Kitobni o'qish: «Смерть короля Артура. Исторический роман в стихах по мотивам одноименного романа-эпопеи сэра Томаса Мэлори. Том второй. Книга 5»
Глава 1-1
На свете жил вершитель добрых дел
Сэр Мелиодас – всем известный рыцарь.
Он землями богатыми владел,
Он был готов за них с врагом сразиться.
А королём он был земли Лион.
В ней честь торжествовала и закон.
Сэр Мелиодас браком сочетался
С сестрою Корнуэла короля.
Под Марком Корнуэльская земля.
В наследство этот край ему достался.
Елизавета славилась красой.
И стала Мелиодасу женой.
Он с ней счастливым браком наслаждался.
В те времена в руке своей держал
Король Артур все земли, королевства.
Он королём единым пребывал
Всей Англии, Шотландии, Уэльса.
Конечно, было много королей,
Но каждый главный в вотчине своей.
И королевства все они держали
От короля Артура. Только он
Всей полнотою власти наделён.
С ним, вплоть до Рима, спорить не дерзали.
Король же Мелиодас счастлив был.
Жену свою лелеял и любил.
И радостно они ребёнка ждали.
Но дама в их краю тогда жила,
Что сэра Мелиодаса любила.
С колдуньями дела она вела,
Но всё напрасно – не приворожила.
Король, как жизнь, любил свою жену.
И взгляд его ласкал её одну.
А, нужно знать, он был охотник страстный.
И вот в один погожий летний день
К нему из чащи выбежал олень.
Зверь стати редкой. Истинно – зверь красный! 1
И в одиночку прянул он за ним –
Трофеем удивительным своим.
Промчался день, а к ночи стало ясно:
Лишь в замке, вдруг открывшемся в лесу,
Найдёт теперь ночлег король усталый.
Он въехал в залу. Оценил красу.
И стол, и яства гостя ожидали.
И вот хозяйка. Тут король узнал,
Что в этом замке пленником он стал,
Что в старый замок колдовством заманен.
Теперь он пленник страстной дамы той,
Что не пленила прежде красотой,
И путь его неведом и туманен.
Ведь волшебством отрезан путь домой.
Он здесь томиться будет сам не свой,
Её волшебным зельем одурманен.
Хватилась мужа верная жена:
Нет короля уже вторые сутки.
В леса на поиск бросилась она,
Едва в тоске не потеряв рассудок.
Была Елизавета тяжела.
Она вот-вот ребёночка ждала,
Но, взяв с собою даму камеристку,
Подалась в лес, в любимые места,
Чтоб в чаще, на тропинках и в кустах
Супруга отыскать в краю неблизком.
Тут схватки родовые начались,
Но ни жилья, ни помощи поблиз.
А солнце над лесами светит низко.
По милости Владычицы Небес
Пошли каскадом схватки родовые.
И крики огласили древний лес.
Дубы внимают мукам вековые.
И вот раздался первый детский плач:
Родился сын – любимец и палач –
Ведь матери его не жить на свете.
И настоящей помощи всё нет.
Ей предстоит покинуть Божий свет.
И грудь её сжигает ветер смерти.
И королева даме говорит:
«Вам с королём свиданье предстоит.
Ему дитя любимое доверьте.
И передайте мой ему поклон.
И расскажите о моих мученьях.
Ведь из любви к нему, пусть знает он,
Я пагубное приняла решенье,
И кинулась искать его в лесах,
Забыв свою беременность и страх!
Молю: пускай мою он душу любит!
Теперь прошу вас, дайте мне взглянуть,
Покуда не ушла в последний путь,
На милое дитя, что сердце губит».
Когда она увидела его
Единственного сына своего,
Сказала: «Он достойным мужем будет!
В младенчестве убийцею он стал,
И доблесть обретёт, как возмужает!
Прошу я, чтоб супруг его назвал,
Поскольку жизнь мою сын отнимает,
Тристрамом, так как в горе он рождён.2
Пускай всю жизнь об этом помнит он»!
И испустила дух Елизавета.
А камеристка бедное дитя
Закутала и дрогла до рассвета.
Рождение Тристрама – автор Артур Хаджес (Arthur Hughes), витраж
Вот рассвело. И прямо к ним летят
Бароны короля. Они считают,
Что их король погиб и полагают,
Что трон страны Лионской покорят.
Но путь к короне для себя открыть
Наследник юный им теперь мешает.
Они младенца вздумали убить,
Пока о нём в стране никто не знает.
