкие ростки мальчиковой смелости. Вплотную приближался тот момент, когда мы становились готовы от немого восхищения и любования перейти к пока якобы случайным, "прикасательным" формам в отношении с девочками. В наших первых нерешительных дерзновениях отлично помогало и приободряло то, что и у них – у молодых девушек – уже подступало здоровое ожидание именно такого пацанского смелого шага.
Это был тот период в нашем развитии, когда мы очень стеснительно и, якобы случайно, начинали стараться "вручную" осязать друг друга. Искали и находили для этого разные поводы и предлоги, чтобы такое могло случиться. Считая себя взрослыми и умными, подростки – юноши и девушки – уверены, что никто ничего не замечает, и мы отлично скрываем свой нешуточный интерес друг к другу и сексуадьной теме. Но любому наблюдателю со стороны не было ничего более очевидного, чем-то сильнейшее влечение и интригующие до дрожи желания, которые нами, в первую очередь пацанами, овладевали.
Пока наконец, и так всегда происходит, что мы с величайшим трудом, но преисполненные решимости, совершаем непростой, почти героический для юношей шаг, и целенаправленно касаемся того места, которое у девочек выступает спереди на уровне груди. Ради простоты оно так и называется – грудь. Но там никакая не грудь! А нежно-упругие, выпуклые и внешне восхитительные полушария, которые и привлекают, и впечатляют, и вдохновляют, и заставляют с уважением и почитанием относиться к девочкам, у которых есть такая выдающаяся часть тела.
Однако, для осознания всего этого обворожительного великолепия, нужно не только восхищаться глазами, а всегда обязательно прикоснуться, и аккуратно, и бережно, как бутон цветка, потрогать, чтобы сполна ощутить этот щедрый дар природы. Конечно, при условии, что ты вознамерился стать настоящим мужчиной!
Ежу понятно, что это бестактность – трогать что-то чужое без разрешения! Поэтому ставить такой деликатный опыт нужно только с девушкой, с которой есть взаимная симпатия – возможно, что отношения станут столь доверительными, что дело дойдёт… аж до поцелуя в губы!.. Страстного поцелуя, если вы понимаете, о чём я!
Сказать девчушке в лицо: – "Я хочу тебя", пареньки в этом возрасте ещё не готовы, и надо просто решиться и сделать мужской поступок. Хотя было бы лучше всё же сообщить о своих желаниях поначалу. Но как же это сложно! Чтобы не отхватить неприятностей за свою дерзость, нужно начинать с той девчонкой, которая очень симпатична тебе, а ты обязательно ей.
Этот невероятно трепетный момент нуждается в спокойной обстановке, а значит, соответствующем месте и времени для уединения. Нужно вначале поболтать, посмеяться, поподкалывать, может даже, понарошку пообижаться. Дать девочке возможность предстать в такой момент беззащитной: ей это обязательно захочется показаться обиженкой – ведь для их ранимой души такие события в жизни всегда тоже очень волнительны! Возможно, что шуточно побороться и побарахтаться друг с другом. Вот тут-то пацану самое время, чтобы очень легонько и нежно, как будто ненароком, прикоснутся к манящему месту на девичьем теле, которое вызывающе рисуется впереди на уровне груди. Ну, и ждать реакции…
****************************************************************
И вот однажды мне такой, со всех сторон удачный, шанс представился. Он возник по стечению обстоятельств, связанных с одним, к сожалению, трагическим событием.
К нашей семейной печали, среди очень многих родственников была одна моя тётушка с не самой счастливой судьбой, которая, в то же время, гордо и с достоинством преодолевала все свои тяготы и ниспосланные ей испытания. Хотя мне в том возрасте они казались обычными человеческими напастями, которые случаются у всех, и, порой, у других людей их бывает тоже очень немало.
Мама была старшим ребёнком в семье, а тётя родилась следующей за ней.
В начале всех тех событий моей тётушке было около сорока лет. Яркая и шикарная блондинка, с великолепной, грациозной, женской фигурой и внешностью почти как у Мэрилин Монро. Вероятно, она должна была нравиться многим мужчинам.
Но всё в её жизни пошло совсем не так, как оно могло бы состояться у обладательницы такой незаурядной внешности, а, напротив, окунуло её в массу жизненных неурядиц и разочарований. Поверх всех тех невзгод, что с избытком хватало на её долю, с ней случилась безысходная беда. Стало известно, что тётю поразила очень серьёзная, и на тот момент неизлечимая болезнь, которая стремительно прогрессировала. Тётушка зачахла за несколько месяцев и была очень слаба.
Хорошо помню тот день, когда эта новость хлёстко ударила по моей семье, потому что именно я снял трубку телефона, когда это известие ворвалось в нашу жизнь. Нам по межгороду позвонили родственники и взволнованно позвали маму. Я передал ей трубку и отошёл, чтобы не слушать чужого разговора, но из-за очевидной взволнованности, которая слышалась на том конце провода, я стал наблюдать за маминой реакцией. В её глазах появились слезинки…
После телефонного разговора они пообщались наедине с папой и сообщили, что моя тётя Люба чувствует себя очень плохо, и им нужно съездить в родной мамин город, чтобы там постараться договорится с врачами о максимально эффективном лечении и самых лучших лекарствах.
Их сборы были быстрыми. По советским временам отец у меня считался не последним человеком. И хотя он никогда не пользовался возможностями своего служебного положения в личных целях, но в этой ситуации, следуя сложившейся тогда порочной в обществе практике, для врачей были приобретены дорогой импортный алкоголь, несколько банок чёрной и красной икры и крабов, несколько палок отборных сырокопчёных колбас, яркие коробки конфет и бананы. То есть всё, что являлось на то время наивысшим продуктовым дефицитом в стране, и было самого отменного качества. На такой перечень продуктов даже по блату могли рассчитывать только люди очень высокого положения. Всё это было в течение дня доставлено в наш дом.
Родители приготовились в дорогу, меня же решено было не брать, так как "я уже взрослый и способен сам несколько дней оставаться один и выполнять все "домохозяйские" обязанности, а школу пропускать нельзя ни дня – на носу экзамены" – эти аргументы лежали в основе того решения. Или даже, скорее, для "официального" семейного его обоснования и обнародования всем любопытным. Но, видимо, главным тут было, что родители старались уберечь мою, на их взгляд, ещё детскую психику, от серьёзного травмирующего удара и первой взрослой встречей со смертью.
И они уехали, оставив меня на хозяйстве. А я, шалопай, считал часы до того момента, когда останусь один-одинёшенек с трёхкомнатной квартирой в моём распоряжении. Я хорошо знал, что буду делать в это время!
Когда это, наконец, случилось, я чувствовал всеми фибрами своей души, что пришёл тот миг, когда мои подростковые мечты должны реализоваться… Ну, или хотя бы, чтобы им было положено начало. Я, к тому времени человек уже почти взрослый, понимал, что всё и сразу заполучить можно только в сказках или мечтах. Но двигаться в том направлении нужно. Знал, инстинктивно ощущал, что к большой мечте существует дорога по которой надо пройти, так как всё человечество мужского пола, так или иначе, по ней проходит!
Ну, и я пошёл.
Я сразу же позвал к себе друга Серёгу, и мы пригласили на рандеву двух подружек, одна из которых была его пассией, а вторая, в свою очередь, очень нравилась мне. Как я знал, я ей тоже был интересен, и мы периодически подавали друг другу разные сигналы о взаимной симпатии.