Но дама-камеристка начеку.
«Я допустить такого не могу! –
Она сказала графам и баронам,–
Господь помог на свет его родить.
В честь матери своей он должен жить
На радость честным жителям Лиона»!
И горяча и справедлива речь.
И удалось младенца уберечь
От рук корыстных, жадных, беззаконных.
Покойницу отправили домой.
По ней все люди горестно рыдали.
И сын её здоровый и живой
Пока не знает горя и печали.
А добрый Мерлин, полный новых сил,
Из плена короля освободил.
Да, да! Наутро, сразу после смерти
Елизаветы, сгинувшей в лесу,
Решил: «Я Мелиодаса спасу
В превратностях житейской круговерти»!
И Мерлина король благодарил.
Безмерно о супруге он грустил.
Рыдал неделю, сына не заметив.
Потом жену богато схоронил
И на руки поднял впервые сына.
Младенец от любимой чист и мил.
Король устроил для него крестины.
А имя нарекли ему Тристрам,
Как перед смертью завещала там,
В густом лесу, его Елизавета.
«Рождённый в горести», звучит оно,
По матери, уснувшей вечным сном,
Наполненное грустью имя это.
Семь лет сэр Мелиодас без жены.
Все мысли памяти о ней верны.
Но вот оно пришло – восьмое лето.
Король женился снова. А жена
Красавица бретонка Изабелла,
Умна, стройна, решительна она –
Дочь короля Бретонцев Хоуэлла.
И родила она ему детей.
Они свои – стократно ближе ей,
Чем сын, Елизаветою рождённый.
И стала думать, про себя роптать:
Что сделать, чтоб корону не отдать
Тристраму. Ведь наследник он законный!
Недолго помышляла, как ей быть,
И отрока решила отравить –
Убрать с пути родным своим препону.
И зелье ядовитое в кувшин
Из серебра чеканного налили.
Надеясь, что попьёт Тристрам один.
Все остальные на прогулке были.
Но так случилось: Изабеллы сын
Вошёл в покой и увидал кувшин.
Пить захотел и кубок зелья выпил.
И первый же отравленный глоток
Сбил отрока волной смертельной с ног,
Сразил мгновенно, как из лука выстрел.
От горя королева вне себя.
Сэр Мелиодас вместе с ней, скорбя,
Ребёнка хоронить в часовню вышел.
Но нет покоя! На пути Тристрам!
Она его к наследству не допустит!
И, предаваясь пагубным мечтам,
Сгубить его она желает пуще.
И вновь велит отмерить в кубок яд.
Манит вина прекрасный аромат.
В покой вошёл король, томимый жаждой.
Он кубок взял и улыбнулся ей –
Супруге и сподвижнице своей.
Поднёс к губам, как поступает каждый.
Но не успел он пригубить вино,
Как королевой пролито оно –
Она за кубком бросилась отважно
И у супруга кубок отняла.
Его сначала это удивило.
Затем вина другого налила,
И короля прозренье осенило!
Он за руку коварную схватил
И крикнул ей в лицо, что было сил:
«Предательница подлая, признайся!
Что за питьё в том кубке? Говори!
Какие в замке мерзости творишь?
Не ты ли отравила сына? Кайся!
И вытащил король свой острый меч,
И ей поклялся голову отсечь:
Всю правду мне открой, не отпирайся»!
Призналась в злодеяниях она:
Тристрама погубить она желала,
Чтоб в будущем Лионская страна
Под власть её наследников попала.
«Ну, что ж, – сказал король,– Да будет суд!
На что осудят, то и воздадут»!
И суд баронов был. Едино мненье:
Корысть и зависть низкая вела
Преступницу на страшные дела.
И суд приговорил её к сожженью.
И день настал. Позорный столб. Костёр
Вокруг столба объятья распростёр.
В последний раз зачитано решенье.
И королеву в рубище, в цепях
Ведут к столбу. Глаза её безумны.
Слова, рыданья глохнут на устах.
На площади народ толпится шумный.
И в это время юный сэр Тристрам
(Он с королём и братьями был там)
Пред Мелиодасом встал на колени.
У короля он милость испросил,
Чтоб тот, который так его любил,
Желание исполнил без сомненья.
«С охотою,– сказал ему король.
«Тогда, отец, снимите с сердца боль
И казни отмените исполненье!
Жизнь королевы подарите мне!
Пусть Бог её простит, а я прощаю!
Вы ваше обещание вполне
Исполните сейчас. Я это знаю»!
«Да, обещанья нужно исполнять, –
Сказал король,– но не могу понять –
Она ведь отравить тебя хотела!?
Но, коли так, бери её, спасай.
Затем, как знаешь, с нею поступай!
Мне ж до неё отныне нет и дела»!
И сэр Тристрам приблизился к костру.
Он спас убийцу, послужив добру.
Толпа неодобрительно шумела.
А сам король супругу не простил.
И целый год с ней вовсе не общался.
Ни стол, ни ложе с нею не делил.
Делами государства занимался.
Но примирил их юноша Тристрам.
И вскоре всё, как прежде стало там.
Но Мелиодас в чём-то сомневался.
Нет, не открыто – в глубине души.
И вот король подумал и решил,
Чтоб при дворе Тристрам не оставался…
––
1.Красный зверь – животные ценных пород, желанная добыча охотников;
2. Имя Тристрам не означает, как объясняется в книге, «горестно рожденный», но является распространенным именем королей и героев в валлийских легендах. Прозвание Тристрама «Лионский» не связано с реальной географической местностью…
Глава 1-2
В Лионе благородный Говернал,
Учёный, умудренный, жил достойно.
И вот король к себе его призвал
И говорил с ним долго и спокойно.
И с ним отправил сына своего,
Под добрым наблюдением того,
Во Францию, чтоб отрок обучался
Там языку французскому, чтоб знал
Весь этикет, чтоб пел и танцевал,
Чтоб он, как рыцарь доблестный сражался.
Во Франции Тристрам прожил семь лет.
Теперь в нём стать и обученья след.
Способным он к наукам оказался.
Он у отца на арфе так играл,
Что лишь могли игре его дивиться.
Другие инструменты он познал.
С ним в музыке никто не мог сравниться.
Позднее, только силу он обрёл,
К охотничьим забавам перешёл.
Труды охоты псовой, соколиной
Он в книге об охоте изложил.
Он правила охотничьи сложил.
И перечень их в книге той старинной: 1
Когда и как трубить, как загонять,
Когда рубить мечом, когда стрелять –
Те правила используют и ныне.
Так в отчем замке юный жил Тристрам,
И там ему сравнялось восемнадцать.
Красивым, сильным стал не по годам.
И выглядел теперь вполне за двадцать.
Король весьма доволен сыном был.
Он, как и все вокруг, его любил.
И королева юношу любила.
Ведь не забыта ею та пора,
Когда её избавил от костра
Тот отрок. И ему она дарила
Подарки дорогие. И всегда
Он для неё, как яркая звезда.
Она дня рокового не забыла.
Но вот однажды прибыл в Корнуэлл
Посол Ангвисанса – Ирландского владыки.
Марк Корнуэлльский не платить посмел
Дань семь уж лет врагам своим великим.
И в этот раз посольству возразил,
Что дань платить навеки прекратил.
«А королю Ангвисансу скажите,
Что если вечной дани хочет он, –
Пускай исполнит рыцарский закон:
На поединок рыцаря пришлите.
И пусть он здесь сразится за него.
А мы поставим против своего.
Тогда и спор о дани разрешите»!
И вот опять в Ирландии посол.
Такой ответ Ангвисанса разгневал:
«Всю дань они мне выложат на стол!–
Воскликнул он в сердцах, дрожа от гнева.
И рыцаря Мархальта он призвал.
В боях себя тот мощным показал.
Он Круглого Стола достойный рыцарь.
Ирландской королеве был он брат.
Король сказал: «Любезный сэр Мархальт,
Придётся в Корнуэлле вам сразиться
За наше право верное на дань.
Марк перешёл старинных правил грань,
И он за это должен поплатиться»!
«Сэр, – королю ответил сэр Мархальт, –
За вас ни с кем не откажусь сражаться!
Я с радостью тотчас отправлюсь вдаль.
За честь свою и славу стану драться»!
В дорогу сэр Мархальт был снаряжён.
На корабле плывёт на битву он.
Под стены замка Тинтагиль причалил
Его корабль, приплывший в Конуэлл.
Могучий рыцарь и силён и смел.
И к Марку он гонцов своих направил.
И требует он дань за все семь лет,
Или того, кто даст ему ответ
И Корнуэлл от подати избавит.
И вот по Корнуэллу зов летит:
Пусть сыщется могучий, смелый Рыцарь,
Который от нападок защитит,
За правду и свободу станет биться!
И будет он богато награждён
Всю жизнь свою во славе будет он!
Но королю бароны говорили,
Что рыцаря достойного тут нет.
Другие дали королю совет
Просить того, кто ныне в полной силе:
Сэр Ланселот Озёрный мог бы встать
За Корнуэлл, и право защищать.
Ведь здесь его все знали и любили.
Но третьи говорят: «Напрасный труд!
Ведь Круглый Стол связал сердца обоих.
И встретившись, два рыцаря поймут,
Что биться за чужое им не стоит.
Ведь сэр Мархальт и Рыцарь Ланселот
За Круглый Стол садятся каждый год»!
А потому бароны согласились,
Что помощь от Артурова двора
Не следует искать. Пришла пора
Ответ держать. И снова обратились
Они к своим… Соперника всё нет,
А сэр Мархальт торопит дать ответ.
в Корнуэлле очень загрустили.
Узнал сэр Мелиодас обо всём,
Что сэр Мархальт сраженья ждёт открыто,
Что тесть, сэр Марк, теряет с каждым днём
Надежду обрести себе защиту.
Узнал об этом юный сэр Тристрам.
«Великий Корнуэллу стыд и срам,–
Воскликнул он, – что не нашёлся рыцарь,
Который честь и право защитит,
Кто Корнуэллу верный меч и щит,
С кем сэр Мархальт, как сказано, сразиться»!
И сэр Тристрам отцу стал говорить,
Что дяде Марку стыдно будет жить,
Когда Мархальт без боя удалится.
И дань тогда заплатит Корнуэлл,
Погрязнет он в зависимости жалкой.
Никто с врагом сразиться не посмел,
Сойтись в борьбе за честь в той перепалке.
«Ах, сын мой, – отвечал ему король,–
Ведь сэр Мархальт в Ирландии герой!
Один из лучших рыцарей на свете.
В краях у нас не знаю никого,
Кто б мог в сраженье одолеть его.
Ведь слава у него, как солнце светит»!
«Как жаль, отец, что я ещё не рыцарь, –
Сказал Тристрам, – Хотел бы я сразиться.
Неужто, так никто и не ответит?
Прошу вас, сэр, позвольте мне тотчас
Поехать к королю и дяде Марку.
Пусть в рыцари меня он в добрый час
Там посвятит, готовя к схватке жаркой»!
«Даю тебе согласие своё,–
Сказал король,– Куда душа зовёт
Иди, дерзай и поступай по чести»!
И сэр Тристрам, как ранее хотел,
Приехал к дяде Марку в Корнуэлл
И слышит при дворе плохие вести
О том, что сэр Мархальт непобедим,
Нет никого, кто б мог сразиться с ним.
И дань им отдавать теперь всем вместе.
И королю сказал тогда Тристрам:
«Меня вы удостойте возведеньем
В высокий Орден Рыцарский. И сам
Я вызову Мархальта на сраженье»!
«Кто вы такой?– король его спросил,–
Откуда вы с таким избытком сил»?
«Я прибыл из Лиона. Мелиодас
На вашей был сестре ещё женат».
На юношу правитель бросил взгляд
И видит, несмотря на юный возраст,
Высок он, видно, ловок и силён,
Хорош собой – боец со всех сторон.
Вполне достойный, рыцарственный образ!
«Добро! – сказал король. – Вас посвящу,
Поскольку к поединку вы готовы.
И об одном лишь только вас прошу –
Не забывайте рыцарское слово»!
И в рыцари Тристрам был посвящён.
Счастливей всех на свете ныне он.
Мархальта же немедля известили,
Что, славный рыцарь к бою с ним готов.
«Конечно так, – сказал Мархальт,– но кровь!
Наш поединок остаётся в силе
С противником из рода королей.
И лишь с таким скрещение мечей
Возможно для меня в подлунном мире»!
Ну, коли так, я подхожу на роль,–
Промолвил сэр Тристрам, – Я родом выше!
Сэр Мелиодас, мой отец – король.
О матери моей весь мир услышал,
Когда в лесу при родах умерла,
Но королю ребёнка родила.
Елизавета мать моя родная
И ваша незабвенная сестра.
А к поединку я готов с утра.
Мой род вполне велик и уважаем»!
«О, Иисусе! Ты племянник мой! –
Воскликнул Марк, – И в горе ты со мной!
Привет тебе! Но ты неподражаем»!
Король Тристрама спешно снарядил.
Коня и сбрую, прочные доспехи,
Всё лучшее, что можно, он купил.
Он знал, что бой с Мархальтом – не потеха.
И сэр Мархальт известье получил,
В котором Марк степенно сообщил,
Что родовитый муж с ним будет биться.
Тристрам Лионский, королевский сын.
Столь знатный рыцарь в их краю один
На поединок с ним посмел решиться.
И сэр Мархальт доволен был и рад:
Для славной битвы больше нет преград –
Высокородный станет биться рыцарь!
Для поединка остров избран был,
Где корабли Мархальтовы стояли.
Коня Тристрам на судно погрузил,
Взошёл и сам. Бароны провожали.
И сам король и дамы здесь стоят.
Тревоги полон их прощальный взгляд.
Весь Корнуэлл героя провожает,
Бесстрашию его в душе гордясь,
За жизнь его, в сердцах своих страшась.
Вернётся ли живым? Никто не знает.
И, словно пыль морская, на глаза
Им набегает чистая слеза.
Суровый парус в дымке моря тает…
––
1. «Книга сэра Тристрама». – В английской литературной традиции Тристрам считался законодателем правил охоты. Как охотник он впервые изображается в английской поэме XIII в. «Сэр Тристрам».
Глава 1-3
А вот и остров. Сходит сэр Тристрам
На берег каменистый и печальный.
Шесть кораблей вдали он видит там
У берега, на полосе причальной.
В тени их рыцарь на коне сидит–
Мархальт Ирландский. Грозный взгляд и вид.
И сэр Тристрам немедля облачился.
Помог надеть доспехи Говернал.
Он всё, как надо, рыцарю пригнал.
Сел на коня Тристрам, вооружился.
Навесил щит, взял мощное копьё,
Чуть приподняв для боя остриё,
Затем к оруженосцу обратился:
«На судно возвращайтесь в сей же час.
И к острову не смейте приближаться,
Пока не победит один из нас.
Ведь до конца мы станем с ним сражаться.
А дяде передайте мой поклон.
И пусть достойно похоронит он
Моё в бою истерзанное тело,
В том случае, когда меня убьют.
И пусть он знает: я не отступлю
И доведу до разрешенья дело.
А коль погибну – не моя вина,
Что дань тогда с них выберут до дна.
Но до конца пойду на подвиг смело.
Но, если я пощады попрошу,
Тогда пусть после гибели позорной
Я христианских похорон лишусь,
Бесславный, безымянный беспризорный»!
Отчалил Говернал, а сэр Тристрам
К сопернику приблизился немного.
И сэр Мархальт тогда ему сказал:
«Зачем ты отыскал сюда дорогу?
Зачем ты здесь, о, юный сэр Тристрам?
Ведь я тебе победу не отдам.
О храбрости твоей я сожалею.
Мне в битвах сокрушительных войны
И паладины были не страшны.
В бою с тобой легко я преуспею.
И потому совет тебе простой:
Тотчас плыви домой, пока живой.
За молодость твою душой болею»!
И сэр Тристрам ответил: «Славный рыцарь,
Испытанный в турнирах и боях!
Ты должен знать – с тобой я буду биться,
Не отступлю: за совесть, не за страх.
Для этой битвы, словом облечён,
Я в рыцари недавно посвящён!
Сын короля, рождённый королевой,
По просьбе родича я здесь стою.
Я слово дал, и вновь его даю –
Прогнать над Корнуэллом тучи с неба–
От старой дани край освободить,
Чтоб стало людям в нём вольготней жить.
Сражусь за то с любым, кем он бы не был!
И, сэр Мархальт, ещё ты должен знать:
Мне храбрость придаёт одно лишь имя!
Тебя им все привыкли величать:
«Один из самых грозных в этом мире»!
И эта слава громкая твоя
Влечёт меня, на подвиги маня.
Ведь в Рыцари вчера лишь посвятили,
Чтоб мог сегодня биться я с тобой,
С могучим рыцарем идти на бой,
Известным свету доблестью и силой!
Сразиться счастлив я. Пришла пора!
Волнуясь, конь терзает удила!
Что ждёт меня? Победа, иль могила?
Я не сражался с опытным бойцом.
Большая честь с тобою мне сразиться.
Знай, сэр Мархальт, не уроню лицо.
Намерен чести кровью я добиться!
Пускай не отличался я в бою,
Надеюсь доблесть выказать свою.
Да будет Божье мне расположенье.
И этим утром в праведном бою
Я проучу Ирландию твою –
Избавлю Корнуэлл от униженья!
И дань платить не станет больше он.
Повинности исчезнут, словно сон
Навеки будут преданы забвенью»!
А сэр Мархальт прослушал эту речь
И говорит: «Скажу, любезный рыцарь,
Чтоб от греха себя предостеречь,
Коль наша битва всё же состоится:
Знай, будет для тебя большая честь,
Коль выдержишь моих ударов шесть!
Да будет ведомо тебе, соперник,
Я добрый рыцарь Круглого Стола.
За подвиги мои и за дела
Король Артур меня возвёл. А смерти
Твоей я не хочу. Прошу, уймись
И на корабль скорее воротись.
Не попадись своей гордыне в сети»!
Минутное молчание, и вот,
Наставив копья, мчаться друг на друга.
Их словно буря бешено несёт
Волною беспощадной и упругой.
Удар. Никто покамест не убит,
Но кони наземь сброшены с копыт
И всадники под ними беззащитны.
Но сэр Мархальт при страшной сшибке смог
Копьём пронзить Тристраму левый бок
И тяжко ранить до начала битвы.
Но выпростали ноги из стремян.
И жаждой боя каждый, словно пьян.
Ушибы, рана, боль и кровь забыты!
Мечи достали. Перед каждым щит.
Рубиться стали дико и бесстрашно.
Рубились долго. Словно монолит
В броне защитной паладин отважный.
Уж меч не в силах поднимать рука –
С размаха сталь обрушить на врага.
Тогда они колоть друг друга стали
Сквозь панцирь и забрало. Щель найти,
Чтоб сталью острой в плоть врага войти.
Но бесполезно. До смерти устали.
Тогда схватились из последних сил.
В железные объятья заключив,
Друг друга на песок свалить старались.
Потом отскок, и снова за мечи.
Полдня они боролись и рубились.
Изранены, в крови, но горячи –
С желанием победы не простились!
И всё ожесточался сэр Тристрам,
А сэр Мархальт слабел и реже сам
Удары наносил, теряя силы.
И миг настал – удар могучий свой,
Воздев высоко меч над головой,
Наносит сэр Тристрам. Им шлем пробил он
И гребень, и наглавник. И рассёк
Мархальтов череп. И свалился с ног
Великий рыцарь на краю могилы.
И миг настал – удар могучий свой,
Воздев высоко меч над головой,
Наносит сэр Тристрам. Им шлем пробил он
И гребень, и наглавник. И рассёк
Мархальтов череп. И свалился с ног
Великий рыцарь на краю могилы.
Бой Тристрама с сэром Мархальтом – автор Данте Габриэль Россетти (Dante Gabriel Rossetti), витраж
В его кости Тристрамов меч застрял.
Из черепа с трудом его он вырвал.
Меча осколок там он потерял,
Как память об исходе этой битвы.
Мартхальт отполз, отбросив меч и щит,
Поднялся. К кораблям своим бежит.
А сэр Тристрам его оружье поднял:
«Куда ж ты, рыцарь Круглого Стола?! –
Кричит он, – Видно, доблесть подвела?
Быть может, просто воля в том Господня?
Ведь ты Ирландский самый знатный лорд.
Позоришь ты себя и весь свой род!
И поступаешь ты не благородно!
Я, несмотря на молодость свою,
На то, что в поединках не сражался,
Держался бы у жизни на краю.
Изрубленный в куски, врагу б не сдался»!
Но сэр Мархальт ему не отвечал.
И на бегу лишь горестно стенал.
«Ну, что ж, сэр рыцарь, – закричал вдогонку
Бегущему Мархальту сэр Тристрам.–
Твой щит и меч тебе я не отдам.
И за тобою не затею гонку.
Но в странствиях моих, при короле,
При рыцарях, живущих на земле,
Я буду их носить в сраженьях громких.
И сэр Мархальт в Ирландию уплыл,
Терпя невыразимые страданья.
Дойти до короля хватило сил.
У ног его упал он без сознанья.
Когда омыли голову ему,
Чтоб помощь оказать, то по всему
Всем лекарям придворным стало ясно:
Обломок от Тристрамова меча
Из черепа извлечь рукой врача
Пытаться, не сгубив его, опасно.
И умер славный рыцарь. Не спасли.
Потом меча обломок извлекли
И передали королеве властной.
Мечтает королева отомстить.
По брату слёзы лить не перестанет.
Меча обломок бережно хранить
До случая в своей шкатулке станет…
